Часть жизни - это Дежавю

Учебный год пролетал быстро, Кассандра очень сожалела об этом. Казалось, что совсем недавно были зимние каникулы, а совсем скоро уже нужно уезжать, возвращаться в приют. За это время Смит стала лучшей студенткой курса, что невероятно радовало её. Быть лучшей это хорошо, верно? Особенно быть лучше Лили Эванс и Марлин Маккиннон, с ними отношениями у девочки вообще не складывались, пусть Римус с Питером и говорили, что девчонки не плохие, но маленькая мисс Смит считала, что они просто не знают их так, как знает их она. Если издевательства над Маккиннон прекратились, из-за тех же Питера и Римуса, то над Нюниусом они шутили и дальше, как и над многими слизеринцами. Единственный слизеринцем, над которым Кассандра отказывалась шутить — это Локус Розье, за некоторое время ребята подружились, пару раз Кассандра гуляла с ними, на пасхальных каникулах ребята даже сбегали в запретный лес, разве что без Джереми, который уехал домой. Девочка не жалела, что познакомилась с этими мальчишками, но по прежнему отчего-то боялась сказать об этом друзьям, да и сам Локус считал, что Блэку, да и другим мародëрам, не понравится, что их лучшая подруга подружилась с слизеринцем. Снейп же только и делал, что пытался подловить гриффиндорцев на чëм-нибудь, пару раз ему удавалось доказать, что шутку устроили мародëры, тогда ребята чистили дурацкие кубки, а на следующий день Северус Снейп, по неизвестным причинам, попадал в больничное крыло. На четвëртый раз, профессора уже насторожились и тщательно следили на мародëрами, задали ужасно долгие и нудные отработки, следующие выходные ребята не могли выйти из башни от усталости, но Северус Снейп всë равно каким-то образом покрылся чëрными волдырями, которые выглядили просто ужасно. Спасибо Кэндалу и Локусу, мальчики не подвели еë. Кассандра пару раз обмолвилась несколькими фразами с Алисой, но та через чур была пугливой, хотя, если не брать в счëт то, что Кассандра издевается над другими людьми, она очень даже нравилась Стоун. Ещë девочка нравилась профессору Слизнорту, тот не пожалел, что так рано пригласил девочку в свой так называемый клуб. Таким образом, Кассандра начала иметь связи среди старшекурсников, пару раз это помогало ребятам, хотя бы тем, что на день рождения Джеймса, Римуса и Питера, Кассандра попросила их купить каких-то конфет или подарок мальчику, в обмен на это они либо платили, за счëт Блэка конечно, или разыгрывали кого-то, второй вариант нравился студентам намного больше. Какой-то старшекурсник попросил подшутить над девчонкой с его курса, а потом Хогвартс проснулся с тем, что эти двоя встречаются, для ребят это было как-то удивительно. На данный момент мародёры гуляют около Чёрного озера, за весь учебный год это стало их любимым местом, что прекрасно понимали и другие студенты. Ребята только-только сдали последний экзамен, и смогли наконец-то вдохнуть полной грудью. Вещи уже успешно собраны, совсем скоро они вернутся домой. — И всё-таки, как вы что-то написали, если не готовились? — удивлённо спросил Римус, поскольку к занятиям готовились только он и Питер. — Мы всё схватываем на лету, — с ухмылкой на лице произнесли Сириус, Кассандра и Джеймс. Ребята действительно хорошо учились, даже несмотря на шалости. На удивление всем им хорошо давалась одна из самых сложных дисциплин — Трансфигурация. Это был любимый предмет Кассандры. — Ага, мне бы так… — печально вздохнул Петтигрю и уставился на друзей. — Хэй, Пит, всё будет хорошо, — произнёс Джеймс и потрепал друга по волосам, из-за чего гриффиндорец стал выглядеть очень смешно. Кассандра, Римус и Сириус рассмеялись. Питер был милым и забавным, не таким смелым как Джеймс, Кассандра и Сириус, не таким начитанным как Римус, но без него мародëры не были бы собой. Питер и сам не понимал, как сильно ребята дорожат им. — Ну, что вы будете делать летом? — спросил Джеймс, а Смит сразу же поникла. Она опять вернётся в приют, где ей не рады. Опять все эти насмешки и избиения, крики «Ведьма!» и испорченная одежда. Девочку никогда не любили, она всегда была для них красивой куклой, Кассандра боится стать ею снова. Снова сидеть и строить из себя храбрую, прятаться по углам лишь не натыкаться на этих детей? Кассандра терпеть не могла это, она не боялась их, точнее, они боялись сильнее. При этой мысли девочка скривилась. Чего стоит один Феликс Морель. Приют ассоциировался с тюрьмой. Тюрьмой, в которой она должна сидеть до совершеннолетия, а после — уходить без денег, друзей и возможности на хорошую жизнь. Сироток не особо жалуют, особенно из бедного дома. Кто в здравом уме возьмëт еë на работу? Девочка хоть и не хотела об этом думать, а если думала, то хотела делать большую пользу, однако, будущая профессия может ювол обеспечина, в независимости, хочет человек этого или нет. Каждый год приезжают люди, которые рассматривают детей, которые будут выпускаться, так как они обеспечивают приют, пусть и вкладывают гроши, они имеют право взять их к себе на работу. На каждого ребëнка досье. Парней чаще всего забирают на фабрику, иногда туда берут и девушек, но уже из-за бледной кожи девочки еë окрещивают больной. Девушек же забирают либо в кухарки, либо на пошив одежды. Не то, ни другое, Кассандра не любила, делала на отвали или вообще игнорировала такие задания. Есть шанс, что еë вообще не выберут. Приют стал для неё местом, где её запирают, часто заталкивают в комнату. Кассандра могла просидеть там несколько дней, без еды и воды. Она удивляется: как до сих пор не сошла с ума. Дети бывают жестокими, а вот воспитатели просто закрывают на это глаза, особенно если дело касается Кассандры Смит. Кому там нужна Кассандра Смит? Её стёкла были заклеены изолентами в виде креста. В детстве девочка часто топала ногами и требовала её выпустить, иногда это стекло рассыпалось, и в итоге их каждый год заклеивают, чтобы больше не тратиться. Тогда девочку отбили тряпкой, Кассандра выносила это стойко, лишь сжимала губы, а после убегала куда-то, такое было не редкостью. Потом, когда уже никто не видит, она плакала. Тихо, очень-очень тихо, чтобы никто не узнал об этом, хотя никому до этого и нет дела. — А ты, Касси? — спросил Сириус, и Кассандра вынырнула из своих невесëлых мыслей. А ведь Смит их даже не слушала, они даже не знают, что она — девочка из приюта. — Не знаю, наверно, буду дома, — у неё язык еле повернулся назвать это место домом,  — Опять… — Неужели твоя мать тебя не выгоняет на улицу? — удивлённо спросил Питер. — Нет, на самом деле ей всë равно где я и что со мной, — с обидой в голосе произнесла Кассандра, ведь это правда. Её мать отказалась от неё, как и отец. — Регина Смит официально признана монстром, — важным тоном произнёс Джеймс дабы хоть как-то развеселить свою лучшую подругу. И это получилось: Кассандра улыбнулась и рассмеялась.

***

Перед глазами девочки вновь предстал приют, такой же ужасный, каким он и был. Она и Пэм только что приехали с вокзала Кингс-Кросс. Адамс не была ей рада, с каким-то презрением рассматривала девочку и кривилась с того момента, как Смит села в машину. Пэм не изменилась, какой была год назад, такой и осталась. А вот Кассандра бы не узнала себя, точнее, не поверила бы, что она год назад, и она сейчас, один и тот же человек. Всё те же страшные стены, чёрные рамы окон, а вон и её окна, заклеенные скотчем. В некоторых можно было увидеть детей, что веселились и смеялись во весь голос. Такой же счастливой она была в Хогвартсе, рядом со своими друзьями. А сейчас ей придëтся провести здесь два месяца своей жизни. Но большая часть всё-таки неотрывно смотрела в окно; некоторые с ухмылками на лице смотрели на Кассандру, а некоторые со скрываемой жалостью. Но всё-таки, большинство — со страхом или завистью. Для них всех, девочка лишь вернулась из частной элитной школы, в которую была записана с момента рождения, да и с виду она походила на аристократку. — Чего ты встала? — набравшись храбрости, спросила Пэм. Адамс забыла о том, что Смит непростая девчонка, она не знала как, но Кассандра могла делать то, что другим даже не снилось, логичного объяснения Пэм не знала. А тут ещë и этот Дамблдор, взявшийся не пойми откуда. Адамс показалось это странным, раз девчонка с рождения записана в элитном школу, не должно разве это значить, что заносчивая Кассандра была девчонкой, родившейся с золотой ложкой во рту. Радовал лишь тот факт, что Смит всë таки осталась сиротой без гроша в кармане. Кассандра вошла в приют с гордо поднятой головой. Теперь её совсем не волновало то, что они будут с ней делать. Ей нужно прожить здесь два месяца. Всего два месяца и она вернётся в Хогвартс к своим друзьям. Совсем немного, два месяца. Пусть они будут длиться мучительно медленно, но когда-нибудь всë это пройдëт. Она вернëтся к людям, которым она дорога. Зайдя в свою комнату, девочка убрала чемодан под кровать, при этом посмотрев на свою палочку. Теперь она не сможет ей пользоваться. Магия вне Хогвартса запрещена. А иначе конец, волшебницей ей больше не быть. Иначе не будет никого Хогвартса, волшебства и мародëров. Посмотрев на часы, девочка поняла, что сейчас время ужина и все дети начали выходить из своих комнат, при этом смотря на Кассандру, ведь она пропала на целых десять месяцев. А была готова пропасть на совсем, да видимо не судьба. Девочка обречённо вздохнула и направилась в столовую. Это была большая комната серого цвета с круглыми столами. Большие окна были открыты на проветривание. Слышали шëпотки, Смит нашла много новых взглядов, которые прежде никогда не видела. Одной из них была какая-то девчонка с толстой светлой косой, она выглядила лучше других, кажется ей было лет десять, но с какой надменностью она смотрела на Кассандру. Смит закатила глаза. Девочка по привычке заняла место в углу и принялась есть пюре с котлетой. Если эту еду можно так назвать, пюре тëплое, но картошка не вкусная. Котлета была твëрдой. Вдруг перед ней опустился чей-то поднос и Кассандра заметила, что никто уже не разговаривает. Девочка подняла глаза и в них вновь появился тот холод, что и год назад. Кассандра замерла, стараясь показывать безразличие. Внутри всë сжалось с двойной силой. Голова пошла кругом, а сердце было готово остановиться. Ей было страшно. — Ну, здравствуй, малышка Смит, — язвительно произнёс парень и ухмыльнулся. А Кассандра была готова поклясться, что ни один человек не пугал еë сильнее лишь одной фразой.