«— Это больно — умирать? — Быстрее, чем засыпать» © Гарри Поттер и Дары смерти: Часть 2
Лекса не помнила, как в ту ночь к ней пришли Аня с Рейвен. Кажется, она потеряла сознание от бессилия… Ее состояние было хуже того состояния, когда Кларк ушла от нее пять лет назад. Оно было в разы хуже и ощущалось куда сильнее, потому что через подобное она уже проходила. Только тогда у нее был хоть какой-то запас сил, а сейчас их не было. На следующий день она встала на автомате, привела себя в порядок под обеспокоенные взгляды Ани и Рейвен, нанесла на свое осунувшееся лицо огромное количество тональника и консилера, позаимствовала вещи у Ани и просто пошла на работу, стараясь не думать ни о чем. Когда с ней пытались поговорить ее подруги, Лекса просто просила прекратить и закрывалась в себе. Ей не дали выпить виски перед выходом, впихивая вместо этого успокоительного, которое, конечно же, не подействовало. Лексу все также подбрасывало от одного взгляда на Финна Коллинза, который несколько раз вызывал к себе в кабинет и несколько раз зажимал ее в углах офиса, осыпая шею колючими поцелуями. Она просто стояла и смотрела перед собой, проглатывая слезы, которые так и норовили скатиться по щекам и выдать ее моральное состояние. Ей просто нужно было это перетерпеть, потому что обратного пути не было. Все это превратилось в серые будни, где слишком часто Лекса ощущала отвратительные прикосновения ненавистных ей рук. Она просто надеялась на то, что совсем скоро это закончится. То задание по возвращению Кларк, которое дал ей Финн, было с треском провалено именно в тот момент, когда Лекса сказала ей, что переспала с ним. Задание Бюро трещало по швам, потому что Коллинз так и не подпускал ее напрямую к делам связанным с «Белой совестью», лишь нагло приставая. Все катилось в тартарары. Разрушить можно только то, что построено, а внутри Лексы были руины, поэтому ее совершенно не касалось то, что с ее телом делал Финн. Она просто уходила внутрь себя, когда он трогал ее, каждый раз чувствуя себя просто сломанной куклой. Стало делом привычки замазывать красные засосы на шее и умирать внутри в моменты, когда его возбужденная плоть касался ее бедер через штаны. Но вскоре наступил и тот этап, когда даже внутренняя смерть прекратилась, уступая место смирению и опустошению. Не было боли, не было слез, не было мыслей о Кларк, которые она похоронила еще в ту ночь, потому что так было проще. Она просто стала никем, завернутая в оболочку тела, которое с каждым днем увядало вслед за душой. Когда уходит родная душа, начинает сдавать и тело. Лекса никогда не верила в то, что это правда, но даже на протяжении тех долгих пяти лет она лелеяла в голове мысль о том, что когда-нибудь они с Кларк случайно пересекутся, и это произошло. Она думала об их встрече, иногда представляла. Но теперь… та ночь стала огромной точкой в их взаимоотношениях, из-за чего тело стало просто отказывать. Медленно, но верно, оно сдавало свои позиции вслед за душой. Лекса готова была поклясться, что лучше чувствовать боль, чем ничего, потому что от пустоты, которая была в душе хотелось лезть на стену. Не могла помочь даже Аня, которая видя состояние своей подруги, всеми силами пыталась ее развеять. Линкольн, который наконец познакомил ее со своим сыном Майклом, тоже не помог, хотя, всего на секунду, бесцветные пухлые губы растянулись в маленькой улыбке. Мгла, которая окутала ее, была слишком непросветной, а все дни слились в одну огромную серую массу. Она тонула и умирала каждую секунду, минуту, час, день и ночь. В какой-то момент, когда сил держать все в себе не осталось, она села и написала от руки письмо. «Оказавшись на дне в полной темноте, где слышно только мое гребаное дыхание, я поняла, что выбраться смогу только лишь с чей-то помощью. Но шло время, а мой подъем, благодаря своим усилиям, никогда не заканчивался успехом. Может, я просто плохо старалась… И однажды, возведя глаза к верху, я увидела человека, который меня туда скинул. Я увидела мягкую улыбку на его лице и мелькнувшую лестницу в руках, которая с глухим стуком коснулась холодного камня рядом со мной. Не это ли та самая помощь, из-за которой я смогу подняться? Неужели в нем что-то проснулось? Он поможет мне подняться оттуда, куда сам столкнул, правда? Схватившись за край, я медленно начала подниматься, не отводя своего отчаянного взгляда от этой доброй улыбки на его лице. Подъем, на удивление, оказался легким, и уже на середине я ощутила мягкие лучи солнца, целующие мое истерзанное болью лицо. Только вот улыбка человек переросла в злобную ухмылку и, покачав головой, он толкнул лестницу. Я стремительно падала вниз, хватаясь за лестницу, которая летела вместе со мной, как за спасательный круг. Я видела лицо этого человека, и в его глазах не было сожаления, лишь плохо скрываемая ненависть. Коснувшись ледяного пола, я услышала как что-то хрустнуло… но неприятных ощущений не было. Я все ещё видела его лицо, которое злобно ухмылялось. Я не чувствовала боли, которая должна была пронзить меня. Я чувствовала лишь дикую ненависть. Мне было мерзко. Мерзко, что я доверилась этому человеку во второй раз. Медленно поднявшись, я видела, как он наблюдает за мной и поняла, что помощи ждать не от кого. Придется сделать все самой. Придется через онемение, жжение, ломоту и судорогу выгрызть и выцарапать себе выемки, чтобы подняться наверх и посмотреть в это самодовольное злое лицо. Однако я знала, что этот человек — я сама. Я сама скинула лестницу, я сама заставила себя пасть на дно, я сама заставила себя поверить в спасение, и я сама облажалась. Я сама была виновата. Виновата. Виновата» Скомкав исписанный лист бумаги, Лекса выкинула его в мусорку, вновь не чувствуя ничего, кроме жгучей пустоты. Это была невыносимая правда, которая перестала причинять боль и просто улеглась в бьющемся на автомате сердце. Каждый новый день стены давили так сильно, что хотелось обхватить голову руками и закричать, чтобы они раздвинулись и перестали душить. Хотелось, чтобы все стало как прежде, когда она только пришла в Бюро, воодушевленная и готовая работать, чтобы в ее душе горел хоть какой-то огонь, потому что ничего не ощущать было слишком невыносимо. Чтобы поскорее закончить это чертово дело, Лекса стала носить с собой диктофон. Она знала, что в любой непонятной ситуации, если его случайно заметят, она не сможет объясниться, но ей стало абсолютно все равно, ведь была готова к этому. Однако Лекса совершенно точно не была готова к тому, что в какой-то из вечеров Финн отправит ей сообщение со временем и местом. Она не испугалась и не переживала. Просто это было неожиданно, но не более. Лекса шла туда без эмоций, с полностью опустошенной душой и сгоревшим сердцем. Лишь на задворках сознания, она смогла додуматься взять с собой пистолет, совершенно не переживая за исход этого вечера. Если бы она умерла, то, наверняка, бы обрадовалась, потому что ей становилось все труднее просыпаться и заставлять себя куда-то идти. О каких-то целях или стремлениях и уж тем более амбициях и речи не было. Лекса пришла в огромный переулок, который будто бы специально вызывал воспоминания, связанные с первой перестрелкой, где она потеряла Робинсона, где она потеряла Кларк, оттягивая тот момент. Но это был другой переулок. Удивительно однако как много их было в Нью-Йорке. И все они были похожи друг на друга, лишь изредка чем-то отличаясь. Финн вышел один. С мерзкой ухмылкой и в своей дурацкой черной кожаной куртке. Его кудрявые волосы были зализаны назад, словно для того, чтобы выглядеть опрятнее, но Лекса никогда не перестанет ощущать на своем теле его царапающую щетину и сальные волосы, которые неприятно щекотали, не вызывая ничего кроме отвращения. — Пунктуальность всегда была прекрасным качеством в тебе, Андреа, — с нарочитой важностью сказал он, складывая руки на груди. — Мистер Коллинз? — она выгнула бровь, ожидая продолжения. — Знаешь, — Финн усмехнулся и покачал головой, — я поражен. — Я не понимаю, к чему вы клоните, — Лекса устало выдохнула и покачала головой. Ей порядком надоели его долгие речи. Коллинз закатил глаза, а потом облокотился плечом на кирпичную стену. — Знаешь, когда я спросил у тебя, на что ты готова ради карьеры, я думал ты расколешься, — он ядовито ухмыльнулся, видя, как зеленые глаза медленно расширяются. — Но ты удивила меня, и я решил воспользоваться этим и трахать ФБРскую суку сколько можно. Лекса вздрогнула. Он знал. Все это время он знал, просто пользуясь ей, ее телом. Внезапно стало понятно, почему Финн не подпускал ее к своим делам. Все тело охватил удушающий жар, не дающий возможности сделать полноценный вдох. Она продала свое тело просто так, ни за что… только для того, чтобы этот мудак потешил свое эго и член. — Сколько? — хрипло спросила она, понимая, что скрываться бесполезно. Руки затряслись и нырнули в карманы косухи, нащупывая в одном из них диктофон и судорожно нажимая на кнопку записи. — Ты спалилась в тот день, когда я познакомил тебя с Кларк. Ради Бога, ваш разговор выдал тебя с потрохами! — он возвел руки к небу и воскликнул: — Ты всерьез думаешь, что я не проверил тебя после? Признаюсь, это было сложно, потому что ФБР постаралось на славу, создавая твою новую личность, Андреа… или же Командующая? Она стиснула зубы, медленно вытаскивая руки из куртки и заводя одну за пояс, но ее остановило звонкое цоканье. В темно-карих глазах засветилось что-то опасное. — Не стоит, девочка моя, не стоит, — Лекса вздрогнула от этого обращения. По телу пронеслись неприятные мурашки, а внизу живота все похолодело. — Так вот, какого же было мое удивление, когда лишь на одну секунду, но я увидел на сохраненном телевизионном эфире в интернете твое лицо. Ты там так незаметна, но все же, — Финн оттолкнулся от стены и подошел к ней поближе, издевательски скалясь, — одна секунда, Командующая. — Сука, — просипела она, а на ее скулах выступили желваки. Она не могла больше терпеть это. Никогда больше она не сможет выкинуть из своих воспоминаний тот факт, что переспала с Финном Коллинзом, а теперь ей даже не нужно было скрываться. Все складывалось просто прекрасно. Лекса стремительно вытащила из-за пояса брюк пистолет и нацелила его на тотально спокойного Финна. Изумрудные глаза лихорадочно блестели, смотря в плотоядные карие. Она злилась из-за этого обманного трюка, ей было так больно и неприятно. Все то, что в ней копилось на протяжении всех его приставаний, порождало огромные цунами из чувств. Однако эти волны сходились в одну сплошную агрессию, которую она еле удерживала под контролем. — Та, кто поймала великого Джейка Даймонда решила поймать меня! — он расхохотался, а потом в мгновение стал серьезным и щелкнул пальцами. Из темного ответвления вышло два человека, держа кого-то вырывающегося под руки. Внутри Лексы все ухнуло, когда она увидела в заложнице Кларк с кляпом во рту. Она пыталась выдернуть свои руки, но мужчины были в несколько раз выше и сильнее нее. Сапфировые глаза столкнулись с изумрудными, из-за чего вокруг все замерло. Лекса видела в них ужас… сожаление, горечь и какую-то молчаливую просьбу. Рука Лексы, которая держала пистолет, задрожала, а во рту внезапно пересохло. Кларк сама перестала вырываться, смотря испуганным взглядом на своего личного ФБРщика. Они не виделись с той самой ночи, и она точно не планировала встретиться с Кларк подобным образом. Более того, Лекса вообще не планировала с ней встречаться когда-либо. Но, как бы то ни было, в данный момент она была в меньшинстве… — Опусти оружие, Кома-а-андующая, — с веселой ноткой в голосе пропел Финн и подошел к Кларк. — Благодаря этой Даймондской сучке, я совершенно случайно узнал про тебя и избежал катастрофической ошибки! Он несколько раз хлопнул Кларк по щеке и с отвратительной усмешкой сказал: — Спасибо тебе, любимая, ты лучшая! Лекса видела, как веки Кларк опустились, а из-под них потекли, блестящие в свете лишь одинокой лампы, слезы. Она могла только догадываться, насколько ей было сейчас больно и страшно. Лекса медленно опустила оружие, крепко сжимая его потеющими ладонями. Это она была виновата в том, что Финн ее раскрыл. Их первая встреча и первый разговор спустя пять лет выдал ее. Если бы не подколка про ориентацию, все могло бы обойтись. От этого стало куда противнее… Лекса была виновата. Из-за своих чувств она не смогла остановить себя от издевки и раскрылась. Поджав губы, она раздосадовано мотнула головой, хрипло выдыхая. Нужно было что-то делать. Но что? Лекса не сказала никому, что идет сюда. В Бюро думают, что она сейчас находится в безопасности. Уставший мозг стал лихорадочно придумывать план, но пока стоило потянуть время и попробовать разговорить этого глупца. Лекса знала, что он не упустит возможности прихвастнуть своей гениальностью. — Что ты собираешься делать? — дрожащим от волнения голосом спросила она. — С тобой? — Финн нагло выгнул бровь и облокотился на одного из своих людей. — Или с нашей всеобщей любимицей Кларк? — С Кларк… — Лексу не интересовала ее судьба. Лишь бы с Кларк все было в порядке. — Как что? — он весело хлопнул в ладоши, а потом положил ладонь за задницу Кларк, которая начала отбрыкиваться. — Она же Даймонд. Станет моей, как я тебе и сказал тогда. Какой же придурок. Так легко рассказывает агенту Бюро, даже не подумав о том, что у Лексы может быть какое-нибудь записывающее устройство. Но ей это было ей только на руку. Она стиснула зубы, чувствуя невероятное желание всадить пулю промеж глаз этому ублюдку, но покорно продолжала молчать. — Мне правда было интересно, сколько ты позволишь себя трахать, — Финн резко отстранился от Кларк и подошел к Лексе, хватая пальцами за щеки и сильно сжимая. Она вильнула головой, вырываясь из захвата и приподняла губу, оголяя белоснежные зубы. — Отличный агент. ФБР наверняка тобой гордится. — Зактнись! — прошипела Лекса, на что Коллинз нагло схватил ее за шею и притянул к себе, грубо целуя и царапая щетиной. Не сдерживаясь, она сделала то, что давно желала и представляла. Острое колено мгновенно столкнулось с животом Финна, из-за чего тот согнулся, мучительно хрипя, но через несколько секунд разразился злорадным хохотом. — Этого огня тебе не хватало, Командующая, когда мы с тобой трахались! — Завали хлебальник! — Лекса дернулась, резко наставляя на него пистолет и большим пальцем правой руки опуская флажок предохранителя вниз, вкладывая указательный в спусковую скобу и не касаясь спускового крючка. Финн словно знал, куда стоит бить и что говорить, чтобы выбить ее из равновесия и раскрыть истинные эмоции. Этот мудак слишком хорошо осознавал как на нее повлиял их секс. — У-у-ух! — воскликнул Финн, медленно поднимая руки вверх с кровожадной улыбкой. — Не стоит этого делать, Командующая, иначе пострадает Кларк. А ты ведь не хочешь этого. Да? Лекса перевела взгляд за его плечо, видя, как мужчины достают пистолеты и приставляют их к вискам Кларк с двух стороны. В голубых глазах стояли слезы. Она тихо чертыхнулась, понимая, что все хуже некуда. Финн все продумал. Этот говнюк знал, что она не рискнет Кларк, потому что она, по сути, была заложником, а их спасение всегда было несомненно важной частью. — Она тебе нужна, — вздернув подбородок, прошипела она. Нужно было поддерживать с ним разговор. — С ней все было бы куда проще, да, — не переставая улыбаться, проговорил Финн. — Но и без нее тоже все будет прекрасно. — Сука! — процедила Лекса, понимая, что ситуация безвыигрышная… — Нет, дорогая, просто не стоит недооценивать своих противников. — Ты не должен был узнать обо мне! — Признаюсь, — он усмехнулся, опуская руки, — ФБР хорошо все почистило под тебя, но опять же… одна секунда, Командующая. Немного четкости на плохое качество и, вуаля, — Финн снова всплеснул руками, — я знаю, что ты специальный агент! — Мразь, — прохрипела она, кидая взволнованный взгляд на Кларк, которая внимательно следила за разговором. Паника начала одолевать измученное сердце, вынуждая просчитывать любой исход и поддаваться эмоциям в разговоре, в котором она должна была быть максимально холодна. — Как меня только не называли, — он победно усмехнулся, а потом вальяжно бросил: — «Белая совесть» никогда не падет. Лекса лихорадочно начала думать над планом действий. Ей нужно было убрать амбалов, державших Кларк, но она не была Черной Вдовой, чтобы уничтожить их всего за долю секунды. Стоит ей пристрелить одного, как второй сразу же пустит пулю в Кларк. Убивать Финна первым был не вариант, потому что тогда Кларк тоже погибнет. Она не знала, что делать… — Ты падешь, как и все, — Лекса сипло рассмеялась, сама поражаясь тому, как зловеще прозвучали ее слова. Выхода не было. Нужно было разозлить Коллинза, чтобы он сделал ее своей целью. — Пройдет время, и ты падешь. Даймонд пал, и ты пойдешь за ним на дно. — Даймонд был глупцом! — неожиданно взревел Финн, задыхаясь от ярости. Его темные глаза отразили болезненные воспоминания, которые всего на секунду проскочили на искаженном лице. Сознание Лексы пронзило странное понимание ситуации из-за реакции Коллинза. — Ох, бедного Финна Коллинза не взял в свою банду Джейк Даймонд, — она наигранно надула губы и наклонила голову, держа пистолет наготове. — Заткнись! — он внезапно подлетел к ней сбоку, открывая полный вид на Кларк. — Замолчи, шлюха поганая! — угрожающе шипел Финн ей в ухо, его лицо покраснело от злости, а на мясистом носу выступили бисеринки пота. — Как был неумелым малышом, так и остался, — прохрипела она с едкой ухмылкой, смотря только в голубые глаза. Лишь бы Кларк была в порядке… Острая боль пронзила щеку, а голова чуть повернулась из-за оглушительной пощечины. — Закрой хлебальник! — отчаянно прокричал Финн, намереваясь заставить замолчать ту, кто начала его раздражать. — Даймонд ни черта не понимал в бизнесе, поэтому проебался! Так ему и надо! — Даймонд был лучше тебя, — с усмешкой продолжила травить его Лекса, максимально оттягивая время для чего-то, чего она еще не придумала. Кларк мотнула головой, знаком давая понять, что ей нужно остановиться. Финн был слишком вспыльчивым и мог сделать что угодно… — Заткнись! — прилетела очередная звонкая и тяжелая пощечина, из-за чего у Лексы треснул уголок губы. Он разъяренно повернул голову на одного из мужчин, который держал Кларк и повелительно взмахнул рукой. — Я лучше него! Я создал наркотики, которые употребляют все! Я главный наркобарон, и я тебя уничтожу! — Финн дьявольски ухмыльнулся, а потом вновь щелкнул пальцами. — Даймонд был аккуратным, а ты… Договорить она не успела, потому что острая боль в плече пронзила все тело. Это была мимолетная вспышка. Она даже не успела услышать выстрел, который произошел всего за долю секунды. И, если возможно почувствовать, как разрываются кожа и мышцы, пропуская летящий свинец в мягкое тело, то Лекса это ощутила слишком отчетливо. Пистолет, который она держала в руках со звонким стуком упал на асфальт, а изумрудные глаза в изумлении расширились. По инерции Лекса начала пятиться назад, прикладывая ладонь к ране, из которой выливалась бордовая кровь. Краем глаза она заметила, с каким остервенением начала вырываться Кларк, пинаясь и пытаясь выкрутиться в сильных руках. В ушах эхом раздавался победоносный и мерзкий смех Финна, который подошел к шокированной Лексе и со всей силы ударил ее кулаком в живот, заставляя согнуться и упасть. Она увидела, как он склонился над ней и харкнул ей в лицо, показывая белоснежные зубы. Она чувствовала противную склизкую влагу на своем лице, но ничего не могла поделать, лишь жалобно хрипя. Тело пронзила невообразимая жгучая боль, а легкие безжалостно окунули в лаву, не давая возможности сделать вдох. Лекса смотрела на торжествующее лицо Финна отсутствующим взглядом. Он ей что-то говорил, но металлический звон в ушах не давал возможности услышать его тошнотворной голос. Однако его радостная физиономия в одну секунду перекосилось от страха, а карие глаза поднялись и уставились куда-то. До сознания Лексы, которое постепенно начало выключаться из-за болевого шока в совокупности с полным истощением, стали доноситься приглушенные выстрелы, прорезающие глухоту. И последнее, что она увидела перед тем, как отрубиться, были обеспокоенные медовые глаза, которые стали двоиться, а потом она услышала какой-то слишком далекий крик Линкольна, утонувший в неясном шуме и оставивший Лексу в кромешной темноте.«Должно быть предупреждение. Это опасно. Я падаю. Выхода нет» © 2WEI — Toxic