***
Начальник тюремной стражи лично вёл группу по узким коридорам. Факелы, развешанные через равные промежутки, отбрасывали на посетителей скудный свет. Кто-то выглядел впечатлённым, кто-то боялся заглянуть в камеры. Сначала они прошли крыло, где «проживали» влезшие в долги горожане. На этом этаже заключённых содержали относительно неплохо. Но чем глубже внутрь здания они продвигались, тем темнее и холоднее становилось вокруг. От запаха плесени, испражнений и давно немытых тел у Тальи перехватило дыхание. Здесь прозябали изгои общества. Когда она осмеливалась заглянуть за решетку, тянущуюся вдоль стены прохода, её взгляд то и дело падал на нелюдей. Состояние заключённых порой вызывало неподдельные опасения. Стражник подвёл их к участку, изолированному тяжёлыми железными воротами. - Мы поместили заражённых сюда. Возьмите и наденьте одну из масок. Болезнь поражает только нелюдей, но мало ли что. Врачи из Новиграда велели нам входить к больным только в защитной одежде. Учёные облачились в халаты и перчатки, сложенные на столе, и надели защитные маски. Талья не впервые использовала маску с клювом для защиты от инфекции. Стеклянные отверстия для глаз сильно ограничивали поле зрения. Стражник отпер дверь и повёл их к слабо освещённой секции. - Здесь... - он указал на одну из камер слева, - ... этому совсем плохо. Он распахнул ворота, пропуская учёных. Профессор Базилиус первым шагнул в маленькую грязную камеру и присел рядом с лежащим на жёсткой койке эльфом. Кожу его сплошь покрывали воспалённые пустулы, некоторые были настолько обширными, что неповрежденные участки среди них едва проглядывали. Пальцами в перчатках Базилиус приподнял веко предположительно находящегося без сознания эльфа и осмотрел радужную оболочку и зрачок. Пощупал пульс больного. - Что ж, господа... похоже, мы всё-таки опоздали. Этот уже на пути к своим остроухим предкам, - он повернулся к тюремщику. – Проследите за тем, чтобы тело оставалось в холоде. Один из моих коллег займётся вскрытием. А теперь отведите нас к другому заражённому. Охранник повёл группу к следующим камерам. Талья насчитала девять инфицированных эльфов: шесть мужчин и трёх женщин, которые, по всей видимости, находились на разных стадиях болезни. У двух заражённых мужчин имелась небольшая сыпь, а один, казалось, уже находился на грани жизни и смерти. Во время осмотров Талья старалась держаться в стороне, насколько это возможно. Отношение её коллег, за исключением Йонки и Лайкоса, к пациентам вызывало у неё неприязнь. Учёные делились выводами, будто больные просто неодушевлённые предметы. Ей стало ясно, что они в самом деле воспринимают их всего-навсего интересными экземплярами для изучения. Они брали образцы крови и слюны и говорили о своих наблюдениях так, слово неизбежная смерть эльфов ничуть не беспокоила. Талья порадовалась, что маска скрывает презрительное выражение на её лице. Подавить ужас и отвращение к коллегам ей удавалось с трудом. Маска также помогала сохранить дистанцию с окружением, вполне достаточную, чтобы не запаниковать при виде страдающих заключённых и не думать о последствиях болезни. Талья усилием воли заставила себя успокоиться. Если она потеряет самообладание, то тем самым лишь выставит себя в неприглядном свете и, возможно, не найдёт возможность претворить в жизнь план, который придумала прошлой ночью. После обследований учёные собрались на тюремном дворе. Талья глубоко вдыхала, наполняя лёгкие прохладным свежим воздухом. Альрик Эфферен подошёл к ней, натянув улыбку, которую, если не знать его хорошо, можно было даже счесть обаятельной. - Для дамы ты держалась очень неплохо. Всегда полна сюрпризов... - Да, я крепче, чем кажусь, Альрик. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь вернусь из своей экспедиции. - Ох, душа моя, ты снова за своё? Я тебе уже не раз говорил, что не имею никакого отношения к тому, что с тобой случилось. Поначалу твои беспочвенные обвинения забавляли, но теперь начинают действовать на нервы. Но, полагаю, в этом и заключается вся суть представительниц прекрасного пола. Когда вам не на что пожаловаться, вы несчастны. Может, тебе не хватает мужа, на которого бы ты направляла своё вечное нытьё? Талья ощутила прилив гнева, но изо всех сил постаралась выглядеть спокойной. Ни в коем случае ей не хотелось выдать этому засранцу, как сильно она задета его замечанием, поэтому не стала ничего высказывать и просто отвернулась. В который раз её раздосадовало неумение моментально и колко ответить. Через пару часов она сочинит кучу остроумных ответов, которые могла бы бросить ему в лицо. Злость, по крайней мере, развязала тугой узел в животе, который она чувствовала с тех самых пор, как ступила за ворота тюрьмы. Талья присоединилась к Йонке и Лайкосу, вполголоса обсуждающим инфекцию и её симптомы. За спиной она услышала, как подхалимы Эфферена посмеиваются над оскорблениями в её адрес. - Что ж, коллеги... - профессор Базилиус возник посреди алхимиков. - Как мы увидели, заболевание протекает в несколько стадий и в конечном счёте без каких-либо исключений приводит к смерти заражённого. Для начала я предлагаю вам проанализировать образцы и выделить возбудитель. После мы займёмся размножением патогена и возможностью целенаправленного заражения субъектов. Для ускорения процесса исследований я проинструктировал тюремную стражу впускать каждого из вас в любое время дня и ночи. Так что рассчитываю на вашу полную приверженность общей цели. Король ожидает первых результатов уже через три недели. Поэтому мы все обязаны трудиться очень быстро. Итак, - он указал на открывающиеся для них входные ворота, - принимайтесь за работу.***
Лёгкий стук в дверь заставил Талью вздрогнуть. Она, задумавшись, сидела за обеденным столом в своём доме и не могла съесть ни кусочка. Гнетущие впечатления дня тяжёлым грузом давили ей на голову. Став профессором, она забрала все вещи из своей университетской комнаты и поселилась в Оксенфурте в небольшом домике, который ей предоставила сама академия. Подойдя к двери, Талья выглянула в окно, чтобы рассмотреть вечернего гостя. Она с облегчением выдохнула и спешно распахнула дверь, впуская посетителя. - Шани! Я так рада, что ты пришла. Подруга крепко обняла Талью, которую от волнения начала бить мелкая дрожь. - Я получила твоё сообщение и сразу же прибежала. Что случилось? - Ты оказалась права, когда заподозрила, что в Новиграде творилось неладное… Шани сделала большой глоток вина, которое они с Тальей разлили по бокалам, когда подруга закончила рассказывать ей обо всём, что произошло за вчерашний день. Сначала ей с трудом поверилось в услышанное, но сомневаться в том, что Талья говорила правду, не приходилось. - Интересно, нас на медицинском факультете рано или поздно втянут в это дело? Или моих старших коллег уже оповестили? - Пожалуй, всего можно ожидать. Не представляю, кому ещё могу здесь довериться. Теоретически, почти каждый учёный в области алхимии и медицины может участвовать или, по крайней мере, быть в курсе этого приказа. Не слишком ли мы наивны? - Не знаю, Талья, но я польщена, что мне ты доверяешь. Вопрос в том, что нам теперь предпринять? - О, тебе ничего не нужно предпринимать. Я не хочу, чтобы ты в это вмешивалась. Может, вообще не стоило тебя этим нагружать... Просто мне больше невыносимо чувство полного одиночества. Прошлой ночью я лежала без сна и размышляла, как можно противодействовать исследованию, не навлекая на себя подозрений. Шани с беспокойством взглянула на неё, слегка наклонив голову. - Пожалуйста, будь осторожна! Что ты хочешь сделать в одиночку? Если твои коллеги узнают, что ты работаешь против них, это может для тебя плохо кончиться. Не думаю, что они погнушаются убрать тебя с дороги. - Я всё прекрасно понимаю и не собираюсь в итоге становиться трупом в Понтаре. Но я не могу вносить свой вклад в разработку оружия массового уничтожения и твёрдо намерена саботировать исследования. Сделать патоген непригодным. Искажать результаты. Тем, кто уже заражён, ничем не поможешь, но я хочу предотвратить смерть других от этой эпидемии. Если искусственно выведенная инфекция окажется неэффективной, они в конечном счёте откажутся от своих планов. Шани задумалась, нахмурившись. - Ну, не знаю, Талья. В Новиграде вспышка болезни уже сошла на нет. Все инфицированные либо мертвы, либо ждут смерти в карантине. По крайней мере, так говорят. Если ты допустишь хоть малейшую ошибку, они тебя вычислят. Ты сильно рискуешь... Талья уставилась на столешницу, отпечатывая ножкой бокала на льняной ткани маленькие винные кружочки. - Я не планирую задерживаться здесь надолго. Подруга бросила на неё любопытный взгляд. - Ты совсем недавно получила звание профессора. Последние годы ты только над этим и работала. Куда ты уйдёшь? - Да всё впустую! – Талью задушили слёзы, когда она выговорила наконец то, что осознала вчера. – Шани, я всегда хотела лечить болезни. Вот почему собиралась стать профессором! А теперь? Теперь я должна помогать распространять заразу. Якобы на благо человечества. Нет, Шани. Не нужно мне такое профессорство в этой академии. А ещё я не хочу жить в королевстве, где массовое убийство нелюдей считается хорошей затеей. Где скоро вновь зажгутся костры. Она шмыгнула носом, сглотнула слёзы и глубоко вдохнула. - Подожду, когда приедет Эскель, а потом уберусь отсюда. Не знаю точно, куда пойду, но туда, где начну всё сначала. Где оценят мои навыки и я смогу их использовать на то, что меня заботит - лечение. - Так ты действительно серьёзно относишься к своему ведьмаку, да? - в глазах Шани мелькнула теплота. Талья смущённо улыбнулась. - Да. Но... я не знаю, захочет ли он поселиться где-нибудь вместе со мной. В смысле... ведьмаки всегда в движении, всегда на своём «пути». Обычно они нигде не оседают. Мы с ним не говорили о том, каким может быть наше будущее. Но что бы он ни выбрал, я решила чётко. Здесь я не останусь. У меня просто нет возможности связаться с Эскелем, поэтому придётся ждать, когда он приедет сам, как мы и условились. Я только не могу сказать, когда это произойдёт. - Надеюсь, скоро. Я беспокоюсь за тебя. Твои усилия не останутся незамеченными. - Он придёт, как только сможет, - Талья снова задумчиво опустила взгляд на стол. - Я уверена.***
Минуло несколько дней, за которые учёные проанализировали взятые пробы и подготовили их к дальнейшим исследованиям. У Тальи так и не представилось возможности поработать с образцами в одиночку. Рядом всегда присутствовал кто-то из её коллег. Лабораторию на втором этаже здания факультета переоборудовали под исследовательскую базу. Другие алхимики и студенты не имели к ней доступа, в комнату разрешено входить только членам их группы. Талья изучала патоген под микроскопом. Это определенно бактерия, обманчиво похожая на возбудителя болезни Катрионы. Однако скорость деления клеток была намного ниже, чем у патогена, опасного для человека. За столом возле Тальи сидел Винсент Лайкос и проводил расчёты роста бактерий. Слишком длинные светлые волосы упали ему на глаза, когда он склонился над бумагой, на которой делал свои пометки. Второй рукой он рассеянно их пригладил. Эрик Сардо, любивший выслужиться перед Альриком Эфференом, поместил образцы в несколько небольших стеклянных чаш. - Что ж, скорость митоза намного ниже уровня, который позволяет болезни быстро распространяться, - пояснил Лайкос. - Мы должны проверить, увеличивает ли эту скорость умеренное тепло. Эрик, не мог бы ты подготовить печь? - Конечно. Сардо разжёг печь, которая в основном использовалась для обеззараживания лабораторного оборудования, но иногда и как инкубатор для бактериальных культур. Лайкос повернулся к Талье. - Добавь больше питательного раствора в контейнеры для образцов. Время на исходе, и было бы неплохо к завтрашнему дню иметь что-то положительное для отчёта. - Сейчас сделаю, - Талья капнула пять капель прозрачной жидкости в контейнеры, которые затем разместила на решётке. Сардо поставил решётку в самый низ печи, где благодаря нескольким промежуточным перегородкам образцы подвергались воздействию лишь небольшого количества тепла. Создавались оптимальные условия для стимуляции роста бактерий. Сардо ещё раз проверил температуру и снял перчатки. - Уже поздно. На сегодня я закончу. А ты? Талья тоже стянула перчатки. - На данный момент мы мало что можем сделать. Давай закончим. К ним присоединился и Лайкос. Вместе они вышли из комнаты и попрощались друг с другом. Талья прошла вперёд по коридору и свернула в ответвлённый проход, ведущий к её кабинету. Там она стала ждать. Лайкос и Сардо пошли другим путём, вероятно, к лестнице. Через несколько минут она вернулась в лабораторию, никого не встретив по дороге. К этому времени коридоры факультета обычно пустели, Талья приняла в расчёт это обстоятельство. Она отперла дверь лаборатории и проскользнула внутрь, не зажигая фонарей и довольствуясь тусклым светом свечи. Рукой в перчатке она открыла дверцу печи и переставила решётку с контейнерами для образцов над первым тепловым барьером. Там была самая высокая температура - ни одна бактерия не проживёт в ней дольше нескольких минут. Потом она вернёт ёмкости обратно в нижнюю часть печи. Если всё пойдёт по плану, завтра она и её коллеги обнаружат, что бактерии не пережили обработку, либо Эрик Сардо установил слишком высокую температуру. Никто не обратил внимания, сколько топлива он на самом деле плеснул в печь. Возможно, он неправильно рассчитал дозировку. Глупая ошибка, но такое случалось... Талья почувствовала угрызения совести при мысли, что в этом инциденте могут обвинить Сардо. Но лишь на мгновение. Она тут же вспомнила, как этот прихвостень посмеивался у тюрьмы, когда Альрик Эфферен издевался над ней, и её опасения сразу рассеялись. Теперь нужно ждать. Талья кинула задумчивый взгляд на дверь лаборатории. Именно через эту дверь Эскель вошёл в её жизнь. Она вспомнила, как поразилась, когда увидела его в первый раз. Как её первоначальные опасения сначала переросли в симпатию, а затем постепенно... во что-то иное. Ей так сильно его не хватало. Если бы она только знала, когда же он приедет в Оксенфурт. Если вообще приедет... У него возникало столько опасений по поводу того, чтобы не навредить её репутации. А если он решит, что для неё будет лучше, чтобы он вовсе не приезжал в Оксенфурт? Но разве он не связался бы с ней? Или он выбрал такой способ тихо исчезнуть из её жизни, ничего не сказав? Талья прогнала неуместные мысли. Нет, он обязательно придёт. Хорошо бы к тому времени она уже сделала достаточно, чтобы сорвать исследование. А потом она исчезнет, прежде чем возникнут какие-либо подозрения, которые смогут привести к ней. И, возможно, Эскель даже будет сопровождать её. Ну конечно же будет... Когда в дверном замке повернулся ключ, Талья подскочила от испуга. Она мигом задула свечу и спряталась за одним из лабораторных столов. Кого принесло сюда в такое время? Из своего укрытия она увидела Винсента Лайкоса, идущего к печи с маленьким прикрытым фонарем в руке. Он мельком заглянул в смотровое окошко – во имя всех богов, сейчас он заметит, что бактерии нагреваются не в той части печи. Но вместо того, чтобы открыть дверцу и попытаться спасти образцы, Лайкос медленно обернулся и обвёл глазами лабораторию. - Талья? Ты здесь? На секунду она подумала, что лучше бы оставаться в укрытии, но потом поняла, что ему достаточно сделать всего несколько шагов в нужном направлении, и свет фонаря её выдаст. Она встала из-за стола. - Винсент. Озадачена, встретив тебя здесь. - Могу сказать то же самое о тебе. Хотя нет… на самом деле меня это не удивляет. Я догадывался, что тебе пришла в голову та же идея, что и мне. Кто-нибудь заметил, как ты входила в лабораторию? Та же идея... Талья почувствовала облегчение, когда поняла, что это может значить. - Нет, в коридорах никого не оставалось. - Очень хорошо, - Лайкос на мгновение поджал губы. - Как долго контейнеры подвергаются воздействию тепла? - Примерно четыре минуты. - Отлично. Давай на всякий случай подождём ещё минуты три, потом поставим контейнеры на место и уберёмся отсюда.