***
Проходит третья неделя — а толку. Алоис раздавлен. Квартира пуста. Ребенок плачет, Коди помогает с не своим, по сути, внуком. Но говорит, что считает ребенка родным, раз Фредер называл его сыном. Алоис выжимает все, что можно. Достает деньги, собранные на брачную церемонию и на «медовый месяц», снимает со всех карточек, зарплату, декретные. Пришлось продать украшения, которые дарил ему Фред, а тех подкопилось немало. Алоис без сомнений отправляет в ломбард и браслет, подаренный когда-то Яром. Но вот кольцо обменять на деньги не может, даже понимая, что оно недешевое. Он ожидал столкнуться со стеной безразличия со стороны людей, но на деле оказалось по-другому: коллеги с работы собрали довольно большую сумму. Коди еще раньше продал свой дом в центре города и переехал в квартиру сына. Старший омега не пожалел и собственный бизнес. Дело всей своей жизни он променял на жизнь Фреда. Как на то, банки отказываются давать им кредит. Да и кому? Старому омеге без работы и крыши над головой? Или ему, папе-одиночке с маленьким сыном на руках и без стабильного дохода? Они собрали все, что могли. А в итоге от нужной суммы это всего третья часть. Найти другую работу — не вариант. После родов Алоис слаб, поднимать тяжесть нельзя еще длительное время. А кроме низкооплачиваемых подработок, получше ничего нет. Омегам вообще сложно попасть на должность, где будут хорошо платить. Такие занимают зачастую или альфы, или беты. Плюс роль играет образование, а его оконченных трех лет колледжа недостаточно. Единственная легкодоступная «профессия» — в борделе. Но если бы Алоис и смог переступить через себя, то проблема тут в другом. В физическом состоянии тела и не зажившем шраме после операции. Его туда попросту не приняли бы. Зачем им бракованный работник, когда омег в этой отрасли — здоровее и красивее — хватает с лихвой? Они с Коди обращаются в разные фонды, организации. Пока — безуспешно. На сбор средств тоже нужно время. А времени у них нет, деньги нужны срочно. А где взять оставшуюся сумму — они понятия не имеют.***
Алоис качает в коляске уснувшего ребенка. Теперь сын для него — единственная отдушина, искра радости среди кромешной безысходности. Он переводит взгляд с маленького личика Фредди на сидящего рядом Коди. Старший омега внешне спокоен, но дышит шумно и прерывисто. Читает — или нет — журнал, в ожидании, когда врач освободится и сообщит им результаты анализов. Расскажет про шансы Фредера на жизнь. Алоис с утра выпил успокоительных и теперь чувствует себя переваренным овощем. Пришлось и Коди накормить таблетками. Фредер — его единственный сын и единственный родственник. Трель звонка и вибрация заставляют спохватиться, чтобы побыстрее выключить звук: Фредди спит. — Присмотрите, пожалуйста, я сейчас, — шепотом. Алоис кивает на ребенка, а Коди как-то заторможенно кладет руку на бортик коляски и заглядывает внутрь. На экране номер папы. Алоис отходит подальше в коридор и перезванивает. Он еще сначала сказал родителям о произошедшем. Те приезжали навестить его и внука на прошлой неделе. Хотели бы чаще — да и у них работа, все некогда. — Сынок, мы тут собрали немного… Уточни, на какой адрес тебе прислать, а то у нас только прошлый, э-э, тот, где ты жил раньше, — слышится папин голос. — Если что, мы и корову можем продать. Старшую, все равно через год, э-э, будет яловая. И теленка тоже. — Не нужно, пап, мы тут найдем как-нибудь, вам деньги нужнее, — отнекивается Алоис, а внутрь прокрадывается волнительная радость. Он понимает, что родители не могли собрать много, но и эта сумма — уже что-то. — Что ты, милый, э-э, мы откладывали на ремонт, вот и пригодились. А ремонт подождет, этот дом сто лет простоит и не развалится. Если ты не справляешься с маленьким, то говори, я приеду, а за хозяйством присмотрит, э-э, Саймон. — Спасибо, — Алоис утирает выступившие на глаза слезы. Если бы папа был сейчас рядом с ним, он бы обнял его крепко-крепко. — Не надо приезжать, я справляюсь, мне помогает Коди. Он говорит адрес, обещая себе, что потом вернет эти деньги родителям. Они копили не один год, чтобы отремонтировать старый дом и перестроить веранду. Неудобно принимать от них заработанные кровью и потом средства. Однако не время для совести. Сейчас главное — любыми способами достать нужную сумму. Когда Алоис возвращается, Коди выглядит ожившим. Нянчится с малышом, тихо поет ему что-то — видимо, Фредди проснулся и его пришлось убаюкивать. Алоис собирается сесть, но в этот момент дверь кабинета приоткрывается и оттуда выглядывает старый альфа в очках. — П-проходите, — произносит врач и поправляет при этом очки. Как только они заходят в кабинет, альфа берет в руки папку, что-то сверяет и продолжает: — Го-говорю сразу, результат не-неутешительный, — он качает головой и хмурится при этом. — П-понимаете, велиго — редкая болезнь и появилась она относительно не-недавно. П-потому эффективного лечения, к-как такового, нет. Алоис сглатывает, чувствуя, как от волнения слабеют мышцы и начинает подташнивать. Он переводит взгляд на ребенка в коляске, после на замершего на месте Коди. — Велиго вплоть д-до последней стадии не-нелегко обнаружить, — говорит врач. — Симптомы самые обычные. С-с-слабость, головные боли, недомогание, уязвимость иммунитета перед в-вирусными заболеваниями. И только в конце боли в области пораженных органов. Бо-больной жаловался вам на это? — Да, — говорит Алоис одновременно с «нет» от Коди. Омега смотрит на него с долей удивления, но больше ничего не говорит. — Скажите… а эти ампулы, они вылечат его? — Вещество из ампул по-помогает иммунитету вырабатывать антитела для б-борьбы с инфекцией. Если вы не готовы купить ампулы б-ближайшими днями, то лучше отказаться от лечения. По-по результатам анализов видно, что велиго начал активно распространяться и вскоре начнет поражать внутренние органы. Конечно, бывали случаи, когда организм пациента сам справлялся и побеждал велиго, но, по-понимаете, не хочу вас обнадеживать. Этот процент мал. Д-даже ампулы не дают полной гарантии выздоровления пациента. Тут решать вам. Руки трясутся и Алоис сжимает их в замок, стискивая до боли. Он смотрит себе под ноги на кафельный пол. В глазах двоится от выступивших слез. — Мы достанем нужную сумму, у нас есть почти половина, — говорит Алоис не своим голосом, не поднимая при этом взгляда. — Какой у нас срок? — Не больше трех дней. Алоис выдыхает сквозь стиснутые зубы, не позволяя себе разрыдаться. Еще не все потеряно. Есть шанс. Он поворачивается к Коди, но омега не реагирует ни на что. — Пойдемте, — обращается к нему Алоис. Он приобнимает Коди и чувствует, как тот обмякает прямо у него в руках, теряя сознание.***
— Мы не успеем, — бледный-бледный Коди сидит на полу среди раскиданных вырезок с данными разных благотворительных организаций. — Не успеем. Некуда больше, — запинается, будто сам с собой говорит. — Мы что-то придумаем, — успокаивает его на автомате Алоис, когда как сам на грани нервного срыва. — Остался один день! — восклицает Коди в отчаянии, резко сметая половину бумаг в сторону. — Где? Где? Кто поможет? Откуда нам взять?.. — он перебирает вырезки трясущимися руками, как умалишенный. — Я не могу его потерять, он все, что у меня осталось, — омега затихает. По вздрагивающим плечам понятно — рыдает. Коди сильный и держался долгое время, но за эти три дня он медленно превращается в живого мертвеца. И чем ближе день, когда они должны перечислить всю сумму денег за ампулы, тем больше Коди теряет самообладание. Да и Алоис не чувствует себя живым. Он питается одними успокоительными и посвящает все время сыну и поискам денег на ампулы. Говорят, ночь темнее всего перед рассветом. Возможно, и его «небо» вскоре посветлеет. Алоис не теряет надежды, даже находясь в кромешной тьме. Он все еще не может смириться, что Фредера придется отпустить, если они не соберут нужную сумму. Алоис ищет выход. Хоть маленький огонек, луч света. Что-нибудь. Ребенок снова плачет, привлекая внимание. И звук этот кажется самым раздражающим в мире. Алоис идет в спальню и берет сына на руки, покачивая. А ребенок как будто ощущает гнетущую атмосферу пустой квартиры и продолжает плакать. Он убаюкивает сына, наблюдая за его умиротворенным крохотным личиком. На миг Алоис забывает кто он, и где. Ему кажется, что все хорошо — вот-вот вернется с работы Фредер, обнимет его и прошепчет «люблю» в макушку. Алоис прикусывает губу до крови, понимая, что этого больше не будет. «Начнешь ценить, когда потеряешь», — фраза в голове. Он осторожно кладет ребенка обратно в кроватку, накрывая одеялом. И только теперь вспоминает о Коди. Возвращается в гостиную с замиранием сердца, осознавая, что омегу нельзя оставлять одного в его состоянии. И не ошибается. Коди находится у коробки с таблетками, вытягивая пластинки и складывая в руку. У Алоиса возникают самые нехорошие ассоциации. — Не смейте! — восклицает он, мигом подбегая и перехватывая руку омеги, в которой намертво зажаты пластинки. — Вы… — У меня сердце колет, — сипло поясняет Коди и разжимает ладонь, выпуская таблетки на поверхность стола. — Я искал. — Сейчас, — выдыхает Алоис, расслабляясь. Сердцебиение все еще бьет по вискам бешеным стуком. Начинает болеть голова — недавняя травма напоминает о себе. Он находит нужные таблетки, отмеривая ровно столько, сколько положено по инструкции. Заставляет Коди перед их приемом поесть, а после наблюдает, как омега запивает лекарство водой. Вскоре Коди успокаивается и засыпает на одиноком диване посреди гостиной. Алоис убеждается, что с ним все в порядке, но внутренняя дрожь не покидает его. Тревожно. Он подходит к окну и открывает. С улицы по-летнему веет жаром и запахом надвигающейся грозы. — Что я могу сделать?.. — отчаянный шепот в небо, а небо же — молчаливо. Он выдыхает сквозь зубы и стискивает кулаки до хруста. И внезапный образ, как подсказка от неба, приходит в голову. Точно! Алоис не знает, как, не знает, получится ли… но это последнее, на что можно надеяться. Никаким другим честным способом полную сумму ему не достать. — Ты же всегда меня спасал, Фред. Теперь я спасу тебя, — шепчет он и вмиг выходит из квартиры.