Питер просыпается только ближе к вечеру. С больной головой и воспалёнными глазами. Сил — как моральных, так и физических — хватает ровно на то, чтобы бесшумно стащить с кухни еду и снова улечься в постель. Он избегает Мэй: не хочет, чтобы тётя видела его в таком состоянии. Да что там говорить, ему и самому сейчас страшно смотреться в зеркало.
Воспоминания о вчерашнем вечере откликаются болью в груди. Он без конца прокручивает в голове слова Уэйда, снова и снова задаваясь вопросами, на которые не знает или не хочет знать ответов. “Боже, идиот, на что ты рассчитывал, бегая за взрослым мужчиной? На кой чёрт тащился туда снова и снова? На что ты там смотрел, чёртов извращенец? Идиот. Придурок. Трусливый сопляк. Зачем ты взял пистолет? Зачем? Зачем!?" На кончике носа и в уголках глаз начинает неприятно пощипывать, но Питер старается взять себя в руки — ничего глобального в его жизни не поменялось и она на этом не заканчивается.
Наконец, поднявшись, Паркер идёт в душ, где дотошно отмывает тело. Кажется, будто это он вчера стоял по горло в чужой крови, а не Уэйд. И так хочется смыть с себя всю эту гадость, весь ужас, который довелось лицезреть.
Питер действительно не любит насилие. Но в его голове Уэйд с насилием никак не вяжется.
И всё же то, что поведение Питера серьёзно изменилось, не скрывается от глаз Мэй. Племянник выглядит подавленным и часто залипает в одну точку, в разы меньше ест — кажется, даже похудел! — и постоянно опаздывает в колледж. Мэй долго выпытывает что же случилось, но раз за разом получает невнятные ответы; пытается подбодрить, готовя его любимые блюда или приглашая прогуляться куда-нибудь в город, но, не выдержав, наконец говорит:
— Питер, я всё понимаю.
Парень переводит взгляд с телевизора на тётю, которая сидит рядом:
— Ты о чем?
— О тебе, Питер. Я помню себя в твоём возрасте. Не переживай, я все понимаю. Запомни, никогда не превращай парней в смысл жизни. Они в этом возрасте все слабоумные. В жизни есть множество других, более интересных вещей, а парней у тебя ещё будет столько, что они надоесть успеют. Ты ведь не только умный, но и очень красивый.
Питер заливается краской, невольно вспоминая, что его "парню" раза в два больше лет, чем ему самому, и, если тот и слабоумен, то явно не из-за возраста.
— Что?! Нет, нет, нет! Мэй, ну сколько тебе повторять? Ничего у меня не случилось! Мне никто не нравится и меня никто не бросал! Всё хорошо, правда!
Мэй хитро щурится и улыбается — она попала прямо в цель. Но только молча пожимает плечами, возвращаясь к просмотру программы.
На борьбе Питер больше не появляется. Каждый раз, вместо того, чтобы отправиться в колледж на занятие, он неспеша гуляет по городу и старается ни о чём не думать. Ему просто физически сложно заставить себя пойти в зал — мальчик не может не думать о том, что кикбоксинг применяют не только для самообороны, но и для убийства; о том, что Логан, возможно, так же как и Уэйд, по локти в крови.
И всё-таки, угрызения совести заставляют Питера спустя две недели явиться в спорт зал. Для того, чтобы официально покончить с занятиями. Перед тем как зайти, он раз десять прокручивает в голове заготовленную речь и, наконец собравшись с силами, проходит в помещение и направляется в зал, в котором обычно можно найти Логана. Оттуда как раз выходит парень с серыми волосами и странной улыбкой, и Питер спрашивает у него:
— Простите, мистер Хоулетт там?
Сереброволосый прыскает в кулак — ему непривычно слышать подобное обращения к Логану — и кивает:
— Ага, валяй.
— Спасибо.
Постучав в дверь и дождавшись сурового голоса учителя, Питер заходит и прикрывает за собой дверь.
— Какие люди.
— Здравствуйте. Я... Я хотел извиниться перед вами за то, что пропустил так много занятий и... В общем, я больше не хочу ходить на борьбу. Извините.
— Причина?
— Просто так получилось...
Логан задумчиво трёт подбородок:
— Слушай, Питер, я всё понимаю, личные проблемы есть у всех. Но это не повод бросать всё и вся.
— Я все решил, – пискнув, отвечает парень. Ему неуютно: давление со стороны Джеймса можно ощутить физически. Но вот мужчина поднимается с места и, достав список их группы, карандашом вычёркивает имя Питера.
— Готово, — он выжидающе смотрит на парня, но тот всё никак не уходит: мнётся, словно хочет сказать что-то ещё. — Есть что добавить?
— Нет. В смысле, да. Просто... Не могли бы вы передать Уэйду... то есть мистеру Уилсону, — поправляет себя Питер, заливаясь краской от стыда и смущения. — Не могли бы вы передать ему, что мне очень... Очень жаль, что так получилось... И что я никогда не думал и не буду думать о нём ничего плохого. И что мне действительно жаль, если я доставил ему неприятности... Это всё.
— Так. Что натворил этот кусок говна?
Логан заметно напрягается. Если в состоянии мальчишки замешан Уэйд, значит всё действительно плохо.
— Ничего! – резче, чем хочется, выкрикивает Питер, и тут же закусывает губу. – Просто передайте ему. Пожалуйста. Я... Я пойму, если вы откажете...
— Я передам, – отвечает Джеймс. А мысленно делает пометку, что нужно серьёзно поговорить с Уилсоном о том, что нельзя обижать нежных детишек, подобных Питеру.
— Спасибо, сэр. До свидания.
Он торопливо выходит из кабинета и даёт дёру из этого чёртова здания, где всё напоминает о
нём, о холодном баре, о том мерзком туалете, о той кровавой яме. Обо всём, на что Питер хочет закрыть глаза. Даже стены того самого коридора, где они с Уэйдом впервые поговорили, словно осуждают его и кричат: "Убирайся! И никогда больше не возвращайся сюда!"
Он надеется, что разговор с Логаном что-то изменит и ему станет легче, но время идёт, и... всё остаётся как прежде: Питер думает о Уэйде каждую свободную минуту, а сердце пожирает чувство вины. "Вдруг мистер Хоулетт забыл передать мои слова? И если нет, то как Уэйд отреагировал на них? Наверное, посмеялся... Он был прав, я чёртово ссыкло! Нет. Нет, так нельзя! Я должен показать ему, что я смелее, чем могу показаться. Я должен сказать ему это сам! Не через кого-то, как маленький ребёнок, а сам!"
Питер вздыхает и решительно кивает сам себе в пустой комнате. Утыкается в подушку, чтобы лечь, наконец, спать, но засыпает только под утро: вся ночь уходит на составление речи. А на следующий день, сразу после колледжа, парень идёт к мужчине и пытается унять дрожь в руках. Он стучит костяшками по входной двери и с опаской проходит в квартиру, когда та со скрипом подаётся вперёд:
— Уэйд?...
***
Уэйд не выходит из дома в течение всей недели. И всё это время проводит у телека — ему срочно нужно пересмотреть все "Звездные войны " и "Гарри Поттера" — с паком пива и заказанным на дом фастфудом. Возможно, это может спровоцировать гастрит? Впрочем, не имеет значения. Мужчина старается убедить себя, что "отпуск" поможет справиться со всем дерьмом, которое свалилось на его плечи.
В ту самую злополучную ночь, неделю назад, он прибежал домой, отколошматив по пути пару стен в кровь. Ему даже посчастливилось встретить какого-то уличного воришку и отыграться на нём: Уэйд избил бедолагу до полусмерти, а потом, немного подумав, вызвал скорую и быстро смылся. Его настроение было настолько мерзким, что это ставило под удар окружающих. А посему мужчина решил, что лучше отсидится дома, пока в груди не перестанет свербеть и давить.
За пару дней у него кончилось пиво, и теперь он перешёл на крепкое: Джек принёс пару бутылок текилы, списанной из бара, и, понимающе промолчав о состоянии друга, ушёл восвояси. Ещё на мобильный настойчиво звонил Логан, но Уэйд не стал отвечать ему. Не было желания видеть кого-либо. Абсолютно.
Но даже если днём удавалось забыться, пересматривая очередной высер Голливуда, то ночь превращалась в сущий ад. Мужчина не мог нормально улечься и, закрывая глаза, видел разочарованный и потускневший взгляд, которым Питер провожал уходящего Уэйда. Пару раз наёмник на полном серьёзе готов был выстрелить себе в голову. Останавливало лишь чудо. И слепая Эл, которая не умеет во время стучаться в дверь.
***
Парень заходит в квартиру, в которой до ужаса смердит чем-то кислым. На стенах видны пятна крови, а на полу валяются разгромленные вещи. С усилием вздохнув, он успокаивает мысли. К горлу подходит паника, но, услышав какой-то шорох, Питер сразу юркает в дверь, чтобы оглядеться и лучше изучить обстановку.
Здесь самый настоящий погром. Ещё больший, чем обычно. В прихожей это не так заметно, но в комнате нельзя и шагу ступить, чтобы не наткнуться на какой-нибудь хлам: разбитая посуда, разломанная мебель, раздавленные упаковки тако. И чем ближе к дивану, тем больше становится куча мусора, которая по большей части состоит из пустых бутылок из-под алкоголя.
Пусто.
Окна закрыты, поэтому вокруг стоит дикая вонь от грязной посуды, разлитого алкоголя, перегара и горького запаха травы. Питеру начинает казаться, что шорох был игрой воображения, но, буквально через полминуты где-то под ногами раздаётся невнятное бурчание. Наклонившись, парень присматривается к куче рядом с диваном и замечает там знакомое тело: укутанный в смятые коробки из-под пиццы и какие-то рваные тряпки, наёмник лежит с полуприкрытыми глазами. Укуренный и пьяный, но ещё в сознании.
Когда до Уилсона доходит, что по квартире кто-то аккуратно передвигается, он, едва находя силы, приподнимается на локтях и как слепой щенок водит головой из стороны в сторону. В голове стоит густой туман. Только что, на грани со сном, он прыгал с розовыми единорогами, а теперь подсознание подбрасывает ему очередную подлянку. Снова
он. Снова
его образ преследует больную обгоревшую голову. Уэйд жалобно всхлипывает, глядя на объект обожания, и чуть ли не скулит:
— Ну почему снова ты, блядские уточки! За что?!
Он хватается за голову — кажется, что сейчас она слетит с плеч и полетит на пол, поэтому не будет лишним её попридержать. Он поднимает глаза в потолок и обращается к кому-то наверху. Речь у мужчины не чёткая, но, как ни странно, вполне ясная:
— Бог ты мой, если ты есть! За что ты придавил меня таким большим хуем?
В надежде, что иллюзия растаяла, Уэйд снова поворачивается в сторону Питера и... тот по прежнему стоит на месте. Уэйд хочет расплакаться. Смотреть в эти большие глаза, вспоминать вкус этих искусанных, до одури вкусных губ просто невыносимо. Мужчина тянется к нему дрожащими руками. Тянется. Он знает, что Питера нет рядом с ним, но ему просто необходимо физически почувствовать тепло этого тела; обнять этот эфемерный призрак. И он слишком пьян, чтобы задуматься, почему колени, которые он зажал в объятья, твёрдые и тёплые. Уилсон просто дрожит от прихода и жмурится, жадно втягивая уже ставший родным запах.
— Детка моя... сладкий малыш с сахарными булочками... моя детка... — шепчет он, ощущая как его разум одолевает сон. А Питер тем временем прикладывает все силы, чтобы заставить его отцепиться и лечь на диван, а, когда главная проблема решена, принимается за уборку.
Первым делом парень решает открыть все окна и проверить помещение от этих невыносимых запахов. У него трясутся руки. Боже, это Уэйд? Непобедимый ублюдок? Всё, что мужчина сказал ему минуту назад никак не укладывается в голове, и Питер занимает себя механической работой, чтобы просто ни о чём не думать.
Запнувшись пару раз и чуть не растянувшись на грязном полу, он собирает все коробки из-под заказной еды и бутылки, разбросанные по дому. Потом моет посуду, от которой смердит протухшей пищей, и, отодвинув мешающую мебель, наконец, моет полы. Стоит провести тряпкой рядом с диваном, как его пальцев касается холодный металл — пистолет. Заряженный. Со спущенным предохранителем. Найдя в себе силы, Питер вытаскивает из оружия пули и прячет их от греха подальше. "Уэйд что, снова кого-то убил?" Почему-то эта мысль уже не кажется такой шокирующей. Скорее неприятной, как ноющий зуб.
Вернувшись к Уэйду, чтобы спросить, как он, Питер находит его в бессознательном состоянии. Ему бы уйти отсюда, но парень не собирается поступать так по двум причинам. Во-первых, опасно оставлять Уилсона в таком состоянии одного. Во-вторых, Паркер твёрдо решил, что поговорит с мужчиной именно сегодня, ибо вряд ли осмелится прийти снова.
Так, усевшись рядом и ожидая чужого пробуждения, Питер незаметно для самого себя проваливается в глубокий сон.
***
Увидев незапертую дверь, Логан в одно мгновение напрягается и, готовый к опасности, осторожно заглядывает внутрь. Его глубоко удивляет вычищенный вид квартиры, а вид лежащих в обнимку Уэйда и Питера повергает в шок. Эта по-настоящему милая и, откровенно говоря, педофильская картина может обескуражить кого угодно!
Не зная, как поступить в сложившейся ситуации, Джеймс просто машет рукой на чокнутую парочку и уходит, заперев напоследок дверь. Мало ли кого ещё принесёт, пока они спят.
