* * *
В купе старост было тесно и шумно. Новоиспеченные пятикурсники знакомились друг с другом, живо обмениваясь эмоциями от неожиданного назначения. Время в ожидании первого в их жизни собрания старост тянулось мучительно медленно. Впрочем, помимо старост школы отсутствовали представители Слизерина, у которых была добрая, передающаяся от курса к курсу традиция никогда не приходить заранее. Новые старосты, видимо, решили устоев не нарушать. Двери открылись. Замершие в проходе подростки с интересом разглядывали разномастную компанию. Кристиан, староста Гриффиндора, закатил глаза и едва слышно пробормотал сквозь зубы: — Ну конечно... Кого они еще могли выбрать, как не чертова Тома Реддла. Магглокровка, а заносчивости хватит на какого-нибудь Блэка. Том смерил Кристиана насмешливым взглядом и, чуть склонив голову, сказал что-то явно язвительное своей спутнице. — Да они издеваются, — обреченно пробормотал Крис, узнав в ней Магдалину. Сладкая парочка со Слизерина. Эти двое точно будут покрывать и друг друга, и своих дружков, и весь свой гадюшник. И в силу мерзкого характера штрафовать всех остальных. И, конечно, будут всегда выходить сухими из воды: это же безупречные Реддлы, куда до них простым смертным. Том прошел в купе с таким видом, будто одним своим появлением делал всем собравшимся огромное одолжение. Опустился на сиденье, белозубо улыбнувшись девчонкам. Его сестра примостилась рядом, прямая, как палка. Кристиан сморщился: один строит из себя аристократа, а вторая — монашку. Даже платье наглухо застегнуто по самое горло, а волосы всегда либо в косе, либо в пучке. Если бы она носила с собой библию и четки, было бы полное совпадение. Магдалина по-птичьи склонила голову, бросив на него быстрый взгляд, но сразу отвлеклась на брата. Они редко разговаривали на людях, обходясь внимательными взглядами и короткими прикосновениями, и все равно умудрялись как-то понимать друг друга. Кристиан отвернулся от близнецов, раздраженно выдохнув. Девичья часть старост собралась в тесный кружок и жарко что-то шепотом обсуждала, кидая заинтересованные взгляды на парней. Кроме Магдалины, которая листала какой-то учебник и не проявляла никакого интереса к окружаювшим ее людям. Том расслабленно откинулся на спинку сиденья и то, особо не скрываясь, рассматривал однокурсников, то бросал быстрые взгляды в книгу сестры. — Все собрались? — громогласно спросил ворвавшийся в купе высокий плечистый старшекурсник. Рукава его белой рубашки едва не лопались на таких мощных руках, из-за чего все девушки невольно переглянулись и залюбовались этим чудом природы к вящему неудовольствию куда более субтильных парней. — Отлично! Бойцы, с этого дня вы заступаете на нервную, тяжелую и неблагодарную службу. Вы думали, что быть старостой почетно? Думали, что вам будут дарить шоколадки и всячески облизывать? Думали, что на вас начнут вешаться девчонки? Забудьте. Вешаться будете вы. А я теперь ваш отец, мать и господь Бог. Так что слушайте внимательно, бойцы... — Фил, всеми богами молю, оставь свои аврорские замашки, — отпихнула его с прохода невысокая полная девушка. — Друзья, меня зовут Патриция. Я и это армейское недоразумение — старосты школы. Вас действительно ждет много работы и с непривычки вы будете уставать, но буквально за пару недель втянетесь и все поймете. Самое главное… — Будьте тверды и держитесь друг друга, иначе свора этих бешеных шакалов сожрет вас. Не смотрите на цвета факультетов, они все хотят вашей крови. Будьте бдительны. И. Никакой. Пощады. — Еще одно слово, и я превращу тебя в кролика и отдам первокурсницам! — эта угроза в исполнении мягкой, как плюшевая игрушка, Патриции прозвучала неожиданно грозно, и ее напарник поспешил изобразить, что заклеивает себе рот. — Итак, — Патриция на мгновение нахмурилась, вспоминая, о чем говорила пару секунд назад. — Наша первая задача: проследить, чтобы все ученики добрались до школы. Вы будете патрулировать вагоны, достаточно раз в час на самом деле. Просто пройдитесь, посмотрите на них грозно, сглазы поснимайте, если кто-то уже успел отличиться. Обычно этого хватает. В поезде они еще спокойные. Фил скорчил какую-то невообразимо дикую гримасу и провел большим пальцем по горлу, вызвав у пятикурсников негромкие смешки. — На платформе проследите, чтобы никто не остался в поезде. Такое бывало. Парочек выгоняйте, они любят прятаться по туалетам и тамбурам. Первокурсников мы возьмем на себя. После пира нужно будет собрать детей и отвести их в гостиные факультетов. Ну, тут ничего сложного. Они будут сытые и сонные. Речи можете не готовить — все равно ничего не запомнят. Завтра до завтрака встречаемся в холле у Большого Зала, я раздам вам блокноты, которые зачаровал Дамблдор, сможете писать друг другу. Это очень выручает, особенно если надо прикрыть кого-нибудь или сообщить о чем-нибудь срочном. Касательно ванной старост… — Баб водить строго по расписанию, — серьезно сказал Фил и тут же расхохотался, получив от своей напарницы тычок в бок. Парни ответили дружным смехом. Девушки одинаково закатили глаза и брезгливо поморщились, единодушно решив, что у всех мужиков в голове только одно, и факультет здесь не играет никакой роли. — Чему ты их учишь? — всплеснула руками Патриция и, огрев Фила по затылку большой тетрадью, выпихнула его в коридор. — Так, старосты, распределяемся по вагонам. Хаффлпафф и Гриффиндор — на вас вагоны с головы состава, сами их поделите. Слизерин и Когтевран — берете хвост. Мы будем заглядывать время от времени. — Кричите, если что, — хохотнул Фил. — Исчезни, чудовище! А вы — брысь по вагонам. — Патриция вышла из купе и, схватив своего высоченного напарника за руку, потащила по коридору, отчитывая его грозным голосом. Оставшиеся в купе старосты переглянулись и, посмеиваясь, начали делить обязанности. — Привет, — обратился к близнецам невысокий парень с синим галстуком, расслабленно болтавшимся на шее. — Кристофер Рой. Он вежливо кивнул Магдалине и протянул руку Тому. — Привет, — ответил тот, отвечая рукопожатием, и после некоторой заминки представился: — Том Гонт. — Гонт? — бесцеремонно влез в их разговор Кристиан. — С каких это пор? Близнецы ничего не ответили, не удостоив его и взглядом. — Какие вагоны возьмете? — Без разницы. — Тогда мы два последних, — Кристофер кивнул своей напарнице и вышел из купе. Том поднялся, одернул мантию и подал руку сестре. Магдалина убрала свой учебник в сумку и послушно последовала за братом, не обращая на оставшихся в купе старост никакого внимания. Обходить вагон было совсем несложно. В основной массе им попались второкурсники, которые боялись сурового на вид Тома. Было несколько хулиганов, развлекавшихся с шутихами из Зонко, но им хватило холодного взгляда, чтобы все спрятать. Остальные мирно сидели по местам и обсуждали свои дела. Близнецы спокойно заняли свободное купе и выходили из него только в том случае, если из коридора раздавался слишком уж громкий шум. Ответственная Магдалина строго по часам обходила вагоны, проверяя вверенных ей детей. Тому это быстро надоело, но из солидарности он ходил вместе с ней, хотя, откровенно говоря, ему хотелось запереть купе и дремать, положив голову ей на колени. Старосты школы появились лишь однажды, но, оценив спокойствие в их вагонах, одобрительно покивали и ушли наводить порядок среди первокурсников.* * *
Большой зал был ярок и уютен. Пока будущие первокурсники мариновались, ожидая распределения, остальные студенты шумно переговаривались и смеялись. Новые старосты гордо демонстрировали свои посеребренные значки и многозначительно перемигивались с друзьями, которые уже начали предлагать им шуточные взятки. Наблюдая за Томом и Магдалиной, которые занимали места за столом, Гораций Слизнорт всерьез задумывался о том, что вечер стоит завершить стаканчиком хорошего бренди. — Есть определенная прелесть в том, что каждый год у нас начинается абсолютно предсказуемо, — даже не пытаясь скрыть ехидство, сказал Альбус, подтягивая поближе вазочку с вареньем. — Если жизнь перестанет быть каждодневным сюрпризом, зачем, скажите на милость, она нужна? — кисло улыбнулся Гораций. — Жизнь и правда непредсказуема. В этом и заключается ее особенное очарование. Но все же, стоит ли нам ожидать еще открытий в этом году? — Я уже побаиваюсь делать предположения, друг мой. Их почему-то выворачивает наизнанку. — Тогда я осмелюсь предложить тебе загадать на конец года что-нибудь особенно неординарное, — рассмеялся Альбус и, встретившись взглядом со счастливо улыбающейся Магдалиной, подмигнул ей. Близнецов окружили друзья. Хлопнув Тома по плечу, рядом с ним на скамью упал Долохов. Рядом с Магдалиной изящно опустилась Иванна. — Птичка на хвосте принесла невероятные новости, — громко объявил Тони, широко улыбаясь. — Мы жаждем услышать подробности из первых уст, наследник Гонт. Моя милая леди, — он повернулся к Магдалине и церемонно изобразил поцелуй над ее запястьем. — Откуда ты вообще про это узнал? — поморщился Том. — Высший свет, мой дорогой друг — большая деревня. Там слушок, здесь слушок. И вот на всех приемах говорят только о том, что род Гонт получил аж двух наследников. — Одного, милорд, — поправила его Магдалина. — Наследник у нас братец. И то, если его светлость лорд Морфин не обзаведется детьми. — Если верить тому, какие слухи ходят о лорде Морфине, — вставила Иванна. — Об этом можно не волноваться. — Подозреваю, слухи весьма правдивы, — кивнул Том. — Но чем черт не шутит. — Я пять лет тебя знаю, — доверительно сказал Тони, обняв его за плечи. — И не устаю удивляться твоему оптимизму. — Туше. Тони повернулся к Магдалине и, сделав самое влюбленное выражение лица, на которое только был способен, взял ее за руку и прижал ее ладонь к своей груди: — Магдалина, сердце мое, ты же знаешь, что я влюблен в тебя с самой первой встречи? Том за его спиной подавился воздухом и закашлялся. — Я не буду покрывать твои похождения, любовь моя. Даже из уважения к нашим светлым чувствам, — проворковала Лина, похлопав ладонью по груди друга. — Брат и сестра — одна Сатана, — буркнул Тони и, обернувшись на Тома, прищурился и вкрадчиво произнес: — Том, сердце мое, ты же знаешь… — Прокляну, — проникновенно улыбнувшись, ласково пообещал тот. После пира близнецы собрали растерянных первокурсников и повели их в подземелья под ехидные комментарии Тони, который сравнивал их с курицами-наседками. Сонные дети сбились в кучу перед резной дверью гостиной и, истошно зевая, ждали, пока старосты распределят их по спальням. На краткий миг Магдалина с ностальгией вспомнила свой первый день в Хогвартсе. Как же она волновалась. И как же давно это было. — Мальчики — налево, девочки — направо, — сказал Том, желая быстрее расправиться со своими обязанностями и присоединиться к друзьям, которые украдкой показали ему пузатую бутылку и, подмигнув, скрылись в его комнате. Магдалина, конечно, не могла не заметить этого. Поймав брата за галстук, она притянула его к себе и шепотом пообещала, что завтра утром разбудит его и пинками погонит на собрание старост, и совершенно не важно, в каком состоянии он будет. Развеселившийся Том ответил ей на ухо, что, возможно, к утру они еще и не закончат, и, нахально улыбнувшись, выдернул галстук из рук сестры. Грозно взглянув на улыбающихся мальчишек, он командным голосом погнал их в сторону спален первого курса, напоследок совершенно по-мальчишески подмигнув Магдалине. Та только покачала головой, пробурчав что-то про то, что завтра он точно пожалеет, и, собрав своих девочек, отвела их к спальням. Убедившись, что все заняли свои комнаты, она выдохнула и направилась к себе, рассчитывая принять горячий душ и рухнуть в кровать. У самой двери ее встретила Иванна и, подхватив под руку, повела в свою спальню, не слушая никаких возражений. Заперевшись, она бросила в Магдалину какой-то мягкой тряпкой, оказавшейся пеньюаром на тонких бретельках, и, указав на двери ванной комнаты, подпихнула в спину. Смирившись, Магдалина отправилась в душевую. Освежившись и переодевшись в пеньюар, она распустила волосы и вышла в спальню. Иванна, успевшая переодеться пока Магдалина плескалась, сидела на своей постели и увлеченно рассматривала этикетку на небольшой темной бутылке. Это выглядело так странно, что Магдалина замерла, подумав, что у нее явные галлюцинации. — Тебя Тони покусал? — Что? — недоуменно спросила Иванна, подняв на нее глаза. — Господи, Магдалина, это подают даже детям на праздниках. А вот мой дорогой кузен увел виски из бара отца. — В честь чего праздник? — Магдалина уселась на кровать, подобрав под себя ноги. — В честь того, что ты теперь леди из рода Гонт, и я хочу узнать подробности, — пожала плечами подруга и, хитро улыбнувшись, подалась вперед, заговорщицки прошептав. — Ну и, возможно, есть кое-что еще. Пробка вылетела из бутылки со звонким хлопком. Разлив светло-розовый напиток по самым обычным стеклянным бокалам, Иванна уселась поудобнее и внимательно посмотрела на Магдалину. — На каникулах Том увидел в “Пророке” некролог... — вздохнув, начала та. Они проговорили до глубокой ночи, обсудив все произошедшие за лето события. И с утра Магдалина с трудом разлепила глаза, со стоном швырнув подушкой в будильник. Иванна забормотала во сне и плотнее укуталась в одеяло. Собрав волю в кулак, Магдалина побрела в ванную и, оценив свой помятый внешний вид, шагнула под горячие струи воды. Когда спустя полчаса она вышла из ванной, то ничего в ее облике уже не напоминало о вчерашних посиделках. Кинув быстрый взгляд в зеркало, она удовлетворенно кивнула своему отражению и вышла из спальни Иванны. Том, на удивление, уже ждал ее. Он сидел на диване в гостиной, откинувшись на спинку и закинув длинные ноги на журнальный столик. Магдалина подошла к брату и, тихо хихикнув, наклонилась над ним. Тот самым бесстыжим образом спал, посвистывая на особо глубоких вдохах. Магдалина засунула свою ледяную ладонь прямо ему под рубашку, проскользнув через расслабленный ворот. Том вздрогнул, чертыхнулся и сразу открыл глаза. Встретившись взглядом со смеющейся сестрой, он схватил ее, прижав ладонь к груди. Магдалина окинула взглядом пустую гостиную и, быстро наклонившись, поцеловала брата в лоб. — Вставай, — она вытащила свою ладонь из хватки Тома и потрепала его по волосам. — Нельзя опаздывать. — Тебе кто-нибудь говорил, что иногда ты бываешь занудой? — хриплым ото сна голосом отозвался тот. — Это называется ответственность, дорогой брат, — подражая интонациям Иванны, назидательно сказала Магдалина. — Ужасной занудой, дорогая сестра, — уточнил Том и одним резким движением поднялся на ноги. — Идешь? — Рубашку застегни. И где твой галстук? — Лина… — Хотя бы застегни рубашку.* * *
К учебе, которая и без того усложнилась, добавились обязанности старост, и это оказалось для близнецов неприятной неожиданностью. Казалось, что сложно будет только первые пару недель, когда беспомощные первокурсники плутали по замку, и их приходилось отлавливать и конвоировать в гостиную. Блокноты старост в эти дни пестрели многочисленными записками в духе: “Рой, забери своих, они уже час бродят в подземельях”, “Гонты, двое ваших сидят в библиотеке. Отбой через час”, “Крис, где ты потерял наших????”, “Как объяснить им, что нельзя играть со старостой в прятки, не применяя пыточных проклятий?”, “Я хочу умереть”. Когда первокурсники освоились и перестали путать Большой Зал с теплицами, старосты выдохнули, но оказалось, что все только начинается. Их собственные однокурсники стали испытывать и так невеликое терпение на прочность. Старосты школы только смеялись на общих собраниях и советовали смириться и начать получать удовольствие от происходящего. И это оказалось дельным советом. Плюнув на необходимость строго отслеживать и штрафовать нарушителей, пятикурсники время от времени писали в своих блокнотах что-то в духе “У наших свидание в башне сегодня, если хотите шуганите их”, “Я займу ванную сегодня, сделайте одолжение, не приходите всей толпой!”, “Прикройте меня!”, “Кто спер мою заначку?”. Но если необходимость решать каждодневные проблемы факультета была неприятной обязанностью, то вечерние дежурства привносили хоть какое-то разнообразие в жизнь. Магдалине нравилось гулять по пустым темным коридорам. Том обнимал ее за плечи и негромко делился чем-то новым, что он вычитал в истории магических искусств, которые особенно его привлекали. А ей было, в общем-то, все равно, о чем слушать, просто в такие моменты она нежилась в его тепле и наслаждалась привычным ощущением покоя и счастья, которые мог дать только он. Том же увлекся какой-то очередной безумной идеей и иногда просил сестру прикрыть его на дежурствах. Чем именно он занимался, Магдалина не знала, а на все вопросы Том только загадочно улыбался и обещал рассказать сразу, как только будет уверен в своей догадке. Взяв с брата еще одно обещание не ввязываться ни во что опасное, Магдалина махнула рукой и не мешала ему заниматься своими таинственными мужскими делами. В один из вечеров, когда Том с извиняющейся улыбкой отпросился у нее и унесся куда-то, торопливо поцеловав в щеку, Магдалина не спеша брела по коридорам, размышляя на отвлеченные темы. Ее внимание привлек тихий, почти незаметный плач. Если бы она была не одна, то никогда не обратила бы внимания, но сейчас не могла пройти мимо. В нише за доспехами, прямо на полу, сидела девочка. На вид второкурсница. Прижав острые коленки к груди, она плакала почти беззвучно, невидящим взглядом уставившись в стену. Магдалина растерянно оглянулась и, присев рядом, позвала: — Привет. Девочка вздрогнула всем телом и, судорожно нащупав на полу очки в толстой роговой оправе, нацепила их на нос. Увидев перед собой старосту Слизерина, она ойкнула и торопливо зашевелилась, пытаясь подняться на ноги. — Тише-тише, — как можно ласковее сказала Магдалина и, подав девочке руку, помогла ей встать. — Как тебя зовут? — Миртл Уоррен, — ответила та, глядя на носки своих туфель.— Когтевран. — И что забыл вороненок так поздно в подземельях? Ты потерялась? — Нет, — замотала головой Миртл. — Я просто гуляла. Магдалина хмыкнула, невольно вспомнив, как сама так же гуляла на первом курсе, прячась от брата по всем углам. — Давай я провожу тебя до башни? Миртл посмотрела на нее недоверчиво и медленно кивнула. — А как же баллы? — Хочешь, расскажу секрет? — хитро улыбнулась Магдалина.— Я совершенно не люблю штрафовать. А вот мой брат никогда не упускает такой возможности. Но, к счастью, он сегодня патрулирует другую часть замка. Девочка робко улыбнулась в ответ и, послушно взяв старосту за руку, пошла за ней по пустым коридорам к башне Когтеврана. По пути Миртл невольно разговорилась с Магдалиной. Тепличный ребенок, так и не сумевший найти друзей в Хогвартсе, потянулся за столь необходимым ему вниманием. Ей было важно выговориться, быть услышанной. И пусть староста Слизерина забудет о ней сразу, как только закроется дверь гостиной, но сейчас так приятно было просто поговорить. Магдалине было ее откровенно жаль. Наивный ребенок, слишком добрый, чтобы дать достойный отпор обидчикам. Змейки сожрали бы ее заживо. Но ей и правда было не сложно выслушать девочку, доверчиво рассказывающую о том, как она скучает по родителям, как сложно дается учеба и как не хватает друзей, которым она не может даже написать. Магдалина проводила ее до самых дверей гостиной и, поддавшись порыву, погладила по голове: — Если тебя снова будут обижать, можешь сказать, что пожалуешься Магдалине Гонт. Или, — она сделала страшные глаза. — Тому Гонту. — Спасибо, — грустно улыбнулась Миртл. — Только никто не поверит, что вы за меня заступитесь. — А ты попробуй, — улыбнулась Магдалина. — Иди. И не гуляй больше по ночам. Миртл послушно кивнула и, обернувшись, осторожно постучала бронзовым молоточком по двери. Магдалина успела дойти до середины ужасной винтовой лестницы, ведущей в башню воронов, когда ей навстречу вышел Том. — Я тебя обыскался, — без предисловий начал он, подавая ей руку. — Как ты меня нашел? — удивилась она. — Барон сказал, что ты пошла проводить какую-то студентку с Когтеврана. Магдалина спускалась медленно, аккуратно придерживая юбку и крепко ухватившись за брата. Черт бы побрал того гения, что построил здесь этот архитектурный кошмар. Один неловкий шаг — и она полетит вниз так, что костей не соберешь. Том послушно придерживал ее, с улыбкой наблюдая, как она сосредоточенно высматривает узкие ступеньки. Когда проклятая лестница закончилась, Магдалина выдохнула и, поправив выбившийся локон, внимательно посмотрела на брата. — Так зачем ты меня искал? — Патрулирование закончилось двадцать минут назад, а ты еще не вернулась в гостиную, — пожав плечами, ответил Том. — Тони уже начал собирать экспедицию, чтобы спасти его прекрасную леди. — И ты, мой рыцарь, вызвался сам найти меня? — умилилась Магдалина. — Мы поспорили, и мне выпала решка, — развел руками Том и, рассмеявшись, потянулся обнять сестру. — Видела бы ты свое лицо. Покачав головой, Магдалина сбросила его руку и, прищурившись, ткнула пальцем в грудь брата. — Ты очень плохой человек. — Весь в тебя. Фыркнув, Магдалина гордо отвернулась и пошла в сторону подземелий, не обращая на улыбавшегося брата никакого внимания. В конце коридора Том нагнал ее, обнял за плечи и, поцеловав в макушку, примирительно сказал: — Конечно, я пошел искать тебя сам. Пусть Тони следит за своей сестрой. — Я сделаю вид, что поверила тебе. — И даже не будешь дуться? — Возможно, — лукаво улыбнулась Магдалина. — Если ты кое-что сделаешь для меня. — Для тебя — все, что угодно. Весь следующий день Магдалина искала возможность воплотить в жизнь свой маленький план. Она сама не знала, зачем ей это понадобилось, но раздумывать не хотела, сославшись на приличествующее леди милосердие. Маленькая Миртл успешно избегала общих сборищ. Приходила раньше всех на завтраки и обеды, раньше всех уходила. Держалась отдельно от своих однокурсников. А искать ее специально Магдалина не собиралась, справедливо рассудив, что нужно это в первую очередь самой Миртл. Скрытного вороненка удалось обнаружить совершенно случайно под самый конец учебного дня. У пятого курса стояла пара по чарам, и близнецы шли к кабинету, обсуждая свои дела. Магдалина остановилась поправить тяжелую сумку, упрямо не отдавая ее Тому, потому что это было не по правилам этикета, которым она следовала неукоснительно. Пока брат раздраженно ждал, порываясь нарушить дурацкое правило и пойти дальше, пока они не опоздали, Магдалина подняла глаза и увидела свою новую знакомую. Вороненок стояла у подоконника, отдельно от стайки однокурсниц и крепко прижимала к себе школьную сумку. Чуть великоватая мантия болталась на узких плечах, а непослушные темные волосы были заплетены в неаккуратные хвостики. Магдалина взяла Тома под руку и подошла к напрягшейся Миртл. — Привет, вороненок. — Здравствуйте, — робко ответила девочка, поправляя сползавшие очки, слишком большие для ее лица. — Я хотела представить тебе своего брата, — Магдалина кивнула на Тома и, бросив внимательный взгляд на прислушивающихся однокурсниц Миртл, ласково улыбнулась. — Том Гонт. Как я вчера говорила, ты всегда можешь обратиться к любому из нас. Если тебя что-нибудь будет беспокоить. Правда, Том? Том кивнул, внешне не проявив никаких эмоций, хотя Магдалина чувствовала, что он не совсем понимает, зачем ему помогать какой-то неизвестной второкурснице. — Спасибо, — пробормотала Миртл. Магдалина кивнула ей и потянула брата дальше по коридору, посмотрев напоследок на однокурсниц Миртл тем холодным злым взглядом, от которого становилось дурно даже змейкам из ее девичьего кружка. — И что это была за благотворительность? — тихо спросил Том, когда они уже заняли свои места в классе чар. — Ты был должен мне желание. — Ты потратила его неразумно, — хмыкнул брат. — Это было не последнее мое желание.* * *
Рождество старосты ждали сильнее дня рождения. Была бы воля Тома, он бы пинками выгнал всех из замка, чтобы остаться в нем только с Магдалиной. Другие старосты помахали им ручкой, пожелав счастливо оставаться, и, не скрывая радости, сбежали на каникулы. В школе оставалось не так уже много студентов, но следить за ними оставались только преподаватели, старосты школы и Гонты, которые традиционно никуда не уезжали. Впрочем, Филипп и Патриция были заняты подготовкой к ТРИТОНАМ, поэтому вся ответственность ложилась на плечи близнецов. Но с легкой руки профессоров им тоже был дан отдых. На каникулах на проделки студентов не принято было обращать внимание, и близнецы с легкостью сбросили опостылевшие обязанности. Тони, который за полгода достал Тома до печенок своими бесконечными загулами, покидать школу не торопился. И Том едва сдерживался, чтобы не проклясть его. Но настырный Долохов сначала долго собирался, потом долго страдал, что не хочет ехать в поместье, а потом долго жаловался Магдалине на несправедливость жизни. И когда кузены Долоховы уже стояли в дверях, Тони никак не мог завершить свое традиционное прощание. — Леди Гонт, когда-нибудь я позову вас в наше поместье. Вы увидите все радушие и гостеприимство рода Долоховых, — торжественно говорил он, прикладываясь к ручке Магдалины. — Перестань пугать мою сестру, — раздраженно буркнул Том. — Ты злой человек. Это чудо, что твоя сестра обладает добрым сердцем. — Не обольщайся, — фыркнул тот. — Мы близнецы. — Кузен, я хотела бы оказаться дома как можно скорее, — требовательно позвала Иванна. — Магдалина, я напишу тебе. — Хорошо, — улыбнулась Магдалина. — Милорд, я буду ждать весточки от вас. — Непременно, миледи. Едва за Долоховыми закрылась дверь, Том шумно выдохнул и, широко улыбнувшись, обнял сестру за плечи. Ему не терпелось открыть ей секрет, на разгадку которого он потратил столько времени. Но не сейчас. Когда уляжется суматоха после отъезда студентов, и они вновь будут предоставлены только себе. Этот секрет ждал сотни лет. Подождет и еще несколько дней. Магдалина мягко отстранилась от него и, легонько похлопав по груди, направилась в женское крыло. Она собиралась заняться целой прорвой домашних заданий и надеялась, что на это уйдут не все каникулы. Том проводил ее задумчивым взглядом. Мысленно радуясь, что она достаточно выдрессировала себя, чтобы не оставлять все на последний момент, Магдалина со вздохом отложила последний пергамент. Библиотечные книги легко ложились на полки, повинуясь ее магии. Всего пара дней напряженной работы, и все готово. Магдалина закинула тяжелую сумку на плечо и медленно побрела в подземелья, размышляя о том, что сейчас она возьмет вещи и пойдет в ванную старост, где проведет несколько часов, отмокая в ароматной пене. И ни одна живая душа не посмеет ей помешать. Даже Том. Особенно Том. Скинув сумку в своей комнате, она собрала полотенца и чистое платье. Немного постояла около своей небольшой библиотеки, состоявшей из подаренных Тони книг, выбирая чтобы такое перечитать, когда будет нежиться в теплой воде. Остановившись на полюбившемся со временем русском романе, Магдалина поправила косу и вышла из комнаты. — Вот ты где! — горячие руки Тома сжали ее плечи. — Пойдем. Магдалина страдальчески застонала. — Ты ведь просто хотел проводить меня до ванной? — с робкой надеждой спросила она. Том открыл дверь ее комнаты и решительно подтолкнул ее внутрь, намекая оставить вещи и мечты о приятном вечере. Магдалина попробовала применить к нему те немногие женские уловки, которым успела научиться у Иванны, вроде влажно блестящих глаз и дрожащих губ, но Том только покачал головой и требовательно указал на кровать. Магдалина чувствовала, что его буквально потряхивает от предвкушения. Она знала это его состояние. Пока Том не покажет или не расскажет о том, что его так увлекло, говорить с ним бессмысленно. И если раньше он просто брал ее за руку и тащил, то теперь — Магдалина невольно оценила размах плечей брата, — вполне может унести на себе. Пожалуй, Хогвартс обойдется без такой демонстрации их родственных чувств. Она прошла в свою комнату. С грустным вздохом положила вещи на кровать, мысленно пообещав исполнить свое желание чуть позже. Том требовательно покашлял, нетерпеливо постукивая пальцами по косяку. Магдалина покорно вышла к нему, протянув руки на манер сдающегося полицейским преступника. Но брат юмора не оценил, схватил ее за запястья и потянул за собой. Она едва поспевала за длинноногим Томом, на каждый шаг которого приходилось два ее. — Господи, да не несись ты так! — не выдержав, воскликнула Магдалина, пытаясь замедлить шаг. — За нами же никто не гонится! Но брат ее словно не слышал. Они стремительно взлетели по лестницам, почти бегом преодолели коридор. И вот Том наконец резко остановился, поймав в руки врезавшуюся в него сестру. С трудом уняв дыхание, Магдалина посмотрела на потемневшую от времени дверь женской туалетной комнаты, а потом медленно перевела взгляд на брата, чувствуя, что должно произойти что-то поистине невероятное, чтобы она не придушила его на месте. Том, словно не замечая звереющей на глазах сестры, оглянулся и, открыв двери, впихнул ее внутрь. — Ради чего, скажи на милость, ты приволок меня сюда? — обманчиво ласково спросила Магдалина. — Я полгода убил на разгадывание одной очень интересной семейной тайны, — начал Том, обходя сестру и направляясь к одной из массивных раковин, которые какой-то оригинальный архитектор поместил по центру комнаты. Магдалина тяжело вздохнула, уговаривая себя не убивать брата сразу, а сначала выслушать. Он поманил ее к себе и, когда она подошла, гордо указал на едва заметное клеймо коронованной змеи, которое виднелось на одном из кранов. — Хорошо, что я практически наизусть помню все, чем отличились наши предки, — Том довольно улыбался, поглаживая бортики раковины кончиками пальцев. — Наш далекий прадед — Корвин Гонт — в восемнадцатом веке возглавлял группу архитекторов, занимавшихся реставрацией Хогвартса. В том числе они занимались реконструкцией канализационных систем... — То есть, — перебила его вдохновенную речь Магдалина, чувствовавшая, что сдерживать темные порывы становиться все сложнее. — Ты волоком тащил меня через ползамка, чтобы рассказать, что наш пра-пра-пра-дед сделал этот сортир? Ты издеваешься? Том посмотрел на нее с таким искренним недоумением, словно она не понимала каких-то совершенно очевидных вещей. — Клянусь, только то, что ты мой брат, удерживает меня от того, чтобы превратить тебя в жабу и оставить здесь навсегда, пока не найдется дурочка, которая в тебя влюбится и расколдует поцелуем. — Это маггловская сказка, в реальности такое провернуть невозможно, — растерянно пробормотал Том, удерживая вырывавшуюся сестру. — Значит я буду пытаться, пока не получится. — Да постой же ты! — он обхватил бледную от злости Магдалину, прижимая ее к себе. Она гневно шипела на него, сверкая темными глазами и, если бы ее руки не были прижаты к его груди, наверняка вцепилась бы ему в шею. — Вспомни о самой известной легенде Хогвартса. О наследии Салазара Слизерина. — Тайная комната — это миф. — Миф только для тех, в ком не течет кровь Основателя, — прошептал Том, торжествующе улыбнувшись. — Но для нас — это Наследие. Перестав вырываться, Магдалина бросила заинтересованный взгляд на выгравированную змейку. Желание расправиться с братом понемногу уменьшалось. — И что нужно сделать? — Приказать. Магдалина недоверчиво посмотрела на брата, подозревая злую шутку, но он был серьезен как никогда. — Откройся, — еле слышно пробормотала она на том языке, что был подарен им кровью. Несколько томительных секунд ничего не происходило. А потом откуда-то из глубины пришел гул. Массивные раковины отодвигались и складывались, как игрушки, обнажая темный зев огромного тоннеля. Магдалина замерла в руках брата, забыв, как дышать. Из провала дохнуло затхлым воздухом. Том чуть отстранился, любуясь ее реакцией. А потом приподнял ее лицо пальцами, другой рукой крепко прижав сестру к себе. — Ты мне веришь? — он прислонился лбом к ее лбу. — Да, — прошелестела Магдалина, приподнявшись на цыпочки и обняв его за шею. Том улыбнулся краем рта и шагнул в пропасть, увлекая сестру за собой. Магдалина изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать. Она вцепилась в брата, сжав в кулаки ворот его пиджака. Но полет был на удивление недолгим. И они даже не разбились. Огромная труба, мягко изгибаясь, вынесла их в темные залы под Хогвартсом абсолютно не пострадавшими. Лежа на груди брата, Магдалина опасливо подняла голову и огляделась. Где-то наверху с тихим скрежетом на место встали раковины. Том похлопал ее по спине, побуждая встать с него, но Магдалина не спешила это делать. Том приподнял ее за талию, вынуждая отстраниться. Засветив неяркий огонек на конце палочки, он осмотрел сестру и, не заметив на ней ссадин, встал на ноги. — Как мы вернемся обратно? — тихо спросила Магдалина, пытаясь рассмотреть выход в трубе сверху. — Тут можно призвать лестницу, — ответил Том, приведя себя и сестру в порядок несколькими движениями палочки. — Лестницу? — возмущенно выдохнула Магдалина. — А зачем тогда ты устроил мне этот аттракцион? — Первый раз должен быть незабываем, — хитро улыбнулся брат и подал ей руку. — Пойдем. Он вел ее по темным тоннелям. Под ногами хрустели тонкие крысиные косточки. Магдалина не боялась ни крыс, ни костей, но эхо, разносившееся по пустым коридорам, вызывало у нее мурашки. Она неосознанно жалась к брату в поисках защиты. Очередной поворот вывел их к гладкой стене, на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головами. В их глазницах тускло блестели огромные изумруды. Том погладил хвост одной из них и тихо прошипел: — Откройся. После этого появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стены плавно скользнули в стороны. В проходе показалась тускло освещенная зала. Том сделал несколько шагов и, обернувшись, протянул руку Магдалине, замершей в проеме. Она осторожно прошла внутрь, рассматривая каменных змей, огромных и зло оскаливших пасти. Том потянул ее за собой туда, где виднелась огромная статуя, изображавшая изборожденное морщинами лицо старика. Оно было вырезано так искусно, что казалось, будто он следит за близнецами холодным взглядом. Магдалина поежилась и, обхватив себя за плечи, шепотом спросила: — Это он? Салазар Слизерин? Тихие слова прозвучали неожиданно громко, отразившись от каменных стен. Ей почудилось чье-то незримое присутствие. Будто кто-то древний и могущественный оценивал ее, сомневаясь, достойна ли она находится в святая святых Основателя. Завороженная этим вниманием, она неотрывно смотрела в глаза статуи, пытаясь угадать в угловатых чертах что-то знакомое. Стоявший рядом брат с непонятной улыбкой следил за ее лицом. Он видел, что Магдалину одолевали те же чувства и сомнения, что обрушились на него самого, когда он впервые оказался здесь. Том понимал, как давит на сестру величие их предка. Каждый камень здесь был пропитан его силой. Каждая трещинка в стене сочилась его магией. Мертвые глаза каменных змей помнили каждого потомка Салазара, когда либо спускавшегося сюда. Молчаливо оценивали. Том был уверен, что если бы они сочли его недостойным, он никогда не вышел бы отсюда, разорванный древними стражами. И сейчас Магдалина проходила эту проверку. Ее кровь отзывалась на магию их прародителя. И змеи оставались неподвижны. Том не сомневался в ней ни на секунду. Они же были близнецами. Он обошел напряженную, как струна, сестру и, крепко сжав ее плечи, прошелестел, смело глядя в слепые глаза Салазара. — Говори с нами, Слизерин, величайший из хогвартской четверки. Магдалина вздрогнула в его руках, инстинктивно отшатнулась и уперлась острыми лопатками ему в грудь. Раздался утробный гул, и рот статуи начал медленно открываться со страшным каменным скрежетом. В темном провале послышался шелест. Что-то огромное скользило по каменным плитам. Оцепеневшая Магдалина с ужасом всматривалась в искаженное криком лицо. По оголенным нервам хлестали то собственный страх, то чужое радостное предвкушение. Том сжал ее плечи до боли, и спиной она чувствовала, как бешено бьется его сердце. Или это ее собственное пыталось вырваться из груди. Пробуя воздух языком, из проема показалась голова исполинской змеи. Изумрудно-зеленая, усеянная шипами, переходящими в замысловатый гребень, толстая, как колонна, она поднялась, рассматривая близнецов голодными янтарными глазами. Скользнув ближе, она опустилась совсем рядом, выстреливая языком, сквозь частокол острых кривых клыков. Том протянул руку и по-хозяйски похлопал чудовище по тупой морде. Магдалина едва слышно охнула, испугавшись, что василиск, а это несомненно был он, одним ударом бронированной головы сломает их, как игрушки. Но огромный змей спокойно перенес эту вольность и, по-видимому заинтересовавшись Магдалиной, как мог осторожно ткнулся в нее носом. — Не бойся, — Том взял ее ладонь и прижал к холодной чешуе василиска. — Он признал в нас наследников. — Господь милосердный, — шептала Магдалина, завороженно рассматривая зверя, которого считали настолько редким, что он был полумифическим даже в волшебном мире. В тех немногих историях о фантастических тварях, которые она в основном слышала от Тома, говорилось, что пятнадцатиметровый монстр, весящий несколько тонн, неуязвимый для большинства заклинаний, ядовитый и обладающий буквально убивающим взглядом, категорически не поддается дрессировке и крайне опасен для любого волшебника. Но этот змей добровольно подставлял чешуйчатую голову под ее руки и позволял гладить себя. И даже жуткий взгляд янтарных глаз не уничтожил ее на месте. Не парализовал органы, заставив умереть быстрой, но мучительной смертью. Потеряв интерес к скучным смертным, василиск скользнул в темные воды бассейна окружающего статую Основателя. Вынырнув через несколько минут, он положил голову на край платформы, на которой стояли близнецы, и, шумно отфыркиваясь, отвернулся. — Это невероятно! — Магдалина обняла брата за пояс, спрятав лицо у него на груди. — Это просто невероятно! — Я знал, что тебе понравится, — довольно улыбаясь, ответил Том и погладил ее по плечам. — Он разумный? — Умнее обычных змей, но все же не гений. Как очень хорошо выдрессированная собака. Это, конечно, волшебное животное, но все же животное. Магдалина посмотрела на брата снизу вверх, не в силах сдерживать рвущийся откуда-то изнутри шальной восторг. — Это чудо! — Это наше Наследие, — подчеркнуто пафосно произнес Том и рассмеялся. — Знаешь, — она перевела взгляд на лениво развалившегося змея. — Я до конца не верила во всю эту историю с принятием в род. А теперь я это чувствую. Я чувствую, что мы действительно из рода Гонт. — Когда-то быть Гонтом значило быть королем, — тихо сказал Том, прижимаясь щекой к макушке Магдалины. — Задолго до того, как так про себя начали говорить Блэки. Но наши предки сумели растерять все свое величие. Магдалина отстранилась от него и совершенно серьезно посмотрела в глаза. — Когда ты получишь перстень, — она нежно провела пальцами по щеке брата. — Ты сможешь вернуть нашему роду все утраченное. Змей поднял голову, смерил их долгим взглядом, и, преодолев бассейн, скрылся внутри темного провала рта. С тем же скрежетом проход за ним затворился. Магдалина могла поклясться, что на краткий миг увидела в янтарных глазах одобрение. Поддавшись настроению, она выскользнула из рук Тома и, отойдя на пару шагов, присела перед ним в реверансе. — Лорд Василиск, — с наигранным трепетом прошептала она и лукаво улыбнулась.