Сердце алхимии (The heart of alchemy)

      Красная вязкая субстанция медленно сползла по стеклянному стержню в колбу и растворилась в прозрачной бледно-голубой жидкости. Перемешавшись, химикалии вступили в реакцию. Цвет вещества изменялся, переходя из лилового в глубокий изумрудно-зелёный. Вокруг разнёсся едва уловимый мятный аромат.       Талья погрузила пипетку в получившуюся жидкость, набрала несколько капель и перенесла их в неглубокую чашу, которую заранее поставила на стол. Взяла зажигалку - длинную металлическую спицу с намотанным на конце куском легковоспламеняющейся материи – и запалила её над свечой. Отошла в сторону и подожгла жидкость в чаше.       Мгновенно вспыхнуло жгучее пламя, осветив весь лекционный зал до самого последнего ряда. По аудитории прокатился ошеломлённый вздох, следом донеслись взволнованные перешёптывания. Талья оглядела удивлённые лица своих студентов, широко улыбаясь. Первокурсников всегда восхищали простые пирохимические опыты. Некоторые вещи никогда не менялись.       Но происходили и перемены. Талья, например, сменила синюю мантию магистра, которую прежде носила во время лекций, на облачение почётного чёрного цвета, полагающееся профессорам академии.       Теплящийся в чаше огонёк Талья накрыла крышкой и повернулась к аудитории.       - Здесь мы ясно увидели, что добавление даже малого количества рубедо к купоросу даёт быстро воспламеняющуюся смесь. Сами вещества не горят, но вместе образуют основу для многих горючих материалов или взрывчатки. На следующей неделе мы перейдём к изучению азотных соединений. Пожалуйста, при подготовке прочтите эссе Аберлофта и Габора, библиотечные номера записаны на доске позади меня. Желаю вам всем интересной и познавательной недели.       Студенты застучали костяшками пальцев по партам, благодаря лектора за успешную демонстрацию. Аудитория быстро опустела, последние слушатели собрали письменные принадлежности и поспешили на следующую лекцию.       Талья сложила использованные колбы и чаши в мойку. Конечно, будучи профессором, она могла бы воспользоваться своей привилегией и оставить уборку на студентов-лаборантов, но, как и прежде, предпочитала выполнять эту работу сама.       Вернув рабочей зоне первоначальный вид, Талья подхватила сумку и вышла в коридор, где между лекциями частенько толклось множество народу. Раньше, чтобы добраться до своей лаборатории, ей приходилось пробираться сквозь толпу. Сегодня же молодые люди сами с готовностью расступались перед ней. После назначения профессором алхимии Талья заслужила большое уважение, по крайней мере, среди студентов.       В Оксенфурт она вернулась девять недель назад. За это время её путешествие с Эскелем и дни, проведённые в Каэр Морхене, всё больше и больше стали походить на призрачный сон.       Вернувшись в академию с формулой эффективного противоядия, она немало удивила здешних профессоров. В её успех очевидно верили очень немногие, а кое-кого озадачило одно только её возвращение из экспедиции.       Талья, конечно же, рассказала о случившемся во время поездки – о том, что имело непосредственное отношение к делу. О предательстве Йонаса и Ольберца и покушении на её жизнь, об удачной охоте на главоглазов, о процессе исследования и его результатах. О том, что свои эксперименты она проводила в ведьмачьей крепости Каэр Морхен, профессорам знать не обязательно.       Декан Блумфельд возмутился поступком сопровождающих экспедицию охранников. Однако поскольку ни Йонас, ни Ольберц больше не объявились в университете, выяснение всех обстоятельств представлялось невозможным. Предположения Тальи, что к происшествию мог приложить руку сотрудник академии, намереваясь сорвать её работу, профессора с негодованием отвергли. Она поняла, что лишь усугубит ситуацию, если продолжит настаивать на своей догадке, что за этим стоит её конкурент Альрик Эфферен. Доказательств у неё не было. Ясность могли внести только Йонас и Ольберц, но оба пропали без вести.       Талья поднялась по лестнице на второй этаж факультета, где с недавних пор располагался её личный кабинет. У дверей её уже поджидал гость.       - Шани! Рада тебя видеть! – Талья с улыбкой подошла к подруге. - Я думала, ты всё ещё в Новиграде. Подожди, сейчас открою и мы поболтаем.       - С удовольствием. Кстати, чёрный тебе идёт.       Алхимичка хмыкнула, широко распахивая дверь. В кабинете царил живописный беспорядок. В углах громоздились внушительные стопки книг, стол покрывали листы всевозможной писчей бумаги, а поверх них лежал развёрнутый свиток, занимая почти всю столешницу.       - Садись.       Убрав книгу с кресла для посетителей, она предложила место Шани, которая изящно устроилась на мягком сиденье.       Талья заняла кресло за столом и спросила:       - Когда же ты вернулась?       - Только вчера вечером. И, честно признаться, хорошо снова оказаться здесь.       - Неужели ситуация в Новиграде настолько ухудшилась? Я слышала, что преемник Радовида теперь прочно сидит на троне, а культ Вечного Огня восстанавливает контроль над городом, но не думала, что всё пойдёт так плохо.       Шани невольно фыркнула.       - Как и я. Очень надеялась, что эта глава в истории закончится вместе со смертью Радовида, но жизнь в Новиграде для эльфов становится всё более опасной. Точно не знаю, но... в больнице, кажется, творится что-то неладное. Я как-то беседовала с одним доктором о появившейся на окраинах города инфекции, но... разговор прошёл очень уж странно. Он спрашивал меня о патогенах, которые распространяются исключительно среди эльфов. Никаких подробностей о вспышке заболевания он не мог или не хотел мне давать, а когда я спросила, можно ли взглянуть на тела, он как будто занервничал. Всех жертв якобы уже сожгли, дабы избежать дальнейшего заражения, но интуиция подсказывает, что здесь кроется подвох. Я просто не могу сейчас сказать, какой именно. Смертельная зараза вспыхивает среди нелюдей именно тогда, когда культ набирает силу, а охотники на ведьм патрулируют улицы Новиграда.       Талья задумчиво нахмурилась.       - Звучит действительно странно. Хорошо бы эти фанатики снова не получили власть здесь, в Оксенфурте. Мне хватает и того, что реданская армия поручила нам свои разработки. Например, тот огненный арбалет, над которым я продолжаю работу. Я тебе уже говорила, что мне всё это не нравится. Может, поэтому я не хочу его заканчивать. Ещё я заметила изменения в учебных программах: пирохимия получила более высокий статус, чем в прошлом году. Словно они хотят вышколить учёных, занимающихся в первую очередь исследованиями взрывчатки и оружия.       - Плохи дела, - Шани тяжело вздохнула, но потом на лице её мелькнула тёплая улыбка. – Давай лучше поговорим и о чём-нибудь хорошем. Как поживает новоиспечённый профессор? С тех пор, как ты вернулась, мы почти не общались.       - Ну... большинство профессоров считает, что я ещё должна проявить себя. Не все пришли в восторг от того, что мне присвоили это звание, но раз я успешно выполнила задание, причин отказать мне не нашлось. Они как-то выкрутились и повысили в должности выгодного им Альрика Эфферена. Вероятно, им просто пришлось, иначе его семья лишила бы академию кругленькой суммы, - Талья печально покачала головой. - Теперь этот надутый индюк расхаживает тут, собирая вокруг себя орду подхалимов и делая вид, что написанное им эссе произвело переворот в науке об ионных соединениях.       - Не вешай нос. Мы всегда будем иметь дело с такими «учёными». Главное, что ты достигла своей цели, - Шани вдруг озорно подмигнула. - Но расскажи побольше о своей экспедиции. Когда мы виделись после твоего возвращения, ты сказала, что в компании ведьмака путешествовать оказалось весьма приятно…       Талья повеселела и хихикнула.       - Да, можно и так сказать…       Их разговор прервал стук в дверь. Посетитель не стал дожидаться приглашения войти, и, толкнув дверь, в кабинете появился профессор Базилиус. Его грузное тело облегала чёрная мантия, очки в золотой оправе покосились, оттого его маленькие глазки казались ещё меньше. Он масляно заулыбался, пробежавшись взглядом по Шани.       - Ох, милые дамы секретничают. Разумеется, есть важные темы для обсуждения, которые никто не должен подслушивать… - он понимающе подмигнул Шани, а затем повернулся к Талье. – Когда закончите беседу, загляните, пожалуйста, ко мне примерно минут через двадцать. Факультету только что поступило очередное государственное распоряжение на проведение исследований. Излишне говорить, что оно не терпит отлагательств. Эта работа назначена вам и кое-кому из ваших коллег. В подробности я посвящу вас позже. Не опаздывайте.       Он попрощался кивком и вышел из кабинета.       - И как это понимать? - Шани недоумённо вскинула плечами.       Талья сердито фыркнула.       - Что ж, стоило бы привыкнуть. Некоторые почтенные профессора на факультете с трудом переносят женщину в своих рядах. Кто-то свои опасения выражает открыто, кто-то чуть деликатнее, но почти все обеспокоены тем, сможет ли женщина соответствовать требованиям нашего уважаемого государства.       - Хорошо, что на медицинском факультете в этом плане уже продвинулись немного вперёд.       - Да, тебе повезло, а вот мне придётся приложить колоссальные усилия, чтобы заткнуть за пояс сомневающихся. Пожалуйста, не обижайся, но лучше я прямо сейчас пойду на это собрание. Не хотелось бы явиться туда самой последней.

***

      Талья вошла в просторный кабинет, когда там уже собрались трое её коллег. Одним из них оказался Альрик Эфферен, поглощённый оживлённой беседой с другими профессорами. Талья поприветствовала присутствующих, но никто как будто не заметил её приход. Алхимичка подошла к одной из настенных полок и принялась изучать названия расставленных на ней книг. Альрик Эфферен пересказал абсолютно несмешной анекдот с одной из своих лекций, однако это не помешало его слушателям под конец расхохотаться. У Тальи проскользнула мысль, что влияние семьи Эфферен и их щедрые денежные пожертвования могли любую нудную историю превратить в остроумный рассказ.       В кабинет зашёл профессор Базилиус в сопровождении двух молодых учёных, Йонка и Лайкоса. Крепким рукопожатием он поздоровался с Эфференом и его собеседниками, сдержанно кивнул Талье и заговорил:       - Уважаемые коллеги, как я уже упоминал, наш факультет получил важное поручение от правительства Редании. Само собой разумеется, что вы отложите все свои текущие исследования до успешного завершения поставленной перед нами задачи. Как вы знаете, паскудные скоя'таэли упорно продолжают тревожить нас набегами, особенно на границе с Темерией. Остановить шайки этих душегубов пока не удалось. Но теперь, возможно, ситуация изменится. В трущобах нелюдей под Новиградом началась эпидемия, симптомы заболевания схожи с болезнью Катрионы. Человек, по всей видимости, невосприимчив к патогену. Местные медики радикальными мерами могут взять под контроль распространение инфекции.       Профессор пожевал губы и, немного подумав, продолжил:       - Полагаю, то, что я собираюсь сказать, заставит некоторых из вас забеспокоиться.       Он бросил выразительный взгляд на Талью. Замешательство её росло, а разум уже сделал логические выводы из услышанного, но она отказывалась даже помыслить, что подобное вообще возможно. Однако все домыслы оказались излишними, когда профессор продолжил:       - Но, пожалуйста, подумайте, сколько людей уже стали жертвами этих так называемых «белок». Насколько безжалостны и жестоки наши враги по отношению к крестьянам и солдатам. Болезнь даёт нам возможность устранить угрозу раз и навсегда. Король Радовид шестой лично подписал поручение нашему алхимическому факультету. Это говорит о том, что мы обязаны исследовать возникший возбудитель заболевания и разработать метод его целенаправленного распространения.       Талью словно ударили под дых, несколько долгих секунд она пыталась прийти в себя. Кажется, другие присутствующие были потрясены не меньше. Марик Йонка, молодой учёный из Каэдвена, заметно побледнел и тревожно заморгал глазами на пару с Винсентом Лайкосом, одним из её наставников во время учёбы. Только Эфферен и его приятели выглядели скорее заинтересованными и не отвергали мысли быть причастными к разработке биологического оружия.       - К анализам вы приступите завтра, - продолжал Базилиус. - Сначала мы вместе осмотрим некоторых заражённых, чтобы вы могли составить себе картину течения болезни. После трое из вас начнут работу над выделением патогена, остальные займутся вопросом возможности его распространения. За имеющимися на данный момент сведениями обратитесь к копии отчёта о лечении болезни и вскрытии трупа от медика из Новиграда. Всё остальное обсудим завтра. Дорогие коллеги, желаю вам хорошего дня.       Каждому выдали по объёмистому документу. Талья бегло просмотрела первую страницу и озабоченно нахмурилась. Проглотив комок в горле, она глубоко вдохнула тяжёлый воздух. Остальные учёные по очереди выходили из комнаты, Йонка и Лайкос тихо переговаривались.       - Профессор Базилиус?       Пожилой мужчина обернулся к Талье, крайне поражённый тем, что она не последовала примеру других и не покинула его кабинет.       - Мы можем поговорить?       Он сперва приподнял седые брови, но затем жестом предложил ей занять один из стульев.       - Есть вопросы, госпожа ван де Винтервуд?       Талья на мгновение замялась.       - Профессор... прошу вас исключить меня из этой... «исследовательской группы». Чувствую, что я не в состоянии принимать во всём этом участие.       Базилиус долго и пристально смотрел на Талью с нечитаемым выражением на лице и когда, наконец, заговорил, голос его звучал резко:       - Голубушка, ваше включение в исследовательскую группу не является просьбой. Это приказ, исходящий непосредственно от нашего короля - мне не нужно объяснять вам, что это значит для нашей академии.       Талья хотела возразить, но он остановил её строгим жестом.       - Распоряжение имеет первостепенное значение, и наши опытнейшие учёные сделают всё возможное, чтобы в кратчайшие сроки его выполнить. Нравится мне это или нет, но вы являетесь одним из наших самых способных специалистов. И вы будете выполнять любые поручения, чтобы удовлетворить требования нашего правительства.       - При всём уважении - я стала алхимиком не для того, чтобы разрабатывать оружие. Моя цель - помогать людям своими исследованиями...       - Вот именно! Мы хотим помочь людям! Давайте же покончим с постоянной угрозой человечеству со стороны этих треклятых скоя'таэлей. Патоген даёт нам возможность положить этому конец раз и навсегда!       Профессор повысил голос, что Талью ничуть не впечатлило.       - Геноцидом? Вы всерьёз намерены навлечь на эльфов смертельную заразу, чтобы выиграть битву с мятежниками? Могут погибнуть сотни или даже тысячи невинных. Как вы оправдаетесь перед своей совестью?       - Мне не нужно ничего оправдывать, моя уважаемая коллега. Я выполняю приказы, и вы тоже должны. Теперь вы профессор этой академии. Думали, что сможете сами выбирать свои исследовательские проекты? Что будете выполнять только те приказы, которые соответствуют вашим личным убеждениям? Добро пожаловать в реальный мир! Разговор окончен.       - Профессор Базилиус, я никогда не скрывала того факта, что моя цель - изучить кордоксию и искоренить её. Я не могу и не буду содействовать распространению другого патогена!       - Госпожа ван де Винтервуд, я недостаточно ясно выразился? - голос профессора понизился до опасного шёпота. - Я не предлагаю вам использовать личный опыт для решения этой задачи. Нет ничего проще не только лишить вас должности, если вы откажетесь сотрудничать, но и пошатнуть вашу научную репутацию настолько, что вас не примут ни в один из университетов ни в Редании, ни в Каэдвене, ни в Темерии. Всё, что вы создали за последние несколько лет - все цели, за которыми вы гнались – можно в момент упразднить, уважаемый профессор. Просто подумайте, сколько ещё открытий предстоит вам сделать в своей карьере. Хотите из соображений морали просто пустить всё это коту под хвост?       Талья судорожно сглотнула. Собеседник заметил произведённый его словами эффект и расплылся в елейной улыбке.       - Профессор ван де Винтервуд, я понимаю ваши опасения и, да, я могу понять ваши аргументы. Однако могу заверить, что мы вне всякого сомнения исследуем, воспроизведём и будем распространять возникшую инфекцию. Единственное, чего вы добьётесь отказом - потеряете всё и при этом не спасёте ни одной эльфийской жизни, - Базилиус лениво откинулся на спинку кресла. - Используйте остаток времени, чтобы переосмыслить своё отношение. Жду вас завтра в полдень у ворот тюрьмы, где мы вместе со всеми осмотрим заражённых эльфов. Доброго дня.       Талья поднялась со стула, ясно понимая, что переубедить профессора никак не получится, и молча вышла из кабинета.

***

      Спустя час она сидела на берегу Понтара, где девять недель назад попрощалась с Эскелем. С тех пор она часто приходила сюда, чтобы поразмыслить и ненадолго убежать от шума и суеты Оксенфурта. Раньше она и подумать не могла, что после путешествия по захолустьям и жизни в Каэр Морхене, будет всё чаще находить людные городские улицы угнетающими.       Рядом спокойно щипала траву Аренария. Пережитая вместе история заставила Талью привязаться к лошади и настоять на том, чтобы её не брали в дальнейшие экспедиции. Алхимичка выкупила у академии старенькую кобылу, и с тех пор она обитала в конюшне на окраине города. Талья регулярно выезжала с ней на прогулку по окрестностям, что приносило пользу не только животному.       О, как сильно она скучала по Эскелю. Особенно сейчас, в эту минуту.       Весь её мир раскололся на части. Какие ещё безнравственные изобретения и разработки покинули стены академии? Их скрывали от молодых учёных или те сами закрывали на них глаза? Ей стоило бы догадаться, что идея использовать алхимию для развития медицины и для блага всех разделят не все профессора.       Мурашки пробежали по спине при мысли о том, как могла проверяться эффективность её противоядия. Ей сообщили, что ассистент перенёс образец антидота через портал в Туссент, где нередко в это время года случались нападения главоглазов. Особенно были уязвимы рабочие на виноградниках. Но действительно ли лекарство испытывали на случайно отравленном человеке? Из того, что Талья сегодня услышала, можно подумать, что человека могли намеренно отравить, чтобы подтвердить действенность противоядия.       По щеке медленно скатилась слеза. Как она могла быть столь наивной? Всё, ради чего она работала, всё, чего достигла... всё это представлялось ей теперь бесполезным. Какую цену придётся заплатить академии за её благородную цель - победить кордоксию?       Ни за что не станет она помогать превращать болезнь в оружие против эльфов. Но сделает ли она больше, чем просто откажется сотрудничать? Сможет ли она помешать другим учёным проводить кровожадные эксперименты? Может, найти союзников, которых также не прельщает идея косвенно превратиться в массовых убийц? Йонка и Лайкос, можно ли им доверять? Кто вообще заслуживает доверия в Оксенфурте? Шани, конечно же. Но остальные? В который раз она осознала, что настоящих друзей у неё совсем мало. Она всегда слишком много внимания уделяла работе.       В любом случае, необходимо быть осторожной, чтобы не вызывать подозрений. Официально на неё давили отказом от профессии и исключением из академии, пытаясь таким образом склонить к сотрудничеству. Но разве люди, намеревающиеся устроить геноцид, побрезгуют устранить учёного, который может поставить под угрозу их планы?       Завтра она отправится в тюрьму, разведает обстановку и только потом спланирует дальнейшие шаги. Возможно, удастся саботировать исследования так, чтобы её не заподозрили.       Талья подтянула колени к подбородку. Никогда в жизни она не чувствовала такого одиночества.       Если бы только Эскель был здесь...

***

      Ведьмак опустился на колени перед могилой Весемира. Кости наставника они с Геральтом и Ламбертом предали земле уже давным-давно. День клонился к вечеру, солнце почти село. Скоро оно скроется за вершинами гор, обступившими Каэр Морхен, и воздух резко похолодает.       В последнее время Эскель часто приходил сюда, медитировал. И размышлял. О прошлом и будущем, собственном и ведьмачьей крепости.       Талья ушла девять недель назад. За это время он впервые ощутил, что значит по-настоящему тосковать по кому-то.       В конце года он, конечно, с нетерпением ждал встречи со своими братьями. Или с Трисс. Но никогда ещё он не томился в тоскливом и мучительном ожидании. Мыслями он часто возвращался к Талье, к тем недолгим моментам, что провёл здесь вместе с ней. Скучала ли она по нему? Или работа настолько захватила её, что про него совсем и вспомнить некогда? Нет же, зря он думает о ней плохо. Эскель обругал себя за глупость и неверие в её взаимные чувства.       Весемиру Талья наверняка бы понравилась. Старый ведьмак всегда питал симпатию к независимым женщинам, которые шли собственным путём и добивались своей цели. Вот почему Цири влёгкую удавалось обвести его вокруг пальца. Эскель улыбнулся воспоминаниям о былых временах, когда маленький ураган оживил ведьмачью обитель.       До нападения на Каэр Морхен, когда вырезали почти всех ведьмаков их школы, в замке кипела жизнь. Даже сегодня Эскелю часто слышался в этих стенах смех, плач и стук тренировочных мечей. И крики. Он по-прежнему отчётливо видел лица своих подопечных - тех, кто прошёл испытания, и тех, кто не пережил их.       Он вспомнил один разговор, который состоялся у него с Весемиром после особенно неудачного дня. Трое новичков тогда умерли в мучениях из-за мутаций. Эскель воскресил в памяти ту бурю ярости и горького гнева, что взвилась в нём в тот день. Когда большинство учеников уже легли спать, он сидел у камина в большом зале и, задумавшись, смотрел на огонь. Он заметил, что к нему подошёл Весемир, лишь когда старик заговорил.       - Скверный день для всех нас, Эскель. Но особенно для тебя.       - Почему, Весемир? Почему вы все можете шутить, есть и смеяться как ни в чём не бывало? Как будто их здесь никогда и не было? Вот на этом месте… - он указал на одну из скамеек. - Там всегда сидел Арек, а два дня назад Марон хвастался перед приятелями, что дрался с волком. Они больше никогда не сядут здесь, не будут есть и смеяться вместе с нами. И вы продолжаете жить своей обычной жизнью. Почему же мне тяжело, Весемир? Что со мной не так?       - Ты неверно задаёшь вопросы, Эскель. С тобой-то всё в порядке, а вот с нами - нет. Когда ты появился у нас ребёнком, ты уже отличался чутким характером и принимал всё очень близко к сердцу. И мутации не заглушили твоих эмоций, как у большинства из нас. Но в этом нет недостатка, пусть сейчас тебе кажется иначе.       - Прости, Весемир, но я твоего мнения не разделяю.       Лицо старого ведьмака смягчилось.       - Ты всегда поддерживал этих мальчишек. О большинстве из них никогда в жизни не заботились, а те немногие, кто имел семьи, скучали по родителям. Ты стал для них самым близким человеком. Благодаря твоему сочувствию и заботе они разглядели в школе ведьмаков свой дом. А в нас - семью.       Эскель недовольно фыркнул.       - Они всё равно мертвы. Утром я держал Арека за руку, пока он выл от внутреннего кровотечения.       - Без тебя он бы умер в одиночестве.       Эскель смиренно опустил голову.       - Я этого больше не хочу. Не хочу, чтобы оно касалось меня. Как я смогу учить и помогать детям, не привязываясь к ним?       - Ты не сможешь. Всегда найдутся те, кто станет тебе ближе, чем другие. О них ты больше беспокоишься, о них ты больше печалишься. С годами становится легче. Дети чувствуют, что они тебе небезразличны. Тянутся к тебе, доверяют. Как бы трудно тебе ни было, не отступай от этого.       Весемир оказался прав. Со временем Эскель научился справляться с потерями. Многие ученики, пережившие Испытание травами, погибли в первые годы на своём ведьмачьем Пути. Но пока они жили в Каэр Морхене, он мог, по крайней мере, попытаться не только обучить их, но и развить чувство сплочённости.       Во время нападения на школу Волка почти все ведьмаки пали жертвами разъярённой толпы. Их кости так и остались лежать на дне крепостного рва, рассыпавшиеся в прах, всего лишь воспоминания – таким же вскоре станет и сам Каэр Морхен. Двое ведьмаков в одиночку вряд ли смогут противостоять его упадку...       Девять недель назад вслед за Тальей с ними попрощалась Трисс и, создав портал, отбыла в Ковир. В замке с тех пор осталось только два обитателя. Так будет продолжаться ещё несколько недель, пока не сойдёт лёд на перевалах в Синих и Пустульских горах.       Приближающиеся шаги прервали мысли Эскеля.       - Вот ты где. Поудобнее местечка для медитации не нашёл, да? – Ламберт ёжился под накинутым поверх кожаной куртки плотным плащом. - Хочешь сидеть тут, пока инеем не покроешься?       Эскель встал и слегка потянулся, расслабляя мышцы.       - Я часто сюда прихожу. Чувствую себя здесь ближе к Весемиру...       Ламберт поглядел на скромную могилу и едва заметно кивнул.       - Иногда кажется, что старичок в любой момент вывернет во двор из-за угла, - он плотно сжал губы. – Решил уже, будешь возвращаться следующей зимой или нет?       Эскель слегка мотнул головой и опустил взгляд.       - Я много об этом думал и, честно говоря, не знаю. У Каэр Морхена нет будущего. У нас нет будущего.       Ламберт по обыкновению недоверчиво хмыкнул.       - Сдаётся мне, твои перспективы не выглядят такими уж туманными. Или с Тальей у тебя не всерьёз? Разве вы не собирались снова встретиться?       - Ты прекрасно знаешь, что именно этого я желаю больше всего. Как только дороги расчистятся, отправлюсь в Оксенфурт самым коротким путём. Только до сих пор не понимаю, как у нас может сложиться судьба. Она наверняка уже профессор, её уважают в академии. Встречи с ведьмаком могут навредить её положению, а этого я вовсе не хочу. Завистники и противники будут только рады получить повод подпортить ей репутацию. Лучше бы ей подыскать кого-то более подходящего.       - Да не станет она никого искать, и ты должен быть счастлив. С ведьмаками случается мало хорошего, а уж если случилось, надо крепче держаться.       Эскель удивлённо вздёрнул бровь и, посмеиваясь, покосился на брата.       - Гляньте-ка, заправский философ. Умнеешь с годами?       - На твоём месте мне бы хватило ума не упускать такую женщину, как Талья, - ведьмак скрестил руки на груди и усмехнулся.       - А что насчёт Кейры? Ты никогда не рассказывал, почему вы расстались.       Ламберт весь потемнел в лице.       - Нечего тут рассказывать. Обыкновенная чародейка: самовлюблённая, властная и блудливая. Не сразу я это понял.       - А я думаю, что дорожка рано или поздно приведёт тебя в Ковир...       - Увидеться с этой дрянью снова? Ни за что! Я к ней не поползу, как собачонка, лишь потому, что она рассталась с тем манерным хером. Насрать мне, что там эта стерва поделывает.       - Знаешь, куда подашься в этом году?       - Посмотрим. Для начала на запад, - взгляд Ламберта переместился к могиле Весемира. - Эскель... если не вернёшься следующей зимой, дай мне знать, хорошо? Не хочу сидеть здесь один на морозе. Если ты не приедешь, я тоже не вернусь. Пора покончить со всем этим.       Эскель задумчиво посмотрел на него и чуть погодя кивнул.       - Да, наверное, самое время…