***
Пир показался Арье еще более ненавистным, чем посиделки с женщинами. Там, хотя бы, она могла прикинуться глухой и не замечать их глупого смеха. Здесь же она чувствовала себя не в своей тарелке, особенно, когда чувствовала на себе голодные взгляды мужчин, которых хотелось искромсать. Арья не хотела видеть никого из них, потому, что никто из них, проклятье, не был ей хоть каплю симпатичен. Но она ощущала взгляд Амбера, Толхарта, Гловера и остальных. Этого было достаточно, чтобы у нее пропал аппетит, а ночь показалась самой длинной, которая была в ее жизни. Даже ночь битвы не казалась ей таковой. Арья сидела по правую руку от Брана, лишь изредка притрагиваясь к кубку, а о еде вообще не шло и речи. Она хмуро оглядывала зал, в котором все веселились и хохотали, бард напевал веселую музыку, приглашая Лордов и Леди разделить друг с другом танец. Арью это не волновало, хотя она знала, что рано или поздно, кто-нибудь пригласит ее и под испытующим, ожидающим и не терпящим возражений взглядом Брана, она не сможет отказать, как бы она того не хотела. Брат, к слову, выглядел хмуро. Он был угрюмым, глядел впереди себя, к еде и питью не притрагивался, да и вообще напоминал ей неживого. Арья чувствовала, что его нечто напрягало, выводило его из излюбленного состояния овоща, в которого он превратился. Улыбнувшись своим мыслям, она подумала о том, будь Джон здесь, он бы оценил ее бредовые мыслишки. Снова переводя взгляд на Брана, она невольно наткнулась на зелень чужих глаз, которые смотрели на него из-под опущенных ресниц. Арья была крайне наблюдательно, а оттого не заметить взгляда Миры Рид было бы для нее промашкой, которую себе она не могла позволить. Во взгляде девушки была грусть. Она смотрела на ее брата, который упорно сверлил знамена на огромных дубовых дверях, на которых был изображен такой знакомый лютоволк. Мира Рид наверное думала, что никто не видит того взгляда, которым она награждает Брана, но Арья видела, и даже знала что этот взгляд означал. Не прогадала она и тогда, когда в покоях с женщинами предположила, что сердце юной властительницы Перешейка уже принадлежит кому-то. Но это было поразительно! Леди Мира была старше Брана на семь лет, тем не менее искры ее глаз уверили Арью в искренности ее чувств. Отхлебнув вина, она толкнула Брана локтем в бок. Тот даже не вздрогнул, но перевел на нее вопрошающий взгляд, требующий объяснений. — Как поживает Леди Рид? — спросила она как ни в чем не бывало. Взгляд Брана сделался недоуменным. Он перевел взгляд в ее сторону, и Арья усмехнулась. Девушка моментально опустила глаза на стол, но Арья прекрасно видела, как ее шея покрылась красными пятнами, а сама она закусила губу от негодования. — Откуда мне знать? — ответил Бран. Арья придвинулась ближе, чтобы хорошо его расслышать, так как бард запел новую песню и все встали с мест, громко вскрикивая и смеясь. — Я думала, что вы знакомы, — проговорила она. Хотя, какой там думала, она знала, что они знакомы. Бран посмотрел на нее вновь своим ничего не значащим взглядом. — Не у всех столь близкие отношения, как у тебя с Лордом Баратеоном, — ответил он. Арья улыбнулась, но поспешила ответить. — Мы с Быком старые друзья, и я рада его видеть. Насколько я знаю, вы с Мирой Рид тоже знакомы, но ты упорно делаешь вид, что не замечаешь ее присутствия, — сказала она. Бран вновь перевел взгляд на лютоволка, вышитого на сером полотне. — Джендри Баратеон не женат, — вдруг проговорил он стальным голосом. Будь позволено ей вести себя так, как бы она того хотела, она завыла бы от досады. — И вы довольно неплохо ладите. Могу с уверенностью сказать, что он — один из немногих, кто принимает тебя такой, какая ты есть, Арья. — Брось, Бран, — отмахнулась она, вновь завалившись свое место, и с упорством делая вид, что не замечает того, как он сверлит в ней дыру. — Джендри — мой друг, Бран. Он чуть ли не стал мне семьей, — сказала она, глядя в сторону от Брана, где по левую руку от него сидели Рикон и Джендри, о чем-то весело переговариваясь. — Твое сердце — холодное, покрытое толстым слоем льда, который ты носишь, словно броню, — вдруг прошептал младший братец, но она его прекрасно расслышала. — Возможно, ты ждешь того, кто растопит этот лед? — Чепуха! — ответила она ему, разозленная его словами. Растопит, говорит. Кто, позвольте узнать? Она перережет глотку этому смельчаку! Внезапно некто преградил свет, что освещал их. Арья посмотрела на мужчину, что стоял перед ней, и недовольно поджала губы. Проклятый Хозер Амбер в этот раз появился, как нельзя кстати. Он возвышался над ними, глядя на нее со слегка хмельной улыбкой. Бран перевел на нее взгляд, и Арья, уже прекрасно понимающая цель внезапного визита Амбера, знала, что взглядом Бран настаивает на том, чтобы она согласилась на танец. Она улыбнулась, глядя на мужчину, стараясь скрыть свое раздражение и гнев. Кто бы ни был тем, кто растопит пресловутый лед по словам Брана, это определенно был не Хозер Амбер. — Миледи, — учтиво поклонившись, проговорил он тихим голосом. — Не окажите ли честь, подарить мне танец? Арья не могла раскрыть рта, лишь кивнула, зная, что если раскроет рот, она точно сойдет с ума от всего того, что ее окружало. Лорд Амбер повел ее к центру зала, вдоль расступившихся танцующих, которые смотрели на них с улыбками. Арья хотела вырезать эти улыбки с их лиц и затолкать их им в рот, чтобы подавились. Амбер положил ей руку на талию, а другую взял в свою огромную мозолистую ладонь. Несло от него выпивкой и потом, сам он светил на нее хмельной улыбкой. Когда заиграла музыка, Арья с удовольствием порадовалась своему неумению танцевать. — Я очарован вами, — вдруг проговорил он после нескольких мгновений танца. Арья успела уже пережимать все его ноги, но, как ни странно, хоть он и шипел, но все равно молчал. Его взгляд был прикован к ее груди, молочная кожа светилась в пламени. Он даже облизнулся, из-за чего Арья сильнее наступила ему на него, заставив его зашипеть и нервно улыбнуться ей. — Я не видел прекраснее вас никого на свете, миледи. — Арья закатила глаза. — Дома Амберов и Старков всегда были близки друг к другу. Вы — незамужняя Леди исключительной красоты! Я был бы… Он не успел закончить, лишь вскрикнул, из-за чего Арья крякнула, скрывая смех, заметив его жалкое выражение лица. Она сжала его руку, башмачком отчаянно отдавливая ему ногу, а после поспешила извиниться. — Простите, — холодно проговорила она. — Я не очень хороша в искусстве танца! Взмолившись Старым Богам, она была крайне удивлена, когда, казалось бы, они вняли ее молитвам — музыка прекратилась, а бард — затих. — Миледи, — вновь обратился он к ней, но Арья ловко вырвала свою руку из его ладони и окатила его леденящим взором. — Возвращайтесь к себе, Лорд Амбер, — порекомендовала она, глядя в его горящие, маленькие, шакальи глаза. Амбер хотел одного — деву из дома Старков. Для дома-вассала это было высшей честь и знаком доверия, но Арья скорее повесилась бы, чем стала его женой. — Вы пьяны, — продолжила она. — Боюсь, когда люди пускаются в пляс, то они не замечают того, что у них под ногами. Никто не заметит вас, если вы ненароком навернетесь здесь, не говоря уже о том, чтобы соскребать вас с земли! Отвернувшись, она наткнулась на ожидающий взгляд Гриффа Уайтхилла, который заметив, что она освободилась, двинулся к ней. Она пятилась назад, желая избежать еще одного нежеланного танца, но люди теснились так близко друг к другу, что протолкнуться сквозь них было невозможно. Грифф Уайтхилл был нынче Лордом Вершины — замка, которым начал управлять после смерти своего отца Лорда Ладда. Его сестра ранее присутствовала среди других женщин — тихая, молчаливая и стыдящаяся сама себя Гвин Уайтхилл слыла старой девой и своим невзрачным лицом не могла заинтересовать ни одного Лорда. Уайтхиллы были не таким уж знаменитым домом, но Арья полагала, что в глазах северных Лордов, неважно богат он или беден, она выглядела лакомым куском, который принесет им немало благ. Сам Грифф выглядел, как типичный северянин, за исключением светлых волос. Натянутая улыбка смотрелась на его лице столь неестественно, что Арья улыбнулась. Он подошел ближе, и Арье ничего не оставалось, кроме как почтительно кивнуть ему. Она не кланялась. Пусть ее хоть трижды проклянут, она не будет учтиво делать реверанс, как подобает всем леди. — Миледи, — обратился он. Голос его был грубым, басистым. — Могу ли я пригласить вас на танец? Арья кивнула, думая о том, что он подумает, когда она отдавит ему все ноги. Весело будет наблюдать за его перекошенным лицом. Во время танца, который, как казалось Арье длился целую вечность, он говорил настолько много, что его грубый вид никак не вязался с длинным языком. Он восхвалял себя и свой дом, рассказывая о том, как они доблестно сражались на стороне Джона во время битвы за Винтерфелл, и как он участвовал в войне с ходоками, испытывая после этого неминуемый ужас. Как он говорил, нынче он стал набожным, но Арья скучающе смотрела то ему за спину, то в пол, то забавно поджимала губы, стоило Уайтхиллу скривиться после того, как она специально давила ему ноги. Когда кто-то тронул ее за плечо, она горестно вздохнула, уже даже не припоминая лица того, кто приглашал ее на танец. После Уайтхилла она протанцевала еще с несколькими мужчинами. Гловер был галантен, как никто другой, и весь танец покрывал ее комплиментами, говоря об ее красоте и жалуясь, что ныне околдован ею. Толхарт восхвалял сам себя. Джон Моллен танцевал еще хуже, чем она и танец с ним походил на игру, в которой Арья должна была не позволить отдавить себе ноги. Когда она, наконец, ощутила, что выполнила свой долг, то устало привалилась к столу, возвышаясь над Джендри и Риконом. Те удивленно на нее посмотрели. — Почему ты сидишь? — спросила она у Рикона, садясь рядом с ними. Место Брана пустовало. Арья осмотрела зал в поисках Миры Рид, но и она отсутствовала. Хитро улыбнувшись, она вновь сосредоточилась на Риконе. Он пожал плечами, рот его был набит виноградом. — Ты же сама сказала, — проговорил он. — Что отрубишь мой член, если увидишь с женщиной! Джендри расхохотался, а Арья вырвала из рук Рикона персик, на который он с таким предвкушением смотрел. — Вообще-то, я хотел это съесть! — капризно проговорил он. Арья вытолкала его из-за стола. — Если я страдаю, то и тебе придется! — сказала она. — Иди танцевать! Пригласи Лианну Мормонт! — Но я не хочу танцевать с Лианной Мормонт! — Пригласи Лианну Мормонт, Рикон! Бедному младшему братца, заметившему негодующие нотки в ее голосе, не оставалось ничего иного, кроме как сделать так, как велит сестра. Горестно вздохнув, он встал с места — Арья заметила сразу несколько женских взглядов, направленных на него — и направился к столу, где сидели Мормонты. Арью позабавило недоуменное выражение лица Леди Лианны — оно чем-то напоминало ей ее собственное. Но потом она приняла его предложение, и они начали танцевать, о чем-то тихо переговариваясь, и Арья должна была заметить, что выглядели они вместе довольно неплохо. Возможно, если переключить внимание Брана на Рикона, то он оставит ее в покое? — Теперь, когда Леди Старк свободна, она подарит еще один танец несчастному жалкому кузнецу? — спросил ее Джендри. Арья горестно застонала, не желая выполнять его просьбу. — Я не умею танцевать! — запротестовала она, но он уже схватил ее за руку. — Ты станцевала с несколькими мужчинами. Уверен — раз они живы, то и я останусь жив! Арье ничего не оставалось, кроме как идти за ним. Он положил руку ей на талию и притянул ближе. Арья вцепилась в его плечи, удивленная, даже слегка сконфуженная. Джендри посмотрел на нее со смешинками во взгляде и повел в танце, увлекая ее за собой. Двигался он неплохо, что немало удивило Арью. Она даже пошутила об этом, на что он ответил, что его заставили учиться танцевать, когда он стал Лордом, ибо, как он выразился, было бы неловко, отдави он даме все ноги. Арье было легко с ним. Они говорили об ужасных женских посиделках. Арья рассказала о мерзкой Леди Леоне, которую грозилась расчленить, если та хоть еще раз заикнется о мужчинах. Она говорила ему, что женщина могла бы съесть все, что только может влезть в человека и что ее живот не имеет дна. Джендри хохотал вместе с ней, опытно ведя ее в танце и ловко переставляя ноги так, чтобы она на них не наступила, хотя он был таким же никудышным танцором, как и она сама, ведь их навыки в танцах были самыми, что ни на есть, худшими на всем белом свете. — Ну и какие они, твои потенциальные женишки? — насмешливо проговорил он. Арья ненавистно сверкнула глазами. — Они ужасны! — в запале сказала она. — Амбер — мерзкий, он мне настолько отвратителен, что все время, пока мы танцевали, я думала о том, как было бы хорошо перерезать ему глотку. У тихого, на первый взгляд, Уайтхилла, поверь мне, очень длинный язык. Гловер чуть ли не стелился, пытаясь донести до меня как я прекрасна и неотразима. Толхарт чуть не навернулся, когда заговорился о своей невероятной персоне. А Моллен грозился убить меня своими нерасторопными ногами. Танцует он еще хуже, чем мы вместе взятые! Когда она закончила, то заметила, что Джендри посмеивается. Она ткнула его ладонью в бок, пресекая его истерические смешки. В уголках глаз затесались слезинки. — Тебе не угодишь, Арри! — промолвил он, стирая пальцем слезинки с глаз. Арья усмехнулась. — Я не хочу выходить замуж! — запротестовала Арья. — Я не знаю, как донести это до Брана! — негодующе сказала она. Джендри задумчиво на нее поглядел. — Ты не хочешь замуж, потому что мужчины, предложенные Браном, кажутся тебе мерзкими или из-за того, что просто идея замужества для тебя чужда? — спросил он. Арья удивленно посмотрела в его голубые глаза. Он, казалось, возвышался над ней — Арья была ниже, но не настолько, чтобы задирать голову ради того, чтобы рассмотреть его, но она была уверена, что он был как никогда серьезен. — Не хочу и все! Ни за северного лорда, ни за кого иного! — ответила она. — Сама идея того, чтобы стать чьей-то женой, мне претит. — Почему? — поинтересовался Бык. Арья поспешила ответить. — С замужеством, мне придется стать той, кем я быть не хочу, Джендри. Женой, матерью. Я не знаю каково это, — честно призналась она. Он задумчиво кивнул. — Все дело в этом? — задал он новый вопрос, чем удивил ее, отвлекая от посторонних мыслей. — Из-за того, что ты боишься, что муж заставит тебя делать то, чего ты не хочешь? — Арья замотала головой. — Дело не в этом! — запротестовала она. — Я ведь никогда этого не хотела, Джендри! Я хотела увидеть мир! Хотела быть рыцарем! Я не готова! Я не знаю каково это быть женой кому-либо, как следует обращаться с мужчиной и как следует воспитывать детей! — Ну так найди мужчину, который примет в тебе это, — предложил он, и Арья знала куда он клонит. Он намекал на себя. Она сделала вид, что не поняла его, чувствуя растущее напряжение. — Это не так просто. Знаешь, даже для меня кажется жестокостью, обрекать мужчину на жизнь с женщиной, которая будет ненавидеть все, что связано с этим браком! — сказала она. — Да и я думаю, что найду способ счастливо жить и без мужа! В конце концов, погуляю на ваших свадьбах! Поверь, мне нравится роль смотрителя больше, нежели роль исполнителя. А потому, приеду в Штормовой Предел сразу же, как ты объявишь о намерении жениться! Он грустно улыбнулся ей, попытавшись засмеяться, когда рассказал некую шутку, но Арья видела, как он загрустил. Она не могла ничего поделать, хоть и ей было больно. Жестоко было бы давать Джендри надежду на что-либо. Жестоко, в первую очередь, для него самого. Когда они закончили, она чувствовала себя вымотанной. Арья натянуто улыбнулась ему, и заметив, что больше никто не обращает на нее внимания, занятый своими хлопотами, Арья незаметно пробралась к выходу и покинула Главный зал. Даже воздух в длинных коридорах замка казался ей куда приятнее того, что стоял в зале. Хотела бы она быть сейчас где-нибудь в Вольных городах. Она бы с радостью посетила их вновь, теперь уже со спокойной душой, не переполненной жаждой крови и мести. Возможно, даже написала бы книгу о своих путешествиях, а после подарила бы ее будущему поколению их рода. Санса писала, что маленькая Джоанна росла тихой и спокойной, внешностью походя на нее, имея голубые глаза матери и светлый пушок на голове, унаследованный от отца. Арья думала о том, будут ли дети у Брана и Рикона. Пожалуй, она бы посмотрела на то, какие бы отцы вышли из ее братьев. Внезапно ей вспомнился Робб и сердце болезненно заныло. Он был бы уже отцом, если бы Фреи кровожадно не убили его ребенка и его самого. Его ребенок уже был бы взрослым, возможно он бы даже назвал его в честь отца, родись мальчик. Эти мысли не давали ей покоя. Они преследовали ее. Арья вышла из замка, направляясь в стороны богорощи. Ей хотелось оказаться в тишине, среди деревьев, которые она знала с самого раннего детства. Нынче ей казалось, что она все еще чувствует неумолимую жажду истребить всех потомков Фреев, на корню уничтожить весь их род. В душе поселилась ненависть к дяде Эдмуру, который так холил и лелеял свою жену Рослин. Гадкая тварь являлась одной из ублюдков Фреев, испачканная его кровью и плотью. Она не могла простить, что пока всех Старков убивали, он наслаждался брачной ночью со своей женой, предаваясь утехам и наслаждению. Она даже подумывала убить их всех. Возможно, это утихомирило бы тот огонь ненависти, что ярко горел в ней. Исполинские могучие стволы встретили ее с распростертыми объятиями. Арья прошла вперед, направляясь в самое сердце богорощи — к священному сердцедреву. Вокруг была кромешная тьма. Арья вспомнила сон, что видела недавно. Тогда тоже все вокруг было сокрыто во тьме. Нынче, однако, не было снега, да и ее зеленое платье никак не вязалось с тем серебристым, что было на ней во сне. Подойдя к дереву, она остановилось перед кровавым ликом, задумчиво глядя на него. Отец молился здесь, всегда веря, что Старые Боги помогут им. Она посмотрела на дерево вновь, а после — на небо, и подумала, что была бы благодарна, если бы они помогли ей решить что же делать дальше, как быть и чего ждать от жизни. Но потом она поняла, что даже если они и могли ответить, то они точно бы не сказали своего ответа так быстро. Возможно, будь здесь Джон, он бы помог ей определиться. Брат знал, что следует сказать, чтобы помочь ей принять то или иное решение. Но она знала о том, что он не прибудет, поскольку в Черном замке появилось некое неотложное дело, которое он не мог доверить другим. Потому, Арья присела на могучий корень, и прислонилась к стволу, уставшая за сегодняшний день больше, чем за всю свою жизнь. Сама того не заметив, она заснула.***
Перед ней была девочка. Арья настолько четко ее видела, что, казалось, могла протянуть руку и потрогать, но у нее не получалось. Она стояла на месте, наблюдая за прекрасным ребенком, который сидел на земле, что-то рассматривая. Предмет у нее в руках был расплывчатым, но в глазах ребенка читалось такое восхищение и обожание, что Арье подумалось — это могла быть любимая игрушка девочки. Она была черноволосой. Длинные пряди спускались по спине. Блестящие черные локоны были заплетены в красивые косы. Сама девочка увлеченно наблюдала за тем, что было у нее в руке. Арья пригляделась еще внимательнее. Серые глаза были в точности такими же, как и у нее. Они сверкали и горели, словно две маленькие звезды, сорванные с небес специально для нее и подаренные малютке. На первый взгляд, ей можно было дать лет семь. Она выглядела крохотной, но такой красивой, такой прекрасной, что Арья не верила в реальность существования этого чуда. Наверное, ее родители были самыми прекрасными людьми во всем Вестеросе, раз смогли породить такую красавицу. Маленькие пальчики прошлись по поверхности чего-то, но Арья не могла определить, что это было, сколько бы не пыталась вглядеться. Девочка напевала какую-то песенку себе под нос. Арья рассматривала ее, словно впервые в жизни видела маленького ребёнка. Внезапно девочка посмотрела прямо Арье в глаза. С удивлением, Арья обнаружила в девочке знакомые черты — определенно, ребенок был Старком! Фиолетовое платьице делало ее еще более прекрасной. Она казалась неземной! Прежде, чем Арья успела что-то сказать, девочка протянула руку и прикоснулась к ее щеке. Ее ладошка была горячей, и Арья удивилась этому. У нее самой руки всегда были холодные, словно две ледышки. Она улыбнулась, прикасаясь к ладошке своей рукой. Девочка глядела нежно и с любовью, а после одной фразой повергла Арью в глубочайший шок. — Мама, — проговорила она тихим, мелодичным голоском, звуки которого показались Арье лучшими, что она слышала в этой жизни. Резко проснувшись, Арья ужаснулась, увидев кровавое лицо, которое глядело на нее торжествующе. Она вскочила, замечая первые проблески солнечных лучей и пытаясь понять, что только что произошло. Она не могла поверить. В это невозможно было поверить. Но сердцедрево с кровавым ликом глядело на нее торжествующе. Арье даже показалось, что она слышала насмешливый смех Старых Богов. Зря она сомневалась в скорости их ответа. Ответ последовал незамедлительно. Арья была, как никогда, уверена в том, что видела во сне. Боги ответили на ее вопросы. Эта девочка абсолютно точно была ее дочерью.