Предчувствие

      Кира действительно за эту пару недель успела полностью раскрыться ранее совершенно незнакомому Дереку. Если не знать мою подругу, это покажется обычным и не стоящим внимания. Однако Киру сложно назвать компанейским человеком. Кроме нашей группы, она едва ли с кем-то сходилась. Конечно, у всех есть знакомые, одноклассники. Но ведь мы им не рассказываем все про свою семью и друзей?       Дерек, казалось, с первой встречи в аэропорту взял ситуацию с Кирой в свои руки, словно догадавшись, что она станет для него крепким орешком. Уже во время совместной поездки парень словно пытался говорить только с ней одной, хотя ее подруги нещадно тараторили всю дорогую Дерек спрашивал о самочувствии, задавал вопросы про их долгий путь – и каждый раз переводил взгляд на нее: «Кира, а ты как?» Девушка, уставшая и обессиленная, вежливо вставляла свои редкие фразы, в душе надеясь, чтобы от нее просто отстали.       Она уже миллион раз успела пожалеть о том, что так бездумно выбрала ту машину, что находилась к ней ближе всего. Ее прижали почти к самой двери на заднем сидении, а из-за неудобной позы было непросто не только спать, но и сидеть в целом. Если бы сопровождающие говорили только на английском, это помогло бы отключить слух и хоть немного отдохнуть.       Кира не знала, как у куратора получилось так быстро подобрать ключик к ее сердцу.       Первые дни в Америке были особенно трудными для нее. Реальная разговорная английская речь разительно отличалась от той, к которой она привыкла и которой она училась. Множество незнакомых слов выбивало из колеи, заставляло ощущать себя глупой и никому не нужной. Невозможно так быстро перестроиться, она понимала, но душа рвалась назад домой, к брату и маме.       Кира наблюдала за подругами, пытаясь отыскать те же переживания, но, увы, не находила. Девочки держались уверенно, не боялись вступать в разговор и быстро реагировать на сказанное.       Может, ей одной здесь не место?       Смотря на подруг, Кира не решалась рассказать им о том, что мучает ее. Не могла она поделиться и с мамой, которая начала бы переживать еще больше.       Помощь пришла неожиданно и ненавязчиво. Дерек написал ей сообщение, а после сразу перезвонил.       Сначала девушка напряглась. Она отвечала на его стандартные вопросы, надеясь поскорее обрести спокойствие. Однако Дерек как будто знал, что она чувствует. Парень не давил и проговаривал раз за разом словно мантру: «Я на твоей стороне, ты можешь все мне рассказать». Он расспрашивал ее каждый день. И в какой-то момент (она даже сама не понимала, почему) Кира просто рассказала ему все.       Он не рассмеялся, не стал относиться хуже, а на душе вдруг стало легче.       Они созванивались каждый вечер, обсуждали домашку и прошедший учебный день. При этом во время общих сборов у них дома Дерек ничем не показывал, что между ними происходит что-то. Он сосредотачивал свое внимание на остальных, будучи хорошим другом и помощником для всех подруг.       Их разговоры по ночам стали их общей тайной, которую захотелось беречь от посторонних глаз.       Кире понадобилось время, чтобы заметить. Сконцентрировавшись на себе и своих чувствах, девушка поняла далеко не сразу одну странную закономерность – все их вечерние разговоры касались ее одной. Как она провела день? Сколько баллов получила ее домашка? Как дела на кружках? Понравился ли ей пудинг в столовой? Что сказала мама во время последнего разговора? Дерек умело вытягивал из нее информацию, ведь он знал совершенно обо всех нюансах. А вот о себе почти не говорил.       Он расплывчато говорил про семью и дом, немного больше – про команду и домашку и совсем ничего – о своем прошлом. Интересы, любимая музыка или фильм – все это оставалось за гранью их разговоров.