Будет больно

— Какая сука, в два часа ночи… Чейз застонал и накрыл голову подушкой. Дверной звонок не затыкался, и, когда воздуха стало не хватать, Чейз отшвырнул подушку в сторону, пошатываясь, выполз в коридор с твёрдым намерением зашибить незваного гостя. Распахнув дверь, Чейз открыл рот, чтобы выдать матерную тираду в адрес визитёра, но тут же захлопнул, пребольно стукнувшись зубами. — Ты чего? Заходи давай, я в душ. Таким Чейз видел Руди только после расставания с Гектором. И не то чтобы хотел повторять печальный опыт. Выглядел Руди прескверно: глаза и нос опухли, краснющие — ясно от чего. Ещё и костяшки в кровь сбиты. Полный набор счастья. Мелькнула мысль, что Дольф не жилец, но Чейз предпочёл сперва освежиться, потом разобраться, а уже в итоге предпринимать какие-то действия. Когда Чейз выполз из душа, отчасти избавившись от похмелья вперемешку с остатками опьянения — пил он после ухода Гектора три дня, то более трезвым взглядом осмотрел Руди. Тот сидел в обнимку с закрытой бутылкой коньяка и мелкими глотками допивал воду из графина. Зрелище было бы забавным, но Чейз знал — такое поведение для Руди совсем не норма. — Рассказывай. И дай открою, разговоры лучше под коньяк идут. Чейз забрал у Руди бутылку и легко открыл — странно, что тот не справился с этим самостоятельно. Впрочем, когда Чейз попробовал налить ему, Руди помотал головой. — Подожди. И сам лучше не пей, мне твоя светлая голова нужна. — С этим не порядок, но постараюсь. Что стряслось? Дольф где? Кольцо на месте вижу, вряд ли ты решил его бросить. Руди опустил взгляд на кольцо, снова посмотрел на Чейза. У него тряслись губы. Видеть это было дико, и Чейз напрягся ещё сильнее. — Я влип, Чейз, и понятия не имею что делать. — Блять… хорош пугать. Кого убили, похитили или шантажируют? Говори толком. Ты месяц как из отпуска счастливый вернулся, Дольф работу хорошую нашёл. Последний раз виделись — всё в порядке было. Не томи, терпеть не могу, когда за яйца держат. Руди с грохотом поставил графин на тумбочку и поднялся на ноги, принимаясь нарезать круги по комнате. Шпильки цокали по паркету, и каждый звук отдавался в голове глухой болью. Если бы не странное состояние друга, Чейз бы наорал на Руди и заставил сесть. Пришлось дать время выходиться и успокоиться. Немного спустив пар, Руди, наконец, замер и посмотрел на сбитые костяшки, досадливо морщась. — Я идиот. Чейз, не могу сам решить, что делать. Хоть вой. И Дольфа не спросишь, его ответ я знаю. Вздохнув, Чейз поднялся на ноги и подошёл к Руди, сильно встряхивая его за плечи и фиксируя взгляд. Честно, впервые в жизни поддавливая на него, как может только альфа на омегу. Низкое рычание, раздавшееся на такую наглую бесцеремонность, было адекватным ответом. Ошалевший от действий Чейза Руди мгновенно ощетинился, зато немного пришёл в себя. — Ну давай уже, пытать тебя, что ли? — Классная идея, но боль выбить дурь не помогает, я попробовал. В общем влип я, даже вслух противно произнести. Руди посопел ещё немного, ковырнул тонкой шпилькой выщербину в паркете и продолжил: — У меня нежелательные последствия связи без предохранения. Чейз почесал в затылке, пытаясь понять мудрёное определение, и сел там, где стоял, хорошо стул под жопой оказался, хоть и заваленный вещами. — Залетел что ли? Ну вы, блять, даёте. И дальше что? Герой-отец что говорит? Руди шикнул и скрестил руки на груди. — Он пока не знает. Но будет рад, думаю. Чего не скажешь обо мне. Чейз, я понятия не имею, что делать. Не хочу детей, не хочу ничего: ни ходить круглым, как бочонок, ни рожать, ни менять пелёнки, вытирать сопли и решать чужие проблемы. Мне с Дольфом вдвоём хорошо. — Ну, а хули вы тогда не предохранялись? Чейз понятия не имел, чем помочь другу, и решил хотя бы выяснить с чего заварилась такая каша. Руди густо покраснел и отвернулся. Но поняв, что Чейз не отстанет, выдавил из себя: — Мне врач временно запретил таблетки, пришлось пользоваться резинками. А они… не всегда выдерживают наш темперамент. Поднявшись на ноги, Чейз приобнял друга за плечи и чмокнул в растрёпанную макушку: — Сейчас приведём тебя в человеческий вид и поедем к Дольфу. Сам знаешь, такие вещи вам нужно вместе решать. Аборт так аборт. Проверишь заодно, насколько серьёзно он к твоим желаниям относится. — Я знаю. И проверять не хочу. И в том, что нужно от ребёнка избавляться, не уверен. Просто мне кажется — я буду его ненавидеть. Я и омегой-то себя с трудом воспринимаю, а тут ещё что-то настолько противоестественное. Дела… Чейз понятия не имел, чем помочь Руди. Тот с детства знал, кто он и чего хочет. И всегда с уверенностью говорил, что детей у него не будет. И тут на тебе, ебучий случай. Залёт, да ещё и от любимого мужа. В волшебной радужной стране такие ситуации преодолевают вместе, поддерживают друг друга и договариваются. В реальности оставалось надеяться, что брак Руди и Дольфа выдержит подобное испытание и не развалится: Дольф очень хочет детей и может не простить Руди желания избавиться от ребёнка. Так же как Руди не простит Дольфу, если он заставит его сохранить нежеланную беременность.

***

Гектор лежал грудью на стойке и не хотел шевелиться. Каждое движение аукалось резкой болью, терпеть которую не было никаких сил. Сегодня на четвёртый день стало немного легче, но несколько суток практически без сна и постоянная, не глушащаяся таблетками боль доводили до истерики. Карл, как ни странно, не появлялся с ночи разборок с клиентами ни разу, но, что хуже, мистера Роланда тоже не было видно. Оставшись за старшего, Гектор мог бы гонять персонал, но единственным желанием было вздёрнуться. Работа шла своим чередом, без подлянок Карла распределение клиентов шло как по маслу, но отгонять тоскливые мысли не помогали даже постоянная занятость и вискарь. Завидев в дверях мистера Роланда, Гектор резко выпрямился, о чём тут же пожалел. Поясницу ломило, как у пенсионера-ударника труда. И скрыть болезненную гримасу не вышло. Мистер Роланд был необычайно бодр и доволен жизнью. Правда, синяками под глазами можно было осветить весь бар. — Ну что, Гектор, не зря я оставил бар на тебя? Идём ко мне в кабинет, расскажешь, как дела, покажешь книгу учёта. Кивнув, Гектор подхватил книгу и поковылял следом за мистером Роландом. Сегодня был неудачный для флирта день, но заметив обеспокоенный взгляд работодателя, Гектор решил сыграть на жалости. Тем более ему самому было жаль себя почти до слёз. Отказавшись от предложения присесть, Гектор сразу приступил к отчёту, сдерживая любопытство и не пытаясь узнать, куда запропастился Карл. — Я переставил парням смены, оценив востребованность в разные дни и часы. Доход медленно, но увеличивается. Надеюсь к концу месяца выйти на те суммы, что мы обсуждали. Мистер Роланд кивал, слушая Гектора внимательно, а когда тот наклонился, чтобы показать выписки из бухгалтерской книги, Майлз резко дёрнул его к себе и взял за плечи, фиксируя. — С работой я понял. А теперь рассказывай, кто тебя так отделал. Надеюсь Карл здесь не при чём? Гектор помотал головой. Почему-то стало немного страшно: рассказывать о том, как его обижают и притесняют резко расхотелось. — Я не видел Карла четыре дня, и он меня не трогал. Простите, мистер Роланд, мои проблемы не отразятся на работе. Майлз провёл пальцами по щеке Гектора и заправил ему за ухо прядь волос, против обыкновения не уложенных. — Я спрашиваю не о работе. Кто тебя трогал? Сглотнув, Гектор решил отделаться общей информацией. Желания рассказывать о пристрастии к боли не было — неизвестно, как воспримет это работодатель и потенциальный любовник в одном лице. — Повздорили с бывшим, ничего страшного. — Я бы не сказал, что ты выглядишь, как слегка пострадавший. Что я могу для тебя сделать? Сжав пальцами подбородок Гектора, мистер Роланд заглянул ему в глаза. — Закройте Охотнику доступ в бар, пожалуйста. Тогда он меня не достанет. Гектор сам бы не ответил, какой демон потянул его за язык. Он не собирался жаловаться на Чейза или подставлять его. Гектор не хотел, чтобы тот ходил к нему на работу. Но, судя по жесткой ухмылке мистера Роланда, дело принимало скверный оборот.