Повесть О Сером Мире.

Северный зов. Глава 17. Последнее слово. "В бездне отчаяния и угасания, серый мир замирает перед неотвратимым противостоянием. Величественные серые воины, словно призраки, выстраиваются в последний ряд перед своими судьбами, готовые вступить в битву, которая станет их смертью. Тяжелое бремя неизбежности лежит на их плечах, их сердца наполнились холодом и тоской. Они знают, что в этом сражении нет победы, лишь бесконечная тьма Серости, которая поглотит каждый уголок этого мрачного мира. Их доспехи, изуродованные временем и битвами, отражают отчаянный блеск последнего света. Глаза серых воинов, утратившие сияние надежды, пронзительно смотрят в будущее, которое уже обречено на тлен. Мечи, окутанные пеленой горя и грусти, разрезают воздух смертоносной аркой. Кровавые раны на их телах стали символом бессмысленного существования, их кожа пронизана болезненными шрамами. И все же, они сражаются. Они несут свою участь на плечах, воплощая отчаяние и смирение перед неизбежностью. Каждый удар меча, каждый последний вздох - это акт протеста против темного рока, который сгущается над ними. Мир погружается во мрак, где отсутствует любая надежда на спасение. Серость, как чума, распространяется в каждом углу, поглощая все живое и оставляя лишь зыбкое отражение былого величия. Серые воины продолжают свой бой до последнего вздоха, зная, что их судьба уже предрешена. Они становятся мрачными героями в этой трагедии, где нет места для радости и надежды. Их смерть - это не конец, а лишь начало новой эпохи безжизненной Серости."

━━━━━━━◌ Северная душа ◌━━━━━━━

На троне, увенчанном золотыми узорами и орнаментами, сидел юный конунг Хардсейм. Взгляд его был глубоким и проницательным, словно он проникал сквозь преграды времени и видел то, что обычным глазам не дано. Каждое его движение было взвешенным и решительным, словно он уже не юноша, а мудрый и опытный правитель. Скаггерак, город, который казался живым огненным драконом, оживал под лучами серого солнца. Аромат приближающегося лета наполнял воздух, заставляя сердца северян замирать от предвкушения. Будущее было настолько близко, что можно было почувствовать его дыхание на своей коже. Хардсейм сидел на троне, унаследованном от своего отца, и взирая на подготовленные к свадьбе убранства. Приготовления шли полным ходом, но в душе юного конунга горели огоньки сомнений. Он знал, что наставник Вельтон вернулся из лачуги Хранителя, но без результата. Это разжигало в нем гнев, который протекал по его жилам, словно лава из вулкана. Он чувствовал, как злоба охватывает его с новой силой, а ярость начинает господствовать над его душой. Надежды юного правителя были разбиты о стены реальности, и он понимал, что наставник не оправдывает его ожиданий. Но не только это терзало его мысли. Он беспокоился о будущем своего ребенка, о принцессе, которая могла быть в сговоре с Франбуржским капитаном. Альянс с этой страной уже приближался к землям Северной души, и Хардсейм чувствовал, что время работает против него. Все эти мысли и тревоги навалились на Кастера, заставляя его обдумывать каждый свой шаг. Он был готов пойти на самые отчаянные поступки ради своей страны и будущего своего народа. Но сомнения и страхи окутывали его, словно паутина, и он понимал, что только правильные решения помогут ему преодолеть все трудности и справиться с неведомым будущим. Хардсейм сосредоточился на своих мыслях, пытаясь найти решение, которое поможет ему сохранить свою страну и защитить ее от врагов. Он знал, что не может доверять никому, даже своим ближайшим советникам. Ведь в мире полном интриг и предательства, каждый может оказаться врагом. Он решил отправиться в Леса Вечной Тьмы, место, где живут древние духи и мудрецы. Они обладают знаниями, которые могут помочь ему разобраться в сложившейся ситуации. Однако, путь туда был опасен и полон испытаний. Но Хардсейм был готов пройти через все трудности, чтобы найти ответы. Накануне, в глубине леса Хардсейм встретился с мудрецами. Они были древними и могущественными, их глаза светились мудростью и знаниями. Они прислушивались к его проблемам и задавали ему вопросы, чтобы разобраться в его намерениях и истинных целях. После долгих размышлений и обсуждений, мудрецы дали Хардсейму ответы, которые он так долго искал. Они предложили ему путь мира и дипломатии, вместо войны и разрушения. Они утверждали, что сила не всегда является решением всех проблем, и что иногда нужно идти на компромиссы, чтобы сохранить мир и благополучие своего народа. Хардсейм внимательно слушал мудрецов и понял, что они правы. Он понял, что его гнев и ярость только мешают ему принимать правильные решения. Он решил изменить свою стратегию и начать переговоры с Франбуржским капитаном, чтобы найти мирное решение конфликта. — У тебя же были дети, Вельт? — Переводя суровый взгляд на наставника, неожиданно спрашивает конунг, обрывая долгое молчание, царившее между ними. — Были. Двое детей и любящая жена. — С тяжелым вздохом вспоминает мастер, предаваясь отчаянию. — Все погибли при битве пяти конунгов и сейчас преданы земле. — И почему же спустя столько времени, ты не решился начать все сначала, позабыв о грехах прошлых властителей, которые резали и детей, и женщин практически без разбора? — Вопрошает Кастер, поднимаясь с трона, разминая шею и плечи. — Не могу. И не собирался. Я слишком любил ее. Любил сыновей, которые не заслуживали смерти, но жестокость этого Серого мира – не знает границ. Она не щадит никого. И да, я рад тому, что вы вскоре обретете такое счастье, как ребенок. — Вельтон поднял рог, наполненный элем, и сделал небольшой глоток, опустив поникший взор на деревянные ступеньки. — Благодарю тебя, Вельт. — Коротко кивает головой Кастер. — У меня на него особые планы, ведь он станет наследником не только Скаггерака, но и Франбуржского престола. И если так подумать, то зачем мне Север? С его холодами, неплодородной землей, вечным голодом. Порой, мне кажется, что нити моей судьбы – вряд ли связывают меня здесь. В этих землях. Конечно же, это простые грезы, но и они, как оказалось умеют сбываться. Мне придется постараться для их воплощения в реальность. Причем, пока что – я не знаю, как это сделать, а значит мне нужно остаться здесь, совсем ненадолго. — Что ты имеешь ввиду? — Возмущенно спрашивает Вельтон. — Бросить Северную душу, свой дом, который подарил тебе титул конунга? И кто же будет править здесь? Жалкий Стольгримец? Он же попросту уничтожит все то, что наши предшественники возводили веками? — Мастер забегал глазами, суетливо поднимаясь со своего места. — Ты многого не понимаешь, Вельт, но когда-нибудь и до тебя дойдет та мысль, что Северная душа уже давно уничтожена. Ничего ее не спасет, так или иначе, ты задал подходящий вопрос. Кто будет править? Если бы мой старший брат был бы жив, то все упростилось б, но он мертв. Остается Март, который также ни на что не годен, а значит Скаггерак остается на тебе. — Он медленно приближается к фрейлинам, которые тщательно обсуждали подготовку к свадьбе. — Позовите Эмму, уже пора начинать. — Юный Хардсейм окидывает голубыми глазами наставника, молча кивнув головой. В трапезный зал, в вразвалочку – зашел Франбуржский капитан, что уже находился в охмелевшем состоянии. — И ты здесь. — Ухмыляется Секира. — Как видишь. — С неприязнью произносит Джейсон, продолжая шествовать к деревянным столикам. Кастер дернул бровями, завидев будущую женушку, которая уже вошла в зал и подоспела к властителю Скаггерака. Ее взгляд – потерян, окинут на своего земляка, в надежде отыскать в нем помощь. — Всего пару мгновений, и ты станешь только моей. — Подоспев к принцессе, проговорил юный Хардсейм, проводя кончиками пальцев по нежной, молочной коже девицы. — Жду не дождусь. — Грустно улыбнувшись, прошептала Эмилия. — Прошу тебя только об одном, позволь мне увидеться со своими сестрами. Молю, Кастер. — Он лишь отмахнулся рукой, отстраняясь от Розенталь. — Всему свое время, потерпи немного и после свадьбы, я обещаю – проведу тебя к ним. — Конунг отходит в сторону, пристально взирая на Крамсона, который явно подслушивал их разговор. — Но я хочу сейчас. — Эмилия подоспела к нему, обняв со спины. Юный Хардсейм чувствовал, как злоба подступает к нему, но Кастер не может допустить ей сделать то, о чем она так желает. — Эй вы, подготовьте свадебное платье моей жены, приоденьте и подготовьте, а после – начинаем. — Отдавая приказ фрейлинам, проговорил он, не обращая на Эмми никакого внимание. Служанки кивнули головой и увели принцессу обратно в покои, а сама Розенталь чувствовала, как теряет контроль над возлюбленным, ощущает, как он холодеет к ней и перестает ставить девицу во что-то в действительности особенное. Розенталь кажется, что она обычный сосуд, из которого высосали все жизненные соки. Одевшись в праздничное нарядное платье, Эмма сопровождаемая служанками, направилась к небольшому холму, где уже ожидал ее будущий супруг. Вся округа преобразилась, став свидетелем необычного зрелища - множества собравшихся северян, восторженно благословляющих молодую женщину перед ее браком. Слова, произносимые ими, оказались непонятными для Эммы, так как она не успела освоить все тонкости этого варварского языка за время своего долгого пребывания на чужом континенте. Принцесса прогулялась по снежной тропе, ведущей к алтарю, за которым стоял мрачный жрец, его лицо было покрыто засохшей, ярко выраженной кровью, а в его руках был меч с золотистой рукоятью. Эмилия заметила, что капитан, также присутствующий среди радостной толпы, смотрит на нее с поникшим взглядом, и, опустив глаза, она поспешила к своему будущему мужу. Она положила теплые ладони на свой животик, с каждым шагом все ближе приближаясь к нему. Кастер пристально, с серым оттенком взглядом, осмотрел наряд принцессы - теплую меховую накидку, которая скрывала все прелести ее белого платья, словно снежинка в окружении. Кастер ощутил, как желание овладевает им, как он жаждет поцеловать ее губы, раздеть ее и вновь ощутить все прелести ее пылающего тела. — Я не знаю, что мне делать дальше. — Тихо прошептала Розенталь, обращаясь к юному конунгу, а также – озираясь по сторонам. — Мне рассказывали фрейлины об странных обрядах, но я так и ничего не запомнила, прости… — Ничего страшного. — Коротко кивает головой Кастер. — Просто повторяй за мной. Жрец вознес острие клинка над своей головой, а после озарил таинственным взглядом стоявших перед ним – будущих супругов. — Я взываю лик бога Смерти и Зимы, спуститесь же в нашу обитель и примите союз этих двух влюбленных. — Громко воскликнул жрец, обращая свой взор на ночную мглу, после сказанного, он вручил меч в руки конунга. Эмилия, с изумлением взирая на юного Хардсейма, ощущала внутреннее недоумение. Язык, которым общался слуга Богов, был совершенно непонятен для принцессы, так как звучал на древнем говоре первых северян. Кастер перевел свой взгляд на девушку, которая не могла скрыть своего ужасающего и возбуждающего волнения. Он взялся за маленькую, хрустальную ручку принцессы, которая лежала на ее выпуклом животике, уже невозможно скрывающемся от любопытных глаз жителей Скаггерака. Где-то вдали раздавался угрожающий гром. На улице начался первый летний шторм, дождь с новой силой бил по крышам деревянных домов, молнии били в море, вызывая его пену. Ветер сбивал с ног, но к счастью беседка, под которой находились влюбленные, помогала укрыться от моросящего дождя, который таял сугробы, расплавляя их. — Боги уже с нами, мой конунг. — Произнес жрец, оборачиваясь к алтарю. Несколько берсерков вели маленького мальчика, который тщательно сопротивлялся. Его поставили на колени перед великим и ужасным Кастером Хардсеймом. — Что происходит? — Изумилась принцесса, недоумевая. Кастер смолчал, лишь крепче обхватывая рукоять клинка. — О, создатель прими наши дары — Воскликнул жрец, принявшись читать древние написанные заветы. Заветы Серого мира. Кастер поглядывал на мальчишку, заведомо зная, какая учесть его ожидает в не совсем далеком будущем. Слуга богов развернулся лицом к властителю Скаггерака, молча кивнув головой. Юный Хардсейм коснулся острием меча к горлу мальчишки. Он рыдал, пытаясь вырваться из оков берсерков, которые не позволяли ему двинуться, задирая голову. Мальчик плакал, моля конунга о помиловании, но тот – хладным выражением лица, напористо пронзил шею пленника, проводя от горловины до обнаженной груди мальчика. — Нет! — Выкрикнула Эмилия, хватаясь за руку возлюбленного, пытаясь скрыть ужас в своей душе, который постепенно охватывал ее, не давая даже выдохнуть. По лицу покатились горячие слезы горечи, но Хардсейм даже не дрогнул, обогащая клинок и землю багровыми оттенками. Кровавые ручейки стекали ниже, скапливаясь в небольшое озерцо. Мальчик кричал от жуткой, раздирающей боли, но вскоре умолк. Умолк навсегда. Северяне радовались такому событию, насмехаясь над смертью ребенка, восхваляя богов. В тот же час Эмма и поняла, что жила лишь в своих грезах, затуманивая взор влюбленностью в жестокого и беспощадного варвара. — Так надо, любимая. — Безумно сказал конунг, обращая горящие голубым огнем глаза на принцессу. — Так гласят наши традиции. — Но в ответ – он ничего не услышал, так как напутствующая истерика пронзала Розенталь намного сильнее, нежели чем самый острый клинок. Там же, среди толпы, озаренный негодованием и страхом Джейсон, взирает на принцессу, кусая свои губы, гневаясь от своего же бездействия. Он не мог поверить собственным глазам, что она готова выйти замуж за дикаря, который вовсе не знает милости. В ту же секунду, жрец наполнил два серебренных кубка кровью мальца и поднес их к влюбленным. — А теперь, испейте кровь слуги бога Смерти и поглотите его силы и благословение. — Произнес он. — Нет… Нет… Нет… — Судорожно взмолилась Эмилия, пятясь назад, но грубая рука конунга остановила ее. — Ради меня. — Шепотом сказал Кастер, взявшись за основание чащи, преподнося его к своим алым губам и маленькими глотками, безостановочно опустошает его. Руки принцессы дрожали она прикрыла глаза, сделав глоток, подступающая рвота чуть все не закончила, но Розенталь сдержалась. Эмилия старалась быстро покончить с этим, поэтому быстро сглатывала ещё тёплую кровь маленького мальчика, слезы так и стекали по ее милым щекам. Юный Хардсейм был спокоен как никогда, выполнив все требования традиции. — Эта жертва была во твоё благословение, бог Смерти, все ради счастья этого этого брака. — По погоде можно было сказать, что Боги был против содеянного союза, но всех это не волновало, кроме Вельтона, что обеспокоенно поглядывал на властителя и Джея, который сильно ревновал любовь всей своей жизни и представлял себя на месте того, кто его пленит. Но Кастер пленил не только Джейсона, но и чувства Эмилии. Обстановка сильно напрягала принцессу, она ухватилась за плечо своего мужа, пытаясь не свалиться с ног. — А теперь нужно закончить церемонию, проводив молодоженов в конунгское ложе. — Жрец кивнул головой, после чего девушку и парня повели в покои. Эмма устало улеглась на мягкую постель, не прерывая страстного поцелуя со своим мужем. Этот поцелуй был спасительным барьером, который позволял ей забыть о неприятном инциденте на церемонии. Ладонь Хардсейма, полной страсти и желания, ласково скользила по ее бедрам, поднимая и задирая ее белоснежное платье. Он не хотел отрываться от ее сладких губ, прижимаясь к ней все сильнее и сильнее. Эмилия отвечала на его поцелуи с покорностью, позволяя ему быть господином над ней. На мгновение все проблемы исчезли, пока веки девушки не поднялись, и она увидела перед собой лицо Джейсона. Она испуганно взглянула на Хардсейма и нежно оттолкнула его грудью, чтобы он отступил. Облик капитана растворился в темноте, но было уже слишком поздно. Кастер, полный гнева, с силой ударил по тумбе, стоящей рядом с кроватью. — Что не так?! — Еле сдерживаясь от ярости, выкрикнул Хардсейм, напрягая скулы. Его рука превратилась в кулак, взор залился негодованием и дикой, порывистой злостью. — Прости просто... — Девушка резко умолкла, схватившись за живот и закричав. — Эмилия? —Встревожено сказал конунг, медленно приближаясь к ней. — Ребёнок...ааай — Эмма вопила от невыносимой боли, судороги не давали ей произнести слово о том, что начались роды. Но Кастер не был настолько наивным. Он поспешил за помощью, призывая различных целителей и лекарей, тревожась за будущее своего ребенка. Через несколько минут в комнату к королю ворвались все те, кто должны были присутствовать при родах. Эмилия сжимала белую простыню в своих дрожащих руках, страдая от невыносимой муки, ее крики раздавались так громко, что их можно было услышать на другом конце континента. Кастер не мог просто сидеть и наблюдать, его душа вопила, он не мог закрыть глаза, сидя у двери. Много часов прошло с тех пор, но крики не утихали. Еще немного усилий, и на свет появится ребенок, который, подобно отцу, будет преследовать свои цели и осуществлять свои мечты. Скрипучая дверь, издавая оглушительный звук, открылась, и на пороге появилась целительница, держащая в руках младенца. Кастер мгновенно вскочил, с некой тревогой глядя на своего сына. Он тяжело дышал, не веря своим глазам. Сын, о котором он когда-то мечтал. Мечтал в далеком детстве, желая показать своему отцу, что настанет время, когда Секира будет лучше относиться к своим потомкам. — Мой конунг, у вас родился мальчик. — Она поднесла ребёнка к Хардсему, он взял своё чадо на руки, поддерживая маленькую головку, которая помещалась в широкой ладони северянина. — Тебя будут нарекать маленьким конунгом. Маленький Сириус. — Кастер с осторожностью держал своего наследника, рассматривая черты его лица. Он сильно напоминал свою мать, те же золотистые локоны волос, те же глаза. Хардсейм почувствовал искреннюю радость, но и она превратилась в тревогу. — Моя жена. — Конунг отдал ребёнка в руки фрейлины, охрипшим и неспокойным голосом говорит юноша. Он мгновенно забежал в покои, приближаясь к окровавленной постели, на которой лежала принцесса. Лежала, не подавая признаки жизни. Кастер прикоснулся к ее хладному лбу, не понимая, что ему делать в дальнейшем. — Эмми? — Произносит он, хватаясь за ладонь девушки. — Что с ней? — Оборачиваясь к лекарям, продолжает Хардсейм. — Она потеряла слишком много крови. — Ответил лекарь, укладывая руку на плечо своего властителя. — Что это значит? — Со злобой спрашивает юный Хардсейм, поднимаясь с колен, слету ухватываясь за горло северянина. — Она может не пережить эту ночь. —Осведомил его лекарь. — Если она не выживет, я истреблю весь твой род, твои дети и внуки будут гореть на костре, а кости обглоданы волками. — Со страхом и гневом возразил юноша, отпуская её. Лекарь принялся что-то делать, приготовляя отвар. С наступившим рассветом он боролся со смертью, но Создатель был благосклонен, и Эмилия пережила эти мучения. *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** На рассвете, площадь ожила живым муравейником, где местные жители и высокопоставленные достопочтенные особы слились в одну неразбериху. В центре этой суеты возвышался Кастер Хардсейм, высокий и гордый, окруженный своей верной свитой. Его проницательные глаза скользили по толпе, словно они могли проникнуть в самые глубины душ каждого присутствующего. Даже конунг Нестер, обычно столь неприступный и неподвижный, стоял позади молодого вождя, скрестив руки на груди. А мастер Вельтон и другие ярлы, которые уже давно приобщились к отрядам Секиры, не могли оторвать взгляд от Хардсейма, восхищаясь его непреклонностью и глубокими знаниями. Эти качества вдохновляли их на подвиги, о которых сам Кастер еще не имел ни малейшего представления. — Мой народ. — Громко воскликнул властитель Скаггерака. — Сегодняшней ночью, моя жена подарила мне наследника. Наследника, который последует по моему пути в грядущем будущем. Я не могу скрыть свою радость, но многие моменты до сих пор заставляют меня беспокоиться. К примеру, голод, который охватывал нас на протяжении всей зимы. Что могу сказать насчет того, что грядет? Я собираюсь захватить весь Франбург, подчинить его нашей воле, дабы мы раз и навсегда расправиться с нашими проблемами, но хочу осведомить вас. Для этого, нам потребуется упорство, благодаря которому я и желаю возвысить наш континент на уровень Астроса и самого Франбурга, но и во имя наших целей, мы обязаны сплотиться вместе. Чтобы избрать нового короля всей Северной души. Того, кто сможет нас повести в этот поход. Выбор будет за другими конугами и ярлами. И за вами, тоже. — Кастер наш правитель! — Выкрикнул кто-то из толпы. — Да здравствует Кастер Хардсейм, король всей Северной души! — Лицо Секиры мгновенно наполнилось радостью. Он переглянулся с Нестером, который загадочно взирал на ликующих жителей, а после ехидно улыбнулся, довольствуясь доверием со стороны народа, ведь грезы о светлом мире – наконец начали обращаться в реальность. *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** Пиршество варваров по случаю рождения наследника конунга Кастера было грандиозным и впечатляющим событием. Все северяне собрались со всех уголков Скаггерака, чтобы отпраздновать этот важный момент в истории своего народа. Пиршество проходило в огромном зале, украшенном символами варварской культуры. Длинные деревянные столы были накрыты разнообразными блюдами, приготовленными из морепродуктов, мяса и овощей. Аромат свежих рыбных деликатесов и запеченной дичи наполнил воздух, вызывая аппетит у всех присутствующих. Гости были одеты в традиционные северные наряды – длинные плащи, украшенные рунами и символами богов. Мужчины и женщины носили широкие пояса с металлическими пряжками, а на головах у них были шлемы с рогами. Все это создавало атмосферу древности и мощи. В середине зала находился огромный костер, который разгорался ярким пламенем. Варвары вокруг него танцевали и пели песни, восхваляя богов за благословение рождения наследника. Звуки музыкальных инструментов, таких как барабаны и флейты, сопровождали эти пляски, создавая живую и энергичную атмосферу. В течение пиршества проходили различные соревнования и игры, которые были популярны у северян. Были организованы поединки на мечах и турниры на конях. Также проводились состязания в силе и ловкости, чтобы показать мужество и силу варваров и берсерков. В конце пиршества был поднесен тост за здоровье маленького наследника Кастера. Все присутствующие подняли свои кубки с медовым вином и выпили до дна, выражая свою радость и пожелания благополучия для будущего правителя. На своем троне, изукрашенном различными древними узорами и рунами, восседал и сам Кастер Хардсейм. Подле него находились его верные советники: Вельтон Резорский и на удивление Джейсон Крамсон, который с ноткой зависти поглядывал на радостного конунга, но ничего не мог поделать. Молодой Хардсейм пытался забыть о своих проблемах, позабыть обо всем на этом счастливом пиру, но не смог. Страх охватил его. Страх за будущее своего сына и своего народа. Он мечтал отправиться в далекие дали, завоевывать новые земли. И в мечтах, конечно же, был полный захват Франбурга. То, о чем мечтал его павший отец. Но именно Кастеру суждено исполнить старые грезы. Все постепенно упивались, медленно исчезая из медового зала, в их числе был и Джейсон Крамсон. Рядом с конунгом, в трезвом здравии, остался лишь наставник. — Честно признать, мне и вправду стало страшно. — Проговорил юный конунг, томно вздыхая. — О чем вы? — Удивившись, произносит Вельтон. — Мне тягостно от того будущего, который поджидает нас в скором времени. Ты и вправду думаешь, что мы справимся со всеми невзгодами и покончим с надвигающейся угрозой? Эта война, она ведь принесет множество жертв. Жертв, которые не позволят следовать мне к моим мечтаниям. К моему Светлому миру. — С ноткой отчаяния проговорил молодой конунг, притрагиваясь к серебренному кубку, который до краев был наполнен сладким элем, дурманящим его сознание. — Мы вполне можем остановить ее до тех пор, пока она не наступила. Мы можем передать злосчастных принцесс, которые выкрали с Иннурса. Тогда, быть может, кровопролитие и не случится. — Рассудительно проговорил старый мастер. — Это не так, Вельтон. — Прискорбно подытожил Кастер. — Люксен не желает мира. Он всегда пытался стать самым легендарным лимом во всем Лимсколе. Пытался затмить славу Ричарда Шторма, но он не смог. Эта война – его последняя возможность. Возможность прийти к своей мечте. — Хотите сказать – битва неизбежна? — Искоса взирает на своего конунга мастер Вельтон, скрестив руки на груди и томно вздыхая. — Неизбежна. — Получается, нам не остается ничего, кроме как поднять клинки против южан. Только уже на своих землях. — Осведомился мастер Вельтон. — Только это нам и остается. Северная душа не предаст нас, Вельтон. Мы одержим верх. Я тебя уверяю. Боги Зимы на нашей стороне. Все на нашей стороне.