***
Арья вошла в главный зал, ощущая, что она вся потная и липкая, но от легкой ноющей боли в мышцах она приходила в состояние жуткого удовольствия. Наконец-то мысли о ребенке отошли на задний план, уступив место мыслям о том, что для того, чтобы его родить, ей следовало бы для начала обзавестись мужчиной, который ей этого ребенка подарит. Трудно было родить ребенка, являясь девственницей, да и тем более будучи той, кто еще не знавал мужской ласки. Арья усмехнулась собственным мыслям, проходя сквозь длинные ряды пустующих столов — Бран сидел за самым дальним, глядел на нее в упор и словно знал все, о чем она думала последние несколько часов. Но Арья сделала безразличное лицо, кивнула ему головой, завалившись рядом с ним. Она частенько замечала, что он любил быть один — ранним утром его можно было застать совсем одного в любом уголке замка, будь то богороща, крипта или главный зал. Бран наслаждался тишиной, прежде, чем Винтерфелл охватит суматоха и шум. Вот и сейчас, абсолютно равнодушно глядя Арье в глаза, он, казалось бы, читал ее мысли, и одними глазами подталкивал к тому, чтобы она сама раскрыла ему все свои секреты. Но Арья поклялась самой себе, что никогда никому не раскроет своего сна. Пусть это станет ее личной тайной, и будь она проклята, если вновь падет ниц перед устрашающими глазами своего младшего брата. — Тебя не было ночью в покоях, — раздался его спокойный голос. Арья кивнула, отхлебнув из кубка и поморщившись. Она с удивлением уставилась на жидкость в своем кубке — казалось, была удивлена больше не наличию вина в нем ранним утром, а тому, что даже не посмотрела на то, что поднесла ко рту. Бран глядел зорко и внимательно, и под его взглядом Арья чувствовала, что холод проникает в самые потаенные уголки ее души. Она сглотнула и кивнула ему, намекая, что слушает. Он кивнул, словно бы сам себе. — Где ты была? — спросил он настороженно. Арья пожала плечами. — Мне не спалось. Гуляла по замку, — солгала она, опустив свой взор в пол. Бран продолжал глядеть на нее, но Арья упорно молчала. — Неужели, — удивился он, совсем ей не поверив. Впрочем, Арья не собиралась что-то ему доказывать. Это его право — верить или нет. — Тебе довольно часто нездоровится в последнее время, — подметил он. Арья кивнула. — Это от обилия настойчивых женишков, — ехидно прокомментировала она. Бран ничего не ответил, да и Арья, не дожидаясь его ответа, откусила добрый кусок от сдобной булочки, с наслаждением смакуя идеальный вкус. — К слову, о женихах, — внезапно заговорил Бран. Арья закатила глаза и попыталась запихнуть булочку в рот, чтобы побыстрее скрыться отсюда, но одним взглядом Бран, казалось, говорил ей, что сбежать в этот раз не получится. Арья вгляделась в него, стараясь понять о чем думал Бран на самом деле, но его взгляд был нечитаем. Арья с легкостью могла рассказать о человеке многое из-за наблюдательности, которая развилась у нее за те годы, что она была в бегах, но про Брана она ничего сказать не могла. Тот Бран, что мальчишкой бегал по двору и лазил по стенам, умер. И Арья точно знала об этом, она это чувствовала. То ли брат переродился в нечто иное, полностью отличное от того, кем он был ранее, то ли на его месте нынче был некто другой. Во всяком случае, кто бы это ни был, Арью он раздражал своим безразличием. Но, в конце концов, война всех их сделала другими, отняв то единственное, что было в них невинное. — Амбер, Толхарт, да и все, с кем ты вчера танцевала на пиру, обратились ко мне, прося твоей руки. Арья застыла. — И что ты ответил? — спросила она. Бран молчал. Он выглядел задумчивым, активно размышляя над чем-то. — Кто из них тебе мил? — задал он, оставляя ее вопрос без ответа. Арья нахмурилась. — Никто, — ответила она. В этот раз была очередь Брана хмуриться. — Арья, — обратился он к ней, и она всем нутром ощутила всю напряженность в его голосе. Мысленно приготовившись к худшему, она уже знала, что в итоге им придется придти к некоему решению, чтобы раз и навсегда закрыть эту тему. Поэтому, нащупав под столом рукоятку ножа, которым когда-то хотели его убить, она нежно огладила лезвие, задумчиво глядя на него. — Подумываешь убить меня? Арья вздрогнула, словно не ожидая услышать его голос. Она подняла глаза на него, заметив его взгляд, блуждающий по ножу и усмехнулась. Наверное, у него было много воспоминаний связанных с ним. Бран протянул руку и поманил ее пальцем. Она вложила оружие в его ладонь. — Ты — не простая девушка, Арья, — проговорил он тихим голосом. — Ты — Старк! После войны все мы изменились. Те из нас, кто нынче проживает в этом замке, это совсем другие люди, нежели дети, когда-то проживающие здесь. Знаешь, ты немало увидела горя, как и все мы. Я знаю обо всем, что с тобой приключилось. Ты вцепилась в прошлое и отказываешься его отпускать. Образы отца, матери, Робба — все они роятся в твоей голове, день ото дня становясь все больше и больше. Возможно, юг от которого ты бежишь, стал бы твоим спасением, Арья, — внезапно проговорил он. — Санса нашла покой там, где и не помышляла найти его. Отец и мама были бы рады, если бы ты стала счастливой. Пришло время выбрать между прошлым и будущим. — Но для меня быть счастливой, значит быть незамужней! — резко вскрикнула она, грохнув кулаком по столу и поднявшись с места. — Как ты не понимаешь! Все они, северные лордишки, видят лишь лакомый кусок мяса, который поможет их дому возвыситься! Единственное, что сделает меня счастливой — это свобода! — Нельзя обладать двумя вещами одновременно, Арья, — спокойно парировал он. Он выглядел мирным и безмятежным, тогда как Арья полыхала изнутри. — Ты хочешь свободу. Дороги открыты, Арья. Никто никогда не посмеет удерживать тебя силой. Ты вольна уйти, но уходить ты не желаешь. Полагаю, ты и сама об этом знаешь. Но я не могу скрывать тебя ото всех. Ты молода, красива и благородна. Любой лорд пожелает сделать тебя своей, и я не могу отказывать им вечно. Если ты уйдешь, ты получишь долгожданную свободу, о которой грезишь. Но если останешься, тебе придется пойти на то, чего я от тебя хочу, потому что… — он вдруг замолк, отчего Арья даже удивилась, а потом вновь заговорил, и его слова ударили Арью в самое сердце. — Робба убили, едва он успел взять своего ребёнка на руки. Санса до ужаса боялась мужчин после Рамси Болтона. Я, как видишь, отцом быть не смогу. Рикон не знает чего он хочет от этой жизни. Джон отказался от собственного счастья ради чужого. Вы с ним безумно похожи. Вернувшись, ты не сможешь найти в себе сил больше уйти. Ты слишком чтишь память о папе и маме. Арья уставилась хмурым и недовольным взглядом в окно. Небо заволокло тучами, и оно грозилось вот-вот низвергнуть на землю всю бурю своего негодования. Казалось, оно негодовало вместе с ней, сетуя на несправедливость этого мира, ведь вернувшись, она вновь наткнулась на непреодолимое желание сбежать. Арья не хотела выходить замуж. Это было последним, чего жаждало ее сердце, а может и вообще отвергало все, что с этим связано. Но потом она вспомнила отца и мать. Она вспомнила, как строгая Леди Кейтилин, которая порой злила ее своими чрезмерными наставлениями, ее любила. Мама не видела в ней леди, и определенно, Арье казалось, что Сансу она любит больше, но она знала о том, что мама всех из них, любила по-своему. Отец для Арьи был самым близким на свете человеком, ближе, чем все остальные. Вспоминая его сейчас, она подумала о том, каково это быть родителем. Поразмышляв несколько минут, она взглянула на ожидающего Брана. — Дай мне время на размышления, — попросила она тихим, напряженным голосом. Она знала, что рано или поздно выбор надо будет сделать, а если так, то ей следует тщательно изучить все то, что ее окружает. Следовало понять с чем придется столкнуться и насколько сильно будет желание кого-нибудь прирезать за слишком длинный язык. Бран кивнул, и протянул ей сверток. Арья удивленно посмотрела на него. — Если Боги существуют, то они, определенно, на твоей стороне, — сказал он загадочно, указывая взглядом на бумагу. Развернув ее, Арья прошлась глазами по содержимому. Ровный почерк Сансы привлек внимание с первых строк. Она интересовалась их самочувствием, расспрашивала про то, как идут у них дела в Винтерфелле, рассказывала про малышку Джоанну и просила извиниться перед Риконом за то, что из-за недавних родов не смогла приехать на его именины. Но Арью привлекло иное. В конце письма, излагая свои надежды на то, что у них все в порядке, она приглашала их на турнир. Это письмо было приглашением на турнир, который Тирион Ланнистер устраивал на Утесе Кастерли через месяц в честь рождения своего первенца. — Мы должны поехать, — сказал Бран. — Не только, как родственники Сансы, но и как Старки. По Вестеросу немало ходит слухов про нас. Усмехнувшись, Арья проговорила: — Они говорят, что Старки готовят очередной бунт, пытаясь свергнуть короля. Бран кивнул. — Нашего прибытия на турнир ждут, как никогда ранее, Арья, — сестра недоуменно посмотрела на него. — Мы не присягнули королю. Услышав его реплику, Арья яростно вскочила с места, не желая даже слышать о том, о чем говорил Бран. — Старки не будут никому клясться в верности! — прошипела она, ткнув в него длинным пальцем. — Корона нам задолжала больше, чем представляет! — Корона в лице Эйгон VI ничего нам не должна. Более того, следует отметить, что в последние два года он ни разу не сунулся к нам. Мы — единственный дом, который не присягнул ему на верность. Рано или поздно нас могу объявить предателями и обвинить в том, что мы готовим заговор против короля. Я знаю о твоей доблести, и о том, что если понадобится, ты готова стоять с мечом в руке одна против всего мира, но нынче, когда наконец наступил мир, война — это последнее, что нам всем нужно. — Мы не будем присягать королю, Бран! Пусть глупые южане думают что хотят. Или ты забыл, что именно семья драконьего короля запустила всю ту цепь ненависти, которая потопила Семь Королевств в крови? Если бы не Рейгар Таргариен, то Роберт Баратеон сидел бы в своем Штормовом Пределе, обесчещивая шлюх и попивая вино! — Я не забыл, — спокойно парировал Бран, смотря на нее своими ясными бездонными глазами. — Но если ты придерживаешься этой точки зрения, то и мы тогда виновны в том, что Семь Королевств превратились в руины. Или ты забыла, — холодным голосом проговорил он. — Что невестой Роберта Баратеона была Лианна Старк?! Старк, Арья! Эйгон Таргариен помог нам в битве с иными, он пришел к нам на помощь, хотя он мог бы и не делать этого. Он отбросил все, что было в прошлом. И я уверен, что молчит он сейчас только ради Джона, уважая то, что мы являемся его семьей. Но Джон — Лорд-Командующий Ночного Дозора. Ныне, он больше и не Старк вовсе. Он от своего имени отказался. Если короля убедят в том, что мы сидим на Севере и думаем о том, как бы отнять у него корону, то даже Джон его не остановит. Ты забыла о трех драконах, которые дышат огнем у него за спиной? Став Лордом Винтерфелла, я начал думать в первую очередь о тех, кто присягнули нам, Арья. Ведь в опасности будут они, и все из-за того, что мы, чрезмерно гордые, чтобы признать чужую власть, отказались ей присягать! Вопрос на этом закрыт, Арья! Мы разберёмся с этим, когда прибудем на турнир! Арья молча ловила ртом воздух, стараясь скрыть той злобы, что полыхала в ней. На юге их всегда будут считать предателями и мятежниками. У трона стояла свита короля Эйгона, многие из которых еще служили при его безумном деде. Десница Джон Коннингтон определенно видел в них мятежников, Арья знала это еще с того момента, когда видела его в Винтерфелле. Но Арья не хотела присягать королю, не хотела, чтобы свободный и родной Винтерфелл вновь был подвластен чужой воле. Они бились за него с живыми и мертвыми ради того, чтобы отдать его другим? В этот момент в душе зажглось пламя негодования и раздражения. Арья долго смотрела своими яростными глазами в абсолютно спокойные глаза напротив и чувствовала, что была в шаге от того, чтобы не наброситься на Брана. Но поток ее гневных мыслей прервал еще один из младших братьев, ввалившийся в зал с хмурым выражением на лице, полном некоей отрешенности. Арья уставилась на него. — Сколько ты вчера выпил? — резко спросила она. Рикон вцепился себе в голову, недовольно смотря на нее. — Почему у тебя такой громкий голос? — застонал он. — Тебе, как леди, не подобает говорить столь громко. Это говорит о твоей невоспитанности! — Я не леди! — прошипела в ответ Арья, ухватив братца за воротник туники, выглядывающей из-под камзола. Арья заметила, что одежда на нем была тоже вчерашняя. Он горестно взвыл. — Что тебе от меня надо? Арья усмехнулась. — В данный момент, — ответила она. — Твоя голова пришлась бы кстати! Рикон оттолкнул ее руку, присаживаясь за стол. Он выглядел потрепанным и невыспавшимся, и Арья думала о том, как бы вбить ему мозги в голову так, чтобы они более не вытекали у него оттуда. Налив себе из кувшина вина, он только поднес его ко рту, как Арья перехватила кубок, с силой вырывая его у него из рук. — Боги, я умираю от жажды! — простонал он. Арья протянула ему другой кубок, в котором плескалась вода. Рикон горестно вздохнул, с тоской посмотрел на кубок у нее в руке и отхлебнул воды. — Голова раскалывается! — пожаловался братец. Арья усмехнулась. — Поменьше надо пить, — подколола она его. После, повернувшись в сторону Брана, она заговорила: — Если мы поедем на Запад, то Рикон останется за главного. В таком случае, я боюсь за сохранность Винтерфелла. Бран глядел на младшего, который с интересом переводил взгляд с Брана на Арью. Наконец, когда вся суть слова «запад» дошла до него, то он поперхнулся, и с интересом уставился на них. — Запад? — удивленно спросил он. — Мы едем к Сансе? — Лорд Тирион устраивает турнир в честь рождения Джоанны, — пояснил Бран. — Мы подумывали оставить тебя здесь, чтобы Винтерфелл не оставался без присмотра. — Сир Карлон будет отлично управлять замком в наше отсутствие. В конце концов, он на то и кастелян замка. А я еду с вами, дорогие мои! — радостно воскликнул Рикон, вскочив с места. — Ты сказал турнир, не так ли? Я всегда мечтал побывать на турнире! Я даже смогу поучаствовать! — мечтательно защебетал Рикон. Арья с грохотом опустила ладонь на стол. — Ты не едешь! — сказала она, как отрезала. Рикон недоуменно уставился на нее. — Как это — не еду? — воскликнул он. — Еду! — Не едешь! — вновь настояла на своем Арья. — Вот ты можешь не ехать! А я поеду! — прошипел он ей. Арье в голову пришла гениальная мысль. Впервые Рикон сказал что-то такое, за что его хотелось расцеловать. — Да! — сказала она, поворачиваясь к Брану. — Я останусь здесь! В замке всегда должен быть Старк! Они с Риконом напряженно глядели на Брана, который молча глядел на них в ответ. Он ничего не говорил, просто смотря на них — Арье и этого было достаточно, чтобы почувствовать некий подвох. — Поедем все! — заключил он. Арья со вздохом посмотрела на торжествующего Рикона. Бран поспешил объясниться. — Моя сестра незамужняя дева. Если ты останешься здесь за главную, все посчитают тебя старой девой, а Санса не даст мне покоя из-за этого. Рикон — будущий Хранитель Севера. Его нужно представить лордам и леди, чтобы он не слыл замкнутым и нелюдимым. Арья покачала головой, не веря своим ушам. Ей казалось, что брат растерял все мозги. Арья не понимала, когда он успел настолько стать похожим на тех мерзких южных лордов, которых она так презирала. Она шумно выдохнула, поднялась с места, подавляя в себе гнев, и молча направилась к выходу. Куда угодно, но подальше от этих идиотов. Выбора не оставалось. Бран бы не оставил ее в покое, не сделай она так, как он того желает. Арья спешно запахнула полы своего костюма, выходя на свежий воздух. Постепенно, Винтерфелл оживал. Она мотала головой из стороны в сторону, встречая знакомые лица тех, кто служил в замке или тех, кто прибыл с гостями. Те, в свою очередь, почтенно склоняли головы, стоило ей обратить на них внимание. Северных Лордов не было видно. Многие из них, по мнению Арьи, предавались ныне любовных утехам, может в постелях жен, а может — и в чужих. Она поморщилась, стоило задуматься об этом. Одна мысль о том, что ей тоже придется жить такой жизнью, угнетала и напрягала ее. В одном она завидовала драконьему королю — он мог в любое время сесть на своего дракона и улететь куда подальше от мирских хлопот и проблем. Арья ощущала странное чувство, которое не давало ей покоя. У нее было плохое предчувствие относительно этого турнира, а такое с ней случалось нечасто. Она ощущала, словно после него вновь что-то пойдет не так. Каждый раз, стоило Старкам и королевской семье пересечься, как это выливалось в нечто такое, отчего стыла кровь и это не могло не настораживать. Она думала о своем странном сне, думала об отце, который не отвечал на ее мольбы поговорить с ним. Она думала обо всем, пытаясь понять, чего ждать от грядущего. Не поехать на турнир и правда было верхом неприличия, да и Арья лукавила. Она хотела поехать, хотела увидеть свою племянницу, о которой думала очень много с тех самых пор, как сестра написала ей длинное письмо, в котором в красках описывала маленькую девочку, которая унаследовала все лучшие черты своих родителей. Арья знала и другое — турнир, устроенный Тирионом Ланнистером — это не турнир устроенный кем-то иным. Она знала, что все сливки их общества будут считать честью принять в нем участие. А потому, она уже знала о том, что придется столкнуться лицом к лицу с королем и представителями других великих домов. Это угнетало еще больше. С удивлением заметив проблеск зеленых волос, Арья, пораженная увиденным, подошла ближе. Младшая дочь Мандерли, Вилла, разговаривала с конем, о чем-то весело переговариваясь. Арья слышала обрывки из разговора, говорящие ей о том, как Вилла устала от строгой матери, пытающейся найти ей выгодного жениха. Арья усмехнулась, поражаясь тому, насколько сильно они в данный момент были похожи, разве что на Арью давил брат, а на девушку — мать. Она вспомнила свое детство, когда ее мать тоже была невообразима строга с ней. Помнила ненавистные уроки шитья и лицо септы Мордейн, которую терпеть не могла. С грустью вспомнив о тех временах, она подумала о том, что готова была бы отдать все, чтобы вернуть их. Тогда уроки шитья казались ей настоящим кошмаром наяву, но сейчас она с тоской вспоминала о мечтательной улыбке Сансы, которой больше не было — сестра разучилась мечтать; она вспомнила маму, хоть та и никогда не говорила, что гордится ею. Вновь взглянув на девушку, она с удивлением заметила, что та смотрит на нее, причем в глазах Виллы Мандерли читался страх и стыд, словно Арья застала ее за чем-то воистину постыдным. Подойдя ближе, Арья обнадеживающе улыбнулась. — Доброе утро, Леди Вилла, — весело проговорила она, приветствуя девушку. Та, словно отойдя от шока, присела в неуклюжем реверансе, чем повеселила Арью. — Доброе, миледи, — ответила она, покрываясь красными пятнами от стыда. Арья не сдержала ухмылки, глядя на нее. — Прекрасное утро, не находите? Вилла с удивлением посмотрела на пасмурное небо. Еще на рассвете солнце ярко светило на небосклоне, но для них, северянок, столь резкая смена погоды была привычна. Кивнув, она отпустила поводья, с лаской смотря на своего жеребца. — Он ваш? — спросила Арья. — Да, миледи, — ответила она. — Его зовут Ясноокий. — Моего зовут Урракс, — представила Арья своего коня, который стоял чуть поодаль, смотря на нее своими большими голубыми глазами. Это был очень красивый конь. Грива переливалась в солнечных лучах, словно он сам был рожден из солнца, а ясность глаз напоминала ей о небе. — Леди Вилла, полагаю ваша матушка желает выдать вас замуж? — спросил она. Девушка опустила глаза в пол, отчаянно краснея. — Да, миледи, — горестно прошептала она, указывая куда-то ей за спину. Арья удивленно обернулась, смотря на то, что может привлечь ее внимание. На маленьком помосте лежали зимние розы, от которых исходил божественный аромат. Арья завороженно уставилась на них, глядя с неким благоговением. — Это от Лорда Айронсмита, — проговорила она смущенно. — От сира Карлона? — удивленно воскликнула она. Девушка покраснела еще сильнее. — Да. Моя мать грезит, что он женится на мне, и я буду жить в Винтерфелле подле Хранителей Севера, — объяснила она, а после поспешила добавить: — Я не так красива, как моя сестра, потому она не рассматривает южан. Думает, что на Севере мне будет лучше. Арья подивилась смелости и настойчивости их мастера над оружием. Арья знала его, как добропорядочного, смелого и волевого человека, но он был втрое старше этой девочки. Вероятно, она мечтала о каком-нибудь молодом красавце, о которых слагают баллады и распевают песни. Определенно, Карлон Айронсмит был не тем, кого она видела рядом с собой. — Полагаю, вы не рады, — сказала Арья. Девушка отвела взгляд. — Может странно прозвучать, миледи, но я не желаю нынче выходить замуж, — пояснила она. Арья пожала плечами, поворачиваясь и подходя к помосту, где лежали цветы. — Я прекрасно могу вас понять, Леди Вилла. Цветы одиноко лежали на помосте, нежеланные и нетронутые. Она посмотрела на них и вновь подивилась тому, сколько красоты скрывалось в простых вещах. Казалось, весь мир грезил о чем-то прекрасном, но в этих цветах было нечто такое, что затмевало все остальное. Арья внезапно вспомнила, что у ее тети Лианны любимыми цветами были именно зимние розы. Отец как-то говорил ей, что они очень похожи — волчья кровь связывала Арью с тетей Лианной и дядой Брандоном. Она покрепче сжала кулаки, подумав о том, что любовь одной женщины погубила всю их семью. Она не верила никогда словам отца о том, что они похожи. Арья считала себя совсем другой — она не была настолько красива, как говорили о Лианне Старк. Определенно, она никогда не смогла бы сделать что-то настолько безрассудное, как побег с мужчиной, который ей не принадлежал. Вообще, был ли на свете мужчина, способный заставить Арью Старк потерять голову? Наверное, такового не существовало. Арья подошла ближе и прикоснулась к одной розе, резко одернув руку. Она с удивлением взирала на маленькую ранку, из которой потекла капля крови. Арья посмотрела на цветок, что уколол ее, а после снова на палец — и не могла понять, что в этом ее так насторожило. Она потерла палец о палец, размазав кровь. След от нее алел на пальце, как доказательство того, что она вновь что-то сделала не так. Арья видела много крови, но никогда еще кровь не казалась ей столь омерзительной. Со странным выражением лица, посмотрев на палец еще раз, она вновь убедилась. Не к добру все это. Особенно, турнир, где на каждом углу их окружали сотни змей. Лютоволк был бесстрашным и свирепым животным, но Арья знала — если змея скрутит его и вонзит свои клыки глубоко под кожу — ему не спастись. Отец говорил, что одинокий волк умирает, но стая его живет. Она не могла потерять остатки своей семьи, и если это значило посетить злосчастный турнир — то будь он проклят, она его посетит!Глава 4.
9 июля 2020 г. в 19:41
Арья поспешно вернулась в свои покои, стараясь на пути никому не попадаться. Ей казалось, то голова вот-вот треснет от тех мыслей, что лихорадочно занимали ее голову. Трудно было восстановить дыхание. Арья не ощущала такого лютого страха еще с тех времен, когда была ребёнком. Да и тогда кровавый лик чардрева никогда не пугал ее настолько, чтобы она неслась по пустынным ранним утром коридорам, в надежде найти спасение в своих покоях.
Ей казалось они укроют ее от насмешливого лика Богов, в лица которым она смеялась, не веря в их силу. Та девочка несомненна была Старком, Арья чувствовала это. Арья чувствовала и другое — это определенно был ее ребенок, потому что, даже несмотря на то, что девочка называла ее матерью, Арья ощущала с малюткой некую нерушимую, крепчайшую связь, которые доныне не чувствовала ни с кем. Этот ребенок, словно, был ее спасением, ее искуплением и ее спокойствием. Рядом с ним Арья ощущала то, что думала ощущать не умеет — это странное материнское счастье от одного взгляда на своего ребенка. Ее сердце взывало защищать его от любого шороха на этом свете. Арья вдруг заметила, что уже оказалась в своих покоях. Она с удивлением взирала на свое отражение в зеркале, а после нерешительным движением, самыми кончиками пальцев, прикоснулась к своему животу. Чьим был тот ребенок? Она понятия не имела. Она не представляла, что когда-нибудь ей суждено стать матерью. Она не представляла да и не хотела. Но девочка, вновь неожиданным стуком постучалась в ее сознание, и Арья вспомнила весь сон вновь. Она отчетливо помнила те большие серые глаза, что принадлежали малютке. Это были глаза ее дома. Она видела такие же в собственном отражении; видела в Джоне; видела в отце. Они больше любых слов говорили о том, что она точно принадлежала ей. Арья вспомнила прекрасное неземное лицо. Девочка вроде так была похожа на нее своими внимательными серыми глазами и черными кудрями. Но Арья была уверена в том, что девочка определенно унаследовала красоту не от нее. Ребенок был красив настолько, что Арья даже подивилась тому, как она умудрилась найти такого красавца.
Она заперла дверь, прислонившись к ней спиной и ощущая холод, что исходил сзади. Девушка горестно вздохнула и подумала, что, если Боги решили над ней подшутить, то они, определенно, добились желаемого результата. Она не понимала что они пытались этим до нее донести, но знала одно: это был ответ на ее главный вопрос о том, стоит ли ей остаться, даже если ее ждет неутешительный исход такого решения — нежеланный брак, с человеком, к которому ничего кроме ненависти она испытывать не будет. Но потом она вновь вспомнила малышку и странное желание овладело ею. Она хотела дать ей жизнь. Хотела, чтобы ребенок еще раз назвал ее матерью, только в этот раз ощутить бы шелковистость ее черных, как ночь волос, провести по лицу руками и прижать ее к себе. Возможно, замужество было не так уж и плохим решением, раз она могла дать жизнь той малютке из своего сна.
Нежеланный брак стоил того, чтобы хоть раз в жизни взять ее на руки.
Арья стянула с себя платье, направляясь в смежную со своей комнату, и залезая в чан холодной, как лед, воды. Холод, казалось, был самым ничтожным, о чем в данный момент задумывалась Арья. Она ополоснула лицо, а после прихватила в ладони воды, обрушивая ее себе на голову. Волосы запутались меж пальцев — изысканная прическа раздражала нынче больше всего на свете. Арья больно дергала за волосы, стараясь расплести косы, что так тщательно плела Риша вчера днем. Наконец, ощутив долгожданное освобождение, она закрыла глаза и попыталась взять себя в руки. Однако, перед глазами вновь стоял тот ребенок, смотря своими внимательными, любопытными глазами прямо ей в душу.
Боги, когда она просила ответ, она не думала, что они вообще ответят ей. Она не верила в Богов, не верила ни во что, что они представляли. Где они были, когда отца казнили? Он ведь был самым честным и справедливым человеком на всем белом свете! Почему убили его столь жестоким способом, когда ненавистная Серсея Ланнистер, которая заслуживала всей боли этого мира, узнав о том, что король занял столицу, покончила с собой, выпив яд? Что за несправедливые Боги, раз они существуют! Где они были, когда маму и Робба зарезали столь низким способом, ударив ножом в спину? Она яростно поднялась с места, направляясь в покои.
Ей было больно и обидно, а потому, откинув мысли о ребенке, она забралась нагая в постель, даже не обращая внимание на то, что она была мокрая с головы до пят. Одеяло и простынь под ней мгновенно промокли, но она закрыла глаза и начала считать, лишь бы отогнать эти образы из прошлого, что ломились в ее сознание. Постепенно, мысли о прошлом вновь были отодвинуты с места мыслями о будущем. Арья вспомнила детское личико и невольно улыбка сама расползлась по ее лицу. Что бы сказала мама, узнай она об этом? Арья впервые ощутила непреодолимое желание подарить кому-то жизнь. Ранее она только отнимала чужие жизни недостойных, тех, кто, определенно, не заслуживал проживать ее. Теперь она сама не знала откуда у нее появилось столь странное желание.
Ощутив, что она вся прозябла, Арья поднялась с кровати, и стремительно подошла к шкафу, надевая тунику и штаны. Накинув поверх свой плащ, она выхватила Иглу и направилась на улицу. Она не могла отогнать мысли, просто пожелав, чтобы они исчезли. Они лезли в голову, жестоко одерживая победу в битве с силами ее разума.
Потому, резко выбежав во двор, она решила, что самое время для того, чтобы посетить лес. Нужно было бежать подальше. Подальше от всего, что напоминало о проклятом сне, который не давал ей покоя.