***
Ведьмак тихо пробирался сквозь заросли. Бой предстоит непростой, что бы он ни наобещал Талье. Лишь зелёные юнцы склонны недооценивать монстров. Имея за плечами семидесятилетний опыт странствий по большакам, Эскель не сомневался, что избежит подобной ошибки. Но всегда оставалось что-нибудь непредвиденное, а главоглазы — противники не из лёгких, учитывая их скорость, ядовитость и привычку атаковать группой. Пришлось подбодрить взволнованную Талью, ведь случись с ним что, она непременно начнёт винить себя, хотя, будучи ведьмаком, он вполне способен за себя постоять. Прежде чем оставить алхимичку дожидаться на холме, он тщательно смазал серебряный меч маслом против инсектоидов, пристегнул арбалет к перевязи для меча, а к поясу прикрепил Самум и Картечь. Бомбы оставляли после себя мало полезного материала, поэтому он хотел использовать их только в случае крайней необходимости. Давно следовало сделать новые бомбы Северного ветра: за сезон их запасы исчерпались. Ведьмак вздохнул. Теперь ничего не поделаешь. На кусте Эскель обнаружил белёсые нити - верный признак того, что он оказался в нужном месте. Ступал он мягко и осторожно, дабы не привлечь внимание добычи раньше времени. Для начала необходимо найти прикрытие для спины. В стороне от опушки леса возвышалась скала, туда можно отступить после первой атаки, чтобы предупредить нападение сзади. Ведьмак зашёл обратно в лес и несколько раз топнул ногой. - Давай, восьминогое чучело, тебя ждёт большой, увесистый деликатес. Долго ждать не пришлось. Обострённым до предела чутьём он засёк движение справа, выхватил арбалет и прицелился в закованную в панцирь тушу, мелькавшую среди деревьев. Во время сражения с главоглазами, особенно с чрезвычайно ядовитыми особями, важно держаться на расстоянии как можно дольше, чтобы избежать отравляющего облака, которое они распыляют при атаке. Стоит ведьмаку сделать первый выстрел, как арахниды скопом ринутся на него. Глубже в чаще он приметил ещё двух монстров, а едва заметное движение в кустарнике неподалёку заставило предположить, что там засел четвёртый главоглаз. Эскель приготовился, задержав дыхание, и выстрелил. Болт проник глубоко под карапакс, тварь истошно взвыла. Ведьмак без промедления зацепил арбалет за пояс, на перезарядку времени не оставалось, и плавным движением извлёк серебряный меч из ножен. Раненое чудовище бросилось в атаку, с огромной скоростью преодолевая расстояние до Эскеля. Оставшиеся три главоглаза, в свой черёд, подобрались ближе. Ведьмак быстрыми шагами отступил к скале, чтобы его не успели окружить. Он встал, опираясь на левую ногу, готовый нанести удар. В этот момент бестии выступили из леса. Четыре великолепных представителя своего рода. Среди них не оказалось ни одного детёныша, который мог бы стать лёгким противником. Эскель тихо выругался. Подстреленный главоглаз принадлежал к одному из самых токсичных видов. Панцирь его был менее прочным, чем у собратьев, но сам монстр представлял гораздо большую угрозу. На спине держался наполненный ядом пузырь, и при любой возможности тварь непременно извергнет его содержимое. Разъярившись, главоглаз с наскока первым напал на Эскеля. Быстрым поворотом ведьмак увернулся от клешней и мощно ударил под уже треснувший от арбалетного болта карапакс. Защита полностью сломалась, и на свет показалось мягкое брюшко. Однако прежде чем Эскель успел добить врага, сбоку атаковал второй главоглаз. Искалеченный монстр попятился и замер поблизости. Знаком Ирден Эскель замедлил нападавшего, чтобы удержать его на расстоянии. Чудовище парализовало внутри светящегося круга. Третья тварь, воспользовавшись случаем, накинулась с правой стороны и, встав на задние ноги, плюнула ядом. Эскель нырнул в сторону, ловко ускользнув от отравы, но не от одной из клешней. Острый, как бритва, коготь сначала соскользнул с укреплённой кожаной куртки, а затем вонзился глубоко в плоть между рукавом и перчаткой. Эскель выбранился, скривившись от боли, стремительно крутанулся и распорол подставленное брюхо. Тварь заверещала и повалилась на землю. Один готов, осталось трое. Главоглаз с треснувшим панцирем держался поодаль, пузырь с ядом вибрировал от ярости. Издавая пронзительные вопли, он, по всей видимости, был тяжело ранен. Скорее всего болтом или мечом повредило лёгкие. Один из гадов подскочил к Эскелю и попытался сбить его с ног. Молниеносным движением ведьмак обрубил обе клешни и знаком Аард отбросил чудище на несколько метров, где оно тут же поднялось на оставшиеся конечности, помчалось на противника и прыснуло ядовитой слюной. Эскель перекатился по земле и, вскочив, вновь стал в боевую позицию. Во время движения он рубанул панцирь мечом, в результате образовалась трещина. В пируэте заскочив чудовищу за спину, он сумел снова попасть в то же место. Меч проколол паучье тело и мгновенно прикончил монстра. Четвёртый главоглаз улучил момент, чтобы набросить на ведьмака клейкую паутину. Эскель проворно увернулся и сотворил знак Игни. Сокрушительное пламя охватило взревевшее чудище. Оно накинулось на ведьмака смертоносным огненным шаром в единственном желании умертвить своего мучителя. Эскель пригнулся и ударил снизу. Вонючая липкая жижа хлынула на лесную подстилку. Ведьмак, чудом спасшись, пытался отдышаться. Сотворить ещё один знак он был не в состоянии. Боковое зрение уловило быстрое движение. Последний главоглаз, державшийся всё это время позади, собрал остатки сил и метнулся к ведьмаку, распыляя ядовитое облако. Быстрая реакция уберегла от яростной атаки, однако кожу покрыли мелкие капли. Эскель интуитивно выдохнул, чтобы яд не попал в дыхательные пути. Резкий сильный удар пронзил треснувший панцирь и воткнулся в обнажившееся брюхо. Арахнид с хриплым воем дёрнул конечностями и испустил дух. Ведьмак опустил меч. Потребовалось некоторое время, чтобы успокоить дыхание. Прескверно, бой прошёл тяжелее, чем он ожидал. Эскеля злило, что он так опрометчиво забыл про самого ядовитого главоглаза. Недопустимая ошибка. Только новички и растяпы упускают из вида раненого зверя, и лишь отменная реакция спасла от серьёзных травм. Он бросил взгляд на трупы чудовищ. Хорошо бы нужные Талье органы оказались целы. Ведьмак выдернул кинжал из-за голенища и принялся вырезать печень и ядовитые железы.***
Талья беспокойно вглядывалась в чащу, где в это самое мгновение Эскель, должно быть, сражался с чудовищами. Густой лес мешал что-либо рассмотреть, но те редкие звуки, что слышались оттуда, заставляли содрогнуться. Сама мысль о встрече с насекомым размером с человека вызывала противные мурашки. Если одно из чудищ приблизится сюда, кошмары не будут давать ей покоя всю оставшуюся жизнь. А Эскель бьётся с эдакой гнусью прямо сейчас, в эту секунду. Там поднялся столб дыма? Неведение превращалось в мучительную пытку. Ведьмак, конечно, убеждал, что легко справится с главоглазами, но готовился он явно к продолжительному бою. Только бы с ним ничего не случилось, ведь всё происходило потому, что ей захотелось получить должность профессора. Её академический мирок казался сейчас таким далёким, что причина похода была уже совершенно не важна, лишь бы ведьмак поскорее возвратился из леса. Василёк фыркнул и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Талья подошла к жеребцу и погладила по чёрной шее. Эскель рассказывал, что конь не каждого к себе подпускает. Очевидно, она успела заслужить его доверие. - Ну что, красавчик, тоже волнуешься? С твоим хозяином всё будет хорошо, он очень осторожен. Ободряющими словами Талья хотела успокоить лошадь, но получалось, что успокаивала и свою тревогу. Оглянувшись, она увидела идущего в её сторону ведьмака и смогла, наконец, с облегчением выдохнуть.***
Едва Эскель показался на вершине холма, Талья кинулась ему навстречу. - Как всё прошло? - Нормально. У меня тут четыре печени и шесть ядовитых желёз. Плюс немного яда, вдруг тебе пригодится. Он продемонстрировал флакон, заполненный остатками из пузыря главоглаза. Органы ведьмак аккуратно поместил в два кожаных мешочка и положил на землю. - А ты? Что с тобой? Ты ранен? - Просто царапина. Талья одарила его радостной улыбкой. - Действительно стоит нанять мастера, - воодушевлённо заявила она. - Давай осмотрю рану? - Сам справлюсь. Небольшой опыт имеется, могу себя подлатать. - Как скажешь, - алхимичка перевела взгляд на добычу. - Тогда займусь упаковкой. Аккуратно при помощи щипцов она переложила печень и железы в контейнеры и спрятала их в седельную сумку вместе с пузырьком яда, обёрнутым тряпицей, чтобы избежать случайного контакта с токсином. Эскель глотнул воды из фляги, оставшееся вылил на голову и руки, смывая с кожи яд и предотвращая попадание большего количества отравы в тело. После очистил рану, смочил её Иволгой и наложил повязку. Пришло время уезжать. Через несколько часов начнут проявляться побочные эффекты от зелий, что плохо скажется на его состоянии. До того времени ведьмак намеревался оказаться с Тальей в безопасном месте. Он обернулся к алхимичке, которая успела разместить все ингредиенты. - Если выдвинемся сейчас, то доберёмся до ближайшего селения к сумеркам. Кровать, чтобы отоспаться, или хотя бы соломенный тюфяк мне бы очень помогли.***
Спустя два часа они проезжали через ворота в частоколе, окружавшем деревню Лоина. Корчму путники здесь не обнаружили, но местный крестьянин разрешил им провести ночь в конюшне. Между тем Эскель чувствовал зуд под кожей, куда вонзилась клешня главоглаза. Вероятно, тварь, прежде чем атаковать, покрыла конечности ядом. Это самый безобидный вариант. С удобством устроившись на сене, они сообразили ужин из оставшихся продуктов. Эскель достал флаконы с эликсирами. Выбор невелик. Он взял Ласточку, чтобы восстановить силы. Сделал несколько глотков Белого мёда, усилив эффект нейтрализации токсинов. Алхимичка настороженно поглядывала на ведьмака. - Всё хорошо? У тебя измученный вид. - Ну, бой с четырьмя громадными насекомыми, как правило, выматывает. Талья на его язвительное замечание лишь буркнула: - Прости… - Не бери в голову. Мне нужно отдохнуть. Большое количество эликсиров, скорее всего, вызовет недомогание. Если я буду много ворочаться во сне, это нормально. К сожалению, зелья имеют нежелательные побочные эффекты. Просто дай мне выспаться. - Хорошо, отдыхай. - Спокойной ночи. Когда ведьмак заснул, Талья, лёжа рядом, продолжала за ним наблюдать. К последствиям зелий он, должно быть, привык, раз часто их использует, что, однако, не прибавляло здоровья даже мутанту. Время от времени лицо Эскеля искажала болезненная гримаса. Успокоился он только через час. Талья погрузилась в сон, лишь когда дневной свет полностью угас.