***
Резкий хлопок двери, и все стихло. Слышно, как на улице сработала сигнализация, но ее быстро отключили. Окно закрывается, щелчок зажигалки, а затем тонкая струйка дыма уходит под высокий потолок. Сложив руки на груди, он стоит, прислонившись к большому комоду, на котором стоит пепельница. Плечо здорово ноет, но он старается не обращать внимания. Он вообще никогда не думал, что об него когда-либо что-то разобьют, видел, знал, но никогда не проецировал на себя. Но это мелочи... Его телефона больше нет, ее лэптопа тоже больше нет, равно как и каких-то сувениров, что она так любила собирать, как какой-то посуды, еще одного зеркала. Покрывало у двери, подушка под окном, рядом с ней валяются цветы, а сверху капают остатки воды из чудом уцелевшей вазочки на небольшом столике. Вздыхает. Устал с ней ругаться, морально вымотался. На рубашке оторвана пуговица, одна рука поцарапана, болит палец… с отпечатком зубов, который украсил его кисть, когда он попытался закрыть ей рот. Плохая была идея: и крик не стих, и злобы прибавилось. Каким только чудом он увернулся от летящей в него вазы, подставив спину… А вот ей повезло больше, и пульт раскололся, встретившись с быстро захлопнутой дверью. Стоит под дверью в ванную, слушает. С той стороны тишина. Несколько раз он заносил руку, чтобы постучать, и, наконец, сделал это: - Что. - Открой мне, - смотрит под ноги. - Я здесь не реву, таблеток не глотаю, в ванной не топлюсь, все окей, уходи. - Ну пожалуйста. Не упирайся. - Отстань от меня, проваливай, свободный и независимый. - Да я не это имел ввиду! – закатывает глаза, раздраженно выдыхая, - почему ты постоянно все перевираешь? - Ну это же я, тяжко ведь, да? – с издёвкой в голосе. - Да пошла ты, - недовольно пинает дверь, уходя из коридора. Недовольно сопит, совершенно нечем себя занять. Для того, чтобы привести себя в порядок, было бы неплохо зайти в ванную, но там сконцентрирован вражеский лагерь, хотя нет, там сконцентрирован лагерь защитников, а вот враг тут – это он сам. Конечно, бедная жертва, измученная извергом, как же. Побродив по квартире, он снова стал топтаться под дверью, обдумывая, как бы ее выманить оттуда. Шума воды он не слышал, а может что-то пропустил. Ну почему нельзя просто взять и выйти, не выделываться и успокоиться. Почему надо закатывать истерики, а не спокойно разговаривать… Снова стук. Она молчит. Он гипнотизирует дверь, но она молчит. Какого х*я?! - Давай открывай, в конце-то концов! Или я сейчас не знаю что сделаю, положу эту дверь к чертовой матери! - Тебе мало? У нас висит неплохая плазма, предлагаю в нее стулом, м? У нас еще остались целые стулья? - Я тебя очень прошу, - кладет ладонь на дверь, нечеловеческим усилием сдерживая себя, - открой эту гребаную дверь. Давай успокоимся, прекратим все и спокойно поговорим. - Ты не умеешь. Ты срываешься, оскорбляешь меня, и… и хватит. - А ты типа молча и покорно выслушиваешь! - Уйди отсюда, видеть тебя не хочу!!! - Дура. - М*дак! - Отлично просто! Бл*ть, сиди там до вечера! Я зае*ался стараться для тебя, все равно тебе все не так, все не то! - Да у тебя есть выбор, ты очень многих устроишь и таким, знаешь ли. - Боже, дай мне силы не применить силу… В этом доме сегодня точно будет труп. - Твой, - тут же вставляет она. - Бл*ть, вот только выйди! Молчит. Снова молчит… Он вздыхает, потом уже спокойно выдыхает: - Да ну тебя… Я не знаю, что тебе еще сказать, я сдаюсь. Делай, что хочешь. Снова уходит от двери, из коридора, удаляясь в разрушенные покои. Усмехается. Ему серьезно надоело, он устал. Четвертый щелчок зажигалки. Да пох*й, перебесится и успокоится, выйдет, куда она денется. Тем более держится там… вроде как… Или… На цыпочках крадется обратно, останавливается под дверью, слушает. Она судорожно выдыхает, потом тихо шумит вода, потом все снова стихает. Временами слышно, как она шмыгает носом. Понятно… Снова вода. Он уходит, возвращаясь все к тому же комоду. Ну что такое… И как назло еще самая середина дня, быстрее бы вечер, новый день, пережить и забудется. А вдруг серьезно обиделась?.. Интересно, долго ей все восстанавливать, что у нее там было на лэптопе… Он не специально, не хотел. Так вышло. Кстати, она права, в доме едва ли остались стулья. Хотя нет… На кухне еще, ну замечательно, до следующего раза. Снова усмешка. Какой-то бред, сама себя накрутила и довела. А он поддался. Ну не будет же она там день сидеть, правда… Потянуться не удается - несмотря на то, что сон снова стал накатывать, потому что сегодня они рано встали, его как рукой сняло, когда резкая боль в плече напомнила о себе. Злобно вздыхает и резко тушит сигарету. В тишине раздается щелчок, потом слышно, как открывается дверь – и вот оно, явление народу. Не смотрит на него, недолго топчется в дверях, затем медленно подходит и, поджав губы, слабо пихает его кулаком. - Все равно м*дак, - и жмется, складывая ладони у него на груди. Он смотрит на эту макушку и прикидывает, с какой стороны начать расчленение тела, потом воображает месть, а в следующее мгновение руки сами по инерции сцепляются в замок на пояснице. - Тоже представляешь, как медленно выворачиваешь мне пальцы? - Ну почти… - Ой, ну надо же, - тихо вздыхает он, и она отстраняется, все так же не поднимая глаз. По привычке слегка одергивает воротник, как бы поправляя рубашку, потом теребит нитку, где когда-то была пуговица. - Тебе наверно больно… Хочется рассмеяться, но скорее всего она не так поймет. - Да нет. Так, разъе*ашила плечо, а в целом даже хожу. - Извини, - снова бубнит она куда-то себе под нос, на что он улыбается и, приподняв ее лицо за подбородок, мягко целует. Ладони сами поползли выше, вокруг шеи. Краткий поцелуй, смотрит на ее губы, она – ему в глаза. Еще поцелуй. - Вот ненавижу же. И все равно ничего не могу с собой поделать. Ведьма. Она касается губами скулы, целует щеку: - Не ворчи. - Конечно «не ворчи», еще бы кому нравилось слушать о себе правду. - Старый ворчун, - легкое прикосновение губами к шее, - ай! Ну больно же, - отдергивается, ущипнул, она не любит. - Разворчалась. - Пф… Прижимает к себе обратно, спорить действительно нет сил, даже в шутку. - Военные действия завершены, оружие сдано, пацифисты, цветы, мир? - Перемирие. - Ты снова собралась… - Я посмотрю, как ты себя вести будешь, - кивает ему и ныряет обратно в шею. Некоторым наглости не занимать. Но не простить невозможно. Война окончена, с обеих сторон подняты белые флаги.XXXII. 21 Guns
13 июля 2013 г. в 02:05
Green Day - 21 Guns