Пацифизм

— Эй, Уэйд, — зовёт кто-то со стороны. До боя ещё полчаса и Дедпул как обычно либо слоняется без дела, либо докучает и не даёт работать Джеку. Поэтому сейчас, свободный, как говно в полёте, он спокойно поворачивается на чужой голос и совсем не ожидает, что в глаз прилетит кулак. Внушительный такой кулак, если судить по тянущей боли и тому, как голову отрекошетило назад. На втором ударе он всё-таки успевает поставить блок, увернуться и, наконец, разглядев того бессмертного, который посмел напасть на Уэйда вне ринга, замахнуться для ответного удара. Все знают, чем чреваты такие "сюрпризы". Если коротко — ничем хорошим. Но Уилсон останавливает свою руку ещё на полпути. Нападавший — его старый знакомый. Ну, тот самый, из-за которого пару месяцев назад его бедные яйчишки чуть не поджарили на костре за гаражами. Пул, конечно, тот ещё отбитый ублюдок, но может осознать какой ад предстоит пройти, если он укокошит главаря мафиозной группировки нескольких районов Нью-Йорка. Нет, ему хватает мозгов остановиться. — Чего тебе надо, Брук? — прикладывая к глазу заботливо протянутый Джеком лёд, спрашивает он. Уже сейчас, вернув себе ориентацию в пространстве, Уэйд может оценить ситуацию: бар оцеплен дюжиной людей итальянца. Моментально напрягаются мышцы всего тела, а мозг судорожно вспоминает под каким из барных стульев спрятана его заначка — маленький да удаленький дерринджер. — Всего лишь, чтобы ты заплатил за свои грязные слова, ублюдок, — с акцентом выплёвывает Брук. Да уж, эти итальяшки все, как один: трясутся, если кто-то хотя бы заикается нехорошо о их семье. Похоже, Уэйд в полной жопе. — И что ты сделаешь? Убьёшь меня? Хах, если ты хоть раз был в этом заведении раньше, то знаешь, что меня не так-то просто убить. Я сука живучая, — ядовито выплёвывает Уилсон. Он не боится этого человека. Он вообще, в силу своей ебанутости, никого не боится. Ну и конечно, не последнюю роль играет то, что пол бара — его закадычные друзья. Эти парни повытаскивали стволы сразу, как запахло горячим. Никто не хотел кровавого месива. Их молчаливая дуэль продолжается около минуты, после чего мафиози даёт знак своим ребятам и, уходя, шипит: — Бойся своей тени, Уилсон. Дедпул закатывает глаза. Ну сколько пафоса! И вообще, на часах около двенадцати, а значит скоро его выход. Пора переодеваться! Сегодня Уэйд не успевает расспросить Джека о том, кто будет его соперником. Поэтому для него становится полной неожиданностью, когда рефери объявляет: "И его соперником сегодня выступает наш гость, буквально, только что прилетевший из Норвегии! Встречайте, Тор!" Уэйд даже не может удержаться от уважительного присвиста, когда видит мышцы своего соперника. Вот это банки! Бой точно обещает быть жарким.

***

У Питера настоящая ломка, и это начинает пугать. Он игнорирует гору несделанной домашки и пялится в потолок, борясь с маниакальным желанием открыть окно, спуститься по пожарной лестнице и удрать на бои. Естественно, он никогда бы не поступил так с Мэй. Да и накосячил уже достаточно. "Нет, Питер. Хватит с тебя приключений на задницу," — одёргивает себя парень. Он неосознанно ёрзает пятой точкой по стулу, вздыхает и старается думать о чём-нибудь другом. "Ну подумаешь, бои. Не так уж это интересно! Но там будет Уэйд…" Вот бы хоть глазком, ещё разочек. Только тётя никогда его не отпустит, разве что... — Нет, Питер. Нет и ещё раз нет! — Ну Мэй, ну пожалуйста! У Нэда новый набор лего "Звездные Войны", а ещё вышла новая серия "Происхождения"! Я просто обязан остаться у него! Умоляю! Всего на одну ночь! — конючит Паркер. Он старается состроить максимально щенячьи глазки, виновато улыбается и, в конце концов, это срабатывает. Тяжело вздохнув, Мэй треплет мальчика по голове: — Ладно...Но завтра чтобы мне не звонил директор с заявлением, что ты проспал и не явился в школу! — Ты лучшая! Питер целует тётю в щёку и, сгоняв в комнату за рюкзаком, выбегает из дома. Он сворачивает в первую подворотню, чтобы спрятать вещи, и распихать по карманам ценное — телефон и ключи, — а потом спешит на бои. Сегодня в "Гадюке" прохладно. Но парень одет в толстовку — холод ему не страшен. Он пробирается сквозь ликующую толпу и находит свободное место у самого ринга. Разминая плечи и в упор разглядывая противника, Дедпула переполняет любимое чувство свободы. Сам не зная зачем, он в последний раз пробегается взглядом по толпе и не может унять радость, когда находит знакомые оленьи глаза — Питер! Он уже хочет помахать мальцу рукой, но судья оповещает всех о начале боя и всё, что может сделать Уэйд, перед тем как полностью погрузиться в борьбу: подмигнуть и улыбнуться Паркеру. Сегодняшнее сражение заставляет его изрядно попотеть. Тор не из тех, кого так просто уложить в нокаут или оставить без зубов. Наоборот, это Уэйд получает пару серьёзных ушибов по рёбрам и чуть ли не становится обладателем выбитого носа. Но сегодня — спасибо Бруку! — с него хватит фингалов. Питеру крайне необычно наблюдать за Уэйдом, зная его лично. Он чуть ли не задыхается от восторга, когда замечает, что мужчина подмигнул ему. Снова краснеет. И почти физически ощущает на себе желанные руки. Теперь он знает с какой силой тот может схватить, и это добавляет остроты. Мальчик не сводит глаз с напряженных сосков мужчины, с капелек пота на его шее. И особенно его завораживают крупные, стекающие по животу к паху и растворяющиеся рядом с кромкой боксёров. "Интересно, а там он тоже потеет? Питер, нет! Питер, да…" Тор берёт Пула напором, медвежьей хваткой сдавливая кости почти до треска. И именно в тот короткий момент, когда норвежец набирает в лёгкие воздух, у Уэйда появляется маленькая лазейка в полсекунды, которой он спешит воспользоваться. Развернувшись в медвежьих объятиях, Уэйд со всей дури бьёт своим лбом в лоб Тора, заставляя того ослабить хватку, и немедля делает подсечку — ту самую, которой буквально неделю назад обучал Питера. Соперник валится на пол. Уэйд, разбежавшись, прыгает сверху, вдавливает лицом в песок и ждёт счёт судьи: “Три. Два. Один!” — Фуух! — только и выдыхает Уэйд, падая рядом с Тором, чтобы отдышаться. — Ну ты прям машина для убийства, здоровяк! Когда Уэйд протягивает ему руку, чтобы помочь подняться, тот незамедлительно кивает и принимает помощь. Их бой окончен, а значит можно разыскать Питера и предложить ему выпить. Как в списке дел мужчины оказался этот парнишка — лучше не думать. Ему просто хочется побыть с ним. А если Уэйд Уилсон чего-то хочет, он это получает. — Хэй! Привет бунтующим адреналинщикам! — взбудоражено кричит Уэйд, подходя к Питеру после боя. Уже переодетый в толстовку и джинсы, он снова, как тогда в колледже, треплет его кудряшки и в дружеском жесте кладёт руку на плечо. — Привет… — отвечает парень, совершенно точно не ожидавший такого внимания со стороны Уэйда, и с нескрываемым удивлением разглядывает мужчину. — А таким малышкам, как ты, ещё не пора в кроватку? — шепчет мужчина. Вполголоса, так, чтобы никто не услышал о возрасте парня. И тут же безапелляционно добавляет: — Пойдем, составишь мне компанию! А то пить в одиночку как-то западло. Даже не дав Питеру что-либо ответить, он нагло тащит его за собой. Настроение как нельзя лучше, и компания этого парнишки кажется сейчас наиболее уместной, чем свора бандюганов в грязной подворотне. — С-сэр, я с радостью составлю вам компанию. Но вы же понимаете, что я не буду пить? — Э, не, парень. Раз припёрся во взрослый бар ко взрослым дядям, то будь уже взрослым до конца! — настаивает мужчина. Они вместе идут к барной стойке, и Пул, шепнув Джеку, чтобы тот добавил малому поменьше водки, заказывает каждому по Маргарите. — Итак, Питер, рассказывай, — устроившись поудобнее, кивает Уилсон. — Что такой правильный и милый мальчик забыл в этом гадюшнике? — Я бы попросил! - хотел было возмутиться за свое место работы Джек, но на него никто не обратил внимание. — Насколько я вижу, с психикой у тебя всё в порядке, — продолжает Уэйд, - На мелкого маньяка или человека, который дрочит на кровь и кишки ты не похож. Так, что ты тут забыл, Питти? Я могу звать тебя Питти? Боже, ну что за дико умилительное имя! Как ты станешь альфа-самцом с таким радужным именем?! Уэйд конкретно распизделся — впрочем, как всегда. Питер время от времени пытается вставить пару-тройку слов. Тем временем Джек протягивает заказанные коктейли Уэйду. И тот, совершенно игнорируя осуждение в глазах друга, молча передаёт маргариту парню. “Если Мэй узнает — а она узнает, она всё всегда узнает, — мне конец!" — крутится в голове Питера. Но он всё равно не решается отказать мужчине, только мысленно стыдит сам себя: пить вредно и, смотря на коктейль, заливается краской. — Не боись! Там из алкоголя миллилитров десять от силы. Не понравится вкус — скажи, закажем другой. Но маргарита на вкус оказывается не такой страшной, как Питер себе представлял. У неё оливковый привкус — а парень любит оливки, — но он не знает с чем имеет дело, поэтому решает, что будет наслаждаться им как можно медленнее. Мало ли, как на него подействует алкоголь. Уэйду же на мгновение становится как-то не по себе от того, насколько покровительственным выглядит его жест и слова. Поэтому, пихнув Питера локтём и заржав, шутит: "Расплатишься тоже по-взрослому!" Конечно, при всей своей отбитости и садизме, педофилом он не был. И быть не собирался. Ни в коем случае. Шутка эффектная — мальчик давится коктейлем и смущённо вытирает нос рукой. И он не собирается заострять внимание на том, как от этих слов теплеет где-то внизу живота. Мужчине это зрелище кажется забавным. Конечно, сейчас он должен почувствовать себя спаивателем малолетних, но ему, откровенно говоря, насрать. Он всё пиздит и пиздит ни о чём, заставляя Питера быть невольным слушателем. После Маргариты, уже перестав выпендриваться, Уэйд заказывает олдфешн виски и пьёт один, конечно, не предлагая такого Питеру. Тот уж слишком долго тянет через трубочку свой коктейль. Будто намеренно. Слишком, блядь, долго. Настолько, что между своим пиздежом и глотками спиртного, Уэйд вдруг начинает обращать внимание на влажные губы, которыми парень зажимает пластик; на язык, который проскальзывает по губам, видимо, собирая сладковатое послевкусие от напитка. Уэйд даже усмехается — парень-то, судя по всему, настоящий сластёна. А раз так, он решает заказать ему самый сладкий коктейль, который умеют делать в этом гадюшнике — Пина-Коладу. Уилсон уверен, что мальчик оценит! Но, когда коктейль уже стоит перед Питером, мужчина осознаёт, что совершил фатальную ошибку, доверив этому мальцу что-то включающее в себя взбитые сливки. В его голове уравнение: "Питер + взбитые сливки" даёт уж слишком своеобразные варианты решения, которые, уже после второго олдфешна, приходится силой запихивать подальше. Но несмотря на всё это, конечно, с парнем приятно общаться. Он явно эрудирован, хотя и немного скован. Уэйд — человек, который сначала может спиздануть что-нибудь суперстрёмное, и только потом подумать, искренне не понимает, почему Питер так зажат, но всё время старается его растормошить: — К слову, а дома тебя не потеряют, Питти? — Неа. Тётя уверена, что я сейчас у друга: смотрю фильмы и собираю лего, — отвечает он, а потом смотрит на мужчину с хитрым прищуром и звонко смеётся. Он уверен, что алкоголя со взбитыми сливками не бывает, поэтому пьёт Пина-Коладу как самый обычный коктейль. "Взбитые сливки = безопасность." Услышав столь неожиданный ответ про лего, Уэйд не может сдержаться и тоже громко смеётся: "Серьёзно? Лего? Круто! Ты, наверное, в этом профи?" Боже, как же давно у Уэйда не было таких непринужденных разговоров с кем-то. Вот так, без всяких угроз, вымогательств или наигранного интереса. Для своего возраста, мальчишка ещё плохо держит маску, поэтому на его лице можно прочесть абсолютно всё, что творится в этой кудрявой голове. И Уэйд должен признать, что ему очень дико видеть на его лице не отвращение или страх, а искреннее подростковое любопытство и интерес. Подтекст этого самого интереса рассматривать не сильно хочется. Думать о чем-то таком — тоже. Но такой настрой сохраняется лишь до четвёртого стакана. Вот тогда-то Уилсона расслабляет. И расслабляет настолько, что он позволяет себе наклоняться к Питеру так близко, что опаляет дыханием милую, слегка порозовевшую, ушную раковину. Но в эти ночные часы в баре особенно громко, поэтому, если сохранять дистанцию, собеседник ничего не услышит. — Всё хотел спросить, как вам вообще пришло в голову назваться Дедпулом? — спрашивает абсолютно расслабленный и даже слегка захмелевший Паркер. — А это, чувак, мой секрет! Его не знает никто. Ну, разве что Джек, — отвечает Уэйд и жестом показывает на бармена, который тут же молча кивает. — Заказать тебе ещё один? Я же вижу, тебе понравилось! — Ага... После третьего коктейля Питер чувствует внутри приятную лёгкость и игривость, хотя более вероятно, что последнее его заставляет чувствовать совсем не напиток. Он заинтересованно наблюдает за тем, как активно жестикулирует Уэйд, когда рассказывает очередную глупую историю и иногда поддакивает ему. Но уже через несколько минут замолкает и не сводит пристального взгляда с чужих рук. Обожжённые, со шрамами, они кажутся Питеру очень большими и безумно сильными. Боже, как же много мужчина может сделать этими руками… Перед глазами мелькают самые разные образы и от всех у подростка сводит в паху. Он прикусывает губы, переводит взгляд на Уэйда и, положив руку на его бедро, шепчет в самое ухо: — Твои руки... То есть... Откуда у тебя ожоги? Уилсон резко замирает: мышцы наливаются свинцом, а зубы сами по себе сжимаются до скрежета. В голове будто неожиданно лопается шарик, и мир вокруг становится, как в замедленной съёмке. С одной стороны, так происходит из-за вопроса Питера, который, к слову, банален до неприличия — сколько раз Уэйд уже отвечал на него! С другой же — рука Питера, придавливающая ногу к сидению не хуже бетонной плиты. Неожиданно для самого себя мужчина вдруг подмечает, что ладонь парня такая светлая, узкая и обманчиво хрупкая, что, наверное, Питер — с его то плечами, — часто занимается спортом и помимо тренировок у Логана. Его рука такая горячая, что под её приятным весом хочется позорно дёрнуться. Она… правильная. В голове поднимается шум, а взгляд невольно переползает с руки к лицу, там, где до неприличия большие и кристально чистые глаза смотрят на Уэйда за стеклом лёгкого опьянения. "А пацан-то всё-таки набрался," — думает про себя мужчина. Впрочем, совесть его по этой причине не особо мучает. Сейчас мужчину больше занимает то, как выйти из щекотливой ситуации и не допустить чего-то большего. Судя по всему, мальчишка тот ещё экстремал, раз так откровенно нарывается. Но Уэйд ни за что не будет тем, кто нагло воспользуется этим. Только вот покалывающее тепло в районе живота с ним не согласно. Оно нарастает, намекая на то, что, если Уэйд сейчас не уберёт руку парня куда подальше от себя, ему грозит самый что ни на есть стояк. — Из детства, — коротко, намекая на то, что дальше не будет развивать эту тему, отвечает Дедпул. Хотя, чего уж грешить, даже эта информация достаётся далеко не всем. Он все так же продолжает нагло разглядывать глаза парня, выжидая, когда же тот смутится и отвернётся. Но Питер не хочет делать этого. Более того, он совсем не желает отдаляться от мужчины, ведь сейчас они настолько близко, что могут чувствовать дыхание друг друга. — Я не считаю это чем-то ужасным, — зачем-то уточняет парень. Ему кажется, что сказать об этом необходимо и… ему нравится как мужчина нервничает из-за ладони, лежащей на его бедре. Питер проводит свободной рукой по ожогам Уилсона и не отводит взгляд от тёмных глаз. Господи, как же чертовски хочется целоваться… "Что меня останавливает?" Помолчав с минуту, парень приходит к выводу, что, в общем-то, его не держит ровным счётом ничего. Он плавно сокращает расстояние между ними и осторожно касается мягкими губами обожжённых губ Уэйда. Сердце мгновенно ухает куда-то вниз, голова идёт кругом, а тело забывает, как дышать. Это — первый поцелуй Питера, и он, чёрт возьми, не струсил! Через пару секунд, которые длятся для мальчика безумную, волшебную вечность, Паркер отстраняется и внимательно смотрит мужчине в глаза. Он хочет ещё.