***
Когда незнакомый силуэт, а именно — служанка, пыталась воззвать к совести Арьи и заставить ее спуститься на пир, ведь следовало поприветствовать короля, то Арья послала всех к праотцам и велела доложить, что ей не здоровится, и что дорога отняла у нее все силы. Не было никакого желания столь скоропостижно встречаться лицом к лицу с этой огромной сворой змей, которые только и желали потешить свое эго, распевая баллады о дикости и закрытости Старков. Арье было абсолютно все равно — она наслаждалась долгожданным сном на мягких перинах, в итоге кое-как стянув с себя зеленое бархатное платье, и зарывшись лицом в подушки. Сон ее был тревожным. Ей все снилось, что она бежит куда-то, и конца этому пути нет. В итоге, проснулась она под утро под громогласный рев драконов, который, казалось, мог разбудить все королевство. Она подскочила на кровати, вся потная и не понимающая, где находится, и только спустя мгновение она вспомнила, что она уже не в родном Винтерфелле. Едва-едва светало. Арья посмотрела на все еще темное небо, и гениальная мысль пришла ей в голову. Мгновенно вскочив, она с удивлением обнаружила огромный сундук, полный одежды. Не нужно было долго думать, чтобы понять, что Санса решила взять на себя роль мамы, как в далекие детские годы и сделать из нее леди. Арья была уверена, что Бран поделился с ней своей задумкой выдать ее замуж, и перспектива отдать сестру одному из многочисленных лордов Севера Сансу не устраивала. Тем не менее, Арья даже не взглянула на содержимое, зарывшись мгновенно носом в свою походную сумку, и с удовольствием лицезрея штаны и рубаху, которые она успела прихватить с собой. Облачившись в наряд, который привел бы всех благоразумных леди в ужас, Арья с удовольствием оглядела себя в огромное зеркало, и затянув волосы лентой, с предвкушением и азартом покинула свои покои, направляясь в так заинтересовавший и привлекательный ее взору Ланниспорт, где веселья, определенно, было куда больше, чем могло быть здесь. Арья мастерски преодолела препятствие в виде запутанных коридоров, петляя между которыми, можно было затеряться здесь навечно. Однако, она шла по тому пути, по которому ее привела Санса, а потому, уже спустя определенное время, она с огромным удовольствием вдохнула чистый утренний воздух, и накинув на голову капюшон плаща, выскочила из замка, прикидываясь прислугой. Никто даже внимания не обратил. Все полагали, что благовоспитанная леди Арья Старк из Винтерфелла нынче видит седьмой сон. Арье также не составило труда вывести Урракса из конюшен. Конюх спал безмятежным сном, и Арья подумала, что даже если бы Валирион сжег весь Вестерос, это бы его не разбудило. Оседлав коня, она с ехидством подумала, что этого от нее уж точно никто не будет ожидать, разве что, кроме Брана. У того имелось странное чутье, непонятное Арье, и он всегда знал, где она находится, а главное — чем занята. Конь лихо помчался вниз по склону, унося Арью вдаль от скалы и от замка Кастерли. С каждым мгновением, как Арья отдалялась все дальше от замка, она ощущала, как сковывающие ее цепи долга и чести постепенно ослабевают, оставляя место лишь азарту и веселью. Даже с такого далекого расстояния, она уже видела сверкающий Ланниспорт, который жил куда более захватывающей жизнью, которая привлекала Арью намного больше, чем скучные разговоры в компании дам. Первый луч солнца настиг Арью, едва Урракс копытом коснулся земли Ланниспорта. Арья с восхищением глядела на снующих людей, которые жили отдельно жизнью, нежели господа со скалы, и Арья была уверена, — жизнью, куда более интересной, чем их сюзерены. В Ланниспорте, казалось, собрались люди со всех Семи Королевств. Как северянка знала из рассказов солдат, здесь на период проведения турнира будет проходить ярмарка. Арья также знала и то, что сам турнир по масштабам будет просто невероятен, и уже можно было заметить то, как люди украшают свои лавочки, стараясь привлечь, как можно больше гостей и продать все, что только получится. Арья оставила Урракса у одной из таверн, кинув восхищенно глядящему на нее мальчугану золотой дракон, который тот с неверием оглядел, а после поклялся защищать коня ценой собственной жизни. Сама она натянула капюшон на глаза сильнее, не желая быть никем опознанной, и двинулась вдоль уставленных всякими безделушками лавочек, с интересом разглядывая то, что покоилось на многочисленных досках. — Красавица! — воскликнул кто-то прямо под ухом. — Купи это ожерелье! Уверяю, оно и близко не может сравниться с твоей красотой, но сделает тебя еще красивее! Арья с улыбкой посмотрела на изумрудное ожерелье, которое показывал ей ювелир, но покачала головой. Куда больший интерес в ней вызвали кинжалы, в ряд расставленные на лавочке пузатого старика со смешной бородкой и от которого разило потом за километр. Но оружие у него было довольно добротное. Внимание Арьи особенно привлек тонкий кинжал, словно специально вылитый для женской ручки. Она покрутила его, рассматривая со всех сторон, замечая на себе жадный взгляд торговца, который особенное внимание уделял району ее груди и бедер. Усмехнувшись, она оскалилась, резко приблизив кинжал к его лицу, из-за чего мужчина взвизгнул, словно его разделывали, как свинью, и откатился назад, приземлившись прямо в свое маленькое кресло, в которое он не помещался. Арья с весельем поглаживала рубин, что украшал рукоятку оружия. — Сколько вы за него хотите? — ехидно поинтересовалась она. Свиноподобный торговец схватился за сердце и еле слышно произнес: — Пять драконов. Арья бросила на стол пять золотых и, любовно оглядывая свой маленький подарочек для самой себя, двинулась дальше, с интересом разглядывая все остальное. Она с восхищением глядела на заморские сладости и украшения. Лавочники предлагали ей джину безделушек в подарок, один весельчак даже готов был отдать золотую брошь взамен на поцелуй. Арья уже и забыла о том, что в замке могут хватиться ее. Даже разоблачение больше не пугало ее. Она была настолько увлечена ярмаркой и этой огромной толпой самый разных людей, что на мгновение позволила себе забыть, что она Арья Старк из Винтерфелла. Она шла по переулкам, когда внезапно кто-то врезался в нее, едва не сбив с ног. Арья, однако, лишь пошатнулась, но никогда не позволяла себе потерять твердость под ногами. Едва же подняв глаза, пытаясь понять, кто чуть ли не сшиб ее с ног, она ошарашенно вылупила глаза и только открыла рот, как незнакомец схватил ее за руку, и затащил в переулок, куда более узкий, чем тот, где они столкнулись, и крепко зажав ладонью ее рот, прижал ее своим телом к стене, не давая возможности двинуться. Но Арья даже не шелохнулась, с улыбкой замечая едва дрогнувший кадык незнакомца. — Полагаю, свобода или смерть? — ехидно проговорил знакомый голос. Арья все также продолжала с удивлением глядеть прямо в фиалковые глаза напротив, и особенно — на выбившуюся прядь серебристых волос, которая выдавала в незнакомце ни кого другого, кроме как самого короля. Холодная сталь сверкнувшего в свете солнца кинжала была плотно прижата к его шее. Арья не чувствовала страха, скорее рука сама дернулась, привыкшая к тому, что следует ждать опасности когда угодно, и неизвестно от чьих рук она будет исходить. Арья ощутила легкий трепет, смотря в его глаза. Она все еще помнила ту непродолжительную беседу в крипте перед нападением ходоков. Тогда все ее прежние представления о драконьем короле развеялись. Он оказался довольно простым, пытающимся отчаянно скрыть свой страх, но смело смотрящий ему прямо в лицо. Невероятно красивый, что следовало подчеркнуть. Санса воспевала красоту Джоффри, Джейни Пуль сходила с ума по Роббу, и молоденькой Арье Джендри казался одним из самых красивых юношей, особенно, когда она увидела его обнаженным по пояс, но все они меркли по сравнению с Эйгоном Таргариеном. Он обладал красотой древней, которая передалась ему от далеких валирийских предков. У него был довольно мелодичный голос, и пока он говорил, Арье казалось, что в крипте затесался бард. Если бы не могучее телосложение и высокий рост, то его можно было бы счесть за женщину — возможно, за самую прекрасную женщину. Но он был выше Арьи на две головы, и она едва ли доставала носом ему в грудь. Такая несправедливость ее ни капли не смущала — она могла бы убить его даже с такой разницей в росте. Арья не убрала оружия, даже когда он убрал свои руки. Она продолжала сверлить его взглядом, замечая на себе насмешливый и веселый взгляд фиалковых глаз. — Будет эпично умереть здесь, неправда ли? — поинтересовался он. Арья холодно улыбнулась, и схватилась за рукоятку еще крепче. Он хихикнул, чем заставил ее лицо вытянуться, ведь в данный момент он больше походил на ребенка, нежели на взрослого мужчину, а уж тем более — короля. Арья продолжала смотреть на него, не зная, как себя с ним вести. Друзьями они не были, но и навряд ли их можно было назвать врагами, скорее Арья предпочитала осознание того, что они живут в одном мире, дышат одним воздухом, но никоим образом друг с другом не пересекаются. Эйгон Таргариен вызывал в ней ярое чувство настороженности, словно у него всегда было что-то на уме. Что-то такое, что до нее никак не могло дойти. Он снова улыбнулся, и Арья наконец убрала кинжал, смотря на него из-под опущенных ресниц. Она подняла руку, сама не зная, хочет ли она больше ударить или прикоснуться к его красивому лицу, но все-таки отдала предпочтение второму и больно дернула за светлую прядь, заставляя его еле слышно прошипеть. Он недоуменно взглянул на нее. Странные ощущения от его присутствия не пришлись Арье по вкусу. — Любой дурак поймет, кто вы, стоит только увидеть ваши волосы. В Семи Королевствах мало мужчин с вашей внешностью, — сказала она, натягивая ему на голову капюшон сильнее. Он все продолжал улыбаться, и Арья могла поклясться, что с каждой минутой вырезать эту улыбку с его лица становилось навязчивой идеей. — Я должен воспринимать это, как заботу? — спросил король. Арья ехидно выгнула бровь. — Воспринимайте, как хотите! — отмахнулась она. — Однако, не думаю, что Лорд Коннингтон оценит ваш маскарад, учитывая, что он возится с вами, как курица с яйцом! Эйгон промолчал, но лукавые искорки в его глазах насторожили Арью еще больше. Тем не менее, она не желала проводить в его обществе ни секунды больше, а потому убрала кинжал за пазуху и отошла, надеясь, что они разойдутся, и сделают вид, что не виделись. Короля, однако, такая перспектива не устраивала, судя по тому, что он пустился за ней следом. — Что вы здесь делаете? — поинтересовался он. Арья не отвечала, надеясь, что он оставит ее в покое, однако, он все не отставал, и Арье приходилось переключать все свое внимание на него, из-за чего она не могла насладиться всеми прелестями ярмарки. — Миледи? Арья резко остановилась, и обернувшись, чуть ли носом не ткнулась ему в грудь. Боясь, что она может удариться или еще что-то, король осторожно придержал ее за локоть, но Арья с раздражением вырвалась, не зная почему присутствие короля смущает ее настолько, что она готова разорвать его в клочья только, чтобы избавиться от этого саднящего чувства внутри, словно она должна вести себя совсем иным образом. Впрочем, они были людьми чужими друг другу, а потому не следовало с ним церемониться. А его титул Арью в этом плане смущал еще меньше. Скорее, ее вводило в некое состояние неловкости его натура мужчины, и несмотря на то, что Арья в кругу мужчин провела больше времени, нежели, чем с женщинами, король был непростым мужчиной, а являлся обладателем трех свирепых драконов, в придачу с неописуемой внешностью. Боги, да что за хаос устроил этот навязчивый тип у нее в голове! — Встречный вопрос, — парировала Арья. — Что вы здесь делаете? Эйгон вновь улыбнулся, чем вывел ее из себя еще больше. — Я первым задал вопрос, — ехидно заметил он. Удрученно покачав головой, Арья зашагала прочь, но заметив, что он пошел следом, решила съязвить. — Давайте еще поспорим, кто кому первым задал вопрос. — Я не против, — рассмеялся он. — Только, боюсь, наш спор может затянуться, а в замке рано или поздно обнаружат пропажу короля и благородной Леди Старк. — Тогда вам следует вернуться во дворец, — предложила Арья. — И оставить вас одну? — притворно ужаснувшись, спросил он. В данный момент он напоминал Арье шута. — Я думал, вы дурно себя чувствуете. Вам же нездоровилось! — Так и есть, — согласилась Арья, не обращая внимания на него и разглядывая лавочку с интересными тканями. Санса пришла бы в восторг, если бы в детстве ее взяли в подобное место. — Но вы выглядите здоровее всех здоровых, — отметил Эйгон. Арья косо посмотрела на него, подойдя ближе и прошипела прямо в лице, замечая, что он наклонился, чтобы лучше ее слышать. — Чего нельзя будет сказать о вас, если вы не оставите меня в покое! — Разве так поступают благородные рыцари, а тем более — короли? — ужаснулся он, чем вывел Арью из себя. Махнув на него рукой, она двинулась прочь, надеясь, что он останется позади, но он ловко огибал толпящихся людей, поспевая за ней по пятам. — Я не могу бросить хрупкую и безобидную девушку одну, в месте, полном воров и людей не с самым светлым прошлым. Эта его реплика, однако, заставила Арью улыбнуться, и обернувшись, насмешливо у него поинтересоваться: — Хрупкую и безобидную? Эйгон кивнул. А потом лукаво глянул прямо ей в глаза, и каждый раз, как он такое вытворял, Арье казалось, что у нее перемешиваются все внутренности. Такое уже случалось — два года назад в Винтерфелле, когда он смотрел прямо на нее со своим умиротворенным и тоскливым лицом. Сегодня же на его лице играла плутовская улыбка, которая делала его и без того очаровательную внешность еще очаровательней. И только спустя несколько мгновений Арья поняла, что улыбается, глядя на него. — Ах да! — спохватился он, равняясь с ней. Они стояли посреди площади, окруженные толпой людей, но Арье казалось, что ряды людей заметно поредели. — Как я мог забыть то зрелищное представление — кромсание мертвецов леди Арьей Старк! Воистину захватывающее зрелище, скажу я вам! Покачав головой и отворачиваясь, Арья старалась скрыть глупую улыбку, которая расцветала при виде его веселого лица. — Вы так и не ответили, что вы здесь делаете, — напомнила северянка королю. — Вы тоже! — Ну, думаю, я могу изменить свое решение, если вы поведаете мне причину своего побега из дворца. Король с интересом разглядывал расставленные на досках сладости, украшения, оружие, и все, что только продавали лавочники. В его глазах плескалось восхищение, и Арья вновь подивилась необычности этого человека — у него было все, о чем он мог только подумать, но он восхищенно глядел на все, что его окружает, словно впервые видел этот мир. — Я могу с уверенностью сказать, что ушел из замка по той же причине, что и вы, — заверил он ее, останавливаясь рядом с одной из лавочек и ощупывая металлические украшения. Арья остановилась, пытаясь разглядеть то, что его заинтересовало, заглядывая из-за спины. — Скука? — догадалась она. Улыбнувшись, он кивнул. — Турнир начнется только завтра, потому, я не вижу причин торчать в замке, когда тут происходит что-то интересное. Арья с удивлением посмотрела на него, ранее не подозревая, что под личиной амбициозного, серьезного и мудрого монарха скрывается веселый и любящий азарт молодой мужчина. Она глядела на озорной блеск в его глазах, на шкодливую улыбку, и понять не могла, что такого интересного он нашел в столь скучном деле, как управление королевством. — Вы все также немногословны, — проговорил он спустя несколько минут, наполненных тишиной и гулом снующих рядом людей. — Чего, опять же, нельзя сказать о вас. Арья зашагала в сторону огромного скопления людей, которые восторженно кричали и хлопали. Несложно было догадаться, что так привлекло внимание людей — театр. Арья с интересом взглянула на Эйгона, который внимательно оглядывал всех актеров. На одном из них был светлый парик, и Арья догадалась, что он играл самого короля. Интересно было только, какую сцену они разыгрывали. Вдруг на сцену вышла актриса в светлом парике и довольно миловидной внешностью, и при виде этого зрелище, глаза короля сделались, подобно блюдцам, кругленькими и большими. Арья кашлянула, скрывая за кашлем смех. Люди зааплодировали, а после началось пламенное признание Эйгона-актера в любви. Арья чуть ли не обхохатывалась, смотря на перекошенное лицо короля, который недоуменно переводил взгляд с одного актера на другого, пытаясь понять, что здесь происходит. Арья же быстро смекнула идею спектакля — баллада о любви Эйгона Таргариена и Хелейны Веларион, дочери Мастера над кораблями. На самом деле, Арья тоже слышала о том, что Леди Хелейну рассматривают уже, как полноправную невесту короля, оставалось только ему объявить об этом. Арья не видела морского конька, но слышала об ее невероятной красоте и величии, и о том, что все при дворе любили и боготворили ее. Что же, подумалось Арье, она станет отличной королевой! — Мне следует вас поздравить? — весело поинтересовалась она у Эйгона. Тот резко повернулся, глядя на нее прищуренными глазами. — Это неправда! Арья пожала плечами, но продолжать спорить с ним не хотела. Его дела сердечные мало ее интересовали. — Полагаю, это мне следует поздравить вас! — усмехнувшись, ехидно сказал король, привлекая ее внимание. Арья посмотрела на него, пытаясь понять, что он имеет ввиду, но понять не могла, даже не догадываясь о том, на что он намекает. — Ваш брак, — добавил он, заставляя Арью мгновенно нахмуриться. — Следует ли мне поздравить будущую Леди Баратеон? Арья посмотрела на него разгневанными глазами, замечая, как улыбка разрастается по его лицу еще шире. Она напряглась, ощущая, как раздражение пронеслось под кожей, призывая ее вырезать ему его ехидный язык. Ничего не ответив, она отвернулась и зашагала прочь, не обращая внимание на то, что он ее окликал. Она двигалась быстро, ощущая за спиной его незримое присутствие, и знала, что он идет по ее следам. Внезапно прямо перед ней появилась морщинистая старуха. Арья резко остановилась, чуть ли не сшибая ее с ног. Северянка поразилась тому, насколько древней та казалась — ее морщинистое лицо показалось Арье испещренными волдырями и чем-то неизвестным ей. Девушка разглядывала костлявость старухи, подмечая, однако, ясные, словно голубое небо над головой, глаза. Арье ответила на пристальный взгляд с вызовом. Она не опускала глаз с тех пор, как убили отца, и поклялась себе смотреть людям прямо в глаза, несмотря на то, кого они из себя представляют. За спиной она ощущала присутствие короля, что был слишком близко. Арья была прижата спиной к его груди, ощущая его пылающую кожу даже сквозь слои одежды. Старуха посмотрела на них очень внимательно, словно понимала, кто стоит перед ней, и ее глаза Арью насторожили. Ее морщинистая рука схватилась за руку Арьи, и словно, прикоснувшись к раскаленной печи, старуха одернула руку, прошипев: — Горячая! Арья вырвала руку, смотря на свою ладонь, на которой появился маленький порез. Смотря на каплю крови на белоснежной коже, ей вдруг вспомнились зимние розы, об которые она укололась еще в Винтерфелле. В последнее время Арья слишком часто видела свои окровавленные руки, и ее это напрягало. Старуха, заметив эту каплю крови, мгновенно смахнула ее своим длинным костлявым пальцем, а после — засунула окровавленный палец в рот. — Ты скинешь волчью шкуру, — прошипела она Арье прямо в лицо. Едва ли не отшатнувшись, Арья схватилась за Иглу, которая всегда была при ней, глядя на старуху настороженно и опасливо. — Твоя кровь отринет холод. Холодом ты никогда и не была. Ты сбросишь личину волка, и дети твои волками тоже не будут. Выбрось из головы глупые мысли о слугах — твое место на вершине горы, а не у ее подножия. Волки топчут цветы. Волки едят оленей. Волки гнут копья. Твой Бог оценил жертвы, принесенные тобой во имя него. Он подарит девочке новое имя — куда более величественное, чем она имела до этого! Старуха умолкла, и у нее задергался левый глаз. В голове Арьи начала гудеть эта мысль. Словно в водовороте, слова старухи крутились у нее в голове. Арья мгновенно растерла запотевшие ладони, скрашивая в красное и вторую ладонь. Красный, красный, красный. Этот цвет кричал ей о некоем предупреждении, наставлял, но Арья не могла понять, что именно от нее хотели Боги. О каком Боге говорила старуха? О Многоликом? Арья отринула прошлое, она вновь стала той, кем была ранее — у девочки было имя, и имя это было — Арья Старк, дочь Лорда Эддарда Старк и Леди Кейтилин Талли. Но о чем говорила старуха? О каком новом имени шла речь? Арья потерла руки друг о друга и зашагала прочь. Лишь заметив, что двигается она в одиночестве, она обернулась, заметив, что старуха говорит о чем-то Эйгону. Тот изумленно глядел на нее, а после перевел взгляд на Арью. Старуха отпустила его, махнув рукой, словно прогоняя. Арья дожидалась его у лавки с фруктами, не обращая внимания на просьбы лавочника прикупить чего съестного. — Что она тебе сказала? — резко спросила Арья, даже не замечая, что отринула всякий этикет и тому подобное. Слова старухи перевернули в ней что-то, и Арья ощущала, словно Старые Боги вновь над ней надсмехаются. Она все еще помнила застывший окровавленный лик, который, словно, хохотал над ее глупостью. Арья и правда не могла понять, о чем твердили ей Старые Боги. Король резко выплыл из своих мыслей и вновь изумленно глянул на нее, а после покачал головой, вновь улыбаясь. — Ничего. Кажется, она узнала нас. Однако, я думаю, ей нет до нас дела и она не будет на каждом углу кричать, что видела тут столь высокородных господ, — проговорил он, почесывая затылок. Арья заметила, что под капюшоном голову стягивает плотная черная материя. Эйгон, заметив ее отсутствующий взгляд, поинтересовался: — Вас насторожили слова той старухи? Вам не следует верить ей, если вас это беспокоит. Порой, люди несут всякую ересь. Арья нахмурилась, глядя на него из-под опущенных ресниц, и едва слышно спросила: — Вы не верите в пророчества? Он удивленно посмотрел на нее, но поспешил ответить честно: — Верю! Однако, это не говорит о том, что я должен верить всякому, кто скажет мне что-то странное. Арья, однако, того же сказать не могла. Она научилась различать слова бессмысленные, и слова, что могут изменить всю ее жизнь. Годы научили Арью, что люди никогда не говорят что-то просто так, и следует прислушиваться даже к шороху, который они воспроизводят. Отец всегда говорил, что слушать людей и понимать их — это дар, имеющийся не у каждого. Арье вспомнились его слова именно в этот момент, и она с горечью подумала, что она такой способностью не обладает. — Миледи? — улыбнулся Эйгон, стараясь вернуть ей былой веселый настрой, но настроение Арьи было испорчено окончательно. Ей хотелось в этот момент оказаться в своих покоях в Винтерфелле и думать, думать, думать. Слова старухи не выходили из головы. Казалось, они отпечатались там, словно выжженные в мозгу раскалённым оружием. Внезапно король схватил с прилавки большое, сочное и красное-прекрасное яблоко. Арья с удивлением посмотрела на него, пока на Эйгона не накинулся лавочник. Король среагировал мгновенно. Прежде, чем Арья услышала крики торговца, призывающие поймать воришек, она уже, сама того не понимая, бежала вслед за ним, замечая, как он мастерски ориентируется среди многочисленных переулков и поворотов. Они петляли между многочисленными лавками, и постепенно крики оставались далеко позади, а Арья, запыхавшаяся, но при этом веселая, расхохоталась, стоило им только замереть у одной из стен. Она, к своему огромному удивлению, увидела Урракса, замершего у таверны в ожидании нее, а рядом с ним и ответственного мальчугана, который умел держать данное слово. — Поверить не могу! — проговорила она, стараясь выровнять дыхание. — У вас есть возможность скупить все яблоки в Семи Королевствах, но вы предпочитаете их красть! Король расхохотался, срывая с головы капюшон и темную материя, и у Арьи на мгновение сперло дыхание, стоило только гриве серебристых волос волной лечь на его плечи. Он и правда был самым красивым мужчиной Вестероса. — Тогда это будет лишено всякого веселья! — ответил король. Арья покачала головой, не веря своим глазам — самый могущественный человек во всем королевстве на сегодняшний день был на волоске от того, чтобы к нему прикрепили ярлык вора. Удивительно. — Полагаю, мне пора, — сказала, однако, Арья, все еще не в силах перестать думать о словах старухи. Эйгон на секунду затих, но после кивнул, отходя в сторону и позволяя ей двинуться в сторону широкой улицы, где и был оставлен у одной из таверн ее верный конь. — Возьмите! — велел он, прежде, чем Арья ушла. Она посмотрела назад, не понимая о чем он, но в следующий миг по ее телу разнесся пламенный жар, стоило его ледяным пальцам столкнуться с ее, пламенными и невероятно горячими. Она недоуменно посмотрела на яблоко, а потом и на самого короля. Ветер развевал его волосы, делая его еще прекраснее. На его красивом лице застыла очаровательная улыбке, а сам он, прислонившись к стене, не сводил с нее глаз. Простояв так еще мгновение, Арья, смотря прямо ему в глаза, положила яблоко в карман и, отвернувшись, зашагала прочь. От короля. От старухи. И от тех странных слов.Глава 7.
4 января 2021 г. в 20:48
Ее первой мыслью было — он здесь. Арья поняла это, стоило лишь краем глаза заметить воспаривших в небеса трех огромных, огнедышащих драконов, от которых уже невозможно было оторвать глаз. Арья спешилась с лошади, ощущая небывалую усталость, но не могла скрыть восхищения и благоговения перед этими могущественными созданиями. Эйгон Таргариен был невероятным счастливчиком. Арья бы все отдала, чтобы хоть один единственный раз взлететь на одном из этих драконов в небеса и почувствовать истинную свободу вдали от земной грязи и лжи.
Второй мыслью Арьи было то, что сестра стала куда более приветливой на вид. По крайней мере, на ее лице сияла лучезарная улыбка, и Арья усмехнулась, замечая ее тщетные попытки скрыть свое счастье. До какого же отчаянья была доведена Санса Старк, что она чуть ли не летала от счастья пребывания рядом со своими братьями и сестрой. Арья заметила, что она прибавила в весе: в последний раз, на свадьбе, которая проходила в Винтерфелле по настоянию самой Сансы, она была донельзя худощавой, словно одни только кости, покрытые кожей. Сейчас Санса выглядела здоровой, а самое главное — счастливой. Арья помнила годы, когда терпеть не могла собственную сестру, и все бы отдала, чтобы держаться от нее подальше. Однако, в холодные ночи, вдали от семьи, Арья мечтала вновь оказаться в кругу семьи. Она была готова день и ночь слушать мамины наставления и причитания. Она была готова выслушивать даже глупые разговоры Сансы с Джейни Пуль, да что угодно, лишь бы вновь оказаться рядом с семьей. Но судьба была жестока, а Боги еще жестче, и Арья встретила сестру лишь много спустя, уже будучи не одиннадцатилетней девчушкой, а девой восемнадцати лет, и Арья была готова поклясться, что будь у нее хоть немного больше отваги, она бы сама бросилась в объятия сестры, по которой неимоверно скучала. Отец был прав — какой был Санса не обладала натурой, она была волчицей, а Арья отныне и навеки поклялась защищать их стаю от любой напасти, которая могла настигнуть их.
Едва Арья спешилась с лошади, как ее взгляд вновь был прикован к драконам Эйгона Таргариена. Арья не могла отвести взгляда от среднего — Тессариона. Она помнила этого дракона прекрасно, еще со времен битвы с ходоками, когда разрубила копье одного из генералов Короля Ночи, грозившееся превратить это могущественное и прекрасное создание в лед, и не более. Дракон, оказавшийся благороднее и умнее многих людей, отплатил Арье добром за добро, и Арья с улыбкой вспомнила миг, когда в буквальном смысле дралась с мертвецами бок о бок с драконом, который сжигал всех тех, кого не достигал ее меч. Хотела бы она хоть раз прикоснуться к нему — была ли его кожа столь же горяча, как и его пламя? В том, что они с драконом друг друга уважали было видно невооруженным глазом, ведь Арья еще в Винтерфелле предприняла попытку подойти к нему, и к ее огромному счастью, Тессарион не счел ее вкусным обедом, предпочитая утолить голод несколькими овцами.
— Арья! — прозвучал прямо над ухом голос, и вздрогнув, девушка заметила, как Джендри дернул ее за руку, привлекая внимание к другим, жаждущим ее внимания, людям.
— Ты не меняешься! — проговорила Санса и, мгновенно преодолев расстояние между ними, заключила ее в объятия. Арья опешила, все еще не привыкшая к столь близкому контакту с людьми, а особенно — с сестрой, отношения с которой у нее всегда были натянутые. Она была привязана к Джону больше, чем ко всем остальным, а потому такое яркое проявление чувств заставляло ее в некотором роде смущаться.
— Давно не виделись, — сказала она, неловко пытаясь справиться с руками, которые не знала куда деть. В итоге она положила их Сансе на спину, ощущая, как та чуть ли не трясется. Когда сестра, наконец-то, отпустила ее, Арья еще с большим удивлением заметила слезы, которые та пыталась быстро смахнуть, не желая выставлять напоказ свои маленькие слабости.
— Это все последствия беременности, — оправдалась Санса. Арья кивнула, не зная, что ответить. После, Санса отошла в сторону и заключила в объятия Рикона, который смутился еще больше Арьи. Во дворе стояло немало Ланнистерских слуг, которые смотрели на Старков, как на заморскую диковинку, словно впервые вообще видели людей. Арья не могла не заметить, как слуги шептались, оглядывая каждого из них по отдельности, разглядывая откровенно и с интересом.
— Леди Арья, добро пожаловать на Утес Кастерли!
Голос карлика отвлек Арью от разглядывания прислуги. Он подошел ближе, и Арья кивнула ему, стараясь выглядеть куда более учтивой и вежливой. Реверанс она делать так и не научилась.
— Рада видеть вас в добром здравии, Лорд Тирион, — ответила она.
— Пожалуй, я должен отметить, что с каждым разом вы становитесь все прекраснее, — насмешливо проговорил Бес. Арья закатила глаза.
— Не думаю, что моя сестра оценит ваши комплименты, — парировала северянка.
— Вы стали еще прекраснее, и в этом спору нет, но, пожалуй, я должен отметить, что моя Леди-жена — самая прекрасная женщина во всех Семи Королевствах, а, возможно, и во всем мире, — не остался в долгу карлик.
— Да вы льстец, лорд Тирион! — заметила Арья, пока слуги помогали Брану спуститься с кареты. Они водрузили его в кресло, и при этом выражение лица Брана не изменилось с тех самых пор, как они выехали из Винтерфелла. Арья была готова поклясться, что это было именно таким месяц назад.
— Путь к сердцу всякой женщины лежит через лесть, но, я полагаю, вы, моя уважаемая свояченица, не из простого сорта женщин. Такие, как вы, трудно читаемы для таких глупых людей, как я.
Арья улыбнулась.
— Только самый глупый человек будет так вас недооценивать.
Арья помнила Лорда Тайвина очень хорошо даже спустя столько лет, чтобы увидеть те же черты характера и у его самого ненавистного сына. Удивительно, что именно самый горячо нелюбимый сын Льва походил на него больше всех остальных детей. Проведя в компании Тайвина Ланнистера определенно время, Арья с уверенностью могла сказать, что свою глупость Серсея унаследовала точно не от него. Этот человек вызывал у Арьи глубокое презрение, наряду с несоизмеримым уважением.
Кресло Брана подкатили ближе, и он с непроницаемым лицом поприветствовал карлика. Арью всегда поражало, насколько хорошо они ладили. Тирион мирился с немногословностью и мрачностью Брана, тогда, как младший брат спокойно сносил все колкости и ехидства Беса, которые не каждый мог оценить. Но нужно было отдать должное — чувство юмора у Тириона Ланнистера было просто великолепным.
Арья все не могла унять своего любопытства и заинтересованности. Утес кардинально отличался от Винтерфелла. Огромный замок стоял прямо на вершине скалы, и Арья задавалась вопросом — разобьется ли она насмерть, если спрыгнет вниз? Они въехали в замок через главный вход — Львиная Пасть, так они его называли. Арья, охочая до всего нового и неизведанного, не могла скрыть одержимого блеска в глазах, с нетерпением ожидая момента, когда сможет исследовать замок вдоль и поперек.
Еще больше Арью привлек Ланниспорт. По сравнению с ним Зимний городок казался до невозможности маленьким. Арья не могла забыть своего восхищения, которое охватило ее при проезде через город. Следовало немедленно посетить его, и она была намерена сделать это, как можно раньше.
— Я подготовила для вас лучшие покои, — прошелестела Санса. Арья с интересом разглядывала увеличивающееся количество людей, особенно мужчин, с раздражением замечая и заинтересованные взгляды, которые те кидали на нее. Она успела заметить несколько знамен: мелькал сокол Арренов на синем полотне, сверкала золотая роза Тиреллов на зеленой ткани, пронзенное копьем солнце Мартеллов сияло в золотых лучах, и много других, главным и самым запоминающимся среди которых было черное полотно с трехглавым красным драконом, которое развевалось на ветру. Однако, она с гордостью заметила, что знамёна Старков выглядят куда более устрашающе, чем все остальные. Пожалуй, это и правда льстило — что нынче, каждый, у кого есть мозги, понимал, что к ним лучше не лезть. Арья знала, что Старков не жаловали при дворе, но это играло им лишь на руку. Старки тоже двор не жаловали. Все было честно и справедливо.
Арья взглянула на Сансу, которая выжидающе глядела на неё. Ее рыжие волосы были уложены в модную прическу на южный манер, а платье белого цвета было расшито, несомненно, золотыми нитями. На шее сверкал золотой медальон, на котором переплелись лев и волк, что доказывало — медальон, определенно, был подарен ей ее лордом-мужем. Арья не знала точно, любила ли Санса своего мужа. Карлик был далёк от идеалов Сансы о принце — удивительно, что она не выскочила замуж за Эйгона Таргариена. Он был ее детской мечтой, тем идеалом, которому не смог соответствовать Джоффри, разрушив все ее грезы о великолепном, прекрасном и доблестном рыцаре. Когда Санса сказала, что ответила согласием на предложение Лорда Тириона, Арья была в легком замешательстве. Однако, возможно, именно он был для неё своеобразным спасением, а теперь она ещё и родила ребёнка от него. Отношения сестры и Беса мало волновали Арью, но она была рада, что у Сансы все наконец наладилось. Она немалое пережила, и, Арья была уверена, теперь наслаждалась жизнью, о которой мечтала, хоть и в мужьях у неё был не самый прекрасный мужчина, но определенно, один из самых умных в Семи Королевствах, да ещё и глава самого богатого дома Вестероса и Мастер над монетой при Малом совете драконьего короля.
— Где твоя дочь? — нетерпеливо спросила Арья, не в силах унять в себе желания побыстрее увидеть племянницу. Если бы кто сказал Арье в далеком детстве, что она с нетерпением будет ждать встречи с сестрой и ее наследниками, она бы расхохоталась в лицо тому глупца, ведь маленькая Арья всегда хотела держаться от сестры подальше, а в будущем мечтала сбежать подальше от всех в Вольные города и наконец обрести настоящую свободу, и не быть более обременённой обязательствами быть благовоспитанной и добродушной леди.
Санса улыбнулась, кивнула нескольким слугам, чтобы они проводили гостей в выделенные им покои. Арья махнула на прощанье Джендри, Рикону и Брану, позволяя Сансе увести себя вглубь замка. Арья старалась запомнить витиеватые коридоры, резко сворачивающие в совершенно иную часть замка. Яркое пламя преследовало их на каждом шагу: Утёс сильно отличался и от Винтерфелла, и от Красного замка. Арья с каждым мгновением все больше поражалась внутреннему роскошному убранству замка, стараясь не отстать от сестры, которая величественной походкой следовала по известному пути, принимая приветствия от прислуги, которые с восхищением и заинтересованностью глядели на сестёр Старк.
Единственное, чему Арья неимоверно порадовалась, так это то, что на пути им не попались благочестивые леди из родовитых домов, которых Арья даже видеть не желала. Коридоры сменяли один другой, и Арья взмолилась, чтобы они не попались на глаза кому-либо высокородному, совсем не радужная по отношению к перспективе вести светскую беседу с кем бы то ни было.
Лишь когда Санса остановилась перед огромными дубовыми дверьми, резьба на которых поразила Арью настолько, что она даже раскрыла от удивления рот, все ее страхи развеялись. Роскошь не могла не поражать — Старки жили просто, несмотря на древний род, куда более древний, чем Ланнистеры.
Санса отворила двери, представляя взору Арьи покои, ещё более роскошно обставленные, чем весь замок. В покоях было огромное количество подарков, а, особенно, игрушек.
— Это все Тирион, — объяснила Санса. — Он велел мастерам приготовить столько игрушек, что я подумала, он решил обеспечить ими всех детей Вестероса. Он так любит нашу девочку. Порой я думаю, что впервые в жизни поступила правильно, приняв его предложение, когда он предложил мне стать его женой. Лучше мужа, а еще и лучшего отца для своих детей я не могла себе уже представить. Не после Джоффри. Тем более, не после Рамси.
Арья посмотрела на омраченное воспоминаниями лицо сестры, но ее внимание сразу переключилось на девочку, которая напевала песню на неизвестном Арье языке. У нее была необычайно бледная кожа, а темные волосы были заплетены в замысловатые косы, которые в свою очередь переплетались с разноцветными лентами. На ней было летнее платье голубого цвета — простое и невычурное, с открытыми плечами, что показалось Арье довольно открытым для маленькой девочки. Северянка не могла с уверенностью сказать сколько ей: двенадцать или больше.
— Дорея! Боги, ты очарована Джоанной даже больше, чем все мы! Разве интересно тебе, милой девчушке, проводить часы напролет с ребенком, который не может ни развлечь тебя беседой, ни выслушать?
Арья заметила, что девочка, едва услышав свое имя, подскочила, при этом двигаясь очень грациозно и плавно. Она сделала легкий и милый поклон, смотря на Арью с интересом.
— Добрый день, миледи!
Арья все еще не могла привыкнуть к тому, что теперь все, кому не лень, старались напомнить ей о том, как безбожно она рассталась со столь обожаемой ею свободой. Не успела Арья ответить, смотря на милую девчушку, которая была милее всех милых созданий в этом мире, как в двери постучались, и так и не дождавшись позволения, в покои вошла смуглая, невероятно стройная и красивая женщина, которую Арья помнила еще со времен прибытия двора Эйгона Таргариена в Винтерфелл.
Миссандея с острова Наат, по мнению Арьи, стала еще более прекрасной, чем прежде. Ее короткие кудрявые волосы, которые еще больше подчеркивали ее экзотическую красоту, немного отросли. Как помнила Арья, она обладала очень мягким и мелодичным голосом, и ее довольно часто можно было заметить, затаившуюся словно лань, за спиной короля. Она была невероятно образованной, и когда иноземка заговорила с Арьей на ее родном языке получше всякого вестеросца, то удивлению и восхищению северянки не было предела. Эта женщина располагала к себе, и Арья с удовольствием перебросилась бы с ней парой-тройкой слов, чего не скажешь о других женщинах, с которыми ей доводилось встречаться, за исключением одной единственной Бриенны Тарт.
— Леди Арья! — пропела Миссандея, проходя в комнату. Арья улыбнулась ей, радуясь тому, что не умрет на этом турнире от скуки. — Все мы ждали вашего приезда! Ваша сестра чуть не извелась от ожидания!
— Рада вас видеть! — ответила Арья, смотря в ее темные глаза.
— Вы изменились. Следует заметить, что вы стали еще прекраснее, чем в последний раз, — добавила она, заставляя Арью несколько смутиться.
— Благодарю, миледи, — проговорила Арья, вспоминая все тонкости этикета, о которых все время ворчала септа Мордейн. Пожалуй, даже по сварливой септе Арья скучала, и если бы у нее был шанс вернуться в прошлое, то она, не задумываясь, приняла бы такой подарок от судьбы.
— Я пришла за Дореей, — спустя несколько мгновений сказала Миссандея, привлекая девочку к себе рукой. Та прошла к ней, прижавшись к ее боку, и с нежностью посмотрела на женщину. — Не будем вам мешать! Надеюсь увидеть вас на сегодняшнем миру, Леди Арья! Было приятно снова вас увидеть!
Арья кивнула, провожая ее взглядом, и только, когда дверь за ними закрылась, она решилась на вопрос:
— Кто эта девочка? — спросила она у Сансы. Сестра, разглядывая резные игрушки и причитая о том, что скоро ими придется обставлять весь замок, ответила:
— Дорея. После восшествия Его Величества на престол, Миссандея и Серый Червь поженились, а потом удочерили эту девочку. Она — милейшее создание, которое я только видела.
Арья усмехнулась, заставив Сансу недоуменно взглянуть на нее.
— Она напомнила мне тебя, — заметила Арья. Горько улыбнувшись чему-то, Санса, однако, вновь воспряла духом, подойдя к кроватке, сделанной из черного дерева, и с нежностью и безмерной любовью взяла на руки маленькое дитя.
Стоило Арье только увидеть ребенка на руках сестры, как у нее замерло сердце. Девочка открыла глаза, посмотрев на Сансу расфокусированным взглядом, и что-то пролепетала на языке, недоступном ни матери, ни тете. Арья не могла оторвать глаз, ощущая, как все ее нутро словно застыло в шоке и неверии: Боги, они уже настолько взрослые, что Санса теперь не просто сестра. Она теперь мать! Найдя в себе силы отойти от шока, Арья подошла ближе, смотря на девочку, и ощущая, как все внутри распирает от переполняющих ее эмоций.
— Она похожа на тебя, — прошептала Арья, пытаясь совладать со своими эмоциями, но все равно не могла этого сделать.
Джоанна и правда была похожа на Сансу: те же рыжие волосики на ее нежной головке, и голубые глаза, выдающие в ней больше Талли, нежели Старка или Ланнистера. У нее было круглое и румяное личико, и она подарила Арье беззубую улыбку, полную счастья и восторга, схватив ее за палец, которым та нежно поглаживала ее милые щечки. Арья так и не смогла сдержать восторга, засмеявшись, а одинокая слезинка покатилась по щеке, и капля соленой влаги ударилась о нежный лобик, заставив девочку недоуменно замереть. Арья быстро смахнула накатившие слезы, готовые вот-вот сорваться вниз по ее лицу. Джоанна была новым листом в истории Старков, их кровью, маленьким волчонком их стаи, и Арья поклялась защищать ее, как и всех членов их стаи, до последнего вздоха.
Арья засунула руку под плащ, достав из кармана маленький сверток, завернутый в шелковую ткань с вышитыми инициалами маленькой племянницы, которая уже занимала в ее сердце огромное место, наряду со всей ее семьей. Она раскрыла полы платочка, вышитого специально по ее просьбе в Винтерфелле, доставая маленький дар для Джоанны. Санса с удивлением посмотрела на гребень, по бокам которого был вырезан лютоволк.
— Она не только Ланнистер, — пояснила Арья. — Она маленький волчонок! Старк из Винтерфелла!
— Спасибо тебе! — искренне поблагодарила ее Санса, принимая подарок, откладывая его в золотую шкатулку.
— Мама любила расчесывать тебе волосы, — проговорила Арья, смотря Сансе прямо в глаза. — Она была бы очень счастлива, если бы увидела Джоанну. По крайней мере, я чувствую, как меня распирает счастье, — хихикнула волчица. Санса с тоской посмотрела ей в глаза, и Арья заметила слезы, которые размеренно текли вниз по ее щекам. Санса шмыгнула носом, одной рукой крепкой держа Джоанну, а другой стараясь смахнуть признаки ее слабости. Она всегда выглядела безупречной, и Арья знала, что сестра не позволяла себе выглядеть неподобающе. Теперь она была не только волчицей Старков, но и являлась отныне Ланнистерской львицей. Арья с особым удовольствием подумала о том, что отдала бы все за то, чтобы увидеть выражение лица Серсеи Ланнистер в тот день, когда Санса вошла в этот замок, как полноправная госпожа, а управлять Западом стал ни кто иной, как самый ненавистный младший брат бывшей королевы-узурпаторши.
От мыслей Арью отвлек плач Джоанны. Она завозилась на руках Сансы, ее лицо исказилось, и Арья вздрогнула словно от пощечины, когда послышался детский визг. Заметив ее замешательство, Санса рассмеялась.
— Не думала, что однажды увижу испуг на твоем лице. Тебя не смутили мертвецы, драконы, абсолютно ничего, но плач ребенка вверг тебя в пучины отчаяния.
Арья неловко закашлялась, стараясь скрыть то, как она заволновалась.
— У нее что-то болит? — обеспокоенно спросила она. Санса с улыбкой покачала головой.
— Она просто хочет есть, — пояснила сестра. Арья несколько секунд недоуменно смотрела на плачущего ребенка, который требовал внимания к себе, а потом покачала головой.
— Боги! — только и получилось прошептать у нее. Санса рассмеялась еще больше, однако, Арья поспешила оставить их одних, не желая нарушать их личное пространство.
— Я позову служанку, чтобы она показала тебе твои покои! Они рядом, буквально за поворотом! — Санса хотела положить Джоанну в кроватку, чтобы дойти до двери, но младенец не успокоился, и ее плач разрывал все внутри Арьи на части.
— Я справлюсь! — заверила она сестру, разворачиваясь и направляясь к двери. Санса кивнула, укачивая девочку на руках, и присела с ней на кровать, напевая какую-то неизвестную Арье мелодию. Северянку осторожно прикрыла за ними дверь, выходя в пустынный коридор, в котором никого не оказалось. Ощущая, как усталость накатывает лавиной, она поспешила на поиски своих покоев, безумно желая отгородиться от всего мира и просто поспать. Усталость и долгий путь давали о себе знать, и Арья прибавила шагу, пытаясь найти источник своего счастья. Когда, после непродолжительных поисков, покои наконец обнаружились, то Арья даже не удосужилась оглядеться вокруг — она лишь скинула с себя плащ и завалилась спать в походном платье, ощущая каждую ноющую частичку своего тела.
Что там Миссандея говорила про пир? Он может катиться в Пекло!