***
Капля за каплей вещество мутагена сливалось с зеленоватой жидкостью в стеклянном сосуде. Субстанции перемешивались и вступали в реакцию. Талья с тоской прикусила губу. Всё ли они сделали правильно? Не перегреваются ли активные ингредиенты? Верно ли соотношение ферментов к мутагенам? Как нарочно, инструкции в старой книге попались крайне расплывчатые, некоторые отрывки вообще представляли из себя нечто маловразумительное. Зачастую Талье приходилось полагаться лишь на интуицию и опыт работы с ядами. Бывало, её охватывало отчаянье, но на помощь всегда приходили ведьмаки. Проведя полночи в лаборатории, Геральт и Йеннифэр отправились отдыхать. Многочисленные неудачи остудили первый пыл после находки трактата Идаррана из Уливо. Ламберт облокотился на стол. - Закругляйся. Оно не потечёт быстрее, если ты будешь его гипнотизировать. Талья вздохнула. - Ты прав, теперь уже ничего не сделаешь. Навещу тогда Эскеля. До скорого. Она поднялась по каменной лестнице в замковые спальни и нерешительно помялась у двери в комнату. Делая перерывы в работе, она каждый раз заглядывала к Эскелю. Стазис замедлил его метаболизм настолько, что яд вряд ли мог причинить больше вреда, но глядя на него - смертельно бледного и без сознания – у неё всегда на секунду замирало сердце. Точно так когда-то Грегор сгорал от кордоксии, а она ничем не могла ему помочь. Набрав воздуха в грудь, она открыла дверь. В камине догорали дрова, разливая по комнате благостное тепло. Талья подбросила пару поленьев, чтобы огонь не погас, и только тогда, не оттягивая больше момент, повернулась к мужчине на кровати. Она боялась смотреть на него, каждый раз опасаясь, что уже слишком поздно, что она не успела с решением. Тёмные вены проступали под его бледной восковой кожей. У него отросла густая борода. Учитывая, что он всегда гладко брился, разница особенно бросалась в глаза. Расстёгнутая рубашка обнажала покрытую шрамами грудь. Талья присела рядом с ним на кровать и поправила одеяло, склонившись чуть ближе. - Скоро всё закончится, - прошептала она. – Мы нашли противоядие. Через несколько часов оно будет готово, и тогда ты почувствуешь себя лучше. Если бы только она сама верила собственным словам. Поддавшись порыву, Талья нежно поцеловала его в лоб. Поначалу она не поняла, что именно её вдруг встревожило. Кожа его на ощупь оставалась приятно тёплой, но затем она осознала, что чувствовала - или, скорее, не чувствовала: лёгкую магическую ауру, которая обычно исходила от Эскеля и которую она всегда ощущала, как мягкое покалывание от прикосновений к нему. По спине пробежал мерзкий холодок. Она положила руку на неповреждённую щеку Эскеля. Здесь магия чувствовалась, но намного слабее, чем обычно, едва заметно. Возможно, это побочный эффект стазиса, в котором находилось тело? Талье совсем в это не верилось. Что-то пошло не так. Она стрелой вылетела из комнаты, зовя Йеннифэр и Трисс.***
Пламя горелки мигало под колбой. Установленный перегонный куб накапливал конденсат. Драгоценная жидкость, на которую возлагалось столько надежд, по капле стекала в специальную ёмкость. - Ожидание сводит меня с ума! - Талья тяжело оперлась на лабораторную скамью. Геральт и Ламберт присоединились к алхимичке, а чародейки предприняли очередную попытку улучшить состояние Эскеля магией. Когда Талья озадачила их неприятной новостью, они как раз обсуждали древний манускрипт в библиотеке Каэр Морхена, и немедля помчались к больному. Теперь оставалось только ждать и закончить приготовление антидота. Ламберт, прислонившись к одной из полок, напряжённо хмурился. - Мне вот интересно, как ты вообще поняла, что Эскель больше не эманирует? Обычный человек вряд ли бы это заметил. Талья, продолжая наблюдать за процессом дистилляции, рассеянно ответила: - О, я немного одарена магией. Чрезвычайно мало, если на то пошло. Но я уже чувствовала это покалывание на коже, когда впервые прикоснулась к Эскелю. - О-хо-хо... а наш-то скромник, похоже, времени зря не терял. В тихом омуте, как говорится. На мгновение Талья смутилась, краска бросилась ей в лицо. - Я не это имела в виду. Мы не... - Нет? Одни-одинёшеньки столько недель в глуши и ничего? Неудивительно, что наш поцарапанный друг занемог. Рогов у тебя, может, и нет… Алхимичка едва не испепелила его взглядом. - Заткнись, Ламберт, - вмешался Геральт. - Сейчас не время для шуток. - Отчего же? Пусть знает, что Эскель предпочитает суккубов. - Ламберт! - Всё в порядке, Геральт, - смягчилась Талья. - Ламберту не задеть меня дурацкими намёками. Повезло ещё, что за работу взялся не он, а ведьмак с приличными манерами. После нескольких недель в глуши наедине с ним у меня бы точно выросли рога. Ламберт отпираться не стал, скрестил руки и выразительно шевельнул бровью. Последние капли скатились по перегонной насадке, оставив на поверхности зеленоватой жидкости круги. Талья потушила горелку и высвободила стеклянный сосуд из держателя. Быстро проверив содержимое на запах и прозрачность, она закупорила бутылку и со вздохом поставила её на стол. - Думаю, это лучший результат, которого мы могли достичь. Как бы ни радовало её удачно приготовленное зелье, она боялась себя перехвалить. Страх совершить ошибку так и жёг изнутри. Геральт поднялся со стула, подошёл к столу и осмотрел полученную жидкость на просвет над пламенем свечи. - Что-то Йеннифэр и Трисс задерживаются. Плохой знак, - вполголоса проговорила Талья. - Зато у нас как минимум есть альтернативный вариант, - подбодрил её Геральт. - Эскель крепкий. Он может многое выдержать. - К слову о том, чтобы «многое выдержать»… Геральт прислушался, вскинув руку, чтобы прервать Ламберта. - Йеннифэр идет. Спустя мгновение чародейка предстала у входа в лабораторию. Усталость её бросалась в глаза, хотя внешний вид, как всегда, подчёркивал безупречность. Выражение лица не оставляло сомнений, что усилия потерпели неудачу. - Как он? – робко осведомилась Талья. - Слабеет. Стазис больше не останавливает отравление. Мы перепробовали всё, но наша магия уже не помогает ему. Мне жаль. Талья прерывисто вздохнула. На руках у них имелось потенциальное противоядие, но она всё-таки надеялась, что чародейки найдут способ лечения. - Тогда испробуем зелье, - твёрдо заявила Талья. - Мне было бы спокойнее вначале провести тест. Я не сторонник экспериментов на животных, поскольку результаты зачастую несопоставимы, но в данном случае… - Это не поможет, - заметил Геральт. - Тело ведьмака совершенно иначе реагирует на яды, чем животное или чудовище, которое можно здесь найти. И у нас нет на эксперименты времени. Необходимо рискнуть и на месте выяснить, работают приготовленные нами капли или нет. - Предпочитаю не думать о другом варианте. Эскель настолько слаб, что неправильная смесь запросто убьёт его. - Но без зелья он долго не протянет. Поколебавшись мгновение, Геральт откупорил бутылку и сделал небольшой глоток. Ошарашенная Йеннифэр кинулась к нему. - Ты что делаешь? – на лице её сменяли друг друга гнев, страх и беспокойство. - Предлагаю себя в качестве подопытного кролика. Об эффективности зелья мы не узнаем, но, по крайней мере, посмотрим, насколько побочные эффекты влияют на ведьмака. Выждем час. Если у меня не проявятся какие-то сложные симптомы, дадим ему противоядие. Это его единственный шанс.***
После тревожного ожидания все собрались в комнате Эскеля. Побочные эффекты ограничились тошнотой, лёгкими спазмами в животе и приливами жара - обычные последствия ведьмачьих эликсиров. Йеннифэр по-прежнему сердилась, но сейчас стояла рядом с Геральтом, нежно прижимаясь к нему и обнимая. Она знала, как он беспокоится, хоть при этом и старается не выдавать чувств. Трисс вывела организм Эскеля из стазиса, чтобы он смог переварить антидот. Обязанность напоить его зельем выпала Талье. С помощью пипетки она влила в него зеленоватую жидкость. Трисс проверила состояние ведьмака и осталась довольна, ободряюще улыбнувшись. - Вот-вот подействует. Через каких-то пару часов всё прояснится. - Не могу избавиться от мысли, что, возможно, только что убила его, - проговорила Талья сдавленным голосом. Геральт положил руку ей на плечо. - Ты сделала всё, что могла, и, насколько я могу судить, всё прошло довольно неплохо. Будем верить, что Эскель поправится. Ламберт фыркнул. - Скоро этот умник снова будет доставать нас своими древними баснями. Или того хуже, примется уговаривать продолжать ремонт этой развалины. «Ламберт, замени балки под крышей. Ламберт, ты до сих пор не взялся за стену в северной башне. Ламберт, почему над ступенями продолжает капать дождь?» И так всю прошлую зиму. Лучше наслаждайтесь последним часами тишины, пока он не очнулся. Талья вдруг рассмеялась, но смех её разом превратился в рыдания, слёзы покатились градом. Трисс заботливо приобняла её, давая возможность совладать с чувствами. - Простите. Я мало спала эти дни. - Именно. Отдохни немного, - настояла чародейка. - Мы ничего уже не можем сделать, только ждать. Ламберт уселся возле камина. - Отправляйся-ка спать. Я останусь здесь и пригляжу за старичком. - Хорошо, но, пожалуйста, сразу же позови меня, когда что-то изменится. Стоило ей выйти из комнаты, как Трисс обернулась к Ламберту. - Откуда столько участия? Разве не ты говорил, что ненавидишь женские слёзы? - Молчи, Меригольд.***
Талья, конечно, ни на секунду не сомкнула глаз. Полностью одетая, она лежала на кровати и внимательно изучала потолок. Выплеск эмоций вышел ужасно неловким, но накопленные усталость и переживания не дали сдержаться. Раз уж ни уснуть, ни отвлечься ей так и не удалось, она решила отправиться обратно в комнату Эскеля. За истёкшие два часа противоядие вполне успело подействовать, и ей не терпелось оценить его теперешнее состояние. Только бы они не ошиблись и мутированное тело отреагировало на ингредиенты антидота так, как они и рассчитывали. В приоткрытую дверь она углядела, что Ламберт, очевидно, покинул свой пост, а на краю кровати восседала Трисс и трепетно держала Эскеля за руку. От этой картины у Тальи внутри что-то сжалось. Ведьмак бесспорно неравнодушен к Меригольд, она помнила, с каким чувством он рассказывал о чародейке. Разве стоит его в этом винить? Трисс ласково коснулась щеки Эскеля, и в этом жесте раскрывалась явно не только дружба. Всё это время магичка даже больше остальных стремилась помочь ведьмаку. Талья пару мгновений раздумывала, не вернуться ли ей к себе, но желание узнать, подействовало ли зелье и каково самочувствие Эскеля, перевесило всё остальное. Шагнув в комнату, она увидела на лице Трисс, не выпускавшей ладонь ведьмака, радостную улыбку. - Талья! Кажется, сработало! Его сердцебиение выровнялось. Смотри, он выглядит намного живее. Талья подошла ближе и теперь тоже заметила перемену. Кожа ведьмака приобрела здоровый цвет, прежде отчётливо заметные вены поблёкли. Дыхание стало спокойным и глубоким. Стазис сменился крепким сном. У них и вправду получилось! Эскель пошевелился, слегка сжав при этом пальцы чародейки в своей руке. Такой простой и неосознанный жест в то же время неприятно кольнул Талью, несмотря на безмерную радость оттого, что ведьмак пошёл на поправку. И всё же облегчение пересилило горечь. - Отлично! Просто замечательно. Веки Эскеля дрогнули, он повернул голову и тихо застонал, с трудом разлепив глаза. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, где он находится. Когда его взгляд упал на Трисс, он поначалу растерялся, но вскоре по его лицу расплылась улыбка. - Трисс. Рад тебя видеть. Чародейка хихикнула, смахнув слёзы. - Эскель. Ты хоть знаешь, как сильно ты нас напугал? Она крепко стиснула его руку и взглянула на Талью. Теперь и Эскель повернул голову в её сторону, но, кажется, едва узнавал. Он сощурился, чтобы лучше увидеть. - Талья? Это ты? - Да. Да, это я. Как я рада, что тебе лучше. Но Эскель, провалившись в здоровый сон, уже не слышал её.