Заколдованная лисица

      Кошмары снятся всем. Хватает всего одного взгляда, чтобы понять — ты в беде. Повсюду полумрак, который с каждым шагом лишь сгущается, наступает на горло, перекрывая воздух. Страх сжимает в тиски, заставляя оглядываться и прислушиваться, хотя вокруг ни души. Или же во тьме кто-то прячется? Зерно сомнения посеяно, предвещая западню, из которой нет выхода. Вокруг абсолютно ничего нет, но воображение предательски воплощает худшие страхи.       Позади раздался шорох. Обернувшись, можно обнаружить нечто. У него нет ни лица, ни тела, но есть ужасающая аура. Столь тёмная, что хочется кричать, да только невидимая рука вцепилась в горло, проникая всё глубже, в самое нутро, распространяясь по венам вместе с кровью и пытаясь получить безоговорочную власть над разумом.       Хочется подчиниться, чтобы найти избавление. Но… это так страшно. Вдруг вместо долгожданного спокойствия придёт боль? Страх заставляет бежать от тёмного силуэта так быстро, что лёгкие разрываются, а ноги подкашиваются. Стоит поддаться усталости, и тьма окончательно завладеет телом. Воздуха катастрофически не хватает и каждый вдох отдаётся болью в висках. Но скорости всё равно не хватает.       Впереди неожиданно возник старик. Высокий, с голубыми глазами и такой доброй улыбкой. Его губы шевелятся, заставляя усы смешно двигаться в такт. Хочется узнать, о чём он говорит, но почему-то невозможно разобрать слов. Сердце учащённо бьётся в груди, разрываясь от тоски и скорби.       «Больно. Почему так больно?»       На глазах навернулись слёзы. Тёмная тень почти догнала, протягивая длинную руку, чтобы наконец схватить свою добычу и забрать в объятия вечной пустоты. Там нет места ни боли, ни страхам, ни сожалениям, но нет места и свету. И разве можно отдаться забвению, не узнав правды? Кто этот старик? Почему в его глазах столько любви?       — Кто ты? — тихий шёпот сорвался с губ, и именно в этот момент тьма настигла девушку.       Из груди вырвался громкий крик, но совсем не человеческий. Пространство озарилось ярким светом, заставляя зажмуриться и жадно хватать ртом воздух, которого так не хватало. Гулкие удары сердца отдавались в висках, а страх постепенно уходил.       «Отец», — подумала Хитоми, открывая глаза. Перед взором предстало большое дерево, ставшее для неё новым домом. Оно было старым и наполовину сухим. Его корни торчали над землей, защищая от палящего солнца, а в холодную погоду от ветра, снега и дождя. — «Неужели я начинаю забывать тебя?»       Прошло уже семь лет, как девушка не по своей воле превратилась в дикое животное. Сначала было тяжело привыкнуть ходить на четырёх лапах, ощущать хвост и не иметь возможность говорить. Первые несколько месяцев прошли как в тумане. Она просто шла, куда глаза глядят, совершенно не понимая, что прежняя жизнь осталась далеко позади. В душе таилась надежда, что это просто страшный сон, который вот-вот развеется. Но чуда не случалось: месяцы шли, но ничего не происходило.       Когда Хитоми осознала, что навсегда заточена в чужом теле, то сильно разозлилась. Гнев затмил разум, заставляя действовать необдуманно. Она нападала на животных, которые были крупнее и опаснее, чтобы выплеснуть все эмоции, всю ту боль, что разрывала душу на куски. Но на самом деле лисица просто искала способ умереть. Разве может человек прожить жизнь животного?       Но боги не хотели забирать её жизнь, и тогда Хитоми прекратила искать неприятности. Ей внезапно стало всё равно: пропало желание найти себе безопасное временное пристанище, пропал аппетит и начались головные боли. Надежда на будущее, словно опавшие осенью листья, улетала ввысь, в голубое небо. Казалось, что сама смерть приближалась к ней, желая наконец-то избавить от всех мучений. Но однажды ей приснился сон — воспоминание из далёкого прошлого.       Тогда Хитоми было семь лет. Она сидела на скамейке, размазывая слёзы по щекам. Увлёкшись игрой, друг детства случайно порвал шарф, сшитый мамой на день рождения. Эта вещь — единственное напоминание о ней, и от этого подарок был так дорог сердцу.       — Что случилась, милая? — спросил отец, присаживаясь на скамейку рядом с дочерью. Его взгляд опустился на шарфик, который маленькая девочка с силой сжимала в кулаках. Он был порван, практически разделяя ткань пополам. — Ты из-за этого так плачешь? Помнишь, что я тебе говорил насчёт сломанных вещей?       — Нет ничего, что нельзя починить, — Хитоми ответила не сразу, но плакать перестала. Девочка шмыгнула носом и потёрла мокрые щёки. — Его же связала мама, а этот противный Куро его порвал. Хотя он знал, как этот шарф дорог мне.       — Я не специально, — раздался позади громкий голос соседского мальчишки. Он выглядывал из-за дерева, не решаясь подойти, потому что чувствовал свою вину. — Честное слово.       — Подойди сюда, — позвал его мужчина, хлопая рукой по скамейке, приглашая сесть рядом. Куро немного помялся, но всё же подошёл, не решаясь поднять взгляд. — Вы должны запомнить одну вещь: жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на ссоры, обиды и злость. В старости, оборачиваясь, вы должны не иметь сожалений. Вы ведь лучшие друзья, поэтому должны помогать друг другу.       — Я починю его! — неожиданно громко воскликнул мальчик, вскакивая на ноги. — Честно! Обещаю! Мне больно смотреть, как ты плачешь, поэтому хочу извиниться за свой поступок.       Именно эти воспоминания заставили Хитоми вновь ожить. Отец всегда говорил, что в мире, где много боли, злости и сомнений, надо уметь надеяться на лучшее будущее. Но за своё счастье надо бороться. Если хочешь что-то изменить — надо действовать. Счастье на голову никогда не упадёт, сколько бы молитв ни было произнесено.       После этого сна девушка будто впервые начала дышать. Она перестала жалеть свою незавидную судьбу, прекратила надеяться, что скоро вновь обретёт человеческую сущность. Пришлось приспосабливаться к новой жизни и искать способы, чтобы выжить. Самое сложное — добыть пропитание. Пусть тело у неё животного, но душа и разум — человека. Хитоми пыталась питаться ягодами и дикими яблоками, но утолить ими голод было практически невозможно. Пришлось положиться на инстинкты, которые порой руководили ею слишком часто.       Со временем привыкаешь ко всему, даже ко вкусу сырого мяса. Если раньше охота вызывала лишь отвращение, то сейчас — это была неотъемлемая часть её жизни. Отключая все чувства и эмоции, Хитоми позволяла внутреннему зверю вырваться наружу. Она была благодарна своему второму «я», ведь именно благодаря ему ещё не отправилась на тот свет.       Остатки сна наконец-то растворились в утреннем свете, и лисица поспешила выйти из своего укрытия. Опасность витала в воздухе, заставляя тело инстинктивно напрячься. Кто-то стремительно передвигался, направляясь в её сторону, и это точно было не животное. Хитоми спряталась в норе под деревом, не желая привлекать внимания. В этой местности не водились крупные звери, способные издавать столько шума — это значит, приближался человек. От осознания этого закружилась голова, уж слишком долго она не видела людей, предпочитая избегать их общества.       Неожиданно перед ней выскочил мужчина. Первое, что бросилось в глаза — многочисленные стрелы, которые торчали прямо из тела, и окровавленная одежда. Этим человеком двигал самый древний инстинкт всего живого — желание выжить. Но, видимо, его ранения были слишком серьёзными, потому что, споткнувшись о корень, он упал на землю и не смог больше подняться.       Хитоми осторожно высунула морду, а затем замерла на месте, ощущая, что тело бросило в жар. Когда мужчина споткнулся, у него упала сумка, из-за чего несколько свитков покатились прямо к логову лисицы. Увидев один из свитков, её словно током поразило. Именно из-за него она вынуждена коротать жизнь в чужом обличье.       «Какова вероятность, что там есть обратное заклинание, способное вернуть человеческий облик?» — одной мысли хватило, чтобы выбежать из своего укрытия и схватить зубами свиток. — «Но что я смогу? Мне нужна помощь».       Лисица обернулась, смотря на мужчину, который не предпринимал попыток подняться на ноги.       «Раз этот свиток у него, может, он знает, как им пользоваться?» — впервые за семь лет Хитоми ощутила надежду стать нормальной. Быть не зверем, которому приходится выживать в дикой природе и охотиться, чтобы не умереть с голода, а человеком.       Чуткий лисий слух уловил движения. Судя по интенсивности — это самая настоящая охота. Ведется преследование. Кто же этот таинственный незнакомец: опасный преступник или надежда обрести потерянное? Ответ нашёлся сам, поэтому Хитоми направилась к нему, чтобы попытаться затащить под корни дерева. Там спрятать его невозможно — преследователи всё равно обнаружат бессознательное тело. Поэтому, спрятав все разбросанные свитки глубоко в нору, она направилась в лес, чтобы собрать ветки. Некоторые можно было найти на земле, другие же приходилось выгрызать.       Вдалеке послышался лай собак, заставляя сердце пропустить удар. Эти животные не раз заставляли лисицу бежать так быстро, что, казалось, проще отдаться им на растерзание. Они никогда не убивали сразу, лишь вонзали зубы в плоть, вырывая куски шерсти, будто играючи. Раньше Хитоми бежала бы без оглядки, но не сейчас. Получив крупицу надежды, она не сдастся так быстро.       Положив на незнакомца последнюю ветку и тем самым скрыв его от посторонних глаз, лисица притаилась рядом. Стоило двум собакам появиться перед ней, как Хитоми оскалила зубы и зарычала, показывая всю серьёзность намерений. Её запах был куда сильнее, чем у других лис, она это знала и надеялась, что собаки не почувствуют человека.       «Ну же, идите дальше!»       Собаки не подходили, но и не спешили удалиться. Они замерли на месте и принюхивались. Лисица перестала дышать, смотря на землю, где виднелись капли крови. Не одна она их заметила. Понимая, что все старания напрасны, Хитоми бросилась в атаку, зная, что выстоять против двух здоровенных и хорошо обученных псов будет слишком тяжело, практически невозможно.       «Запомни, милая: за свои мечты надо бороться. Даже если кажется, что у тебя не хватает сил, не отступай. Борись до последнего», — слова отца прозвучали в голове так убедительно, словно тот находился рядом. Зарычав, Хитоми решила не полагаться на свою вторую сущность, решив сражаться как человек: остервенело и до самого конца, как бы больно или тяжело ни было.       Раздался громкий вопль, когда острые клыки лисицы вонзились в тёплую плоть. Рот мгновенно наполнился кровью, и, кажется, впервые Хитоми не ощутила ни отвращения, ни отвратительного металлического привкуса. Она хотела укусить ещё раз, чтобы нанести больше вреда, но второй пёс схватил её за загривок и, прокусив кожу, откинул в сторону.       — Идиоты, сейчас не время для охоты! — сказал мужчина, внезапно оказавшийся рядом и пиная собаку в бок ногой. — Глупые собаки!       Гончие, не взглянув на раненую лисицу, бросились вперёд. Следом за ними побежали мужчины. Хитоми наблюдала за ними как в замедленной съемке, подмечая каждую деталь и неосознанно пробуждая давно похороненные в сознании воспоминания.       Именно эти люди убили её отца и лишили девушку нормальной жизни, обрекая на страдания.