***
- Я еще за чипсами, принести? - Валяй. Шлепая голыми пятками, он прошел на кухню, достал последнюю чистую миску и, прихватив еще один пакет сока, вернулся назад. Она скомкала всю простыню, и теперь сидела, обнимая этот большой ком. - Так, а я? - А тебе что, тебе прикрывать нечего, - она засмеялась. - Так прямо нечего? - Ну… Ну оденься, в чем проблема? Махнув рукой, он забрался обратно на кровать, открыл пачку и пересыпал содержимое в принесенную миску. - И шторы не закрыл. - Пф, тебе ближе. Да и зачем? - Дождь идет. Угнетает немного. - Включи телевизор. - Пульт у тебя. Я закрою, ты включай, - шурша простынями, она слезла с кровати и подошла к окну, - что ж такое, всю ночь шел, теперь утром ни единого просвета на небе… Зарядил-то. - Повод остаться дома, - заметил он, откинув пульт в ноги и загребая горсть хрустящего картофеля. - Ну да… - она снова устроилась рядом, - боже, ну что ты включил? Он не выбирал канал, просто включил для звука. На экране большегрудая блондинка впаривала какой-то товар, спецзакзы, уникальную возможность и все прочее из телемагазина. - Да мне пох*й, - снова чавканье рядом. Она взяла горсть себе. - Хочешь, мы подарим тебе уникальный отпариватель? - Хочу! Запариватель у меня уже есть, вот сидит, а вот отпаривателя не хватает, - протянул ей сок. - С*ка, - улыбается, берет пакет себе.***
Дождь не прекращался. По телевизору уже сменились десятки рекламных роликов, и ничего не происходило. - Серо так… - чуть поморщилась она. - Ты бы под одеяло залезла, там вообще черно все. - Да я не об этом… Просто. - Дай пепельницу, - он протянул руку. - Я же просила не курить в доме. - Ну… - недовольно закатанные глаза, и пепельница опускается в руку.***
- Прекрати, мне не щекотно. - А я ничего и не делаю, - уставившись в телевизор. - Конечно, я сама себя трогаю. - Ты сама себя трогаешь? – ошарашено смотрит на нее. Она тяжело вздыхает: - Ну мне правда не щекотно, перестань. Убирает руку.***
- Я вижу твою руку, ползущую ко мне, - все так же глядя в ящик. Он недовольно цокает языком, складывает руки на груди.***
Потягивается и аккуратно кладет руку на подушку сзади нее. Она усиленно делает вид, что не замечает, мало ли, обидится в конец. Осторожно, самыми кончиками пальцев касается ее плеча. - Ой, кто это? – она больше не может сдерживать смех и начинает безудержно смеяться. Он тоже улыбается, а она разворачивается к нему. Внезапный телефонный звонок прерывает всю идиллию. - Кто это? – он смотрит на неё. Дернув носиком, повторяет его слова: - Пох*й. Он снова улыбается, утягивая ее за собой, пока разрывается трубка.***
Плавно двигается на нем, сдерживая его порывы врываться в неё быстрее. Замерев на мгновение, медленно ведет пальцем ему по груди, через живот, затем уводит дорожку в сторону и по бедру ведет им выше по своему телу, наконец, касается груди. Проследив, он снова резко толкается, с ее губ срывается стон, но она все еще пытается его контролировать. Наклонившись к нему, дарит нежный поцелуй, чем он и пользуется, резко переворачивая их. Теперь месть, сладкая месть, только нежно убрать волосы с плеча. По квартире раздалась новая трель звонка. За окном все так же дождь.***
Уже знакомая мелодия разливается по комнате. - Кто ж меня так хочет, - приподнимается, чтобы наконец ответить. - Я хочу, - не дает ей подняться с кровати, прижимает к себе, скрещивая руки у нее на животе. - Oh-la-la, я чувствую… Подожди… - Нет, - его ладонь приподнимает бедро, заставляя согнуть ногу. - Но вдруг там… Важно… - она закрывает глаза. - Неважно… - выдыхает ей в шею, целует ее, сжимая пальцы на бедре. Быстрее. Серо-коричневый Париж. Грустный и унылый.***
- Одну, две? - Одну. Насыпает в чашку одну ложку сахара, затем снимает закипевший чайник. Он сидит на кухонном столе, болтая ногами, рядом стоит пепельница. Ему нравится наблюдать за тем, как она тянется на верхнюю полку, убирая сахар, потому что рубашка задирается, и… - Готово, - переводит на нее чуть прищуренный взгляд. – Слезай давай. – Она стоит напротив, держа две чашки. Он медленно сползает, садится за стол. Поздний, очень поздний завтрак. По телевизору все так же нечего смотреть. - Что смотрят домохозяйки? - Не знаю, - она пожимает плечами, - наверно свой канал сериалов. - Ничего нет…***
- Спасибо, - облизывает губы. - Обращайся, - хмыкнула ему в ответ, забирая тарелки в раковину. Развернувшись, она вздрогнула, не ожидала, что он стоит прямо за спиной. - Десерт, - улыбается он, забираясь руками под рубашку. - Нет-нет-нет, - но отойти ей не удается. - Вот именно, путей к отступлению нет. Тебе лучше держаться, - легко подхватывает ее под бедра, и она инстинктивно хватает его за шею, скрещивая ноги на пояснице. Грубыми, жадными поцелуями покрывает шею, проводит носом по щеке и впивается в любимые губы. Она не сопротивляется. Звонит телефон, но ей уже наплевать, когда пальцы сами зарываются в волосы у него на затылке. Сажает ее на стол, нависая сверху, тут же раздается грохот слетевшей на пол чашки. - Ммм! Осторожно, - она смотрит вниз на битые осколки, а он снова впивается ей в шею, - ну жалко же… мм… - не дает ей говорить, целуя. Она упирается одной рукой за спиной, чувствуя его пальцы, бродящие по всему телу, мягко обводящие грудь, очерчивающие талию и, наконец, останавливающиеся на бедрах. Сладкая истома по телу. Это никогда не надоест.***
Телефон звонил еще минуту, затем затих. Тяжелые капли барабанили по подоконнику и стеклу, стараясь как можно громче напомнить о себе. Прохожие недовольно кутались в свои плащи, крепче сжимая зонтики. Промозглый ветер пробирал до костей, хотелось скорее спрятаться в теплое жилище, подальше от ненастья. Она медленно целует ему шею, едва касаясь губами, а он старается увернуться, выдыхая дым в сторону. - Ich liebe dich, - прижимается щекой к плечу. Улыбается ей. - Schatzi… - одной рукой крепче прижимает к себе, глядя в окно, - mein kleines Mädchen, mein kleines liebes Mädchen… А дождь так и не прекращался.