Демоны обитаю только в аду, да? Скажите это им. Константин: Повелитель тьмы (Constantine)
Девушка была действительно красива. Впрочем, Дин всегда выбирал именно таких - красивых, нежных, юных. Ведь таких гораздо приятнее лишать души и жизни. - Куда мы идём? - она рассмеялась, потянув его за руку. - Сюрприз, детка!.. - Дин улыбнулся в ответ, ярко и сумасводяще. Лишь глаза блеснули голодным хищным огнем. Но они никогда не замечали этого, никогда не чуяли опасности. Они готовы были идти за ним, куда угодно. Даже в старый, заброшенный сквер глубокой ночью. Они полностью доверяли ему. - Как здесь темно, - девушка огляделась, стараясь разглядеть, где находится. Но в черноте ночи виднелись лишь очертания деревьев, разросшихся в сквере. Темнота была такая, что на расстоянии вытянутой руки ничерта не было видно. Фонари давно не работали, и даже луну сегодня затянуло плотным слоем туч. Дин ухмыльнулся, он-то прекрасно видел во тьме. Здесь некуда бежать, некуда спрятаться. Идеальное место для свидания. Демон облизнулся, предвкушая. - Иди сюда, - он притянул ее к себе тонкую талию. Девушка хихикнула и приникла ближе. Влажный язык скользнул по ее шее, чужие губы коснулись уха. - Я голоден, - тихий шепот обжег кожу. - Что? - она чуть отстранилась, непонимающе нахмурила брови. Внезапный порыв холодного ветра заставил поёжиться, девушка зябко повела плечами. Почему вдруг стало так холодно? Будто теплая майская ночь вдруг сменилась на октябрьскую - промозглую и влажную. Свидание в пустом сквере уже не казалось заманчивой идеей, стало страшно. Едкий, ледяной страх медленно, но верно поднимался из глубины души, затмевая сознание. Она вновь прижалась к Дину в тщетной попытке согреться, но стало лишь холоднее. И этот холод исходил от него. Будто она обнимала не человека, а статую из свежего льда. Девушка отшатнулась, но парень вновь притянул ее к себе, вздернул подбородок и впился в губы с жадностью голодного вампира, учуявшего горячую кровь. И сразу прошел весь страх, исчез куда-то дикий холод, растворилась в теплоте ночи тревога. Стало так хорошо, так спокойно в объятиях этого красивого парня. - Держи, - Дин вложил в ее ладонь тонкий стилет и отошёл на пару шагов. И она послушно взяла его. Острое лезвие скользнуло по тонкому запястью, разрезало бисерный браслетик, оставляя за собой глубокий медленно набухающий алым след. Из перерезанного запястья хлынула кровь. С блаженной улыбкой, девушка чиркнула лезвием по второй руке. Кровь алыми ручьями потекла на асфальт, смешиваясь с пылью и рассыпавшимся бисером. Она покачнулась и упала на колени, подняла голову - красивые яркие глаза потускнели, кожа стала почти белой, но красивые пухлые губы продолжали растягиваться в счастливой улыбке. Последний раз взглянув в непроницаемую черноту глаз Дина, она улыбнулась ещё шире, а затем уже безжизненное тело повалилось на грязный асфальт. Дин едва не застонал от удовольствия, поглощая нежную беззащитную душу. Ещё несколько минут постояв над трупом, он окончательно восполнил силы и, насвистывая мелодию из любимой песни, неспешно двинулся прочь из сквера.***
Терпкий вкус сигареты успокаивал, Дин глубоко затянулся, запил ментоловый дым глотком виски и откинулся на мягкий кожаный диван. Здесь искать было глупо. Столько грязи, порока и похоти окружало его в этом баре, они пятнали людей алкогольными парами, сигаретным дымом и беспорядочными связями в грязных кабинках уборных, текли по венам вместе с ядом наркотиков. Они разъедали их души, будто кислота, уродуюя и убивая. Несомненно Дину это нравилось - смотреть, как люди неосознанно, но с готовностью шагают к аду. Однако... питаться ими он не мог, это все равно что есть гниющую еду - отвратительно и тошнотворно. Нужна чистая, невинная, нежная...вкусная. Опустошив стакан, он бросил на столик помятую купюру и, легко вальируя сквозь гудящую толпу, вышел из бара. Улицы были пустынны, неудивительно для раннего утра. Солнце едва всходило, было сумрачно и прохладно. Дин достал из кармана потрёпанной кожанки пачку "Мальборо" и вновь закурил. Одной души было мало, голод чуть приглушённый недавним вкушением, медленно разгорался вновь.***
Он свернул в парк, прошел мимо густых кустов сирени и вдруг замер, принюхавшись. Острый нюх уловил среди сладких запахов весеннего утра совершенно новый - восхитительно вкусный аромат, заставивший лёгкий голод в одну секунду перерасти в звериный. Чистая, непорочная душа...как же давно он не ощущал этого запаха... На мощенной дорожке показался тонкий девичий силуэт. Дин сделал шаг назад, скрывшись в тени сиреневых кустов. Проходя мимо затемнённой аллеи девушка поежилась от внезапной прохлады, темнота сгустилась плотнее, создав пугающий кокон вокруг. Она ускорила шаг, желая как можно скорее выйти из этого мрачного места. В стороне мелькнула тень, девушка вздрогнула и боязливо огляделась. Никого. Стало ещё темнее, ей показалось, что густые кусты опустились ниже, почти касаясь ветками дорожки, к их терпкому аромату примешался ещё один - знакомый с детства запах...ладана. Желудок скрутило от страха, вопреки обыкновению церковное благовоние не успокаивало, а вызывало дикий ужас. Ледяное дыхание обожгло шею, и девушка не выдержала, вскрикнув, она побежала вперёд, не разбирая дороги. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за волосы и одежду, мешая, будто стараясь удержать ее. - Отче наш... - голос ломался и дрожал, слова молитвы рвались, - сущий на небесах... - она отпихнула очередную ветку, но тут же врезалась в стену новых, сиреневые цветы загорчили на языке, забились в нос, крепко вцепились в волосы, темнота стала ещё гуще и тверже, - да приидет Царствие твое... - по щекам текли слезы, девушка закашлялась, выплевывая цветы и задыхаясь от страха. Она буквально ощущала, как чей-то голодный взгляд жгет ей спину, - да будет воля Твоя и на земле как и на небе... - Хлеб наш насущный дай нам днесь... - насмешливо прошелестело где-то рядом. И в ту же секунду ветки отпустили ее, девушка упала на колени и подняла заплаканное лицо. Перед ней стоял парень. На долю секунды она почувствовала невероятное облегчение, решив, что кошмар наконец закончился, но тут незнакомец протянул ей руку и улыбнулся. Девушка закричала, его глаза... непроницаемоя чернота клубилась в них, поблескивая жадным голодным огнем. Запах ладана обрушился на нее, окончательно стирая рассудок. - Ну же продолжай, - ласково шепнул Дин, опускаясь рядом с жертвой, -...и остави нам долги наши...как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас во искушение... Но избави нас... -...от лукавого, - едва слышно прошептала она, равнодушно глядя в клубящийся в его глазах дым. - Хорошо, - похвалил Дин, гладя ее по щеке. Вторая рука скользнула ниже, пальцы прошлись по шее и неожиданно обо что-то зацепились, кожу обожгло болью, демон зашипел и одернул руку. На шее девушки висел изящный нательный крест на тонкой серебрянной цепочке. Зло рыкнув он сдернул защитное украшение и отбросил в сторону, - дрянь! - черные глаза нехорошо сузились, и в следующее мгновение Дин погрузил руку прямо в грудь безвольно повисшей жертвы. Ловкие пальцы вытянули наружу светлое, слабо мерцающее облачко; душа... удивительно чистая и теплая...девственная... Вкусная.***
Он пролистнул ленту утренних новостей, ненадолго задержавшись на сводке криминальных. "...тела двух девушек были обнаружены утром..." "Самоубийство юной девушки....... перерезаны вены.... в старом сквере...." "Убийство или.... Нет следов насилия.... найдена в городском парке....." Залпом осушив стакан текилы, Дин сунул телефон в карман, расплатился с барменом и, закурив, вышел из клуба. Нужно было немного отдохнуть перед новой охотой.