Элис и поезд чудес

      Машиниста на месте не оказалось. Элис открыла дверь кабины управления и с огромным удивлением обнаружила в ней вместо человека шестирукий автоматон без головы. Панель управления и шесть рук автоматона были единым целым, и когда автоматон двигал руками, срабатывали разные переключатели и менялось положение тех или иных рычагов.       — Посторонним вход воспрещён! Посторонним вход воспрещён! Пожалуйста, покиньте помещение, — протараторил механический голос, как будто со всех сторон одновременно.       — Если я посторонняя, то кто не-посторонний? — поинтересовалась Элис, но к выходу всё-таки попятилась.       — Вход разрешён только главному механику, — отозвался голос.       — А кто здесь… — спросила было девчонка, но стоящий позади неё Граф тут же ответил:       — Механикус.       Элис обернулась и большими удивлёнными глазами уставилась на Графа. От воротничка до туфлей он весь в чёрном костюме, даже перчатки на его руках и те чёрные. «Графа из темноты вытащить удалось, но удастся ли вытащить темноту из Графа?» — подумала Элис, вглядываясь в его хмурое серое лицо.       — Долго будешь глазеть на меня? — смутился Граф.       — Кто этот Механикус? Он здесь? — тут же спросила Элис.       — Нет, его здесь нет. Помнишь, я говорил, что раз в год поезд останавливается? Так вот, он останавливается на ремонт в Грибной роще.       — Вы двое, покиньте машинное отделение, быстро! — уже ругается голос.       — Ого, машина серьёзно сердится на нас? — удивилась Элис. Похоже удивляться на этом поезде она не устанет.       — Пойдём, не надо здесь стоять, — спокойно попросил Граф. Он открыл дверь и собрался было пропустить Элис вперёд, но девчонка даже не думала отставать от машины.       — Ну уж извините, старенький я уже, нервы не выдерживают, когда кто попало заглядывает куда не следует. Авось тронут что-нибудь, сломают, и придётся срочно звать механика, — ворчит машина.       — Можно мы постоим здесь и ничего не будем трогать? — спросила Элис и тут же объявила:       — А Граф говорил мне, что этот поезд не нуждается в машинисте!       Граф дрогнул и тут же хлопнул себя по лбу.       — Юноша сказал правду! Я не нуждаюсь в машинисте! — обиделся голос. Элис огляделась вокруг.       — Так вы Поезд? Живой Поезд?! — воскликнула она.       — А ты что же… никогда не видела живые поезда? — усмехнулся Поезд. — Моё имя Грозовой Скиталец. Я уже давно в отставке и не занимаюсь перевозками, — объясняет живой поезд, — всё свободное время я посвящаю прогулкам между грозовыми тучами… и ничего против одного молчаливого случайного пассажира я не имел, но ты, болтливая девчонка, никак не вписываешься в мой образ жизни!       — Тогда, — оживилась Элис, — не могли бы вы высадить нас на какой-нибудь ближайшей стоянке?       — Что-что? — удивился Скиталец.       — Я попала сюда случайно, — объясняет Элис, — и хотела бы высадиться на ближайшей станции. Не могли бы вы, Сэр, сделать доброе дело и подвезти нас? Механический поезд что-то неразборчиво проворчал, рыкнул и ответил угрюмо:       — Хорошо, но только чтобы вы оставили меня в покое и больше не появлялись в моих вагонах Чудесным Образом!       — Но… — опешил Граф. Он так привык к этому поезду, что уже не представлял жизни вне его и теперь очень боялся, что его высадят где-то далеко и ему придётся попрощаться со спокойным тихим существованием в темноте и полной изоляции от окружающего мира и других живых существ. Бедняга так растерялся, что больше ничего не смог произнести и с надеждой уставился на девочку-кролика.       — Ура-ура-ура! Спасибо вам большое, Сэр Скиталец! Мы очень вам благодарны! — восторженно воскликнула Элис.       — Мы…? — совсем поник Граф.       — Ой, ну хватит, засмущаете, — фыркнул поезд. Элис с радостным смешком ускакала в вагон для пассажиров, а Граф нехотя вышел следом за ней.       «И когда это я и она превратились в «мы»? Я вовсе не хочу никуда высаживаться!» — мысленно протестовал Граф. Толку от его протестов было мало, на деле он даже не пытался протестовать как положено и просто сел напротив Элис с пресной миной.       Очень странно смотрелся юноша в чёрном костюме в светлом вагоне. Его силуэт напоминает червоточину, и с какой стороны не посмотри, отовсюду он бросается в глаза.       — Всё в порядке? — негромко спросила Элис.       — Разве что-то не в порядке? — с неохотой полюбопытствовал Граф, сложа руки на груди.       — Да так, ничего. Ну, разумеется кроме того факта, что мы путешествуем по воздуху внутри говорящего живого поезда, — хмыкнула Элис. Граф с неприкрытым непониманием уставился на неё. Элис указала жестом на хвост Графа. Большой пушистый хвост лежал рядом с Графом, мех на нём распушился пуще положенного, а кончик нервно постукивает по обивке дивана.       — Это ещё ничего не значит, — смутился Граф и попытался спрятать хвост. Тем временем его кошачьи уши приникли к макушке и весь он будто сделался меньше чем был. Девочке стало жаль его.       «Я же вижу, что ты боишься, » — подумала она, но донимать его не стала.       Грозовой Скиталец снизился плавными кругами, нырнул в гущу леса, ступил на железнодорожные пути и помчал по земле, быстро, как удалая ракета. Из его труб клубился белый дымок, паруса и перья летающего поезда сложились и приникли к вагонам, а сам он торопливо мчал по рельсам, временами сигналя попадающимся на пути живым существам. Элис отодвинула шторки на окне и сначала не увидела ничего, кроме темнеющего в вечерних сумерках леса. Но потом, по пути стали попадаться причудливые уличные фонари. Только позднее Элис поняла, что это оказались светящиеся грибы. Чем дальше мчал Грозовой Скиталец, тем больше становилось этих грибов, пока не остались одни сплошные грибы самых разных размеров и форм.       — Должно быть это Грибная роща! — догадалась Элис, — Граф, только посмотри, эти грибы похожи на здания!       Действительно, грибы очень походили на здания, не только своими порой колоссальными размерами, но и внешним видом: шляпки и юбочки больших грибов напоминают черепичные кровли крыш. Они лежат плотными чешуйками, а порой, на остроконечных грибах возвышаются кованые флюгеры и шпили. Ножки этих больших грибов, если взглянуть поближе, рельефом походят на каменные стены, местами даже замшелые, а на многих других просматриваются рельефы цветов, листочков и завитушек, не говоря уже о том, что в ножках этих грибов вырезаны причудливые арки, двери, окна. А какие окна? Бесчисленные ночные огни этой рощи играют разноцветными искрами в потрясающих витражах стрельчатых окон грибных башен! Да, это необычный грибной городок, дома которого напоминают готические замки.       Поезд замедлился, прибыл в депо и занял пути в свободном тоннеле гриба. Он скрипнул колёсами, устало зашипел и остановился, открывая створчатые двери.       — Подумать только, мы внутри гигантского гриба! — радостно выпрыгивая из вагона, воскликнула Элис. Граф, в отличии от неё, не реагировал так бурно, а смена обстановки до ужаса шокировала его. Он сделался абсолютно безмолвным и просто следовал за Элис поникшей тенью.       — Ого, вот так встреча! — воскликнул кто-то издалека. Присмотревшись, Элис заметила, как в их сторону быстрыми крошечными шагами множества обутых ножек бежит полосатая многоножка. Весьма необычная многоножка, она была в рубашке, жилете и кожаном переднике, и на её длинном тельце болтался пристёгнутый пояс с инструментами. Тут Элис следовало хорошенько удивиться, но вместо этого она помахала ей рукой издалека, крича:       — Здравствуйте, Мистер!       — Здравствуйте-здравствуйте! — приветливо отозвалась многоножка, подползая всё ближе.       — Со мной всё в полном порядке, — тут же отрапортовал Грозовой Скиталец, — я просто привёз детей и уже ухожу!       — Ну не спеши, не спеши, старина, — ласково заговорила многоножка, — давай я тебя хорошенько осмотрю, так, на всякий случай.       — Я полностью в порядке, всё работает отлично, не надо меня осматривать! — завредничал поезд и фыркнул, выпуская из трубы густой клубок пара.       — Значит, вы Механикус? — вмешалась Элис.       — Совершенно верно! — подтвердила многоножка. — А вы, юная леди, стало быть, Белый кролик?       — Меня зовут Элис, — пояснила она уже не так восторженно. Сначала она на минуту огорчилась, но потом внимательнее взглянула на Механикуса, мельком посмотрела на Грозового Скитальца и ненадолго обернулась к Графу.       — Белый кролик по имени Элис, — улыбнувшись, сказала девчонка. — А чёрного кота зовут Граф!       Граф не проронил ни единого слова, лишь отвернулся и устало прикрыл глаза.       — Очень, очень рад! — приветливо проговорил Механикус, крепко пожимая руку Элис одной из лапок. — Грозовичок уже давно никого не подвозил, это так необычно! Так с какой целью вы прибыли к нам, ребятки?       Грозовой Скиталец так смутился, что оглушительно просигналил, сорвался с места и умчал из депо ни с кем не попрощавшись.       — Вот ведь вредный какой, я даже не осмотрел его, — возмутился механик.       — Я попала к нему в вагон случайно, — вернулась было Элис к вопросу Механикуса, но многоножка уже не обращала на ребят никакого внимания и продолжала причитать:        — Заботишься о них, чинишь, восстанавливаешь, отлаживаешь их механизмы, а они даже не попрощаются в итоге!       — Простите, Сэр…       — И вот вся их благодарность! Заглядывают всего на одну минуту и дальше улетают! И даже не хотят узнать, как я тут поживаю! Совсем не любят меня?       — Механикус… — ещё тише позвала Элис.       — Пойдём отсюда, — шепнул Граф, взял Элис за руку и повёл её.       — Куда ты ведёшь меня? — удивилась она.       — Не «куда», а «откуда». Я веду тебя отсюда, — спокойно ответил Граф. Элис не сразу сообразила, а потом вспомнила и улыбнулась. — Хорошо, идём.       Они не спеша шли по Грибной роще, и за это время Элис успела как следует осмотреться. Местными жителями оказались самые разнообразные насекомые, черви, грызуны и птицы. Они суетились как в самом обычном городке, все были чем-то заняты, строили, покупали, продавали, собирали споры светящихся грибов и местами даже ругались.       — Странно всё здесь, — задумчиво пробормотала Элис.       — Слишком шумно и ярко, — хмуро отозвался Граф, втягивая голову в плечи.       Ночной прохладный ветер подул чуть сильнее, всколыхнул волосы и складки на одежде, смахнул светящиеся в темноте грибные споры, и те посыпались на землю сверкающими лазурными хлопьями.       — Тогда поищем тихое спокойное место? — вдруг спросила Элис, и вопросительно заглянула Графу в лицо своими большими лучистыми глазами. В этих светлых ярких глазах было так много эмоций, что Граф просто не смог выдержать их на себе и стремительно отвёл взгляд. Блеск её глаз оказался нестерпимо ярким для его очернённого сердца, как если бы на привыкшие к темноте глаза упал луч прожектора.       — Да, — тихо буркнул Граф и прошёл вперёд. На самом деле Граф очень быстро нашёл такое место: им оказался прохладный цветущий сад. Посреди сада красовался мраморный фонтан, кругом, подсвеченные спорами, сверкали белизной коралловидные ежовики — грибы невероятной красоты, напоминающие сухопутные кораллы.       — Подумать только, да это ведь самый настоящий грибной сад! — восхитилась Элис, оглядываясь по сторонам. Действительно, вместо цветов его украшали причудливые маленькие грибы, а ветвистые деревья заменяют гигантские шляпки грибов-исполинов.       — Всё ещё слишком светло, — едва слышно заметил Граф, ослеплённый сверкающей белизной грибных телец. Его радовало лишь отсутствие уличного шума и неприятных крикливых субъектов.       Они прошли к фонтану и устроились на парапете. Граф спрятал глаза в сгибе локтя, уткнулся головой в колени и сидел так, пряча глаза от окружающего сияния.       — Тебе плохо, Граф? — забеспокоилась Элис и коснулась рукой его спины.       — Ярко. Глаза болят, — коротко ответил он и добавил, — это ты вытащила меня из темноты. Собираешься брать на себя за это ответственность?       Его голова немного развернулась, и на Элис снизу вверх строго покосился светящийся жёлтый глаз. Элис не смогла сдержаться и засмеялась.       — Я сказал что-то смешное? — удивился Граф.       — Ахаха! Не переживайте, Ваша Светлость, я, как ответственная за нарушение Вашего душевного равновесия, обещаю не бросать Вас пока не найду Вам новое достойное пристанище! — очень весело проговорила Элис и продолжила смеяться. Тут девчонка заметила, что в сияющем золотом глазу промелькнул испуг, потому она осеклась и, погладив Графа по спине, примирительно произнесла:       — Прости, я не хотела смеяться над тобой. Давай изучим этот мир вместе?       — Зачем? — мрачно отозвался Граф и спрятал оба глаза, — я ничего не хочу.       — Как это «ничего»? — удивилась Элис, — вроде бы ты хотел тишины и покоя. Это уже не «ничего», как по мне.       Послышался вымученный вздох.       — Может быть ты сам не знаешь, чего хочешь? — предположила Элис.       — Не знаю, — почти прошептал Граф, — я ничего не знаю, даже собственного имени.       Он говорил, и его приглушённый голос наполнялся горечью.       — Я знаю только то, чего я не хочу — я не хочу существовать.       Сырой промозглый ветер резко подул от земли и неприятно прошёлся по коже. Фантом смерти уколол Элис прямо в сердце и пустил в душу болезненный яд. В один миг свет обернулся тягучей тьмой, и воздух стал тяжёлым, как в кошмарном сне. Девчонка не выдержала, вскочила с места и громко воскликнула:       — Просто следуй за мной!       Граф поднял голову и ошарашено уставился на Элис. Словно перед ним открылась запертая дверь крошечной пустой комнатки, и теперь, не веря своим глазам, он смотрит на выход, веру в который потерял уже давно.       — Просто. Следуй за мной! — повторила Элис уже с расстановкой. «Всё равно хуже уже не будет, » — в своих мыслях рассудил Граф. Он поднялся с места и ответил:       — Хорошо. Я пойду за тобой.       Вот, сосуд жизни и вместилище смерти стоят друг напротив друга, и только толстая стена непонимания отделяет свет от тьмы. Элис хотела сказать что-то ещё, но вдруг заметила, как вода в фонтане плавно зажглась сияющими зелёными искрами. Казалось, это просто грибные споры упали в воду и окрасились зелёным, вот только сияние становилось всё ярче, а огоньки сгущались и кружили друг за другом вопреки движению воды. Элис наклонилась, протянула руку к воде и хотела коснуться загадочных огоньков, как вдруг, какая-то неведомая сила в воде схватила её за руку и утянула в мраморную чашу фонтана.       — Элис, нет! — закричал Граф, но поймать её не успел, а когда вспененная вода успокоилась, уже не было ни Элис, ни огоньков.