Повесть О Сером Мире.

Сражение с тенью. Глава 3. Турнир славы. ━━━━━━━◌ Северная душа ◌━━━━━━━ «Восходит Серое солнце, над Серым миром. Серые лучи падают на Серые души, сокрытые в этих Серых землях. Оно благословляет их отправиться в последнее сражение. Там, где нет красок вовсе. Там, где нет надежды на Светлый мир. Там, где грядет погибель миров.» Суровый метельный вихрь, который беспощадно сокрушал земли континента, в конце концов утих, и старый конунг, наконец-то освободившийся из плена цитадели, смог вернуться в свою родную землю, Скаггерак. Его разум был пуст и лишен мотивации, а Хардсейм постепенно ощущал удушающее чувство беспомощности. Однако мысли о предстоящем турнире продолжали греть его душу. Он надеялся, что его сыновья смогут проявить свою доблесть и честь на арене испытаний. Но мучения Фридриха не заканчивались там. В пути обратно в родные земли он потерял дюжину своих воинов, которые навсегда остались погребены под белым покровом снега. Холод проник в души северян, нападая на них неожиданно и нанося коварные удары в спины. Конунг искренне сопереживал семьям погибших, которые лишились своих кормильцев, и щедро выделил каждой семье мешок зерна. В такие суровые времена жители не должны были голодать, особенно когда их властитель ценит их преданность. Когда Хардсейм прибыл в Скаггерак, его встретили. Фридрих крепко обнял своего старшего сына, пробежал пальцами по его русым волосам, испытывая глубокую нежность. — Отец. — С улыбкой вымолвил Рассел. — Я нестерпимо ожидал тебя в нашей родной обители и рад, что ты добрался в добром здравии. — Благодарю сын мой. — В ответ сказал Фридрих, взглянув на встревоженного Эйрика, который стоял позади всех. — Отец. — Коротко кивнул головой Эйрик. — С возвращением. — Безмятежно ответил он. Кастер же – предавался гробовому молчанию, стирая невидимые пылинки со своих плеч. — Расскажи мне, Рассел. Как вы пережили это время без меня? Все ли в порядке? Как чувствует себя Март? — Вопрошает старый конунг, с гордостью взирая на своего старшего сына. Он видел в нем наследника. Истинного наследника. Который почетно примет бремя власти и воссядет на трон Скаггерака. Эйрик же демонстративно удалился в своем направлении, избавляя семью от своего общества. Он не мог смотреть в глаза своему отцу, в особенности после того, как вступил в сговор с небезызвестным Цезаком Ортеном. — Март в здравии. Уже намного лучше, нежели чем было до твоего отъезда. На днях, он собирается отправиться к Хранителю. Уж очень он соскучился по знаниям. — Рассел проводил своим презрительным взором младшего брата, а после продолжил. — Эйрик, как всегда, предается плотским утехам, служанки постоянно жалуются на него. Ну, что и не удивительно – пьет. — Докончил отчитываться Рассел. — В нем я и не сомневался. — Кивнул головой Фридрих, тяжко вздыхая, изредка поглядывая на Кастера, что облокотился о стену. — За Марта я безмерно сильно рад, но к Хранителю ему еще рановато. Хоть мы и знаем, что он по своей натуре неуправляем. Сам то как? Готовишься к предстоящему турниру? — Поинтересовался Фридрих, переводя взгляд на старшего сына. — Несомненно, отец. — Осведомился Рассел. — Во время твоего отсутствия, я полностью отдался тренировкам, чтобы доказать тебе свою силу и храбрость, которая необходима в походе на Южные земли. Также, я не оставлял и дела Скаггерака, приказав рабочим заделать расщелины в наших стенах, а также укрепить их раствором. Что касается наших жителей, так они благополучно пережили метель и уже ожидают турнир. Если говорить в общих чертах, то жизнь кипит. — Приближаясь к длинному дому, а именно чертогам семейства Хардсеймов, говорил юный Рассел, изредка поднимая взгляд на отца. Что касается Кастера, так он постоянно ухмылялся над лестью старшего брата. Естественно, ведь они с самого детства были соперниками, каждый из которых, извечно пытался превзойти другого. — Замечательно. Я рад слышать то, что ты в силах справиться с государственными делами. Это сложное, но достойное умение. — Кивнул головой Фридрих, останавливаясь перед дверями. — Тогда, пойду переговорю с вождями, нужно согласовать некоторые нюансы по поводу самого турнира. Спасибо тебе, сын мой. Я горжусь тобой. — Рассел улыбнулся уголками засохших от холода губ, а затем последовал во внутрь, где на глаза попался самый младший братец. — Куда собрался? — Спросил он. Март осекся, поднимая свои серые глаза на юношу. — Ты сам знаешь. — Угрюмо ответил белокурый мальчишка. — Вновь отправляешься к Хранителю? Отец не доволен. Ты должен поприветствовать его, а также – остаться здесь. Ты недостаточно сильно окреп, братец. — Рассел нахмурил брови, пристально наблюдая за маленьким принцем. — Да, я давно не занимался, тем более вьюга спала, а это значит, что нужно поскорее отправиться в лачугу Афрода. Отец не будет сердиться, уверяю. — Март засовывал в свою сумку кожаную тетрадь бурого цвета, в которой и были изображены таинственные руны, что виднеются ему во снах. Мальчик надеялся на то, что Хранитель поможет ему справиться с этим странным недугом. — Будет. — С уверенностью произносит Рассел, впуская холодный воздух в свои легкие. Он пристально смотрит на принца. — Ты не окреп, Март. Останься дома, отлежись недельку, а там уже будет видно. — Говорит старший брат, выгибая серую бровь. Маленький принц натягивал на себя плащ, сшитый из шкур убитых волков и утепленные меховые ботинки. Март отворил дверь настежь, белоснежные сугробы ввалились за порог дома. Мальчишка молчал, ничего не отвечая старшему брату. — Даже не будешь на турнире? — Скрестив руки на груди, продолжает юноша. Март отрицательно покачал головой и вышел наружу, покидая семейные чертоги. Рассел не мог никак повлиять на своего брата, а он так хотел, чтобы все были едины, но по итогу – обманулся в своих же ожиданиях и слепой, местами глупой верой в светлый мир. Он тяжело вздохнул, прикрывая за мальчишкой дверь. Март, весь заснеженный и холодный, неспешно проник в самую глубь Сожжённого леса. Каждый шаг, оставляющий отпечатки на нетронутом снегу, был знаком и узнаваем. Каждое дерево, каждый ручеёк и даже каждая птица, кружившая в небе, словно исполняла свою роль в этом древнем лесном спектакле. Мальчик, выросший среди этих магических обитателей природы, усвоил все их тайны и мудрости. Вилла Афрода, возвышающаяся на склоне холма, словно охраняла устье реки. Ее прозвали Разломом Северной души, поскольку она символически разделяла континент на две половины - Северную и Южную. Сам Афрод, благодаря своим подвигам великой войны, стал Хранителем этих двух земель. Именно его усилиями война нашла свое завершение. Мальчишка оглянулся на серые небеса, которые казались такими бесконечными и неприветливыми. Холодный ветерок, пронизывающий его щеки, напоминал о том, что зима еще не отступила. Но это не останавливало Марта. Он решил продолжить свой путь к Вилле, переступая через широкую и глубокую реку по древнему мостику. Наконец, он оказался у подножья дома и с нетерпением постучал своими маленькими кулачками в дверь, ожидая, что Хранитель уже вернулся. Но ответа не последовало. Март потянул за ручку, надеясь, что дверь откроется, но она оказалась заперта. Это означало, что Афрод снова отправился в свои странствия. Маленький Хардсейм опустился на скамью перед крыльцом и укрылся под меховой накидкой, чтобы защититься от холода. Он сидел там, замерзая, словно окаменевший от мороза, и ждал своего наставника, который наверняка был еще в пути. Время тянулось мучительно медленно, под воздействием ледяного ветра и снежных заметов, но наконец-то старый Хранитель вернулся в свой дом и обнаружил замерзшего до посинения Марта, у дверей. — Тттты. Вернулсссяя. Я… Я жждал тебя… — Дрожащим от холода голосом, говорил маленький принц. Седые брови Афрода поднялись на лоб, а лицо покрылось удивлением. Он не мог поверить своим глазам. Хранитель быстро подбежал к двери, открывая дверь и запуская во внутрь своего ученика. — Ты что тут делаешь?! — Возмущенно произнес Афрод, мигом принявшись таскать дрова к камину, двумя камнями поддавая искру. — Я… Хотел… Получить новые знания… — Отвечал белокурый мальчик. Афрод закатил глаза, легонько подув на разжигающийся огонь, подкладывая еще дровишек. — Глупец! Ты же знаешь, что мы только-только завершили свои дела. А ты? Тут! Один! Когда возле обители скапливаются войска Стольгримца! Ужас! — Афрод сильно занервничал. Он даже представить себе не мог, что Март прибудет сюда, в такое непростое, как для Хардсеймов, так и для Скаггерака время. Хранитель покачал головой, доставая с верхней полке шерстяное одеяло и закутывая дрожащего мальчика. Тем более, учитывая его странный недуг. — Прости… — Виновато сказал Март, опуская глаза под ноги. — Да что тут! Ладно уже, сиди здесь. Домой не пущу, иначе заболеешь, только пошлю весточку твоему отцу, чтобы тот не беспокоился. — Седовласый старец поднялся с края кровати и проследовал к письменному столу, надписывая пергамент. — Афрод… — Произносит маленький принц. — Слушаю. — Коротко отвечает Хранитель, прикрепив маленький сверток к лапке белой совы, а после отпускает ее наружу, дабы та донесла вести до конунга Скаггерака. — Мои сны… — Все еще подёргиваясь, говорит Март. — Что? Что сны? — Недоумевающе спрашивает Афрод, подоспев к мальчишке, притрагиваясь своей большой ладонью к его лбу. — Температуры вроде нет. Благодари Создателя в том, что сегодня он благосклонен к тебе! — Мои сны… Дело в том, что последним временем… Это в действительности беспокоит меня, я вижу странные видения в них. К примеру, о моем отце… Я чувствую, что парю над своим телом. Понимаешь, о чем я? — Март поднимает глаза на старого наставника, питая надежды на то, что он может помочь. — И что же за видения с Фридрихом? — Спустя несколько минут молчания, спрашивает Афрод. — Они очень странные. Будто я проживаю жизнь рядом с ним, но вовсе не ту, что он имеет сейчас. Я видел… Видел корабли. Видел южан. Видел крепость, к которой подступал мой отец. И… — Март не решился продолжать. Ему было страшно. Страшно от собственных снов. — Это ведь просто сны, юный принц. — Осведомился Афрод. — Нет, это не так. Это вовсе не так! К примеру, я видел мужчину, облаченного во все серое. И меня пугает это… — Без думки отвечает белокурый мальчик. — Скорее всего это просто сны – не более. — Нахмурил брови Хранитель. — А как паришь? В смысле над своим телом? — Продолжает расспрашивать он. — Ну… Мне кажется, я отсоединяюсь от реального тела и взлетаю к потолку. Очень странные ощущения, я слышу шум. Страшный и громкий. Порой мне кажется, что именно из-за этого и произошло моя отключка накануне перед отъездом отца. — Мальчишка коснулся своей сумки и вытащил бурую тетрадь. Он открыл листы пергамента и показал руны своему наставнику. — А еще я вижу эти руны. Они очень странные, не знаешь, что они могут обозначать? — Афрод притронулся к ним, прищурился, дабы лучше разглядеть, а затем смутился. Его лицо покрылось нотками страха. — Если это то, о чем я думаю. — Сморщил лоб Хранитель. — Это… Это древние руны первых лимов. Осталось их разобрать, но эти значения. Я их не знаю. Стоит поднять все архивы, быть может тогда, правда я не уверен. — Но тогда что мне делать? — Снова задается вопросом мальчишка. — Вот. — Афрод отложил тетрадь и поднялся с кровати, потянувшись за высушенными листьями «Снежной капли» и другими неизвестными Марту растениями. Перебрав их, Хранитель свернул их и подал мальчику. — Добавляй их в чайный отвар, они помогут тебе уснуть. Уверяю! Главное, выпивать эту смесь перед сном и терзания вскоре уйдут. — Хорошо. — Произносит белокурый мальчишка, взяв травы в руки. — Сегодня переночуешь у меня, а завтра утром мне нужно отправляться на турнир. Ты со мной? — Вопрошал Афрод. — Нет, мне это не интересно. — С ноткой обиды отвечал Март, взирая на своего наставника. — Тогда, может постараемся определить значение этих странных рун? — Афрод достал толстый альманах со значениями древних символов и уселся на кровать. — Я не против. Оказавшись в своих уютных покоях, Кастер надел белоснежную рубашку и кожаные штаны, зашнуровывая потрескавшиеся ботинки, подмяв окровавленную одежду, что лежала под кроватью. Умыв лицо в ледяной водице, юноша последовал в медовый зал, где конунг уже был готов вещать о своих планах. Эйрик слету подоспел к брату, держа в руках серебренный кубок, опять же наполненный элем. Вечер наступил, и величественный тинг начался. Конунг Скаггерака, одетый в свою роскошную королевскую одежду, встал перед собравшимися воинами, жителями и представителями — Ну как все прошло? — Изумился Эйрик, выдавливая из себя довольную ухмылку. Кастер повернулся к нему, с безумием в глазах и долгожданным спокойствием на душе. Он почувствовал свое превосходство, спустя долгое, муторное время пребывания в тени. — Превосходно. — Кастер обнажил свои белоснежные клыки, переводя взгляд на конунга Скаггерака. — Видимо она тебе сильно понравилась. — Ухмыльнулся Эйрик. — С чего ты взял? — Нахмурил брови Кастер. — Все просто. — Хмыкнул Эйрик. — Я видел тебя ночью. Видел, как ты возвращаешься не один, а с девицей. Наутро же, я посетил свой бордель, узнав о побоище, что произошло в ту ночь. — Мне ничего неизвестно. — Осведомился Хардсейм. — А мне вот – достаточно многое. — Загадочно произнес Эйрик, также переводя взор на конунга Скаггерака. Кастер ничего не ответил, предаваясь безмолвию. Он притронулся к металлическому кубку, привезенному с юга. Искрящаяся поверхность отразила его волнующиеся черты лица. Взглядом скользнул по залу, Кастер заметил, как свет лампады играл на высоких потолочных сводах, создавая таинственные тени и оттенки на стенах. Воздух был пропитан запахом свежего меда, который наполнил зал, словно магическим ароматом. Конунг сидел на троне, окруженный своими советниками и воинами. Его глаза сияли мудростью и решимостью, а его руки лежали на подлокотниках трона, словно готовые взяться за дело в любой момент. Конунг поднялся со своего трона и встал перед собравшимися. Окружающие воины и советники склонились перед конунгом, подтверждая свою преданность и готовность следовать его указаниям. Кастер присоединился к ним, опустив голову в знак уважения. В этот момент он почувствовал, как кубок в его руках начал излучать тепло и энергию, словно поддерживая его в этом решительном моменте. Рядом с Фридрихом, стоял его первенец с нетерпением задавая терзающий вопрос: — Когда? — Конунг довольно улыбнулся, возвышая кубок над своей головой и тем самым приветствуя всех собравшихся в зале ярлов и воинов. — Через неделю, мы отбываем в дальнее странствие. В странствие, которое принесет плоды для нашего будущего выживания. — Все слушали его с трепетом и восхищением. Их сердца наполнились решимостью и готовностью следовать за своим конунгом. Они знали, что перед ними стоит трудное испытание, но они были готовы пройти его рядом с ним. — Вначале, как я планирую, мы соберем небольшое войско, которое и послужит началом для осуществления задуманного. Затем, когда драккары будут готовы, мы вернемся с огромным войском, основав колонии. Для того, чтобы основаться там. Я уверен в том, что мы справимся с этим бременем и наконец – обретем счастливую жизнь. Пусть даже в чужих землях. Только будучи вместе, мы пройдем сквозь эти невзгоды. И тогда мы забудем про извечные холода! Забудем про голод! За Скаггерак! — По окончании своей речи, конунг Скаггерака поднял свой могучий меч в воздухе, вызывая громкие возгласы и аплодисменты. Все присутствующие присоединились к нему, поднимая свои оружия и кричащие боевые кличи. — Слава конунгу Фридриху! — Восклицал народ. Рассел воодушевился словами своего отца. Он хотел быть таким же. Таким же отважным и по истине легендарным конунгом. Юноша отстранился к своим братьям, которые стояли среди ликующих воинов. — Они любят его, это удивительно. Не думаю, что когда-нибудь на трон Скаггерака взойдёт правитель лучше, чем наш отец. — У Рассела пошли мурашки по коже, держа в руках рог с элем, восхищаясь отцом – делал несколько глотков — Они ещё не познали достойного правителя, но скоро это произойдёт. — Эйрик лукаво улыбнулся, покидая общество своих братьев и скрываясь в заворожённую от слов Фридриха толпу. — Еще познают. — Повторил его слова Кастер, также пригубив кубок. — А теперь. — Подлив себе еще медовухи. — Я хочу объявить о том, что завтра начнется долгожданный турнир между моими сыновьями. И те двое, что прибудут первыми из густой чащи леса, с фамильной реликвией. — Фридрих снял со своей шеи волчий клык и показал его всем присутствующим. — Будут удостоены отправиться со мной в этот славный поход во Франбург! И как то и полагает наш обычай, получит древнюю реликвию, которая передавалась из поколения в поколение уже более сотни лет. — Фридрих снял со своей шеи серебренную цепочку, на которой свисал клык волка. — Им стану я. — Еле слышно шепчет Рассел так, что губы его вовсе не двигаются, но он знал. Знал, что северные ветра донесут Создателю и Богам зимы произнесенные слова. Кастер угрюмо посмотрел по сторонам, а позднее – поднялся со своего места и направился восвояси. Мирные жители, славные воины и ярлы, в окружении доблестных берсерков – уже предались выпивке. Все наполнилось стуками глиняных кружек о поверхность стола, деревянные тарелки, воплями, гулом. За этим зрелищем Кастеру было противно наблюдать, а посему он исчез из медового зала. Впрочем, его отсутствие никто и не заметил бы. Молодой Хардсейм выбирается на крыльцо, взирая на винный погреб, где солдаты заставляют хрупкую служанку волочить тяжелую бочку, наполненную элем. Кастер пригляделся, узнав в ней девушку, по имени Эллери, которую совсем недавно Хардсейм, не по своей воле, спас ее от жестокого хозяина борделя. Кастер медленно спускается по ступенькам, хмуро оглядывая воинов, которые позволяют себе опускать насмешки в ее сторону. Она была неуклюжа, впрочем, как и все в ее возрасте. Один из воинов грубо ухватил девицу за шею. — Работай лучше, сучка. — Солдат пихнул ее, отчего Эллери рухнула на колени, стесав ладони в кровь. Она тихо заскулила, попыталась подняться, но солдат не позволил ей. Варвар схватил ее за волосы и притянул к себе, нечто нашептывая ей на ухо, а позднее – вновь пихнул, возвращаясь к своему окружению. Северянин продолжил насмехаться, уложив руки на свой пояс. Кастер же безмолвно наблюдал за происходящим, он жаждал ей помочь. Жаждал вытащить свой клинок и пронзить грудь наглого северянина, но в то же время понимал, что это их сущность. И она останется неизменной. А желание Кастера – лишь очередная слабость. Легендарный воин не должен иметь слабостей. Они сломают его. Изничтожат. — Меня поражает то, что ты не спасаешь свою малышку. — Хмыкнул Эйрик, оказавшись позади с напененным элем рогом. — Как-то неблагородно. — Ядовито улыбается младший брат, также взирая в сторону девушки, которая не способна поднять столь тяжелую бочку. — Это не твое дело, Эйрик. — Угрюмо отвечает Кастер, скрестив руки на груди. С темных небес, где воцарился темный полумесяц, а небо впервые за долгое время усыплено маленькими звездами, вновь пошел снег. — Удачи завтра на турнире, Хардсейм. — Сказал Эйрик, спускаясь по ступенькам и поднимая бочку с медовухой, помогая девушке. Воины презрительно посмотрели на принца Скаггерака, но в противовес ему ничего не сказали. Лишь переглянулись между собой, безмолвно давая себе понять, что этой ночью – они воспользуются нетронутым цветком девушки. Кастер пребывал в сомнениях. Он прекрасно знает, что будет дальше, но стоит на месте. Холод пробивает до костей, кусает кожу, отчего она принимает багряный оттенок. Глаза его наполнены в сторону, рука превратилась в кулак, задрожала. Кастер должен был убить эту девочку, но возжелал спасти ее. Зачем? Он далеко не герой. И вряд ли станет им. Наглые воины решили подняться и пройти вовнутрь, дабы сыскать девочку. Кастер поджал губы, но пропустил их. «Это слабость. У меня не должно быть слабостей» Хардсейм прикрыл глаза, под гнетом серебренного полумесяца – он чувствует натиск своих чувств, которые отравляют сознание. Он вдохнул побольше кислорода. Завтра свершится его судьба. И Кастер готовь следовать ею. Эйрик, сознавая, что за ними следят алчные варвары, горячо желающие причинить зло невинной девице, решает отвести ее в безопасное убежище, где они смогут укрыться от опасности. Молодой и отважный Хардсейм, схватив Эллери за руку, спешит в свои покои, чтобы обеспечить ей защиту и спокойствие. Он проводит Эллери в безопасные покои, где она сможет отдохнуть и наконец-то почувствовать себя в безопасности. В покоях Эллери она находит уютную кровать с мягкими подушками и теплым одеялом. Эллери чувствует, как напряжение покидает ее тело, и она начинает расслабляться в объятиях Хардсейма. Она благодарна ему за спасение и чувствует, что может доверять ему. — Господин… — Тихим голоском шепчет девица. — Я… — Ничего не говори. — Хмыкнул Эйрик, перебив девушку. Он смотрит в ее глаза, покуда уголки губ сплетаются в слабую улыбку. — Ты можешь остаться здесь. Уверяю, тебя никто не тронет. Можешь быть уверена. — С чего такая доброта к обычной служанке? — Недоумевающе спрашивает девушка, чувствуя, как напряжение вновь возвращается, кожа покрывается мурашками, сердце неистово сильно забилось. — Все вопросы к моему брату. — Исподлобья взглянул на нее Хардсейм. — Да и мысли у тех варваров были… — Такие же, как и у пришедших в бордель… — Верно. — Шире улыбнулся Эйрик. Кончиками своих пальцев он осторожно коснулся нежной на ощупь щеки, слегка погладил. — Такую красоту незачем порочить треклятым ублюдкам. Отдыхай и набирайся сил. *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** На пробуждающееся утро, когда мрачные облака рассеялись, пропустив проблески золотого солнца, жители собрались у врат, чтобы насладиться грядущим турниром. Среди них присутствовали ярлы, известные и славные в обширных краях Северной души, истинные воины. Их доспехи блестели на солнце, отражая его золотистые лучи, а флаги семей разноцветными полотнищами развевались на легком ветру. Кастер Хардсейм, не самый любимый сын конунга, решил выбраться за пределы укрепленных стен и огляделся по сторонам, ощущая как холод пронзает его. В то же время его старший брат разминался, протягивая мышцы, готовый одолеть всех остальных сородичей. А Эйрик просто стоял рядом с входом, неприметно для всех отпивая прохладный эль из своей фляги. Его длинные, волосы свободно падали на плечи, создавая обрамление для его серьезного лица. К Кастеру подошел его наставник и погладил его по плечу, словно поддерживая и вдохновляя его. В его глазах горело пламя страсти и решимости. Он был одет в черный плащ, который развевался на ветру, создавая загадочную ауру вокруг него. Все вокруг кипело от азарта и ожидания. Пришедшие жители громко обсуждали принцев, делая ставки и предполагая исход турнира. Воздух наполнился запахом конского пота и металла, а звуки мечей и щитов уже слышались издалека. Турнир обещал быть эпическим, полным страсти и славы. Каждый из сыновей Фридриха стремился доказать свою силу и мастерство, чтобы заслужить почетное место в истории Северной души и отправиться в поход. Время пришло для поднятия оружия и начала сражений. Кастер Хардсейм смотрел вперед, готовый вступить в схватку и доказать свою силу. — Готов? — Спрашивает Вельтон, с гордостью взирая на своего ученика. — Несомненно. — С улыбкой на лице отвечает Кастер, подходя к линии, откуда сыновья конунга должны начать свой заветный поединок. За ним, вразвалочку последовал Эйрик, чуть покачиваясь из стороны в сторону, а затем и сам Рассел. — Береги себя, Кастер. Покажи им то, на что способен. Я в тебя верю. — Резорский кивнул головой, отступая в сторону. Там, где величественно возвышался Хранитель Разлома вместе с превосходным конунгом, никто не мог предвидеть истинного хода событий этого турнира. Рассел, чувствуя легкую дрожь нервозности, а Эйрик, наоборот, испытывая безмятежность, не стремился к победе. Его целью было проиграть и остаться в Скаггераке любой ценой. Кастер же, напротив, направлял все свои усилия на то, чтобы одержать победу. Он жаждал сразить всех, кто встанет у него на пути, и заслужить признание своего отца, который, к слову сказать, не испытывал особой привязанности к своему сыну. Фридрих, в свою очередь, предстал перед всеми в полном боевом облачении. На нем была кожаная броня, украшенная металлическими заклепками. Меч, свисающий на его поясе, был надежно закреплен кожаным ремнем. — Итак, сегодня вы, мои любимые сыновья, проявите честь и доблесть. И пойдёте через Сожжённый лес, где обитают дикие звери, дабы доказать свою стойкость и достоинство перед будущем походом. Найдите мой клык и тогда, вы станете хранителем этой семейной реликвии. Ступайте. — Фридрих глубоко вздохнул, одаряя взглядом двух северян, который после взмаха руки старый Хардсейма ударили в гонг. Солнечные лучи проникали сквозь густую листву Сожжённого леса, создавая игривые золотистые отблески на земле. В этом мистическом месте, где ветви деревьев переплетались, словно плетение волшебных заклинаний, разразилось начало величественного турнира. Как стрела, выпущенная из лука, Кастер, воплощение решительности и страсти, помчался вперед, оставляя позади суетливого Эйрика. Но его старший брат, упорно наступая на пути к славе, смог опередить его, словно вихрь, вырываясь вперед с неподдельной энергией и жаждой победы. Фридрих, отец этих трех молодых воинов, наблюдал за своими сыновьями с гордостью и тревогой в сердце. Он видел, как их фигуры быстро исчезали в зеленой гуще леса, а затем снова появлялись, словно призраки, пробегая сквозь световые просветы. В его глазах отражалась надежда на то, что его старший сын сможет преодолеть все трудности и достичь вершины этого турнира. Кастер, молодой и неукротимый, преодолевал преграды Сожженного леса, словно непокорный ветер, игнорируя дикое рычание волков, которые пытались его остановить. Его выносливость была поразительна, как будто сама судьба решила помочь Расселу в его стремительном бегстве. Вдали, взор Кастера упал на величественный камень, который громоздился на его пути, превосходя по размерам юношу в несколько раз. На вершине этого камня сверкала серебряная цепочка, украшенная клыком дикого зверя. Рассел, не задумываясь о последствиях своих действий, решил забрать заветный клык волка. Кастер, внимательно следивший за братом, заметил его намерение, однако, вследствие своей невнимательности, споткнулся о выпирающий корень и с грохотом упал в ледяной снег. Рассел уже был у подножия камня и начал быстро взбираться на его вершину. В это время Кастер, несмотря на боль и потрясение, сумел подняться на ноги и догнать брата. Схватив Рассела за ногу, он резко потянул его вниз, разбросав его по замерзшей земле. Кастер, словно горный козел, прыгнул и смог ухватиться за край огромного камня, ощущая вибрацию его мощи под своими пальцами. Серебряная цепочка манила его своим блеском, и он решил схватить ее своей рукой. Однако, в своем рвении, он неосторожно порезал запястье о острые края камня, испытав легкую боль, которая лишь усилила его решимость. Невзирая на ранение, Кастер смело встал на ноги и ринулся прочь от опасности, бежав, словно живая молния, в обратном направлении. Рассел, остановившись, начал отряхиваться от грязи и снега, который покрыл его одежду. — Даже, если ты победишь, это уже ничего не будет значить! — Выкрикнул первенец Фридриха, заставляя Кастера остановится. Его наполняла злоба. — Разве? Интересно, с чего же ты это взял, братец? — Безумно ухмыльнулся юный Хардсейм, медленно возвращаясь к нему, обхватывая своей ладонью рукоять свисающего на поясе клинка. — Будто бы ты сам не знаешь? — Хмыкнул Рассел, выхватывая свой клинок. — Ммм, решил сразиться против меня же самого? — Кастер высвободил меч из кожаных ножен и направил его в сторону брата. — Думаешь, что ты умнее всех? — Воскликнул Рассел, напрямик шагая к нему. — Я это знаю. — Вновь усмехается Кастер. В то же мгновение, его старший брат наносит удар, который юный убийца с легкостью отражает, парируя в сторону. Рассел пытается вновь и на сей раз – вышло успешно. Он обыграл брата легкой уловкой. — Это конец, Кастер. — Буркнул старший брат. — Отдай клык мне, я уже стал победителем. — Еще нет. — Вновь усмехается Кастер, его глаза зажигаются злобным огнем, отражая его затаенную ярость. В то же мгновение, его старший брат, Рассел, с силой наносит удар, который юный убийца с легкостью отражает, парируя его с легкостью и элегантностью хорошо отточенного танцора. Но Рассел не сдается, он пытается вновь, на этот раз с новой тактикой, и на его лице промелькнула уверенность в своей победе. Кастер чувствует, как влечение к победе охватывает его всего тела. Его сердце бьется быстрее, кровь кипит в его жилах. Он знает, что на этот раз Рассел обошел его легкой уловкой, но это только начало их противостояния. Кастер чувствует, как ярость переполняет его с новой силой, разжигая в нем жажду реванша. Вслед за своим братом, Кастер движется в густоту нагого леса. Ветви деревьев шуршат под его ногами, создавая музыку природы, сопровождающую его возвращение. Но его мысли заняты только одним - обещанием, которое он дал самому себе. Обещанием не проигрывать. Рассел же клянется себе, что в следующий раз он не позволит себя обыграть. Он будет сражаться до последней капли крови, чтобы доказать свою силу и мощь. Фридрих, отец Кастера и Рассела, наблюдает, скрываясь в тени. Он видит рвущегося к победе сына, который всегда был нелюбимым. Кастер старается изо всех сил, чтобы доказать свою ценность и получить признание от своего отца. Наконец, он подбегает к восточным вратам, вздымающимся перед ним как символ его победы. Кастер показывает клык волка, символ его силы и храбрости. За ним добегает его старший брат, Рассел, чье лицо выражает смешение из уважения и некоторой зависти. Из ниоткуда появляется Эйрик, самый младший из сыновей конунга и вразвалочку следует к воротам. — И победителем турнира моих сыновей, становится Кастер Хардсейм. — Крикнул Вельт, с гордостью взирая на Кастера, который старательно переводил свое дыхание. Все присутствующие были поражены, ведь ранее он всегда оставался в тени, а сейчас он совершил то, чего Фридрих и не мог предвидеть. Конунг был опечален, его грудь пронзала жуткая боль. Тот, кого он так яростно ненавидел, возвысился над его первым сыном. Такого исхода старый Хардсейм никак не ожидал. Это вызвало колющую боль в груди и пересохло горло. Фридрих окинул взглядом лица окружающих его северян, а затем полным разочарованием взглянул на своего старшего сына. Рассел подбежал к своему отцу, проглатывая ледяной воздух. — Прости меня. Прости меня… — Протяжно, переводя дыхание, молил юноша. Он стыдливо взглянул на отца, который продолжал находиться в недоумении. Конунг отрицательно завертел головой, рукой касаясь плеча своего сына. — Запомни, сын. — Кивнул головой старый властитель. — Поражения делают нас только сильнее, теперь же, ты будешь внимательнее и менее самоуверенным. Ведь сейчас, ты недооценил своего противника, а это – непостижимо на боле битвы. Но не отчаивайся, у тебя еще будет множество турниров, где ты сможешь показать себя. Нас ждет поход, в Южные земли, а уж там – мы получим заслуженные лавры. — Фридрих переводит свой взор на среднего сына, в руках которого блистал клык волка. Старый Хардсейм был расстроен, ведь желал, чтобы семейная реликвия досталась именно старшему сыну, но видимо, Боги Зимы и Создатель решили совсем иначе. Быть может, Фридриху нужно было приглядываться к нему, но уже слишком поздно возлагать надежды. Вскоре, наступит тот самый день. Когда конунгу Скаггерака придется столкнуться с жестокой судьбой. Кастер же, отдышавшись, внимательно разглядывал новую безделушку, надевая ее на свою шею. — Поздравляю, Кастер. — Улыбнулся мастер Вельтон. — Ты и вправду доказал, что ты лучший в своем роде. Тренировки не проходили зря, но не зазнавайся. Все еще впереди. Нас ждет легендарный поход. Готовься также вступать в бой и не иметь жалости к южанам. — Поверь, Вельтон. — Широко улыбнулся Кастер, обнажая свои клыки. — Пощады им не сыскать от моего клинка. Он обуглится кровью. — Я верю в тебя. — Кивнул головой Резорский. *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** Изукрашенный трон пустовал в огромном зале, где когда-то каждый день великие воины выпивали, сидя за длинными столами, царит кромешная тишина, хоть он и заполнен воинами, которые празднуют конец турнира. Она пугала до безумия, впрочем, конунгу не привыкать. Даже в безмолвие он услышит голоса умерших. Фридрих медленно входит в зал длинного дома, понимая, что это один из последних мгновений, проведенных здесь. Он проходит сквозь толпы пирующих воинов, проводит кончиками пальцев по столику, приближаясь к пустеющему трону. Вечер сгустился, и в зале замка, украшенном роскошными тканями и сверкающими канделябрами, конунг нехотя провел пиршество в честь победителя турнира. Зал наполнился шумом и гулом, ароматы изысканных блюд и драгоценных вин проникали в каждый уголок помещения. Все присутствующие, одетые в пышные наряды, поднимали тосты и смеялись, но сердце Фридриха Хардсейма было далеко от этого праздника. Под самое утро, когда звезды еще блестели на небесной своде, войска Фридриха выстроились на пристани. В темноте, под лунным светом, солдаты в стальных доспехах и с оружием в руках ожидали начала долгожданного похода. Северяне горели огнем мести и жаждой пролить кровь ненавистных Южан, чтобы отдать честь Богу Зимы. В их сердцах пылала неугасимая страсть, и они были готовы пойти на самые крайние меры, чтобы защитить свою землю.Невзирая на неожиданную победу своего нелюбимого сына в турнире, Фридрих все же сдерживает слово конунга. Он решает не только взять с собой своего наследника Кастера, но и первенца Рассела. Никакие слухи или мысли его народа не могут остановить его решимость. Он знает, что должен взять Рассела с собой, ведь именно ему он собирается вручить свое наследие после своей кончины. Афрод, верный спутник Фридриха, как всегда, оставался рядом с властителем, дабы услышать его последние наставления перед отъездом. Однако, Фридрих понимает, что не может оставить бремя власти на плечах бездельника Эйрика. Он обращается к Хранителю, мудрому старцу, который всегда был рядом в трудные моменты. Фридрих просит его о помощи, чтобы Афрод смог взять на себя часть ответственности и помочь управлять королевством в его отсутствие. Хранитель Разлома, с благоговением и глубоким пониманием, соглашается поддержать своего властителя и быть рядом с Эйриком, чтобы помочь ему взять на себя свою будущую роль. — Ты должен сберечь Скаггерак, Афрод. — Устало произносит старый конунг, укладывая ладонь на его плечо. Ветер развивал поседелые волосы Фридриха, а глаза уже наполнялись тоской. Его рука превратилась в кулак, ведь он готов повстречать свою судьбу. В округе – кипела суматоха, воины перекладывали свои вещи в драккары, готовясь к отправке. — Несомненно, мой старый друг. — Улыбнулся Афрод. — Сберегу до твоего приезда, вот увидишь, Эйрика я еще перевоспитаю на нормальный лад. Не беспокойся, конунг. Возвращайся поскорее с лаврами и трофеями. Мы будем ждать тебя здесь! — Воскликнул Афрод, грустно улыбнувшись. Он бы тоже желал отправиться бороздить по морям, снова вступить в бой и вновь получить незабываемые ощущения, но долг Хранителя – не позволял ему сделать это. Оставалось только с печалью вспоминать минувшие события, которые изредка встают комом в горле. — Знаешь, Афрод. У меня плохое предчувствие. — Фридрих тяжело вздохнул, а взор падал на собирающихся старших сыновей. — Откуда такие мысли? — Поинтересовался Хранитель, нахмурив брови. — Мне снился сон. Такой долгий. Казалось, я живу в нем столько времени. Там, я не отличал реальности. Я видел мужчину, незнакомого. Во всем сером и холод будто бы пронзал меня, понимаешь? Я уже давно не испытывал страха, но сейчас… — Он чуть помедлил с продолжением, тяжко вздыхая. — Сейчас мне в действительности страшно. Пусть даже мне известно, что все произошедшее – моя судьба, но все же. Страх поглощает меня. Страх за будущее Скаггерака. Не знаю, к чему все эти знамения. — Конунг перевел взгляд на седовласого Хранителя, делая долгую, муторную паузу после каждого сказанного слова. Хранитель долгое время придавался молчанию, погружаясь в свои мысли. В голове Афрода прозвучали слова маленького принца, отчего эта таинственность также вовлекла Хранителя в долгие раздумья. — Мне кажется, что все это просто тревожный сон. Даже не думай об этом, вскоре все наладится. Вас ждет легендарный поход, легендарные завоевания и тогда – ты отпустишь все эти мысли, я тебя в этом уверяю. — Ответил Хранитель, покуда позади послышался голосок одного из младших сыновей. — Удачного похода тебе, отец. И вам, братья. — Эйрик говорил спокойно, но загадочность в его глазах, оставляя место для думки. Он взглянул вначале на конунга, а уже затем на Кастера и Рассела, которые предались безмолвию. Фридрих откликнулся на слова юнца, разворачиваясь к нему лицом. — Удача – это хорошо. — Кивнул головой Фридрих. — Но для тебя есть особое задание. Покажи свои способности правления, сын мой. Докажи, что ты достоин этого. Некоторые люди не доверяют тебе из-за твоих похождений и развлечений, заставь их ошибаться в этом, как и меня. Афрод будет помогать тебе. — Фридрих перекинул свой взгляд на хранителя и слабо улыбнулся. — Хорошо, отец. Я обещаю тебе. — Принц Скаггерака обнял своего отца, хлопнув по плечу, а после проследовал в сторону, как раз там, где находился один из старших братьев. Кастер же прошёлся к конунгскому драккару, юноша приметил себе местечко возле мачты. Сложив свои вещи и заточенный в ножнах меч, Хардсейм сошёл на пристань, заметив Эйрика, который медленно направлялся в его сторону. — Братец, рад что ты наконец проявишь себя в бою. Надеюсь, ты не подохнешь от Франбуржсого меча или же от метко летевшей стрелы, что вонзается в твое сердце. — Эйрик лукаво ухмыльнулся, а затем также оттягивая каждый шаг, пошёл дальше. Кастер бросил свой яростный взгляд на брата, обострив скулы. Теперь, его братья для него не существуют, быть может, вскоре свершится переворот, который будет означать одно - Эйрик станет правителем Скаггерака. — Не переживай, Эйрик, я ещё вернусь и тогда мы кто получит стрелу в сердце. — Также ядовито ответил молодой Хардсейм. Чёрный плащ старого конунга развивался на холодном ветру, тусклый серый свет падал на лицо калеки. Он в крайний раз глядит на те земли, где родился. Те земли, за которые муторное количество времени сражался, отдавая всего себя. В небесах витают вороны, словно сам Создатель наблюдает за прощанием Фридриха с родным Скаггераком. Конунг направился в сторону драккара, где уже заждались воины своего конунга и родные старшие сыновья. Фридрих усаживается в драккар, занимая свое место. Взглядом он прощается с Хранителем и младшими сыновьями. Варвары убирают швартовные концы, берутся за весла и постепенно отходят от пристани Скаггерака. Смешанные мысли терзали старого Хардсейма. Моментами, он ощущал, что хочет сойти с драккара, остаться дома, но больше - ничего не держит его. Уже ничего. — Что случилось, отец, ты не рад предстоящему походу, о котором мы грезили столько времени? Ты столь опечален. — Вопрошает Рассел, покуда воины ухватываются за весла и начинают грести. Старший сын уселся подле своего отца, внимательно взирая на него. — Ты смотришь на пристань, будто видишь ее в последний раз. — Быть может, так оно и есть на самом деле. — Сильный порыв ветра ударяется в спину старого конунга, словно подталкивает его вернуться обратно. Пение ветров – словно нашептывают одни заветные слова: «Останься, Фридрих. Там тебя ничего не ждет, кроме верной погибели». — О чем ты? — Недоумевает Рассел. — Нас ждет поистине великое путешествие. Мы преодолеем все. Я тебе обещаю, отец. Мы справимся. И вернемся домой! Или ты считаешь, что не готов? — Не знаю, к чему мне стоит готовиться. Пусть то великая слава, которой я уже сполна получил, будучи в твоем возрасте. Или же смерти, которой я не страшусь, как и всех испытаний, что сошлют мне Боги Зимы или Создатель. Но чувствую, что мои дела здесь окончены. Я более не вернусь в Скаггерак. Никогда. — Фридрих выдавил из себя печальную улыбку, взирая на отдаляющиеся родные земли. Эти слова слышал и Кастер, который загадочно наблюдал за опечаленным отцом. Ему лишь оставалось гадать, что же именно ждет его во Франбурге. Подобно гигантским птицам, драккары покорно скользили по волнам, оставляя за собой белоснежные пены. Сияющие лучи солнца проникали сквозь тонкие облачка, раскрашивая небо в оттенки золота и розового. Приближаясь к горизонту, море казалось бескрайним океаном возможностей, жаждущим быть исследованным и завоеванным. На каждом драккаре, высоко поднятый флаг с изображением могучего ястреба развевался на ветру, свидетельствуя о силе и доблести этих отважных мореплавателей. Мужественные варвары стояли на палубе, их мускулистые тела напряжены, готовые к встрече с неизведанным. Мечи и щиты блестели на солнце, словно олицетворение их бесстрашия и решимости. По всей длине драккаров тянулись узоры из резьбы, выделяющиеся на темном дереве. Изящные драконьи головы, с гордо поднятыми головами и острыми клыками, украшали носы судов, придавая им загадочность и мощь. Каждый драккар был уникален, отражая вкусы и предпочтения своего хозяина. На некоторых палубах можно было заметить деревянные статуэтки богов, покровительствующих викингам в их опасных путешествиях. Ветер играл со шелковыми парусами, создавая мелодичный шорох, который сливался с голосами варваров, исполняющих древние песни о славе и победе. Море качало драккары в объятиях своих волн, создавая ощущение непреодолимой силы и свободы. В то время как морской бриз приносил запах соленой воды и свежести, наполняя каждую клеточку варваров духом истинных воителей. Теперь, Скаггерак останется в его памяти. В памяти будут и любимая жена, павшая десять лет назад и младшие сыновья, которых Фридрих будет навещать. Но только в глубоких снах. Старый конунг покидает то место, в котором прожил с самого детства. Но уже ничего не исправить. Ведь прошлое нельзя вернуть. Нельзя изменить. Лишь наслаждаться воспоминаниями и несовершенными мечтами.