Сквозь огонь, воду и дурдом

      Сердце бьется быстро до боли. Эрен пытается отдышаться, сжимая руками одеяло. Сон и на этот раз был жутким, подробным и правдоподобным. Он снова видел измазанную кровью ключ-карту и чувствовал, как острый нож легко рассекает кожу на шее. Но самое жуткое даже не в самом сне, а в том, что проснулся он не от него. Собственное сознание воюет против него и дольше, чем нужно, держит в жуткой фантазии. Когда взволнованное дыхание немного выравнивается, становится слышно, что в коридоре играет приятная музыка. В ней поется о прекрасных возможностях и шансах, которые несет новый день. Издевка какая-то.       Пригладив волосы, Эрен готовится встать с кровати, когда слышит стук в дверь. И это странно, ведь Леви раньше не стучал. Но сразу за стуком звучит высокий женский голос.       — Доброе утро, Джеймс! Ты одет? Я могу войти?       — Д-да… заходи, — разрешает он и натягивает одеяло повыше.       Кажется, Петра всегда в хорошем настроении и с широкой улыбкой на пухлых губах. С ее появлением в палате становится как будто светлее. Совсем как в дурацких романтических комедиях. Просто искренний свет в ее глазах подкупает собою, располагает. Идеальнее сотрудника для больницы и не придумаешь.       — Как спалось?       — Нормально… — врет Эрен и трет глаза.       Она, впрочем, и не замечает этого. Наверное, все-таки с идеалом он погорячился. Ее искренняя доброта не особо компенсируется умом и наблюдательностью. Более чем точно, Леви и Ханджи заметили бы, что только что проснувшийся человек ни хрена не выглядит отдохнувшим. По ощущениям, Эрен и правда всю ночь носился то ли от маньяка, то ли за ним…       — Ну, классно! — салютует она и ставит на стол контейнер для мочи. — Я тут баночку оставлю, пописай в нее, пожалуйста, и на столе оставь, заберу потом. А вот твои таблетосики!       Петра протягивает маленький мерный стаканчик с двумя пилюлями внутри, а Эрен зависает. Он понимает, конечно, что для нее и других санитаров он только пациент, но ведь его лечащий врач знает, что это не так. И зачем же его держать на таблетках?! На них он смотрит почти с таким же ужасом, как на нож в руках Зика во сне.       — Я… — он сглатывает. — Я могу переговорить с доктором Зое до того, как приму их?       — Джеймс, милый, — опять улыбается, как воспитательница детского сада, чей воспитанник спросил, почему нельзя трогать горячий чайник. — Эти таблетки тебе прописала лично доктор Зое. Ни о чем не волнуйся.       Ага, конечно. Сейчас бы принимать психотропные вещества и ни о чем не волноваться. Они, наверное, для этого и нужны, но… Неважно! Эрен совсем не выглядит, как сговорчивый пациент. Скорее, как тот, в чью палату зашел дикий зверь, и он старается не двигаться, чтобы тот его не заметил. Только взгляд переводит с девочки-санитара на мерный стаканчик и обратно много-много раз. И опять на ум приходят ужастики. Сюжет примерно такой: полиция обвиняет тебя в убийстве, но доказательств у них нет, и, чтобы не мучиться с этим, они, прикрываясь программой защиты свидетелей, суют тебя в психушку. А уже там «добрые» врачи успешно превращают тебя в своего пациента, сводя с ума галлюциногенными и другими вкусными препаратами.       — Я не буду это принимать, — отказывается Эрен, едва ли не вжимаясь в стену, хотя вполне уверен, что легко справится с Петрой, если придется. А вот с ее коллегами вряд ли.       — Джеймс, это обязательное условие твоего лечения, — все так же мягко уговаривает она и присаживается на край кровати. — Уверяю тебя, доктор совсем не желает тебе зла. Эти лекарства всего лишь помогут твоему разуму оставаться чистым, способным принять помощь.       — Я сказал, не стану.       — Мне совсем-совсем не хочется делать это насильно… — она расстраивается, и, как ни странно, Эрен искренне верит в то, что ей этого не хочется, ведь санитарочка опускает руку, в которой держит стаканчик со злосчастными таблетками, и отводит взгляд, словно ей даже стыдно за то, что приходится делать. — Давай так: сейчас ты примешь их для меня. За один раз они с тобой ничего не сделают. Ты ведь никогда не излечивался от простуды от одной таблетки? А потом поговоришь с доктором, если тебя смущает что-то. Пожалуйста, Джеймс. Я не могу не дать тебе лекарство, а делать это… Я не хочу, чтобы у нас были такие отношения. Если ты не согласишься, я просто не смогу, правда… И тогда мы не вовремя начнем лечение, и будет плохо…       Господи, она так расстроилась, что теперь стыдно самому Эрену. Бедная девочка выглядит, будто ей отказали в совместном походе на выпускной бал. Кажется, она расплачется, если не сможет засунуть в пациента таблетки. И это же явная манипуляция! Но не повестись на нее невозможно. Вздохнув, Эрен забирает стаканчик из рук санитарки и вкидывает его содержимое себе в горло.       — Спасибо, Джеймс! — шумно радуется Петра и подрывается с насиженного места, еще раз демонстрируя очевидность манипуляции. — Ты очень помог мне хорошо начать день. Надеюсь, доктор Зое развеет все твои сомнения. Пожалуйста, наполни баночку, соберись и постучи в дверь. Оки?       — Оки… — вынужденно соглашается и остается один.       Вроде вчера Леви делал почти все то же самое, но ощущения были совсем другими. Внутри даже появляется что-то очень похожее на обиду, словно они договаривались о свидании, а он через секретаря передал, что не сможет сегодня. Однако все равно хочется увидеть его, его карту на шее и понять еще раз, что сон был всего лишь сном.       Эрен быстро собирается и стучит в собственную дверь, чтобы та распахнулась и выпустила его в хитросплетения общих помещений. В них уже довольно шумно. Местные стягиваются в столовую, начинают новый день. По ощущениям, таблетки пока не действуют. По крайней мере, пока нет чувства, что наступает слабоумие, и пока еще не видятся гремлины по углам. Возможно, требуется больше времени. Возможно, Петра права, и один прием ничего не может изменить в организме. Впрочем, он отлично помнит, как одна таблетка в клубе заставила его проснуться в женском купальнике в шкафу друга. Так что как-то неубедительно.       Дорогу в столовую он, кажется, запомнил. Да и пока еще есть к кому прицепиться хвостом, чтобы дойти. Но он замечает, что у Петры проблемы. Она пытается толкать тележку, но та вообще не согласна сотрудничать. Практически напрямую говорит: «А я так, блять, не думаю» и стоит на месте, сколько бы усилий ни прилагала миниатюрная санитарка. Со стороны очевидно, что проблема в одном колесе, и действия Петры не помогают, а только сильнее ломают колесо.       — Эй, Петра. Давай помогу.       — Да что ты! — отмахивается она с улыбкой, а в глазах слово «глупенький». — Я справлюсь, иди кушай.       — Ты справишься через пару часов, — по-доброму усмехается Эрен и подходит. — Похоже, что одно из колес сломалось, а тележка выглядит тяжелой. Если я наклоню, сможешь удержать?       — А… — теряется от напора, но быстро берет себя в руки. — Да, давай.       Кивнув, он приподнимает один бок тележки, передавая Петре ее вес, чтобы та не завалилась. Он садится на корточки и видит, что был прав. Один шуруп из двух отсутствует, отчего маленькое крепление ходит ходуном, мешая общей работе. Вот что значит «от одного зависит работа всех».       — Черт, затягивать нечего, шуруп потерялся, — Эрен поднимается на ноги. — Давай помогу дотолкать. Я приподниму, так будет легче.       — Хорошо! — легко соглашается она. — А я в благодарность потом провожу тебя до столовой. Идет?       — Конечно, — улыбается он и приподнимает один бок, чтобы тележка ехала только на двух передних колесах. — Далеко тебе?       — Да не очень, надо до рабочего лифта добраться. В него закатим, а потом уже я мальчишек попрошу помочь.       Петра совершенно очаровательна. В школе на таких девушек западают с первого взгляда. Хорошенькая, добрая, милая. Жан бы кончил только от рассказа о ней. И Эрен обязательно расскажет, какая хорошенькая санитарочка помогала ему не рехнуться в психушке. И это будет очень скоро. Иначе не может быть.       — А… — начинает Эрен. — А я думал, что Леви занимается побудкой.       — С чего ты взял? — натурально удивляется она. — Он — старший санитар, у него совсем другой функционал. У Леви куча дел. А сейчас он вообще спит.       — Спит?       — Ну да. У нас просто график специфический. Мы два раза работаем в день, потом два раза в ночь, а потом два выходных. Когда смена остается в ночь в первый раз, Леви всегда остается с нами, чтобы распределить обязанности и ввести в курс дела, что было днем. Поэтому периодически Леви спит чуть дольше остальных.       — Довольно тяжелый у вас график.       — Есть такое. Но зато у нас мини-отпуск каждый месяц! Правда, Леви почти им не пользуется. На моей памяти он где-то раз в два месяца берет пару выходных, чтобы уехать в город. А так он все время тут.       — Тяжко ему, видимо… — задумчиво говорит Эрен.       — Думаю, да. Но он особо не жалуется.       Почти не берет выходные. Похоже, что Леви настоящий фанат своей работы, раз он так сильно перерабатывает, а вчера еще и уделил столько времени новому пациенту. Чертово чувство особенности невольно отзывается чем-то приятным внутри… Да, ему так велело руководство, но все равно почему-то приятно. Как если бы до дома провожал капитан футбольной команды, хотя ему просто по пути.       — Но не волнуйся! — шумно врывается в его размышления Петра. — Уже к обеду ты его увидишь. Понимаю, что доверие в первую очередь возникает к тому, кто помог тебе в самом начале.       Благо, что она интерпретировала это так. Эрен ругает себя за первый вопрос, хотя они не в школе и не сплетничают в библиотеке на последнем ряду книжных стеллажей. Тайн у него, признаться, хватает. И в голову приходит мысль: а вдруг Леви сказал ей.       — Петра… а ты знаешь, почему я тут?       — Конечно, — кивает она и внимательно смотрит в глаза. — Я полагаю, твой вопрос означает «ты не боишься меня?». Мы ведь наедине, — она снова по-своему интерпретирует его слова, но теперь Эрен понимает, что она не знает об истинной причине его пребывания тут. — Джеймс, я думаю, что ты просто сильно запутался. Ты здесь не потому, что убил кого-то… Ты здесь, потому что нечто сильнее тебя самого, нечто злое убило человека. Ты здесь, чтобы такого больше не случилось. И, когда ты выйдешь отсюда, все будет хорошо. Так теперь ответь мне на этот вопрос — я могу тебя не бояться?       — Конечно, — уже у лифта рассеянно соглашается Эрен.       — Ну вот и отлично!       Петра прикладывает карту к панели какого-то шкафа и нажимает на кнопку. Его дверцы разъезжаются, и за ними оказывается вполне себе современный большой лифт. Эрен закатывает тележку внутрь и не успевает опомниться, как санитарка быстро хватает его под руку и тащит наружу, чтобы отвести в столовую.       — Спасибо тебе за помощь, — воркует она. — Кстати! Чуть не забыла тебе сказать. Сегодня ваша очередь купаться. Сразу после завтрака иди к себе в комнату за полотенчиком.       Отличные новости. Просто ахуенные. С самого утра узнать, что сегодня день «Х», когда он окажется и так в потенциально травмоопасном в бытовом плане месте с двадцатью (плюс/минус) людьми, которые не дружат со своей головой. Черт знает, как они вообще реагируют на воду, у него не было опыта общения с сумасшедшими. Может, кто-то из них вообще склонен заваливаться в душевую в костюме для дайвинга или с гарпуном. Вряд ли, конечно, санитары такое допустили бы, но фантазию Эрена не остановить. Фильмы — единственное, откуда он когда-либо черпал информацию о психушках, и в них душевые были чуть ли не самым страшным местом из всех, где один пациент мог запросто перерезать другому глотку острой бритвой.       — Слушай… я себя чувствую неважно. Может, я пропущу душ сегодня? — с надеждой спрашивает Эрен.       — Не могу тебе этого разрешить, мне по шапке настучат. Но ты не волнуйся. Там с вами будут два санитара и охранник. Если тебе станет хуже, тебе обязательно помогут.       Что ж, это, признаться, немного успокаивает. Хотя он и не может уже сказать точно, что доверяет всему персоналу, учитывая, что те поголовно считают его убийцей. Даже при том, что они не ведут себя враждебно по отношению к нему. Ему все еще требуется время.       В столовой все уже расселись по своим местам. Тут и пациенты, и санитары, и врачи. Из-за разного цвета и типа одежды есть ощущение, что пространство разбито по секторам. Пациенты в белом сидят за столами друг с другом, врачи в халатах беседуют за своим отдельным большим столом, а санитары в голубом о чем-то болтают друг с другом, часто поглядывая на пациентов. Петра оставляет Эрена у витрин и отбегает к «своим». Это место все больше и чаще напоминает школу, где все так же разбиты на небольшие группы по интересам. Сам он когда-то гордо восседал за столиком для баскетболистов.       Подобно первому дню в новой школе, Эрен с подносом не представляет, куда именно должен сесть, чтобы никого не потревожить. Он медленно обводит взглядом помещение, проверяя его на наличие свободных мест. На него снова совсем никто не обращает внимания. Зато он замечает нескольких интересных персонажей. Например, парня, который просто гипнотизирует свою тарелку с омлетом и совсем не собирается к нему прикасаться. А еще мужчину в стерильных перчатках и медицинской маске, которую постоянно тянет вниз, чтобы взять в рот кусок, а потом опять поднимает ее, когда жует. Есть те, кто говорят друг с другом, и их большая часть, но все же довольно много и тех, кто просто занят завтраком.       — Ты еду мысленно поглощаешь?       Эрен крупно вздрагивает и едва не подпрыгивает на месте, отчего на его подносе опасно пошатывается стакан с чаем. Он глубоко ушел в свои мысли и не заметил, как Леви нарисовался рядом.       — П-привет… — заикаясь отзывается Йегер. — Да я просто… А мне сказали, что ты спишь.       — Я и спал. Как это связано с тем, что ты торчишь посреди столовой?       — Просто думаю, куда сесть.       Леви закатывает глаза, но делает жест рукой в сторону, где за столом есть свободные места. Как раз за этим столом сидит чувак в маске и перчатках. Эрену кажется, что это не самый лучший вариант, но под строгим взглядом серых глаз послушно идет к своим товарищам «по цеху». А сам Леви идет к своим. Эрен замечает, что те удивляются его столь раннему появлению. Да и он сам выглядит недостаточно отдохнувшим и трет шею с широким зевком.       — Новенький? — женский голос привлекает к себе внимание, и Эрен прекращает наблюдение за санитарами.       — Ам… да, привет.       — Здарово, — конопатая девчонка протягивает ему руку. — Меня Имир звать.       — Джеймс, — пожимает он ее руку в ответ.       Рукопожатие оказывается крепким, уверенным. И снова Эрен задумывается о том, что девушка совсем не выглядит чокнутой. У нее ясный взгляд и мысли, раз она подмечает, что раньше не видела этого лица.       — Если чо, обращайся, подскажу, где чего, тут все ахуеть как запутано.       — Да я уже заметил вчера, — с улыбкой подтверждает Эрен.       — Ну, и за что ты тут?       — Я… — он боялся именно этого вопроса. — Мне не очень хочется об этом говорить.       — Ой, да брось, — Имир фыркает, намекая на то, что это совсем легкий вопрос, как, например, о том, что ты делал этим утром. — Вот я тут, потому что выросла в ебучем культе, который мне типа поклонялся, а потом решил принести меня в жертву Сатане. А вот Генри тут, — она кивает на парня в маске, — потому что боится насекомых.       — Не насекомых! — яро возражает Генри. — У меня мизофобия! Я боюсь не насекомых, а бактерий! Это совершенно разные вещи.       — Пф-ф-ф… — тянет Имир и машет рукой. — На тебе их щас, блять, миллион или даже несколько. Хуйня это, а не фобия.       — Да иди ты, Имир!       — Сам иди, чистоплюй-параноик!       — А ну ша! — с другого края столовой командует Леви, сложив руки на груди.       И только по контексту наступившей тишины Эрен понимает, что это был приказ заткнуться. Его слушаются с первого раза. Что неудивительно. Он не повышал голоса, но скомандовал строго и уверенно. Кажется, что его фраза должна иметь продолжение «иначе я…». И какого-то черта в голову лезет образ Леви с тяжелым ремнем в руках. Еще пару секунд он смотрит на шумный столик и возвращается к разговорам со своими коллегами, а Эрен просто радуется тому, что Имир притихла и больше не докапывается до причин, по которым он оказался здесь. Оставшаяся часть завтрака проходит в тишине. Кажется, его товарищи после замечания строгого санитара боятся издать даже лишний звук. А сам Эрен думает о том, что неспящий Леви — это отличный шанс избежать общего купания. Хотя бы на сегодня. Ему нужно еще пару дней, чтобы обвыкнуться на новом месте.       Вилка на месте, значит, можно без страха сдать поднос под сканирующим взглядом охранника. Он хочет найти Леви, чтобы и перед ним симулировать приступ серьезного недомогания, который не даст ему принять душ, но не помешает пойти смотреть телек в общую комнату. Но тот внезапно находит его сам.       — Поел? Пошли.       Он уверенно шагает вперед, а Эрен бросается за ним, как послушный щенок за хозяином и догоняет его, цепляясь за короткий рукав, чтобы привлечь к себе внимание.       — Слушай, я чувствую себя не очень… Может, я пропущу это купание?       — Ты нормально себя чувствуешь, — не глядя на него отрезает Леви. — Ты ведь не сказал Петре, что тебе плохо, пока она не сказала тебе о душе. У тебя есть физические патологии?       — Чего? — рассеяно переспрашивает Эрен, так и не отпустив рукав своего сопровождающего.       — У тебя нет пупка? Два члена? Есть, чего стесняться?       — Нет! — протестует и, наконец, отдергивает руку от санитара, который совсем не возражал, что у него появился такой странный прицеп.       — Тогда разговор окончен, — ставит Леви точку и жестом указывает, чтобы пациент зашел к себе в комнату за полотенцем.       Пациенты из одного сектора со своими полотенцами стягиваются в сторону мужской душевой комнаты. Все выглядят спокойными и переговариваются друг с другом. Просторное помещение оснащено крючками и лавочками, как в обычном бассейне перед входом в воду. С ними туда заходят Леви, еще один санитар с небольшим хвостиком на затылке и охранник. Все, кроме персонала, раздеваются и вешают свои вещи на крючки. Поймав на себе внимательный взгляд, Эрен тоже начинает раздеваться. И правда, никто не обращает на него внимания. Да никто не обращает вообще никакого внимания друг на друга. Думают только о том, чтобы побыстрее добраться до горячей воды. Где-то в глубине души и сам Эрен понимает, что ничего такого нет в том, чтобы зайти в душ с посторонними людьми, но нервы накрутило и никак не может отпустить после всего, что случилось. За каждым углом видится опасность, в каждом лице — убийца. Воздух во всем мире приобрел приторный запах угрозы. Небо давит сверху и прижимает к земле, от этого кровь тяжелеет, на глаза наползает туман, лишающий зрения.       — Эй.       На обнаженное плечо аккуратно ложится рука. Сердце начинает быстро биться, дыхание сбивается. Эрен словно заснул на пару секунд и резко проснулся, оборачиваясь на Леви. И только теперь замечает, что они остались в раздевалке одни, а в соседнем помещении шумно льется вода и слышен плеск купающихся людей.       — Ты в порядке?       — Да, извини… Я просто куда-то в свои мысли ушел, — рассеянно отвечает Эрен и наконец вешает на крючок давно снятую рубаху.       — Прекрати извиняться, — Леви не требует и не приказывает, он выдыхает устало и уводит взгляд в сторону арки, ведущей к душевым. — Раздевайся и идем, там должны быть три человека персонала.       Как было бы хорошо, если бы Эрен недавно не приобрел суперспособность видеть ужасы наяву и, как и все, разделся сразу и пошел мыться. Теперь буквально в метре от него стоит самый ахуенный санитар из тех, кого он видел. Он видел немного, ладно. Но даже не видя всех других гипотетических, Йегер готов идти ва-банк и ставить все сбережения на то, что этот — самый потрясающий. Во всем виновата его поза. Он снова сложил руки на груди, демонстрируя крепкие мышцы и широкие вены. Он смотрит в сторону, позволяя рассмотреть бритый затылок, шею и надплечье, где шея переходит в плечо. Форма потрясающая, крепкая, говорящая о фигуре почти так же красноречиво, как выпирающие ключицы. Ладони начинают гореть от безумного желания дотронуться до горячей кожи. Руку тянет вверх саму собой, но вдруг Леви оборачивается и опускает взгляд на штаны, которые Эрен так и не снял. Наваждение резко отпускает, сменяясь стеснением.       — Тебя раздеть?       Между одной и второй фразой Леви проходит дай бог секунд пять. Но в голове Эрена уровень тревоги успевает подняться до красного. Сирена в ушах мешает ответить. Поэтому, как только санитар снова отворачивается, недопациент все-таки избавляет себя от одежды. И он благодарен Леви за то, что тот отвернулся, но стоит ему сделать шаг вперед, его снова окидывают взглядом серые глаза. Не сказав ни слова, он ведет за собой. А Эрен надеется, что его лицо не стало алым.       Большое светлое помещение уже окутано паром. Вода разбивается о тела и с неровным шумом падает на пол. Каждый занят своим телом, волосами или избавлением от лишней растительности на лице и шее. Санитар и охранник пристально сканируют поведение каждого. Душевые лейки на стенах разделены довольно низкими «стенками», которые взрослому мужчине едва достигают плеч. Плитка на полу покрыта шероховатым материалом, не позволяющим поскользнуться, и они довольно приятно ощущаются ступнями, как специальные массажеры. В душном воздухе витает запах довольно стандартного мужского набора мыльно-рыльных средств.       — Сюда, — Леви указывает на пустую «кабинку» своему странному хвостику, который шел бы за ним и шел, если бы ему не показали новое направление. — Слева горячая, справа холодная, в дозаторе на стене гель для всего тела и для волос. Бритва нужна?       Эрен бросает быстрый взгляд на дозатор, похожий на те, что стоят с мылом в торговых центрах. Рядом висит небольшое зеркало, намертво прикрученное к стене на уровне головы.       — Нет, не надо.       — Хорошо, мойся, — он снова отворачивается. — Грегор, убери руки от своего прибора.       Не случается ничего плохого. Совершенно ничего. Как и все другие, Эрен спокойно моется и чувствует, что тело немного расслабляется от водных процедур. И неудивительно, ведь он только сейчас смог смыть с себя пот, сковавший его тогда, когда он бежал с места преступления. Он, наконец, смыл с себя запах крови замечательного человека. Смыл с себя ощущение взгляда мертвеца. Вместе с водой в водосток стремительно утекал кошмар. Когда-то давно бабушка говорила, что если рассказать свой страшный сон на текущую в раковину воду, он уйдет навсегда и никогда не вернется в голову. Жалко, с проблемами так не выходит. Хоть кричи на эту воду так, что та изгибаться начнет даже при сильном напоре, проблема останется с тобой. Однако решение насладиться приятной легкостью в теле после душа кажется правильным. Даже несмотря на то, что мокрые волосы создают прохладу.       — Тебе — к Ханджи, — командует Леви. — Она выдаст расписание и расскажет о нем подробно. Сам дойдешь?       — Ам… — Эрен оборачивается, чтобы понять, в какую именно сторону ему нужно идти, и этого замешательства Леви хватает в качестве «нет».       После случившегося еще совсем недавно кажется, что то состояние, в которое впадает Йегер, стоит им с Аккерманом остаться наедине, просто странно. Обычно после потрясений сознание зацикливается на одном, не может думать ни о чем другом. Некоторые люди даже есть не могут, кусок в горло не лезет. Однако как можно обуздать свое либидо, когда тебе двадцать лет и впервые в жизни ты встречаешь человека, образ которого попадает в десять из десяти личного топ? Такие вопросы, наверное, подпадают под те, что стоит обсудить с психологом. Но это кажется постыдным, особенно сейчас.       — Обратно дойдешь? — у кабинета спрашивает молчавший до того Леви.       — Постараюсь.       — Если потеряешься, оставайся на одном месте и кричи «ау».       Он уже отходит и не видит, как на губах Эрена появляется легкая улыбка от такой простой фразы. Возможно, есть мир, где они встретились в обстоятельствах куда проще. Например, где-нибудь в баре, и поехали, например, к Леви. И одному богу известно, что получилось бы из этого.       — Привет! — весело приветствует доктор Зое, не отрываясь от порхания пальцами по клавиатуре. — Как делишки?       — Здравствуйте, — отзывается Эрен на выдохе и садится на тот же удобный стул. — Да вроде бы все нормально. Искупался вот сегодня.       — Вижу, — кивает психолог, хотя и не переводит на него взгляд. — И это прекрасно, долой вонючесть!       Она щелкает по последней клавише, затем сцепляя руки в замок и предоставляя все свое внимание пациенту с доброй улыбой. Принтер сбоку от нее оживает и начинает выдавать теплые листочки с текстом.       — Сегодня мы с тобой обсудим общее расписание, чем можно заняться в свободное время и твое личное расписание. Но, прежде чем мы начнем, есть что-нибудь, что ты хотел бы обсудить сам?       — Да не знаю даже… — Эрен трет шею рукой, невольно копируя жест Леви. — Сны меня выматывают, но это, наверное, нормально…       — Кошмары?       — Да.       — Я бы не сказала, что это нормально. Скорее, это закономерно. Твой разум не пытается мучить тебя, он лишь пытается бороться с тем, что произошло, по-своему, — объясняет Ханджи, пока на фоне замолкает принтер. — Что именно снится?       — Эта больница… — начинает рассказывать Эрен, не испытывая особых проблем, потому что помнит собственный кошмар в мельчайших деталях. — И… Она как бы разрушена и… как будто движется куда-то. Не знаю, как объяснить. Во сне холодно, и я выбраться не могу. Потом приходит тот Зик, угрожает мне и идет в одну из палат. Он открывает ее… карточкой, которая у вас всех есть. Карта вся в крови. Я хочу спасти того, кто в палате, но, когда подбегаю, вижу себя с перерезанным горлом.       — Снится одно и то же, судя по всему?       — Да, — снова выдыхает Эрен и поднимает взгляд на врача.       — Обычно трактовать сны довольно сложно, — признается она. — Думаю, что ты испытываешь чувство вины перед своей подругой. И думаю, что ты пока не чувствуешь себя здесь в безопасности. И ты не обязан мне верить, но я гарантирую, что здесь тебе ничего не угрожает.       — Кстати, об этом… Мне Петра утром дала какие-то таблетки, — начинает он с явным посылом «я не считаю это дерьмо безопасным».       — О, не волнуйся, одна таблетка это совсем легкий антидепрессант, вторая — вообще витаминка. Поверь, вреда это не нанесет. Но если ты хоть раз почувствуешь недомогание, я отменю препараты и больше не назначу. Идет?       Сделка звучит выгодно. Но Ханджи права — он пока не готов доверится каждому вокруг на все сто процентов. Не покидает мысль, что слова психолога — пустой треп, чтобы заставить подчинится, а в действительности при отказе от лекарств его просто привяжут к кровати и утыкают трубками с растворами. Единственный, кто завоевал его доверие — это Леви. Он не сказал и не сделал ничего особенного, но… Ведь Петра сказала, что старший санитар спит. Сказала, что «купальщиков» сопровождают три человека. Леви и сам подтвердил, что спал. Выходит, что он спал и проснулся для того, чтобы Эрену было комфортней. Если он так тщательно всего лишь выполняет приказ главврача, он определенно заслуживает звания работника года. А вот если это не так… По коже бегут приятные мурашки. Даже если он всего лишь заблуждается, заблуждение это крайне приятное.       — Идет, — соглашается Эрен с кивком.       — Ну и отлично. Если сны будут продолжать беспокоить, мы с тобой проработаем этот момент более тщательно и попытаемся перейти к осмысленным снам, чтобы ты взял и надрал задницу этому засранцу.       Ее хорошее настроение не может не передаваться, и в вслед за ее задорной улыбкой расслабленно улыбается и Эрен.       — Теперь о расписании! — она выдергивает листы из принтера и протягивает их. — Почитай, пожалуйста, и, если будут вопросы, пожалуйста, спрашивай. Общее расписание Время Мероприятие 8:00 — 8:30 Подъем, утренний туалет, сдача анализов, прием лекарств (до еды), обследование натощак, открытие дверей 9:00 — 9:30 Завтрак 9:30 — 10:45 Обход врачей, лечебно-диагностические процедуры, прием лекарств (после еды), социально-реабилитационные мероприятия, трудотерапия, прогулки на специально отведенной территории, индивидуальные беседы с врачом, просмотр телепередач 11:00 Второй завтрак (выдается в общем помещении по желанию) 11:15 — 12:45 Обход врачей, лечебно-диагностические процедуры, прием лекарств (до еды), социально-реабилитационные мероприятия, трудотерапия, прогулки на специально отведенной территории, индивидуальные беседы с врачом, просмотр телепередач 13:00 Обед, прием лекарств (после еды) 14:00 — 16:00 Дневной сон, свободное время по желанию 16:15 Полдник 16:30 — 17:45 Обход врачей, лечебно-диагностические процедуры, прием лекарств (до еды), социально-реабилитационные мероприятия, трудотерапия, прогулки на специально отведенной территории, индивидуальные беседы с врачом, просмотр телепередач, групповые терапии 18:00 Ужин 18:30 — 20:00 Обход врачей, лечебно-диагностические процедуры, принятие лекарств (после еды), социально-реабилитационные мероприятия, трудотерапия, прогулки на специально отведенной территории, индивидуальные беседы с врачом, просмотр телепередач, групповые терапии 20:15 Второй ужин (выдается в общем помещении по желанию) 20:30 — 21:50 Свободное время, отдых 22:00 Закрытие дверей, отбой Лечебные процедуры Занятие Особенность Бассейн Включает в себя аквааэробику и свободное плавание, допускаются пациенты, имеющие стабильное состояние, но под строгим присмотром спасателя, глубина бассейна не превышает 2м; Прогулка Включает в себя времяпровождение на собственной территории клиники, самостоятельно допускаются пациенты, имеющие стабильное состояние, и другие пациенты под строгим присмотром специалиста; Просмотр телепередач Включает в себя просмотр одобренного специалистами контента по общему телевизору, допускаются все пациенты под присмотром специалиста; Исключение!!! Пациенты с легкой возбудимостью!!! Арт-терапия Включает в себя рисование и лепку пластилином/ глиной, допускаются все пациенты под присмотром специалиста; Музыкальная терапия Включает в себя прослушивание музыки, использование музыкальных инструментов и обучение игре на доступных музыкальных инструментах, допускаются все пациенты под присмотром специалиста; Логические игры на компьютере Включает в себя прохождение простых компьютерных игр с несложным сюжетом (квестовые игры, пазлы, маджонг, пасьянсы, тамагочи-игры, обучающие игры, логические игры разной степени сложности в зависимости от состояния пациента), допускаются все пациенты под присмотром специалиста; Кулинарная терапия Включает в себя замес теста и выпечку хлебобулочных изделий разной степени сложности в зависимости от состояния пациента. Строго исключает использования ножей и любых других колюще-режущих предметов; допускаются пациенты, имеющие стабильное состояние, но под строгим присмотром специалиста; Спортзал Включает в себя использование тренажеров и другого спортивного инвентаря для поддержания физического здоровья, допускаются пациенты, имеющие стабильное состояние, но под строгим присмотром тренера; Волонтерство Включает в себя помощь санитарам, уборщикам и сотрудникам кухни в несложных вопросах (допустима помощь в уборке под присмотром). Строго не оставлять пациентов наедине с моющими средствами! Строго не доверять пациентам любую работу, связанную с медикаментами! Строго НЕ СТАВИТЬ ДАННОЕ ЗАНЯТИЕ В РАСПИСАНИЕ БЕЗ ЖЕЛАНИЯ ПАЦИЕНТА. КАРАЕТСЯ УВОЛЬНЕНИЕМ Личное расписание пациента: Эр Джеймс День недели / Время Занятия Понедельник 9:30 Посещения специалиста 11:15 Кулинарная терапия / свободное время 16:30 Групповая терапия 18:30 Свободное время Вторник 9:30 Купание 11:15 Посещение специалиста 16:30 Арт терапия / свободное время 18:30 Свободное время Среда 9:30 Свободное время 11:15 Бассейн 16:30 Логические игры 18:30 Групповая терапия Четверг 9:30 Купание 11:15 Музыкальная терапия / свободное время 16:30 Свободное время 18:30 Спортзал Пятница 9:30 Кулинарная терапия — свободное время 11:15 Посещение специалиста 16:30 Свободное время 18:30 Групповая терапия Суббота 9:30 Купание 11:15 Посещение специалиста 16:30 Групповая терапия 18:30 Свободное время Воскресенье 9:30 Спортзал 11:15 Свободное время 16:30 Посещение специалиста 18:30 Волонтерство       Эрен читает пункт за пунктом, бегая глазами по тексту. Пока сложно сказать, что именно его интересует, ведь он пока не особо понимает, как все это работает и что происходит в каждом «кружке». И снова он думает о школе и о том, как мама настаивала на тотальном забивании времени вне школы, чтобы сын не бездельничал. Стоит ли говорить, что половина таких занятий были лишь «на бумаге», а сам Эрен ошивался с друзьями где-то рядом.       — Да особо нет вопросов…       — Тогда позволь я кратко введу тебя в курс дела, — предлагает Ханджи и подсаживается ближе.       И, честное слово, она могла была быть маркетологом, так интересно она рассказывает обо всем. Она рекламирует каждое мероприятие, рассказывая о плюсах. Пару раз даже вызывает искренний смех от сравнений и баек о забавных ситуациях, которые она застала лично. Когда время кончается, Ханджи провожает Эрена до комнаты, чтобы повесить листочки с расписанием скотчем на дверь, а затем отпускает с миром в мир.       Общая комната встречает все той же почти уютной атмосферой. Через двери, ведущие на балкон, мягко льется дневной свет. Жители местной обители душевного неспокойствия заняты сами собой. Наверное, самый интересный персонаж гладит книгу. Возможно, представляет ее себе кошкой. А может, таким образом благодарит ее за прекрасную историю.       Леви всматривается в экран компьютера, крутя ручку в пальцах, и чуть щурит глаза, словно ему не очень нравится написанное. Хотя нет. Скорее, он смотрит так, словно подозревает текст в чем-то нехорошем. Как если бы написанное могло переспать с его женой. Интересно, кстати, есть ли у него отношения. Судя по тому, что сказала Петра, Леви почти не покидает лечебницу. Но это не мешает ему — гипотетически — крутить с кем-то из персонала. И легкий укол ревности к этой гипотетической особе разливается горечью по телу. Может ли ею быть та же самая Петра? Она довольна мила собой, добра, исполнительна. Может, это доктор Зое? В ее внешности есть что-то грубое, но назвать ее некрасивой совершенно невозможно, а ее характер — почти произведение искусства. Наверное, так и должно быть, если речь идет о психиатре, но Эрен и предположить не мог, что у нее получится так быстро расположить его к себе.       Шерлок из него никакой, поэтому это мини-расследование быстро кончается решением покурить впервые за день. Тем более, что Леви так удобно сидит ближе всех к тому месту, где хранится необходимый объект.       — Можно зажигалку? — осторожно спрашивает Эрен, понимая, что отвлекает от работы.       И первые пару секунд может показаться, что его не расслышали. Леви встает, чтобы подойти ближе. Но вместо того, чтобы выполнить просьбу, протягивает руку к голове. Реагирует Эрен, как стандартный кошак — дергается и смотрит на протянутую руку в растерянности взглядом «зачем ты ко мне прикасаешься, человек?». Руку Леви не опускает, и до сознания доходит. Как прирученный зверек, Йегер чуть наклоняется вперед и позволяет дотронуться до головы. Пальцы зарываются в волосы, проверяя, успели ли те высохнуть. А Эрен, черт возьми, еле сдерживает себя, чтобы не начать мурчать. Или не застонать от разочарования, когда рука из волос исчезает.       Леви шарит рукой под частью столешницы, но, кажется, ничего не нащупывает, потому что наклоняется и ищет нужный предмет глазами. Однако и на этот раз тот не находится. Поэтому он упирается в стол руками и смотрит уже на коллег. На Петру и блондина, с которым Эрен еще не успел познакомиться лично.       — И где зажигалка?       Ответом ему приходятся два испуганно-шокированных взгляда. Столь красноречиво «я понятия не имею, не убивай, пожалуйста» одними глазами еще никто на памяти Эрена не говорил.       — Я… вроде… — начинает Петра.       — Кажется… — подхватывает пока безымянный санитар.       Это явно не те ответы, которые Леви хочет услышать. Он резко выдыхает. Так, как выдыхают люди, когда у них кончается терпение и они собираются выдать порцию отборного мата. А то и дать в морду.       — Быстро нашли зажигалку. Еще раз такое будет — выговор получите вы. Всей сменой.       Приказы Леви исполняются молниеносно. Секунда — и оба его подчиненных исчезают из островка на расследование. Эрен едва слышно выдыхает от осознания, что покурить не выйдет, и уже собирается уйти ни с чем, когда Аккерман вытаскивает из нагрудного кармана зажигалку. Не ту самую, конечно. Большая, тяжелая, серебряного цвета. Он откидывает с нее крышку одним движением руки, чиркает колесом, зажигая огонь, и так же легко захлопывает крышку. Таким нехитрым способом он демонстрирует, как работает данный сложный механизм.       — Отдашь мне в руки, — Леви протягивает свою личную вещь.       — Да, конечно, — безоговорочно соглашается Эрен и принимает ее, едва коснувшись теплых пальцев. — Спасибо.       — На здоровье.       Он сжимает ее двумя руками, как самое настоящее сокровище. И разжимает ладони лишь через несколько шагов, потому что хочет рассмотреть зажигалку получше. На серебряной поверхности выгравирован жутковатый, но это этого еще более прекрасный ворон с широко распахнутыми крыльями и опасными когтями на лапах. В углу изображения инициалы «Р.К.». Странно, что они не совпадают с инициалами Леви. Наверное, она была получена в подарок. Или перешла по наследству. Что-то вроде. Много можно предположить вариантов того, как чья-то зажигалка перешла во вторые руки. В том числе и кража, но это уже совсем безумная мысль.       — Где он… где…       От размышлений отвлекает голос. И слава богу, ведь Эрен бы так и завис на одном месте, выдумывая один невероятный вариант за другим. Он смотрит на девушку в кресле. По ее бледным щекам текут крупные слезы, капая с подбородка на белую форму. Она выкручивает свои пальцы и бормочет. Ее волосы спутаны и собраны в неровный хвост. Даже одежда не скрывает ее болезненной худобы. Сухие губы искусаны до небольших ранок и трещин. Снова и снова девушка бормочет одно и то же, вопрошая у пустоты «где». Что бы она ни потеряла, от этого, как минимум, зависит ее жизнь. Мысли об ужастиках неприятно возвращаются в сознание. О тех самых, где пациент — здоровый человек, напичканный под завязку лекарствами за то, что слишком много знал. Да, Эрен смотрел слишком много глупых фильмов, но на что еще опираться человеку, который не имеет жизненного опыта? Да и не в этом дело, по сути. Просто характер никогда не позволял ему пройти мимо плачущего человека, неважно, девушка это или мужчина. С детства развитое чувство справедливости кричит и требует помочь, хотя бы попытаться. Быстрый осмотр обстановки сообщает, что никто не наблюдает за ним.       — Простите? — привлекает он к себе внимание. — Вы в порядке?       Девушка выныривает из пустоты и внимательно смотрит в ответ. Эрен наклоняется вперед, чтобы та могла ответить ему «без свидетелей». Но к тому, что происходит дальше, он оказывается не готов. Она с бешеной скоростью вскакивает с насиженного места и хватает его за плечи, сжимая не просто до боли. Кажется, что она хочет порвать его на куски.       — Где он?! — кричит пациентка, срывая горло. — Ты знаешь, где он?! Скажи мне!!! Скажи-и-и!!!       Все, что может Эрен — это пытаться сбросить с себя ее руки, но едва ему удается это, та снова хватает, на этот раз за шею одной из рук, и орет ему в лицо:       — Скажи мне!!! Я должна знать!!!       Ее голос заполняет собой всю комнату, не оставляет места ни для одного другого звука. Он ударяется о стены и возвращается обратно в уши. Да кричи кто угодно в рупор, было бы тише! В лице напротив Эрен видит смесь отчаяния и животной ярости.       — Саша, успокойся! — Леви резко оттягивает девушку, перехватывая ее со спины поперек груди.       — Не-е-ет! — неистово орет она и пытается вырваться, но руки держат ее крепко, укладывая на пол. — Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Он знает! Он знает! Он знает, где о-о-о-о-о-н!       — Саша, он ничего не знает! — уговаривает Леви. — Петра, быстрее!       — Да, сейчас! — та падает на колени и быстро вгоняет иглу в бедро Саши. Так же быстро она опускает поршень.       Девушка дергается и кричит. Капли из ее глаз становятся только крупнее, когда она смотрит на Эрена. Еще около минуты она умоляет его дать ответ. Сердце рвется, глядя на нее. Он дал бы ей, что она просит, если бы знал, что именно для нее нужно найти. Кто-то украл ее сердце, и она отчаянно хочет его найти, но не может, вопрошая у каждого, где оно может быть? Отчаяние, которое мечется в глубине взгляда, постепенно потухает, и Саша обмякает в сильных руках.       — Эрд, возьми ее, — командует Леви на выдохе. — Петра, она принимала лекарство утром? — спрашивает он, когда его приказ выполняется.       Эрд легко забирает Сашу на руки и уносит в сторону спален.       — Д-да… — неуверенно отвечает Петра, сжимая использованный шприц в руке.       — …Сообщи о произошедшем доктору Бернеру, — выдыхает он с долей недоверия и переводит взгляд на перепуганного Йегера. — Ты в порядке? Не ранила?       — Нет… То есть, да, — спохватывается он. — То есть… Я в порядке, она меня не ранила. То, что произошло… Из-за меня?       — Нет, с ней такое бывает, — отвечает Леви. — Иди, покури, успокойся.       — Ладно… Черт!       Он и не заметил, как выронил зажигалку. Под ногами ее нет. В ближайших доступных глазу местах — тоже. Она просто выпала из рук, когда пришлось сдерживать напор печально-агрессивной пациентки. В панике Эрен осматривается вокруг себя и собирается принять коленно-локтевую для поисков, но его останавливает Леви, схватив за шиворот.       — Вдохни, — приказывает.       Эрен послушно вдыхает.       — Выдохни, — приказывает.       Эрен послушно выдыхает.       — Дальше комнаты зажигалка не ускакала бы, — объясняет Леви вкрадчиво, глядя в глаза. — Она где-то на полу. Найдешь. Не страшно. Я тебе отрубание рук не обещал.       — Да, хорошо… — растерянно соглашается Эрен, на физическом уровне чувствуя, как у него расширились от восторга зрачки.       — Вот она, — привлекает к себе внимание голос со стороны. — Простите, я не подслушивал, но услышал, — виновато объясняет он.       На вид еще совсем мальчишка с каре из золотых волос протягивает зажигалку двум одновременно. На нем «костюм» пациента, но, в отличие от предыдущей новой знакомой, взгляд совершенно чистый, участливый и немного виноватый от того, что, по мнению его обладателя, подслушал приватный разговор.       — Спасибо, Армин, — благодарит Леви, забирает у него зажигалку и вкладывает в руки растерянного Эрена. — Иди кури.       — Спасибо, — теперь уже благодарит Эрен сначала Леви. — Спасибо, — а затем и Армина по пути на балкон.       — Да не за что, — смущается парнишка.       Прохладный воздух приводит в себя. Эрен сначала просто дышит с закрытыми глазами. Возле окна в их маленькой квартире часто пахло обедами из чужих квартир. Соседка снизу постоянно готовила что-то мясное, заставляя вспоминать вкусное мамино рагу. Соседи справа, те самые владельцы кота, что не удивительно, готовили рыбу. Из-за чего бесился Жан и бубнил себе под нос, что они поклоняются своей пушистой падле. Это воспоминание отзывается в душе счастливой грустью. Здесь и сейчас ему бы очень помогла поддержка друга и его наитупейшее чувство юмора. В самые тяжелые вечера, когда до зарплаты оставалось слишком много, а все деньги уходили на квартиру, он находил верные слова. Они вместе находили. Поддерживали друг друга, не давали вешать нос.       — Я не помешаю?       Эрен открывает глаза и оборачивается на дверь, где в нерешительности застыл тот самый блондин. Он смотрит смущенно, стоит топнуть, и он сбежит.       — Нет, конечно, выходи, я не против, — кивает Йегер аккуратно, чтобы не спугнуть этого мышонка. — Куришь?       — Мне нельзя, — с улыбкой принимает Армин приглашение и закрывает дверь. — Возраст не позволяет.       — Сколько тебе? — спрашивает Эрен, наблюдая за тем, как он подходит ближе и упирается локтями в перила.       — Семнадцать.       — А… разве несовершеннолетние не должны находиться отдельно?       — Должны. Я тут как бы… по блату, наверное, можно сказать. С доктором Зое договаривались лично, чтобы именно она вела меня. Я местный серийный самоубийца.       — В смысле серийный? — Эрен было собирается закурить, но такое заявление ему мешает.       — Это значит, что я пытался убить себя больше одного раза, — с улыбкой объясняет серийный-убийца-сам-себя-неудачник.       — Ясно…       Между ними повисает неловкая тишина. Еще очень теплый ветер развевает светлые легкие волосы и уносит в сторону сигаретный дым. В большом красивом дворике дворник неспешно сгребает опавшие листья, разнося запах осени, за которой довольно скоро придет зима. Рождество… Даже мысль о том, что его придется отмечать здесь — ужасна. Впрочем, все обещали Эрену, что он скоро вернется домой. Не может же Зик исчезнуть бесследно.       — Кстати, Леви прав, — снова Армин привлекает внимание к себе, перебирая собственные пальцы, пока наблюдает за дворником. — Ты не виноват в том, что с Сашей случилось. С ней правда такое бывает. Ты просто был первым, кто под руку попался.       — Ну… А что же с ней? — снова вовлекается он в разговор.       — Маниакально-депрессивный психоз.       — Она спрашивала меня, где он. О ком она говорила?       — О своем ребенке, — Армин через плечо оборачивается на Эрена, положив голову на руку. — Она у всех это спрашивает. Ее сознание одновременно как бы и помнит, и не помнит, что с ним случилось. Часть ее, которая помнит, находится в глубокой депрессии и не может справиться с шоком, а вторая часть — прячет от нее эту информацию и дает ей разные образы, варианты того, что могло с ним произойти. Ну, это насколько я понимаю ее состояние, — он пожимает плечам и снова отворачивается «к природе».       Ведомый любопытством Эрен подходит к перилам, чтобы видеть лицо рассказчика.       — А что с ним случилось?       — Это не то чтобы хорошая история… — печально выдыхает Армин, водя глазами по пространству, чтобы вспомнить ее начало. Или думая о том, стоит ли вообще рассказывать ее. — Саша замужем была за довольно обеспеченным мужчиной. Обеспеченным — да, дальновидным и умным — не особо. Он крупно вложился в какое-то дело, что-то там с трейдами связано, не очень в этом разбираюсь, — отмахивается он от этой мысли. — И дело не пошло. Он оказался на грани банкротства как раз тогда, когда Саша забеременела. Они продавали вещи с аукциона, мебель, машину… И… Ну, я это знаю только со слов, вроде, Саша его часто пилила, что им скоро даже есть будет нечего. И, родив ребенка, она искала, куда уйти от него. Встретила какого-то повара. Муж ее уговаривал остаться, она то туда, то сюда… С одной стороны семья, с другой — муж только и делает, что пьет как не в себя, а там хоть какая-то перспектива на нормальные отношения. Не знаю точно, короче, — Армин вздыхает и закусывает губы без ярко выраженного желания продолжать. — Муж ей ужин устроил. Как бы помириться хотел… Типа… Все было уже съедено, когда он сказал ей, что она съела своего ребенка.       Эрен громко закашливается от того, что слишком глубоко втягивает дым. Он сгибается пополам и никак не может откашляться, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Кашель сменяется на удушающий и тихий, глаза слезятся.       — Т-ты в порядке?       До него доносится обеспокоенный голос, и именно он заставляет попытаться нормально вдохнуть. Эрен еще пару раз кашляет в ладонь и утирает влажные глаза. Он вспоминает отчаяние во взгляде бедной девушки. В нем было то самое ее сознательное, которое помнит о том, что случилось.       — Да, нормально, я просто… Жесть какая, — реагирует он наконец. — Он тоже в психушке?       — Нет, — мотает Армин головой. — Суд признал его вменяемым, он в тюрьме.       — На пожизненном, я надеюсь… Ты откуда все это знаешь?       — Да частями слышал то от доктора Зое, то от других врачей, то от санитаров. Так картинка и сложилась, — он пожимает плечами. — Поэтому я и говорил, что только со слов знаю. Но то, что Саша съела своего ребенка — точно, и что его убил муж — тоже. Это мне доктор Зое подтвердила.       — Жесть… — повторяет Эрен и закуривает новую сигарету, чтобы с дымом в воздухе растворилась картинка из головы.       — Я как-то совсем неправильно начал наше знакомство… — Армин опускает глаза с печальной-смущенной улыбкой. — Хотел тебя успокоить, а вместо этого такую жуть рассказал.       — Да брось. Я же сам спросил.       — Дело в том… что тут не так много молодых людей. Тем более в своем уме. Поэтому я хотел подружиться.       Его внезапная искренность работает лучше, чем первоначальная попытка вызвать интерес. Эрен смотрит на него иначе. С ним он на пару минут умудряется забыть, где находится. У Армина совершенно ясный взгляд, не нарушена речь, поза спокойная, если не считать того, что он заметно нервничает, будто приглашает объект своей страсти на первое свидание.       — Ты хочешь подружиться, даже не зная, почему я тут?       — Я вчера наблюдал за тобой… У тебя нет какого-то ярко выраженного синдрома, — рассуждает Армин, как психиатр со знанием дела. — Я думал, что ты социопат, психопат или что-то вроде того, но… Тебя допускают в общие комнаты, а значит, ты не опасен. И, когда ты решил помочь Саше, ты убедился сперва, что на тебя никто не смотрит. По-моему, это признак доброго человека, — пожимает плечами он и вдруг вжимает голову в плечи. — Черт, я сейчас подумал, как звучало то, что я наблюдал за тобой.       Сначала Эрен удивляется, но чувствует, что губы сами собой растягиваются в улыбке, и начинает смеяться. Армин держит «испуганную» маску недолго и сам посмеивается своей глупости.       — Ну да. Прозвучало так себе, — подтверждает Эрен и протягивает руку. — Меня зовут Джеймс.       — Мне очень приятно, — пожимает он руку в ответ.