Сердце алхимии (The heart of alchemy)

      Они пробыли в пути пять дней.       Ближе к сумеркам добрались до Ринды, последнего крупного поселения перед пустынными краями в Пустульских горах, куда дорога приведёт их завтра.       В местном захолустье приходилось держать ухо востро: притаившиеся бандиты и чудовища только и ждали момента, когда бы наброситься на зазевавшихся путников.       Наведываясь по дороге во всевозможные деревушки, компания непременно находила корчму, чтобы за счёт академии поживиться горячим обедом и отоспаться в уютной постели.       Со следующего дня от такой роскоши придётся отказаться.       На последнюю ночь в цивилизации Талья присмотрела самый порядочный трактир, который только предлагало это местечко. Пусть покосившийся и обшарпанный, но вполне удобный.       Сняв всем комнаты и намекнув трактирщику, что повару не мешало бы приготовить что-нибудь съедобное, алхимичка вместе с остальными направилась в конюшню рассёдлывать коней.       Охранники, недолго думая, подхватили свои сумки и зашагали к главному дому, а ведьмак и Талья принялись ухаживать за животными. Каждый вечер после долгого пути Эскель вычищал чёрную шерсть Василька, проверял копыта и похлопывал жеребца по лоснящимся бокам.       Алхимичка старалась не отставать, но опыта в чистке лошадей у неё было гораздо меньше, чем у ведьмака. В университете об этом заботились слуги, которым учёные специально платили. Не хотелось оставлять кобылу совсем без ухода. Все предыдущие дни она часами терпела Талью на спине и не жаловалась на её жалкое умение ездить верхом.       Покончив с работой, пара в молчании заспешила в обеденный зал. Эскель без труда нёс на плечах обе походные сумки, и Талье не пришлось самой тащить поклажу, за что она была очень признательна. Собрав лишь небольшую стопку одежды и некоторые личные вещи, она так и не смогла решить, какой из алхимических томов ей пригодится больше, оттого её сумки едва не трещали по швам.       Ведьмак отнёс вещи наверх, в спальни, и снова спустился в гудящую комнату.       Спёртый воздух пропитывала ужасающая мешанина из запахов пива, жареного мяса и пота. Разместившись за столами, местные жители, а также заезжие гости, пили и жевали всё, что подал им хозяин трактира.       Ольберц и Йонас, развалившись, сидели в самом углу, доедая последние куски оленины, когда к ним присоединились Эскель и Талья. Беседа сразу смолкла, уступив место гнетущей тишине посреди оживлённой болтовни других постояльцев.       Ольберц допил пиво, с непроницаемым видом поглядывая на ведьмака.       - Пойду на боковую. Госпожа ван де Винтервуд. Ведьмак, - кивнул он и поднялся.       - Я тоже ухожу. Устал сегодня. Спокойной ночи.       Йонас поспешил за приятелем на верхний этаж.       - Что это с ними? Разве наши доблестные рыцари в сияющих доспехах должны падать от усталости? – недоумённо усмехнулась Талья.       За последнее время она по горло наслушалась бравад без устали занимающегося самолюбованием Ольберца. По его словам, он избежал неимоверного количества опасностей в своих бесчисленных экспедициях благодаря блестящему уму и безграничной храбрости.       А ещё, наверняка, благодаря богатому воображению.       Гости за ближайшим столом не спускали с Эскеля глаз с тех самых пор, как он вошёл в комнату, и сейчас недобро косились в его сторону.       - Паршивый мутант. Не лучше нечисти, которую убивает, - проворчал какой-то мужик, достаточно громко, чтобы его услышали. Он и два его соседа подхватили свои тарелки и кружки и пересели на лавку подальше.       Эскель облокотился о стену и окинул взглядом помещение, встретив на себе немало злых взоров. Обычное дело.       Талью чрезвычайно возмутило подобное поведение посетителей трактира.       - Это всегда так? - нерешительно поинтересовалась она.       - Что?       - Люди всегда так себя ведут, когда вас встречают?       - Чаще всего. Особенно здесь, в Ринде. Наверное, потому, что много лет назад один представитель нашей профессии уничтожил половину города, пытаясь вместе с чародейкой побороть джинна. Народ очень злопамятен, когда дело доходит до разрушения домов.       Впрочем, нет особой разницы. Нас боится, подозревает и сторонится большинство людей. Для них мы бездушные, жестокие убийцы, которые делают всё ради денег. Придётся привыкнуть к этому, если ты ведьмак. Да ещё и выглядишь, как я...       - Выглядите, мастер Эскель, как человек, который за свою жизнь провёл немало битв. Каждый шрам - это свидетельство отваги, а с отважными людьми так обращаться не следует.       На этих словах Талья заглянула ведьмаку прямо в глаза и вмиг смутилась. Щёки её заалели, взгляд скользнул в сторону.       За столиком в центре зала двое гостей играли в гвинт. Судя по потрёпанным картам, оба игроки бывалые. Один из них явно прогадал с ходом, о чём и поведал всему трактиру отборной руганью.       Эскель не знал, как отвечать на похвалу. Искал предлог перевести разговор на отвлечённую тему. В конце концов решил сказать, что недооценил стойкость Тальи.       - Хорошо держитесь в седле. Честно говоря, я ожидал, что нам придётся притормаживать, чтобы вы не отставали, но ошибся, - признал он.       - Спасибо, только совру, если скажу, что не измотана. Нужна привычка, чтобы проводить целый день верхом. Это гораздо утомительнее работы в лаборатории, - Талья не унывала, хотя все её тело затекло, в особенности зад. Она не могла дождаться возможности подлечить себя охлаждающей мазью, что приготовила перед поездкой, и ежедневно использовала. Первые дни были самыми ужасными. Теперь понемногу она приноравливалась к непривычному труду и до позднего вечера не жаловалась на синяки и напряжённые мышцы.       Хозяин подал им жареную оленину в густом коричневом соусе с картофелем и свёклой. После тяжёлого дня Талья в нетерпении набросилась на еду, но от первого же кусочка с досадой поморщилась. Эскель добродушно хмыкнул.       - Ожидали чего-то поароматнее?       - Гм... здесь нет ни соли, ни приправ. Могли хотя бы майорана добавить? Он ведь растёт у конюшни прямо под ногами. Я на него чуть не наступила. Ну, голод берёт своё, - вздохнула она.       Ведьмака позабавило её разочарование. В этом трактире хотя бы предлагали съедобное мясо и сносно приготовленные овощи. В тех местах, куда они скоро отправятся, с продуктами туго, и люди часто голодают. Найти там таверну, в которой подают нормальную еду, можно считать везением. Но Эскель решил промолчать, чтобы не беспокоить Талью напрасно.       Картёжники по соседству принялись шумно спорить о толковании определённых правил гвинта. Купец, заполучивший, очевидно, карты посильнее, обвинил своего соперника в неправильно размещённом «чучеле». Спор всё же быстро сошёл на нет, и игра продолжилась. Эскель вернулся к своему ужину.       - В Оксенфурте, конечно, привычны к лучшей еде, но ведь вы не из Редании?       Он заметил, что на общем языке алхимичка говорит с лёгким акцентом северных провинций, чуть смягчая обычно твёрдо произносимые согласные, а иногда слишком выделяя окончания слов.       - Верно. Я выросла в Ковире, а в Оксенфурте живу шесть лет. Вообще-то я думала, что мой акцент уже незаметен.       - Только если сильно прислушиваться. А почему покинули Ковир? Вспоминаю ваш дом, как приятный край без нищеты, где даже в какой-нибудь глухомани чудовищ не отыщешь. Работы для ведьмака, считай, что нет. Бывал там последний раз года четыре назад.       - О, да, там красиво. Я скучаю по Ковиру, пляжам, лесам… Но насколько богатая там природа, настолько бедное образование. В Понт Ванисе и Лан Эксетере найдётся парочка учёных, но нет ни школы, ни университета, где можно подробнее изучать алхимию. Мои родители, торговцы из Понт Ваниса, хотели выдать меня замуж за одного наследника судовладельца. Его звали Густав, - Талья не удержалась от улыбки при мысли о хмуром, но славном юноше. - Я не могла себе вообразить, что стану лишь чьей-то женой и никем больше. Хотелось достичь чего-то самостоятельно. Алхимия очаровала меня, когда я была ещё ребёнком. Для меня нет ничего интереснее, чем изучать элементы; выяснять, как разные вещества реагируют друг с другом и превращаются в нечто совершенно иное. Какое действие оказывают определённые вещества на организм человека? Как справиться с болезнями и недугами, помогая организму пациента излечить себя?       - Это скорее медицина, разве нет?       - Отчасти, но медики и алхимики в академии тесно сотрудничают. Дисциплины дополняют друг друга. Конечно, есть те, кто сосредотачивается на металлургии, но она никогда не входила в мою специальность. Я больше заинтересована в изучении лекарств.       - Но это не спасло вас от помолвки с сыном судовладельца? - Эскель указал на кольцо алхимички: две переплетённые нити, одна из красного золота, другая из белого - классическое обручальное кольцо в Ковире. Лицо Тальи печально потускнело.       - О, его подарил мне не Густав. Это был Грегор... так много времени прошло с тех пор.       Ей было трудно продолжать.       Эскель пожалел, что так неуклюже перешёл к деликатной теме. Кольцо он заметил ещё при первой встрече и удивился, как это жених отпустил невесту одну в подобную экспедицию.       Конечно, в наши дни образованные женщины привыкли принимать решения самостоятельно и не боялись рисковать, но ведьмаку было странно, что кто-то доверил защиту будущей жены посторонним мужчинам, не убедившись хотя бы в их честности.       В растерянности он провёл пальцами по шраму.       - Прошу прощения. Это не моё дело.       - Всё в порядке. Мы познакомились, когда Грегор учился на последнем курсе, а я обучалась только второй год. Нас познакомила одна общая подруга с медицинского факультета. Когда он закончил учёбу и получил место врача в Оксенфуртской больнице, то сделал мне предложение, - Талья с тоской приподняла уголки губ. - Я была так счастлива и как любая женщина представляла себе наше прекрасное будущее. Но всё изменилось... Коллега пригласил его в Новиград, чтобы поделиться мнением об одном медицинском случае. На обратном пути Грегор заехал в деревню, его мучила жажда, а фляга совсем опустела. Он хотел попросить воды в одной из хат и услышал стон, спросил, есть ли здесь больные и может ли он осмотреть их, но хозяин дома разозлился и велел ему ступать прочь. Грегор всегда был альтруистом, не мог пройти мимо, когда кто-то нуждался в помощи. Поэтому он пробился в хату и обнаружил в постели маленького ребёнка, явно тяжело больного. При осмотре малыш вдруг укусил его за руку.       Отец ребёнка схватил Грегора и вышвырнул вон.       Он обработал укус и поехал в Оксенфурт. Поначалу казалось, что рана заживёт и всё будет хорошо, но через несколько дней у него началась лихорадка и галлюцинации. Коллеги по больнице диагностировали кордоксию. Это редкое заболевание. Скорее всего, он заразился от укуса ребёнка. Начинается болезнь очень внезапно, а потом долго изматывает заражённого. Грегор прожил ещё три месяца, хотя разум и личность покинули его гораздо раньше. Смерть стала спасением.       Талья замолкла. Глубоко вздохнув, сморгнула выступившие слёзы.       - Всё случилось два года назад. Достаточно давно, чтобы смириться с потерей. Я намереваюсь разобраться в сути этой распроклятой заразы, как только получу должность профессора. Тогда у меня появятся средства для исследований. Если мне удастся победить болезнь, значит, Грегор погиб не напрасно.       Эскель не находил слов. Ему хотелось ободрить Талью, но он понимал, что никакие фразы здесь не помогут. Вот холера, в таких делах он полный профан.       - Сочувствую. Он, конечно, очень любил вас.       - Да, - плотно сжав губы, Талья заставила себя улыбнуться. - Да, любил. И я тоже его любила, но такова жизнь. Если судьба приготовила для нас иной путь, ничего с этим не поделать. Можно только попытаться принять. Уже поздно, надо иди спать. Как думаете, удастся мне заполучить у трактирщика кипяток для чая?       Из кармана куртки она выудила бумажный конвертик, внутри обнаружились веточки лаванды и вербены. Вот откуда исходил слабый приятный аромат, который Эскель ощущал на протяжении всего ужина.       - Помогает мне выспаться, - сказала Талья, направляясь к чайнику, что стоял на столе у хозяина трактира.       Партия в гвинт подошла к концу, и проигравший поплёлся к стойке заказывать сопернику пиво. Талья вернулась, держа в руке дымящуюся кружку, окунула травы в обжигающую воду и с тёплой улыбкой обратилась к ведьмаку:       - Спокойной ночи, мастер Эскель. Увидимся утром.       - Спокойной ночи, магистр.       Ему нравилось, как она мягко выговаривает «с» в его имени. Наблюдая за ней, поднимающейся по ступенькам в спальню, ведьмак не мог оторвать взгляда.