Ты мне больше не нужен

Ходить в изодранной обуви стыдно. Иной раз кажется, что эти трещинки замечает каждый прохожий. Хочется спрятать ноги куда подальше. Потому и ходит Алоис быстро — научился. И на сей раз он добирается до офиса за каких-то двадцать минут, несмотря на приличное расстояние. В горле стучит, обида удушающе-колючая и засела под ребрами: не выгнать. Не так он представлял этот день. Далеко не так. Да, сегодня на работе выходной. Но особо трудолюбивые могут приходить дополнительно, за это капает плата. Меньше, чем в будние дни, но все же. Значит, тут точно кто-то да есть. Бумаг много, заказов тоже. Эта компания самая большая среди аналогов в их городе по оценке имущества и оформлению. А по сути, занимает один этаж. Двадцать работников и директор — потому и работы много. Тяжело было только поначалу. За почти три года Алоис привык и выполняет задания механически, не задумываясь. Только перед дверью он замечает, что забыл телефон. И, к тому же, под пальто домашняя вязаная кофта: давно изношенная, с катышками. Была когда-то синяя, нынче блекло-серая. Главное, помнить об этом и не раздеваться. Алоис наматывает шарф потуже и заходит внутрь здания, направляясь к лифтам. Благо, рабочая карточка тоже в кармане. Чего только в этих карманах нет — бумажки и чеки из продуктовых, монетки, может заваляться давняя конфета или жвачка. До знакомства с Яром он был неопрятным и хранил кучу ненужных вещей. Пришлось меняться, соответствовать аккуратному и чистоплотному любимому. Но иногда его прошлые привычки прорезаются таким вот образом. Лифт останавливается на нужном этаже, щелкая. Алоис идет вперед, меж рабочих мест, к окнам, где у одного стола видно склонившегося Сэда. Бета, завидев его, распрямляется, улыбается по-доброму. Алоис только сейчас заметил в его темных волосах седину. Рано ведь еще — тому тридцать с чем-то. Он обменивается парой фраз с Сэдом. Изо всех сил изображает приветливость, затолкнув печаль поглубже. Нечего выставлять напоказ личное. Алоис даже от Фреда скрывает, хоть ближе Фреда у него друзей нет. — Я думал, ты будешь дома в такую рань, — голос за спиной. Алоис оборачивается, улыбаясь уже искренне. — Привет, — Фредер тоже улыбчив, снимает верхнюю одежду и кладет на стол, вместо того, чтобы отнести в гардеробную. — Я сегодня не на смене, к Сэду пришел. Кстати… с днем рождения. — Спасибо, — кивает ему Алоис, позабыв добавить приветствие. Альфа выглядит бодрым, как и обычно. Полным энергии викингом, готовым хоть сейчас на поле боя. Алоис пускает смешок со своих же мыслей, додумывая Фредеру доспехи и шлем с рогами. А что, ему подошло бы. Правда, по характеру не воин. Куда такому добряку убивать? Он и мухи-то не обидит, как говорится. — Раз так, то-о позволишь пригласить тебя пройтись? — альфа как-то заминается, почесав рукою затылок. Как будто на свидание приглашает. Неуверенно. Еще и смотрит так… пристально. Странный он сегодня, и правда. — Ну, пошли, мне как раз нечем заняться, — пожимает плечами Алоис, замечая краем глаза выражение лица беты. Сэд загадочно усмехается и поправляет круглые очки. — Идите-идите, молодежь, гуляйте. Я позвоню, Фред, вечером. Или завтра? — бета подмигивает и ухмыляется совсем уж хитро. — Завтра так завтра. Хорошенько отдохните! Еще раз с днем рождения, Ал. И приятно его провести! Алоис на это только смеется, поблагодарив, пока Фредер надевает снятую куртку обратно. А на улице солнце в глаза заглядывает. Погодка такая хорошая, что на некоторое время Алоис забывает об утреннем инциденте. Жаль, телефон не взял, наверняка, Яр звонит, ищет. — С тобой что-то не так. Ты из тех людей, которые грустят в день рождения, потому что постарели на год? — Фредер сбоку подбадривает, вызывая улыбку. Альфа всегда замечает его настроение. Особенно плохое. Как не скрывай, а Фред видит все — как будто просматривает его мысли насквозь. Сначала было не по себе, а теперь свыклось. — И молчаливый, — продолжает альфа, не дождавшись ответа. Сегодня Фред особо разговорчивый. Впрочем, он всегда много говорит. — Ла-адно, не буду мучить тебя допросами. Пошли лучше перекусим. Что хочешь съесть? — Ой, а, я не взял кошелек, дома забыл, — спохватывается Алоис. — Я бы тебе не позволил за себя платить, ты же меня знаешь. Я приглашаю, значит, оплачиваю тоже я. Плюс у тебя особенный день, так что, — Фредер настаивает на своем, не обращая внимания на упертое качание головой Алоиса. — Мне все равно не на кого тратить. — Посчитаю это за подарок, — соглашается он. — Вообще-то, подарок будет потом, — улыбается Фред, — так, вижу возмущение на твоем лице. Можно подумать, твой парень тебя подарками не балует? Ни за что бы не поверил. Альфа смеется и не подозревает, что попал в точку. Но Алоису не важны подарки. Намного ценнее для него внимание. Забота, даже простой разговор. Но у Яра зачастую не хватает на него времени. Для Яра главное — работа. И это неимоверно печалит. «Опять о нем вспомнил. Так обидно… Он и слушать меня не хотел. Перебивал, будто за меня решал, что я должен думать. Это злит, но… это же на время. Вот получит Яр должность и перестанет нервничать. Тогда наша с ним жизнь наладится. Жаль только, с той должностью он станет еще больше пропадать на работе… Но я уверен, когда он узнает «одну новость», это поменяет его. Я уже столько дней не могу ему признаться, что ношу под сердцем его дитя», — вспомнив о последнем, Алоис смягчается на лице. — Хорошо, идем, — чтобы перебить внутреннее волнение, говорит он и сворачивает вслед за альфой в сторону знакомой кафешки.

***

Алоис смотрит на часы на главной башне городской библиотеки — а те бьют ровно три часа дня. Пора бы уже и домой. Но ему совершенно не хочется туда, где снова начнутся разборки. Где был, с кем был, почему так долго… Ему хочется спокойствия и этой непринужденной атмосферы, точно так сейчас. Они недавно вышли из кафе, просидев там приличный отрезок дня. Алоис и не замечал течения времени. А теперь эта маленькая ошибка может стоить ему очередного скандала. Алоис переводит взгляд с часов на Фредера: альфа тоже смотрит вдаль. А Фредер подает хороший пример для подражания: несмотря на работу и подработку, успевает и в спортзал и на дополнительные курсы по иностранному языку. Алоис всеми силами стремится быть похожим на друга. Хотя бы начать ходить в спортзал, как давно мечталось. Но его хватает только на мечты. График и так забит, после работы сразу по дому другая работа, все до пылинки вычистить, чтобы стерильно, приготовить ужин и обязательно вкусный. Он сам себя жалеет и за эту жалость терпеть себя не может. Вот если бы Яр помогал ему по дому, если бы они делали все вместе… Но это еще более несбыточная мечта. Яр — альфа старой закалки: считает, что все, что касается дома — чисто омежьи заботы. Иной раз ручку не прикрутит. Хотя Алоис и понимает его: Яр слишком устает после работы, часто задерживаясь дополнительно, а то и до ночи. После ссор Алоис всегда находит в Яре миллион и один минус, но сразу же оправдывает его. — Будет дождь, — говорит Фредер, кивая куда-то в сторону. По небу и так понятно: тучи у горизонта темные-темные. Нависают, как чем тяжелым налиты: вот-вот выпустят содержимое на землю. Алоис представляет капли железа вместо воды и усмехается себе: вот это был бы переполох. А солнце припекает по-летнему. Солнцу все равно, что октябрь на дворе и листья в позолоте. Странная погодка: то тепло, то дожди. Настоящая осень. Но эта — двадцать четвертая в его жизни — по-особенному печальная. Наверно, дело в частых скандалах дома. Или в том, что вместо кольца он получил браслет. Вместо доказательства серьезных намерений, ничего не значащую побрякушку. А ведь скоро придется вступать в брак: но Алоис хотел, чтобы Яр сам предложил, потому что любит, а не потому что у них будет ребенок. «Процент омег-одиночек, воспитывающих детей, вырос почти вдвое за последний год…» — вспомнилось из какой-то статьи. Именно в такие моменты ему становится страшно. Хочется хоть капельку верить, что Яр никуда не денется. Что не бросит, не оставит с ребенком на руках. Что не скажет самое страшное — «делай аборт». Что не выделит, скрипя зубами от скупости, из общей суммы денег на операцию, что не выставит за порог. Алоис хотел в этот день получить кольцо. И вместе с ним уверенность в их общем счастливом будущем, как семьи. Вышло же… а ничего не вышло. — Ну что ты, снова раскис? — слова Фредера застают врасплох. Алоис вздрагивает, как пойманный воришка за краденным. Оглядывается на него бегло. Туда-обратно и взгляд в пол. Ему кажется, что если дольше посмотрит в глаза — Фредер сам догадается. Прочитает его мысли, как делал это всегда. — Улыбнись, ну же, — подбадривает альфа, становясь перед ним и преграждая путь. Берет его ладонь в свою, переворачивая. Легонько пальцем по тыльной стороне — щекотно. Алоис невольно смеется, на автомате выдергивая руку, но Фред неожиданно удерживает. — Смотри, насколько моя больше твоей, — альфа сравнивает их ладони, и Алоис ощущает себя маленьким омежкой против него, хоть знает, что ростом он далеко не «мелкий». Да и комплекцией тоже. Но куда ему до широкоплечего накачанного альфы? Задумавшись, Алоис забывает убрать руку. Он никогда не допускал слишком долгого контакта между ними. Пусть это Фредер, но он альфа, а значит, при физическом контакте может оставить на Алоисе свой запах. Это нежелательно. Да, Алоис не видит ничего зазорного в «подержать за руку», но последствиями будет скандал от Яра. Ему, конечно, приятно, что его любимый ревнует его. Но иногда ревность эта доходит до абсурда. Алоис поднимает взгляд на лицо Фреда, натыкаясь на пристальный взгляд, наполненный блеском. Так смотрят только влюбленные люди. Алоис отворачивается, осторожно выдергивая руку. Неловко потирает ладони, переплетая пальцы в замок. Сжимает, и только тогда подводит взгляд. — Извини, но… ты зря все это. Я люблю Яра. — Знаю, — пожимает плечами Фредер и голос его не звучит обиженно. — Я не жду взаимности, — уже тише добавляет альфа и смотрит при этом в небо. Шею разминает, как-то сконфужено, будто ему неудобно все это говорить. — Скоро будет лить. Пойдем к машине? Я недалеко припарковал. Алоис переводит взгляд с собственных сцепленных рук, расцепляет их. Фредер перевел тему, надо же. — Ты же это несерьезно? — Как? Вот за тем поворотом и припарковал, — альфа взмахивает рукой, направляясь туда же. — Подожди, я не о том, о первом, — Алоис догоняет его в несколько шагов. Нелепо. Все нелепо. А в груди выстукивает волнение. — Серьезно, — с вздохом говорит альфа и поворачивается. Выглядит он виноватым, с этой гримасой на лице и искривленными бровями. — Тебе это не нужно было знать. Это же ничего не испортит? Алоис качает головой в знак отрицания, неосознанно. Не знает, что говорить. Он чувствует себя странно. Догадывался и сам, конечно, но теперь догадки подтвердились и он не знает, как должен отреагировать. У него не бывало случаев, когда он нравился кому-то не взаимно и знал об этом. Вместо возгордиться, Алоис сглатывает ком. Ему жаль Фредера. Что он вообще может ему сказать? «Прости»? «Прикольно»? «Забудь»? Любые слова прозвучали бы, как выстрел. Алоис вспоминает, как мучился когда-то сам, когда только познакомился с Яром и думал, что любовь не взаимна. Наплакался, нагрустил на всю жизнь наперед. Это и правда разрывает. Алоис с сочувствием протягивает руку, чтобы похлопать по плечу, но осознает, насколько это неуместно, и убирает. И прежде чем сказать хоть слово, обнимает со словами: «Все нормально». Без лишнего подтекста. Ощущает руки альфы на спине, прижимающие так бережно, будто он хрустальный и рассыпется. Фредер теплый. И взволнованный, ощутимо по запаху. Переливчатому, усиливающемуся рывками. Алоис позволяет себе расслабиться. Подумать только: как такой сильный на вид альфа может настолько осторожно прикасаться, не причиняя неудобств и не сжимая? Это странно для него. Он окружен ореолом тепла и надежности. Ему так хорошо, что покидать этот мирок совсем не хочется. Говорят, в объятиях — секрет хорошего настроения. Так и есть. Он отстраняется, запоздало вспоминая, что может «подцепить» запах. Объятия для него не больше чем доверительный жест между друзьями, но что если Фред мог подумать иначе? Не нужно давать ему ложных надежд. Потом будет больнее. Теперь придется следить за своими словами и действиями, чтобы не ранить его. Алоису не хочется, чтобы Фредер страдал, тем более, из-за него. «Надеюсь, это обычная влюбленность и скоро он найдет другого омегу, в идеале истинного, Фред, как никто другой, достоин счастья. Он так давно поддерживает меня, даже если ничего не делает, одним взглядом, присутствием, незримой теплотой. Я очень сильно желаю ему счастья. Он родной для меня человек, почти как брат», — Алоис улыбается отстранено, слушая рассказ Фредера о каком-то там случае из новостей. В мыслях же далеко отсюда. Они идут к машине, а за спиной слышен шум ветра и раскатистый гром. Долгий-долгий, далекий. Значит — примета — гроза будет затяжной. Небо хмурится, птицы кружат, монолог Фреда успокаивает. Хоть тема не самая для того располагающая: о банде грабителей, орудующих в городе. Альфа идет рядом. И с ним не страшно, что вдруг нападут грабители. Алоис чувствует, что Фред защитил бы его. От чего угодно. — Так-так, закрой глаза-а, — Фредер приближается к машине. Его фраза так напоминает утреннюю фразу Яра, что по спине пробегают мурашки, но он послушно закрывает. Кажется, будто сейчас все повторится и его ждет такое же разочарование. — Открывай, — альфа находится вблизи, и Алоис смотрит сначала на него, в лицо, и только после опускает взгляд на какую-то коробку. Коробка оказывается… кошачьей переноской. Алоис ощутимо переменяется в лице, заглядывая внутрь. — Это же! — удивление сменяется восторгом и он не сдерживает вскрика, открывая дверцу дрожащими пальцами. — Как же! Ты… ты что, правда мне? Котенка? Мягкий на ощупь комочек сам идет к рукам. Алоис осторожно вынимает котенка, еле сдерживая восторг. Серый. Вислоухий. Как он и мечтал! Алоис нежно поглаживает котенка, услышав сначала тихое, несмелое, после же перерастающее в громкое, мурчание. Бережно прижимает маленького к груди, гладя по короткой шерстке. Сердце полнится радостью. Он безудержно улыбается, рассматривая мордочку питомца и его глаза с расширенными зрачками. — Он проголодался. Там в переноске корм, специальный, и я кормил его уже перед работой. Ему два месяца, — начинает рассказывать Фредер, тоже улыбаясь. — Ошейник и поводок на выгул тоже там, посмотришь, оранжевый, под цвет глаз. — Спасибо! — восклицает Алоис, желая сильно обнять друга, но комочек у груди тому преграда. Потому он осторожно перекладывает вцепившегося в его одежду коготками котенка обратно в переноску, разговаривая с ним, как с малым ребенком. На радостях он все же обнимает Фредера, буквально на нем повиснув, правда, теперь коротко. И сразу отпускает из зажима, надеясь, что хруст шеи ему послышался. Смеется, перекидываясь фразами благодарности и о предстоящем уходе за питомцем. И вдруг осознает, что давно так не веселился. Весь этот день, начиная с прихода на работу — сплошная отдушина. Атмосферные посиделки в кафе, после, пусть и до ужаса неловкий, но разговор с признанием. «Я кому-то нужен. И нравлюсь. Это так… воодушевляет. И поднимает уверенность в себе». Пусть он хотел бы лучше быть для Фредера не больше, чем другом, а то и названным братом, но на его чувства повлиять он не в силах. Интересно все же, за что именно он ему понравился? Что такого увидел в нем Фред? Но спросить кажется преступлением. Он не должен об этом думать. Дома его ждет Яр. Любимый альфа, отец его ребенка и будущий муж. Алоис отказывается от «подвезти», благодарит еще раз и отправляется к родной многоэтажке. В спину ощущает тот же взгляд, пристально-прожигающий, обволакивающий не огнем, а теплым коконом. Оберегающий. Алоис несет переноску с котиком в руках, то и дело заглядывая внутрь и слыша раскаты грома. А мысленно то и дело возвращается к «тому самому» разговору и своей реакции на него, за которую теперь стыдно. Ему попросту не верится, что такой альфа, как Фред, мог обратить на него внимание, как на омегу. Вероятно, Алоис не так все понял, и на самом деле имелась в виду родственная любовь. «Хватит, ну что за навязчивая мысль», — одергивает себя в который раз за дорогу он. Когда Алоис почти доходит до дома, срывается ветер и начинает моросить на голову. Каплями-каплями. Те становятся увесистее, но он успевает запрыгнуть в подъезд, прежде чем слышит раскат грома поблизости. Котенок начинает мяукать, приходится успокаивать его уже в лифте. Алоису и самому порою страшно во время грозы. Однако, он любит наблюдать за молниями из окна. Остается одна проблема: уговорить Яра оставить котенка. Сейчас она не кажется такой уж и проблематичной. После ссоры Яр обычно смягчается. В этот период лучше всего его упрашивать. Алоис планирует таким образом выбить котенку место в их доме. А потом сообщить и про беременность. Он хочет, чтобы Яр стал таким же внимательным, как Фредер. Верит, что после рождения ребенка альфа подобреет. Это Яр пока не видел своих детей, то против них, а как на руках подержит — смягчится. «Люди не меняются», — голос в голове, но Алоис свято верит, что что-то да изменится. Позицию Яра насчет детей тоже можно понять. Когда его папа развелся с обанкротившимся мужем, то родил от нового избранника ребенка, которого, по словам Яра, любил больше. Все внимание с девятилетнего мальчишки переключилось на младенца. Яр выражается о своем брате плохо. Явно ненавидит. А из-за того, что альфе приходилось нянчить младшего, вместо того, чтобы погулять и поиграть с друзьями, Яр терпеть не может детей. Тут Алоис не согласен. Он сам с детства заботился о четырех младших братьях, часто замещая им работающих родителей и от этого он не перестал любить детей. Наоборот, хочет своих. Они с Яром смогут воспитать ребенка и дать ему все необходимое. Вещи, игрушки, образование. А главное — полноценную семью. Алоис, задумавшись, застывает перед дверью. Ключей у него нет, не взял. Он нажимает на дверной звонок, поставив переноску с котенком на пол. Тишина. Так и не дождавшись, Алоис вынимает запасной ключ из тайника у стены и открывает. В квартире он никого не находит. Только торт на кухонном столе, свечи, вино, как когда-то в день, когда Яр предложил ему встречаться. Годовщины они не отмечали, но, видимо, в этот раз альфа решил сделать сюрприз, а сам не дождался. Алоис находит телефон, набирает. Ответ — длинные гудки. Первый, второй, третий… И ни один из них не предвещает ничего хорошего.