***
- Я скоро приеду, пока. - Я тебя..., - выдыхает она в трубку, но там уже короткие гудки. Нестрашно, бывает. Наверно, он устал. Наверно, завалили работой, или свалилось что-то непредвиденное. Или сейчас придёт и скажет, что у него вылет через час - полтора. Это нормально, она привыкла. Но его не было. Она снова и снова звонила ему, он не отвечал. На улице стояла глубокая ночь, шёл проливной ливень, и только редкие машины проезжали по обычно такому оживлённому району. Наконец, когда она уже порядком вымоталась и собиралась лечь, бродя по квартире с телефоном, в прихожей раздался звук ключа, открывающего дверь. На секунду замерев, она метнулась на звук: всё верно, он пришёл. - Почему ты мне не отвечал, почему так долго, ты же сказал, что скоро, где ты был, что ты делал всё это... - Отойди, - перебил он, на ходу скидывая обувь и кидая промокший плащ, затем скрылся в ванной. - Это как понимать? – сложив руки на груди, она опёрлась о дверной косяк. Постепенно её наполняло раздражение. - Отстань и не пили, - умывшись, он вытер руки и лицо, затем снова молча обошёл её. - Знаешь что!.., - быстрым шагом направилась она за ним. - Где аспирин, - перебил он. - Где ты его оставил после чёрт знает где проведённого вечера. - Да твою же мать! – он резко захлопнул дверцу кухонного шкафа, отчего она вздрогнула, - гдё грёбаный аспирин! - Прекрати на меня орать! – и снова её охватил испуг, когда он схватил её за руку: - Где. Сраные. Таблетки. Аспирина. - Отпусти! – дернув рукой, она случайно задела его по лицу, но прежде чем он успел взорваться потоком отборной ругани, она быстро положила ладонь ему на губы, затем, встав на мысочки, коснулась губами лба, - ты что... заболел? Ты весь горячий. - И у меня раскалывается голова, так что я умоляю тебя... - Погоди... О господи, пойдём, - за руку она отвела его в спальню, - раздевайся пока и ложись, - начался поток инструкций, пальцы попутно сами расстёгивают рубашку, - я сейчас принесу что-нибудь, посмотрим, надо инструкцию почитать, можно ли их вместе с аспирином... Ты есть не хочешь? - Да какой есть, - с лёгким раздражением вырывает край рубашки из рук. Сам, сам, сильный, ладно, - я ползаю еле-еле. - Хорошо, хорошо. Ложись. На подносе она принесла стакан с соком и с водой да три коробочки. Он сел, засуетившись. - Тихо, тихо. Вот это выпей сейчас, чтобы прошла голова. Потом мы померяем температуру, выпьем жаропонижающее и будем спать. А это ещё один антибиотик... Мне мама давала всегда. Никакой аллергии. - Мне холодно. - Я принесу ещё одеяло. Выпей пока. Он проглотил таблетку, а она тем временем принесла большое одеяло из другой комнаты. Пустой стакан с водой. Значит, ребёнок в нем не проснулся, и сладкому соку он предпочёл простую воду. - Может, ещё воды принести? Наверно пить хочешь... - Хочу. Она вздохнула. Это второй раз, чтобы он вот так при ней заболел. Обычно их врачи быстро со всем справляются, и через пару дней они как новенькие, но в этот раз они совершенно одни, на улице ночь, и ни до кого не достучаться. Немного прибравшись на кухне, она приняла душ, а затем вернулась к нему в комнату, принеся графин с водой. - Вот. Эй... Даже макушки не торчало. Весь ушёл под одеяло. - Мне очень... холодно..., - судорожно вдыхая воздух сквозь стучащие зубы, протянул он под одеялом. Она осторожно приподняла одеяло. Такие красные глаза. - Ну-ка, иди ко мне. - Эй, ну холодно... Что ты делаешь? Не обращая внимания на протест, она залезла к нему под одеяло и, плотно укутавшись, прижалась к нему: - А говоришь, холодно. А сам вон горячий какой. Ну, грейся давай... - Ты совсем... ты же заболеешь... - Ну и что? Вдарю по тем же таблеткам и встану на ноги. - Ну не надо... - Тс-с-с, - осторожные поглаживания по голове. Его бьёт крупная дрожь. Такой большой и такой маленький одновременно. Такой взрослый и такой ребёнок. Хрупкий... Впервые ей показалось, что сейчас они поменялись местами, и это ей надо всегда защищать и оберегать его. Пока он тихо рассказывал про свой день, жаловался на завалы и поджимающие сроки, возмущался своей болезнью, она осторожно гладила его по почти высохшим и немного жёстким от дождя волосам, в тайне надеясь, что всё-таки не заболеет. Потому что на самом деле она была на грани увольнения с работы, и ещё один больничный поставил бы крест, но... К чёрту работу. Есть более ценные вещи. - Лучше бы я заболела, чтоб не мучался так, - прошептала она на ухо почти уснувшему парню. Тот что-то невнятно отрицательно замычал, - тихо, тише... Спи спокойно. Он спал. А она мучалась тем, что у каждого случается по ночам, когда не спится – ненужные и странные мысли. Она много думала о них, о завтрашнем дне, о ближайшем будущем. Нужно было что-то решить с работой... Только ему не говорить, не расстраивать. У него голова полна своими заботами и проблемами. И... И так приятно, что во всём этом он помнит про неё. Ну конечно! Только сейчас она вспомнила, что вслед за плащом на комод полетели цветы. Слёзная плёнка покрыла глаз, и окно размылось. Дождь заканчивался.IV. Precious
5 июля 2013 г. в 00:31
Depeche Mode - Precious