Предчувствие

      После услышанного возвращение обратно в зал кажется невозможным. Одна мысль о танце, который я только видела на экране, заставляет мурашки бежать по коже от страха.       Я сажусь на бетонный бортик клумбы, собираясь с силами. Ветер приятно обдувает щеки, а солнце все еще греет, хотя уже близится конец сентября. Я запрокидываю голову, откинувшись назад, закрываю глаза, подставляя лицо лучам и замираю, проживая лишь это мгновение.       Не думать о плохом. Не думать.       Намного ли сложнее было бы остаться в России? Я никогда не узнаю ответ на это.       — Вот ты где.       Я приоткрываю глаза и медленно сажусь ровно, пока Дэн подходит ко мне и садится рядом.       — Тебе уже сказали. Я хотел заехать сегодня вечером и рассказать, правда, – парень нервно взлохмачивает волосы, наблюдая за моей реакцией.       И он все знал. Значит, это он – мой партнер в танце?       Наверное, ему и сказали о планах с вальсом, а он согласился за меня. Неужели он поэтому перестал докучать? Потому что совместный танец все равно гарантирован?       Я смотрю перед собой и не вижу ничего.       — Я не буду танцевать, — твердо произношу, набираясь решительности.       — И подведешь всех.       Он нажимает на самые больные точки. Как жестоко. Чертов манипулятор.       — Я не могу танцевать, пойми же! Я не умею! — голос взлетает вверх, как и я сама, но парень тут же поднимается следом.       — Это не проблема. Научимся.       Научимся?       — Ты тоже не умеешь, — открытие обескураживает. Меня начинает душить нервный смех.       Но парень словно не замечает абсурдность ситуации. Он подходит ближе, сокращая расстояние между нами.       — Ну да. Но я посмотрел пару уроков, порепетировал. Мы справимся.       Хихиканье все же слетает с моих губ.       — Что? Я серьезно.       — Нет, — я отхожу от него на метр и поворачиваюсь. — Тогда мне точно надо танцевать с Долоном. Он хотя бы не сможет снять этот позор.       — Да брось, — парень отфутболивает камешек, который примостился на дороге. — Ты слишком серьезно ко всему относишься.       Его слова вновь поднимают волну раздражения. Слишком то, слишком се. Это я.       — Я просто откажусь от этого танца – и проблема решена.       Я направляюсь к двери, уставшая переливать из пустого в порожнее. Разобраться с вопросом – и стресс уйдет. Но только мне не дают вновь двинутся с места.       — Постой!       Он осторожно хватает меня за руку, останавливая, и тут же встает на моем пути.       — Хватит убегать. Ты три недели в этом чертовом городе. И за это время ты ни разу не дала себе нормально повеселиться. Никому на этом гребаном балу не нужен твой идеальный танец. Это просто развлечение. Остановись. Дай себе просто повеселиться. Не хочешь со мной – окей, пусть будет этот Свин. Дай себе отдохнуть. Насладись моментом. Кто знает, может, завтра произойдет взрыв – и нас уже не будет? Невозможно смотреть, как ты просиживаешь свое лучшее время в четырех стенах.       Парень говорит запальчиво, страстно, искренне. Солнце ослепляет его, из-за чего он жмурится, однако это не мешает ему. Я слушаю его и впервые слышу. Каждое его слово проникает под кожу. После такой речи я должна противостоять ему, поднять гордо нос и уйти, сделав все по-своему. Но… я не хочу.       — Ладно. Я попробую. Когда будем репетировать? И где?       Дэн ошеломлён и пару мгновений лишь хлопает глазами, уставившись на меня, явно не ожидав такой поворот событий.       — Да хоть сейчас, — бодро предлагает он, внезапно положив руку мне на талию, вставая в позицию. — Правда, после трени я немного выдохся.       — Не здесь, — я решительно откидываю его руку в сторону и иду в зал, у входа в который замечаю Долона.       — Все в порядке? — интересуется он, заглядывая мне за спину.       — Да. Мы уходим, — я прохожу внутрь, где уже вовсю кипит работа, хватаю свои вещи и запихиваю их в рюкзак. Листы в блокноте мнутся, но уже поздно что-то исправлять. Когда я вновь оказываюсь у входа, парни молча стоят, испепеляя друг друга взглядами.       — Могу я воспользоваться своим положением? — обращаюсь к Долону, которого мои слова немного озадачивают.       — О чем ты?       — Положением твоей подопечной, куратор, — слова даются нелегко, но Долон довольно расправляет плечи, услышав их. — Пожалуйста, не фотографируй меня. Даже если я споткнусь и расквашу себе нос. А? Пожалуйста.       — Не переживай.       Это ни да, ни нет, однако я доверяю этому парню. По крайней мере, он не играет со мной в холодно/горячо.       Махнув всем рукой на прощание, я первой выхожу из зала, но уже спустя пару метров замедляю шаг в нерешительности.       Школа в пятницу вечером должна быть свободна. Но есть ли там класс без парт? Кабинет клуба издателей маленький для вальса, даже если сдвинуть стол… А в голове – картинка из сериала Glee. Есть ли хоровой кружок в этой школе? И есть ли у них что-то похожее?       — Каков план? — Дэн быстро догоняет меня. Он придерживает правой рукой ремень своего рюкзака, который висит лишь на одном плече.       — Найти пустой просторный класс. Или коридор.       — У меня есть идея получше.       Теперь уже он впереди меня, а я семеню следом, едва поспевая за его широкими шагами. Солнце прячется за облака, отчего я поеживаюсь – воздуху не хватает буквально пары градусов, чтобы быть комфортной температуры. К счастью, парень сворачивает к ближайшему – главному – корпусу школы. Возле двери он останавливается, открыв ее, и ждет меня.       — Куда идем?       — Скоро узнаешь.       И действительно. Уже спустя пару минут я оказываюсь возле знакомых дверей актового зала, в котором Джейн так усердно занимается на репетициях.       У двери нет замочной скважины. Дэн без каких-либо усилий открывает ее и заходит внутрь. Щелк – и в помещении загорается тусклый свет. Я осторожно, в душе чувствуя себя воришкой, заглядываю в дверной проем и нахожу разгадку освещения. Парень включил лампочки лишь на сцене – зрительный зал остается погруженным во тьму.       — Сегодня зал свободен, как я узнал, — Дэн кидает рюкзак на одно из сидений у прохода и оборачивается ко мне. — Ну как?       — Нас точно отсюда не выгонят? — закрыв тихонько за собой дверь, я с тревогой оглядываю пространство.       — Школа и все кружки закрываются в восемь. Разве что тогда.       Я достаю телефон и смотрю на время, загоревшееся на экране. Больше шести часов.       — Этого должно хватить, – выношу сама себе вердикт.       До этого момента мне удавалось не думать о том, что предстоит сделать. Другие действия отвлекали. Но теперь, оставшись наедине с Дэниелом в этом огромном и пустом зале, я паникую, совершенно неготовая к обучению. Я забываю про веселье и удовольствие и снова ищу отговорки.       Можно ведь психануть, бросить все – и не испытывать этот стресс. У них неделя на поиск другого человека. Можно предложить Лейлу… Или вообще могут обойтись четырьмя парами танцующих.       — Иди сюда, — зовет меня за собой Дэн. Парень уже почти находится у сцены и, обернувшись, ждет.       Я кладу рюкзак на ближайшее кресло и заставляю себя медленно двинуться вперед.       Дэн наблюдает за мной и в итоге, вздохнув, быстро возвращается ко мне.       — Идем же, — ворчит он, беря меня за руку.       Он тянет меня за собой, заставляя ускориться. Парень проводит меня по основному проходу до сцены, а затем сворачивает налево, пересекая весь зал. С этой стороны с краю сцены находится лестница, которая из-за маскировки совершенно незаметна издалека.       Шаги по ступеням отдаются глухим эхо. Сама сцена и вовсе заставлена всевозможным реквизитом театральной студии.       Когда мы оказываемся наверху, Дэн отпускает меня, не придавая случившемуся значения. Я с опаской смотрю в зрительный зал. По коже бегут мурашки, я представляю, как сотни глаз сверлят меня, хотя сейчас там никого нет. Прогнав наваждение, я иду следом за парнем.        В самом центре сцены оставлена деревянная конструкция, напоминающая стену дома с улицы. Дэн первым делом отправляется к ней. У конструкции есть колесики, и этот сумасшедший подходит к ней и толкает, желая подвинуть. Постройка со страшным скрежетом трогается с места, опасно шатаясь, и я испуганно подлетаю к ней, пытаясь придержать ее.       — Отойди! – грубо прикрикивает Дэн, но вместо этого я добираюсь до другого края.       – Она тяжеленная же, ты один не удержишь! – возражаю возмущенно.       Конструкция прекращает дрожать, и мне становится спокойнее. Я пытаюсь незаметно тянуть ее на себя, помогая, но все движется и без меня намного легче, чем кажется со стороны.       Мы заводим ее за кулисы, а после быстро раскидываем по углам реквизит. Когда последний стул оказывается у стены, волнение и неловкость возвращаются. Теперь мы должны взаимодействовать не предметами, а друг с другом. И притом очень близко.