Вечный шах

Kibitz (с англ. Вмешательство) - термин, используемый для обозначения человека, который имеет право общаться с игроками во время матча, комментировать их действия или вмешиваться в ход игры. _______________________ Джим открыл глаза и слегка прищурился от яркого света, пытаясь сообразить, где он находится: в плену или свободен и забрали ли его с этой чертовой холодной планеты в лазарет. По крайней мере, он на это рассчитывал. Затем, глубоко вздохнув, попробовал сесть и понял, что лежит в постели забинтованный и с каким-то странными трубками, и что Боунс заботливо приковал его наручниками к кровати, видимо, на случай, если Джим надумает спасаться бегством. Это была очередная миссия из числа тех, после которых он даже не помнил, как получил эти скрытые бинтами травмы. Очевидно, он был под действием достаточно сильных препаратов. В конце концов, после длительной борьбы с оковами Джим сдался и откинулся на подушки, попытался размять затекшие ноги. Перспектива созерцать белый потолок совсем не радовала, и когда ему уже надоело ждать, Боунс, наконец, появился, и Джиму предоставилась потрясающая, как казалось, возможность потрепать другу нервы от скуки, пока проходил медосмотр. Кажется, это длилось минут десять, и после ухода МакКоя Джим доблестно боролся с желанием провалиться в сон. Но занавески, висевшие вокруг его койки и закрывавшие от других посетителей медотсека, тихо раздвинулись и Кирк увидел заглянувшего Спока. - Вы проснулись, - произнес коммандер с едва уловимыми нотками удивления в голосе. - Похоже, для тебя это весьма неожиданный поворот событий, - пробурчал Джим, слегка поерзав в постели. У него жутко чесался нос, а руки все еще были связаны. Черт бы тебя побрал, Боунс. Спок сел на стул около кровати. - Вы были без сознания в течение тридцати семи часов после операции. Джим поморщился. - Неужели все было настолько плохо? Я вообще ничего не помню. - Совсем не удивительно, учитывая тяжесть ваших травм и шока, связанного с ними. Вы и лейтенант Райли исследовали ледяную пещеру, когда живущие там хищники застали вас врасплох. Вы получили серьезные увечья в районе живота и левого бедра. Кроме того, холодная погода оказала большое воздействие на вашу кожу. Суровый климат в сочетании с вашим ослабленным организмом вызвал небольшую гипотермию еще до того, как вас доставили на корабль. Увечья из-за животного? Как мы могли такое допустить? - подумал Джим с огорчением. - А что с Райли? – спросил он без особого желания услышать ответ. - Ему удалось прогнать животное, как только появилась возможность достать фазер, и вытащить Вас из пещеры. Он получил незначительные травмы и очень беспокоился о Вашем здоровье. Джим заметно расслабился. - Спасибо, что, черт побери, никто не умер. - В самом деле, - произнес Спок. Он немного помолчал, внимательно глядя на капитана. – Мы не были уверены в твоей судьбе, Джим. - Возможно, у меня девять жизней, - задумчиво протянул тот. Заметив знакомый жест бровью, поспешил объяснить, - Так люди думают о кошках. - Если бы это было так, то у тебя, несомненно, их сейчас очень мало, - спокойно проговорил Спок. Занавески снова раздвинулись с неким свистом, и оба мужчины, повернувшись на звук, увидели Боунса, чей взгляд быстро пробежался по Джиму с ног до головы прежде, чем остановиться на вулканце. - Господи Иисусе! - воскликнул доктор. – Сколько еще раз я должен вышвыривать тебя из своего лазарета? Разве корабль сейчас не на тебе? – Он махнул рукой в сторону Кирка. – Спящая Красавица уже давно проснулась, так что можешь прекратить играть в шпиона. Джим воспользовался моментом и, слегка поерзав на кровати, как бы привлекая внимание доктора к привязи, воскликнул: - Боунс! Я чувствую себя намного лучше, можешь уже отпустить меня. - Ни в коем случае, парень! Ты не в том состоянии, чтобы бегать повсюду, как последний придурок, которым ты, к сожалению, являешься. - Боунс бросил еще один испепеляющий взгляд на вулканца, который все еще сидел в кресле. - Спок, не вынуждай меня вызывать охрану. Спок поднялся с места и, не сказав ни слова, ушел, обернувшись у выхода и посмотрев на Джима. Кирк устало улыбнулся ему вслед, на что МакКой неопределенно фыркнул, когда вулканец скрылся за дверью, и засуетился вокруг капитана, сканируя его туловище трикодером, ожидая, когда прозвучит сигнал. - Ну, что? - нетерпеливо спросил Джим. Боунс с недовольством взглянул на него, отвлекаясь от чтения данных. - Удивительно, но ты будешь жить. Четыре дня обследования и постельный режим, и затем можем обсудить твои дальнейшие действия и обязанности. Джеймс разочарованно застонал, разозлив этим МакКоя. - Это не чертова простуда, Джим! Тебя принесли наполовину съеденным этой гребанной тварью! Куриный суп и позитивный настрой это не исправят. А теперь ложись спать. - Ты можешь хотя бы ослабить эти штуковины? - заскулил Кирк, пошевелив затекшими руками. - Или почесать мне нос, раз уж ты настолько бессердечный ублюдок, что не можешь освободить меня. Боунс проигнорировал его и вышел, резко задернув занавески. Джим крикнул что-то действительно нелестное о его матушке, затем откинулся на подушки и через некоторое время задремал, раздраженно морщась и пытаясь игнорировать зуд.

***

Худшей частью нахождения в лазарете была скука. Делать абсолютно нечего, остается только спать, ибо Джим не мог даже есть - из-за полученной травмы его постоянно тошнило, в горло кусок не лез и постоянно казалось, что желудок полон, так что Боунсу пришлось подключить Джеймса к капельнице, транспортирующей все необходимые питательные вещества в организм. И он по-прежнему был прикован, потому что его лучший друг был ублюдком и, похоже, серьезно относился к своему обещанию, данному Джиму, когда тот в последний раз был его пациентом и ходил из угла в угол по лазарету, попутно доставая медсестер или болтая с находившимся тогда там Сулу (очередная запоминающаяся миссия). По крайней мере, нос уже не чешется, - рассеяно подумал Джеймс, рассматривая потолок. До него донесся какой-то странный шум и возня, и кто-то раздвинул занавески с тихим свистом. Джим вытянул шею, чтобы посмотреть на своего посетителя, которым оказался Спок, держащий в руках шахматную доску капитана. - Моя смена закончилась час назад, - сказал вулканец, заметив недоумение на лице Джима, - а до этого Вы были не в состоянии играть в шахматы по ночам. - Мне жаль, - произнес Кирк. - Ты прощен, - Спок вытащил из угла столик для еды, поставил на него доску и принялся расставлять фигуры. - Думаю, ты в курсе, что я буду весьма легкой добычей после того, как меня накачали этими лекарствами. - Это значительно скажется на вашем мастерстве, - Спок пододвинул стул и начал что-то щелкать на пульте, чтобы поднять кровать и помочь Джиму принять вертикальное положение. Кирк на мгновение задумался. - Как, черт возьми, ты достал мою доску? Она ведь лежала в моей каюте. Спок посмотрел на него, подняв бровь. - Я просто взял ее оттуда. Вопрос "Как?!" умер у Джима на губах. Он не был уверен в том, что хочет знать ответ. Вместо этого он слегка пошевелил рукой, привлекая внимание коммандера к наручникам. - Мне придется рассказывать обо всех своих действиях? А если это даст тебе преимущество? - Не думаю, что это произойдет, - Спок потянулся к нему, чтобы освободить правую руку. Джим не спеша разминал запястья, наслаждаясь свободой передвижения. - Ну, с моими увечьями... - протянул он. - Тогда, пожалуйста, не стесняйся взять белые. Джим усмехнулся. *** Боунс держал Джеймса в лазарете еще неделю, и Спок приходил к нему играть в шахматы каждый день после того, как заканчивалась его смена на мостике. Игры были весьма занимательными, тем более, что Джиму уменьшили дозу обезболивающего, и теперь он мог больше внимания уделять играм и коммандеру, который посвящал его во всё, происходившее на мостике в те смены, на которых Леонард запретил Джиму присутствовать, и на всем корабле вообще. Это помогало ему не сходить с ума от скуки и тишины, царящей в лазарете днем, и Кирк все чаще ловил себя на мысли, что с нетерпением ждет момента, когда Спок придет его навестить. Это было весьма мило со стороны вулканца и лишний раз доказывало его крутость в качестве первого офицера, ведь он всегда находил время для поддержки своего капитана, пока тот идет на поправку. Конечно, Спок знал не понаслышке о том, как же скучно бывает в медотсеке, особенно после того, как вездесущий Боунс наконец-то оставляет в покое своих пациентов. На четвертый день, когда Джим собирался захватить слона в блестящем маневре с ферзевого фланга, к нему внезапно пришло озарение. Он завершил свой ход и с удивлением уставился на Спока, который хмурился, глядя на доску, осознавая весь материальный ущерб. Может быть, одна из причин, по которой Спок был здесь все время, это то, что он был отличным офицером и первым помощником. Конечно. Но Джеймс понял, что это еще не все. Может быть, это даже не самая важная причина. Спок скучал по нему. В первый день, - в первый день! - когда Джим очнулся в лазарете, Спок был здесь. В неведении, кстати. И он учтиво, в своей споковской манере напомнил капитану, что тот снова чуть не умер, и что это происходит слишком часто. Это, как Кирк понял, был тот Спок, который действительно не скрывал свое волнение. И, похоже, вулканец достаточно провел времени в медотсеке в период тридцати семичасового сна Джима, раз успел настолько надоесть и так недолюбливающему его Боунсу. Таким образом, Джеймс понимал теперь, насколько это было эгоистично со стороны Спока; уловка, благодаря которой Джим полностью принадлежал ему на тот короткий период времени, ведь они не виделись целыми днями. Осознание этого оставило после себя некое приятное, теплое чувство под ложечкой. Улыбка скользнула по его губам, когда он объявил королю Спока шах. Занавески были распахнуты - заходивший ранее МакКой в очередном эмоциональном порыве забыл закрыть, - и Джиму открывался вид на весь лазарет. И когда Ухура зашла в медотсек, чтобы пойти со своим новым бойфрендом на ужин, она бросила взгляд на Кирка и покачала головой. - Вы только посмотрите на себя, - произнесла она, махнув рукой в его со Споком сторону. - Что не так? - смущенно отозвался Джеймс. - Ваша созависимость просто смешна. Как двое людей могут так много играть в шахматы? - еще раз осмотрев их, она пошла дальше по своим делам. Джим и Спок сконфуженно переглянулись. Затем лицо капитана тронула легкая усмешка, а когда уголок рта Спока дернулся в ответ, сдерживая улыбку, он тихо рассмеялся.