***
Они шли рука об руку по оживлённым улицам торгового района Понт Ваниса, который за последние годы почти не изменился. Изредка Талья замечала знакомые лица. Прохожие здесь тоже окидывали Эскеля оценивающими взглядами, но не так навязчиво, как люди в Редании. Светило солнце, и тёплый весенний ветерок встречал их запахом свежей выпечки, который тянулся в переулок из открытой булочной. Две чайки, заглянувшие сюда из порта, уселись на фронтоны и таращились вниз на толкотню и суматоху. Все магазины держали у себя товары только наивысшего качества. Понт Ванис считался в Королевствах Севера одним из важнейших торговых городов. Товар, который доходил до города морем, либо предлагался для перепродажи непосредственно здесь, либо переправлялся в страны южнее. По сравнению с Темерией или Реданией, Ковир продолжал в определённой степени процветать, в основном благодаря прочным торговым связям ковирских купцов. Талья и Эскель подошли к складу одной из таких семей. «Ван де Винтервуд» значилось золотыми буквами над распахнутыми входными воротами, через которые открывался вид на торговый зал. Талья глубоко вдохнула, не решаясь зайти, и разглядывала обстановку дома, стоя снаружи. Эскель слегка сжал её руку. Она вскинула глаза и коротко кивнула. Вместе они прошли за ворота. Внутри никакой суеты. Возле стен сгрудились деревянные ящики с надписями как минимум на четырёх языках. Лестница вела на склад, где ждали перепродажи новые товары. Когда взгляд Тальи остановился на пожилом мужчине с редеющими волосами, она застыла на месте. Отец выглядел всё таким же, каким она его помнила. Он вёл переговоры с довольно молодым, хорошо одетым господином. В руках старик держал блокнот и ручку. Небрежным жестом он поправил очки на носу и в своей обычной манере вслух сложил несколько столбцов цифр. Окончательная сумма оказалась слишком высокой для молодого человека — они немного поторговались о возможных скидках и подтвердили сделку рукопожатием. Молодой делец уже собрался уходить со склада, и её отец повернулся к новым посетителям. И в точности, как Талья, застыл на полпути, когда заметил женщину, которую не видел много лет. Буря эмоций пронеслась по его лицу — удивление, радость, тревога, гнев... всё это проявилось в его чертах за секунды. Он сделал глубокий вдох, готовясь встретить дочь. Но увидев мужчину рядом с ней, лицо его посуровело. И всё же он шагнул к ним. Талья робко улыбнулась отцу. — Здравствуй, vadder. Старик на миг поджал губы, довольно сдержанно кивнув дочери. — Талья. Я удивлён, увидев тебя здесь. Особенно в компании этого... — он брезгливо смерил Эскеля взглядом. — Это Эскель, папа. Он ведьмак из Каэдвена. — Хм... что ж. Твоя мать у себя в кабинете. Она, безусловно, будет рада тебя встретить. С этими словами он отвернулся и прошёл в глубину зала. — Лидия? Подойди и посмотри, кто нашёл к нам дорогу! Из-за стола встала женщина, в ней угадывалось поразительное сходство с Тальей — те же вьющиеся каштановые волосы с пробивающимися седыми прядками, полные губы, те же пронзительные, широко раскрытые глаза. Однако эти глаза сузились, стоило им устремиться на дочь, рот матери плотно сжался. Она остановилась на некотором расстоянии и больше не сделала ни шагу навстречу. — Талья. После стольких лет... Чем обязаны визиту? Ведь странно подумать, что многоуважаемый университет смирился с твоим отсутствием. Разумеется, твои исследования слишком важны, чтобы их можно было прервать хотя бы на время, чтобы навестить нас, профессор. Лидия ван де Винтервуд выговорила титул дочери как ругательство. Ни следа гордости за её достижения, ни радости от встречи с ней. Талья, очевидно, готовилась к предстоящему разговору. — Мама. Я больше не работаю в Оксенфуртском университете. Вот почему я здесь. Я хотела лично рассказать вам, что там произошло и почему я уезжаю в Туссент. — Туссент? — мать крайне удивилась. — Что ты забыла в Туссенте? И кто этот проходимец, который за тобой увязался? Талья вздохнула. — Человека рядом со мной зовут Эскель. Он тоже поедет в Туссент. Пожалуйста, позвольте рассказать вам, что случилось за это время. Коротко и без неловких подробностей Талья поведала родителям о событиях после её возвращения из экспедиции, задании от Реданского короля, своей роли в исследовании патогена и решении сорвать проект. Она не стала упоминать про побег из тюрьмы и своё ранение. — ...в любом случае, я не могу больше оставаться в Редании. Новый университет в Туссенте предложил мне преподавать и заниматься исследованиями у них, и я с радостью согласилась. Я хотела сама вам всё рассказать. Так что, если вы получите письмо из Редании, в котором я обвиняюсь в государственной измене... то знайте, что за этим стоит, и что я буду в безопасности в Туссенте. Родители слушали молча, отец выглядел всё более и более встревоженным, а мать, казалось, всё больше ожесточалась. Она заговорила первой: — Так вот в кого ты превратилась — в предателя. Разве недостаточно того, что ты опозорила нас, когда отказалась выходить замуж за Густава? Теперь ты и дальше смешиваешь наше имя с грязью. Ты подумала о том, что станет с нашими торговыми связями в Редании? Сколько деловых партнёров отвернутся от нас, если это событие предадут огласке? Конечно нет! — её рот скривился от отвращения. — У нашей образованной дочери на уме только собственные цели. Так всегда и было, верно? Твой брат делает всё возможное, чтобы поддержать дело, а ты никогда даже не задумывалась о том, что станет с нами и нашей компанией. — Мама, это несправедливо, — оборвала её Талья. — Ты хотела, чтобы я отказалась от всего, о чём всегда мечтала. Хотела, чтобы я вышла замуж за этого Густава, у которого ума, как у буханки хлеба, и чувство юмора, как у маринованной селёдки. И когда я сказала тебе, что не готова к этому, ты так насела на меня, что иного выбора, кроме как уйти, я не нашла. — Конечно же, это мы во всём виноваты. Скажи-ка, стоило ли оно того? Пусть ты бы выскочила замуж за уважаемого учёного, но вместо того, ты, будучи незамужней женщиной, переезжаешь на юг, чтобы работать в каком-то захолустном университете. И наверняка истратила последние монеты, наняв для эскорта этого потрошителя. — Эскель не мой эскорт! Талья, изначально намеревавшаяся примириться с родителями, по мере продолжения разговора только набиралась злости. Пока мать разражалась гневной тирадой, по её светлому лицу пошли багровые пятна. Она едва сдерживала гнев и разочарование. — Эскель — тот человек, с которым я построю в Туссенте новую жизнь. И мне всё равно, дадите вы своё благословение или нет. Родители заметно побледнели. Мать изо всех сил старалась держаться хладнокровно, при этом с нескрываемым ужасом вперившись в Эскеля. — Талья, пожалуйста, скажи, что это просто дурная шутка. Ты не загубишь свою жизнь вот так! Найди приличного профессора в своём новом университете, но не... такого головореза! Что же с тобой стало? — А что со мной стало? Я просто поняла, что зря трачу здесь своё время. Такая наивная, думала, что должна попрощаться с вами лично и мы оставили бы прошлое в прошлом и помирились бы. Но я ошиблась. Пойдём, Эскель. Здесь больше не о чем разговаривать! Она развернулась на каблуках и быстро зашагала к выходу. Ведьмаку ничего не оставалось, как кивнуть оторопевшим родителям и последовать за Тальей. Он нагнал её, когда она уже стояла на улице возле склада. Злость и досада прорвались наружу, она тряслась, а в глазах у неё стояли слёзы. Эскель хотел прижать её к себе, но она выскользнула из его объятий. — Не здесь. Идём. Но через несколько шагов её остановил окрик: — Талья! Постой! К ней торопливо шёл отец. Поравнявшись с ней, он уже запыхался. — Пожалуйста, подожди! Это... наше воссоединение пошло иначе, чем я себе представлял... — Да, vadder, — едва не шёпотом проговорила Талья, пытаясь унять дрожащие губы. — Я тоже видела всё по-другому. — Твоя мама... она злится и... волнуется. Как и я. Поэтому... я рад, что ты вовремя сбежала из Оксенфурта, и не одна, — он смущённо покосился на Эскеля. — Не обижайтесь, мастер ведьмак. Уверен, если Талья вас выбрала, значит, в вас есть больше, чем кажется на первый взгляд. Так что... берегите мою дочь. — Конечно. Не беспокойтесь о её безопасности, господин ван де Винтервуд. Отец Тальи несмело улыбнулся. — Постараюсь, — он взял Талью за руки и посмотрел дочери в глаза. — Желаю тебе всего хорошего. Пожалуйста, напиши нам потом и расскажи, как у тебя дела. Я горжусь тобой, mijn vosje. Слёзы блестели в глазах Тальи, когда она обнимала отца. — Спасибо, папа. Хотелось бы, чтобы и мама так думала. — Она тоже так думает, моя девочка. Просто слишком горда и упряма, чтобы признать это. Талья отстранилась от отца. — Я хочу попрощаться с Фредериком. Он здесь? — Твой брат сейчас в Повиссе, заключает контракты с новыми торговыми партнёрами. Я передам ему привет от тебя, как только он вернётся. И обязательно дай нам знать, когда приедешь в следующий раз. Он будет рад увидеться с тобой. — Хорошо, vadder. Спасибо тебе. За всё. — Береги себя и удачной дороги, vosje.***
— Vosje? — Эскель, искоса глядя на Талью, улыбнулся, когда они, взявшись за руки, шли обратно к дому Трисс. Талья хихикнула. — Это значит «лисёнок». Папа называл меня так в детстве. Во-первых, потому что мои волосы тогда были светло-рыжими, а во-вторых, потому что я вроде как всегда пыталась обхитрить и его и брата, чтобы получить желаемое. После разговора с отцом Талья, похоже, скинула с себя тяжёлое бремя и почувствовала себя спокойной и даже счастливой. — Ну, тогда мне лучше быть с тобой настороже... Я рад, что вы всё обсудили — по крайней мере, ты и твой отец. — Я тоже. И уверена, что он повлияет на мнение мамы. Может, слишком много всего сразу свалилось ей как снег на голову. — Вполне возможно. Я понимаю, что они хотели для тебя богатого, уважаемого мужа. А не такого, как я. — Ох, Эскель... поверь, если бы я представила им в качестве своего спутника учёного из университета, они бы и его невзлюбили. — Наверное. Но... ты всерьёз уверена, что тебе не подходит кто-то из твоих коллег? Талья растерянно нахмурилась. — Ты это о чём? — Просто подумал... Лайкосу ты, кажется, сильно нравишься. Я видел, что прощание сегодня далось ему нелегко. А ты... я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Если… — Эскель! — Талья недоумённо хмыкнула и остановилась, наблюдая за ведьмаком со смешинкой в глазах. — У Винсента действительно много хороших качеств, но мы с ним просто друзья, не более. И так же, как и я, — она взяла Эскеля за руку и крепко сжала её, — он уже занят. А даже если и не был бы, он скорее заинтересовался бы тобой, чем мной. Талья расплылась в улыбке, посмеиваясь над его замешательством. — В смысле... — ведьмак насупился. — Как и я, Винсент отважился начать всё сначала — вместе с близким человеком. Они с Мариком не могли открыто показывать свои отношения в Оксенфурте, и я надеюсь, что теперь эта игра в прятки наконец закончится в Нильфгаарде. Эскель поперхнулся. — Ну, я... чувствую себя как-то глупо сейчас. — Неудивительно, любовь моя.***
На следующее утро пришло время прощаться с друзьями. Трисс откроет портал и переправит их вместе с лошадьми к Корво Бьянко, где Йеннифэр поставила якорь телепортации, похожий на тот, что она разместила здесь в саду. В Туссенте к Эскелю и Талье через несколько дней должна присоединиться и Кейра Мец. Алхимичка поинтересовалась, не хочет ли она продолжить изучение чумы Катрионы вместе с ней. Разновидность болезни, вспыхнувшая среди нелюдей в Редании, может пополнить знания о её возбудителе. В течение последних дней они регулярно обменивались результатами своих исследований. На Талью успехи чародейки произвели глубокое впечатление. Возможно, Кейра даже поможет ей победить кордоксию. Чародейка, немного поразмыслив, согласилась. Она заберёт свои вещи из дома в Лан Эксетере и также порталом отправится в княжество. Очевидно, возможность воспользоваться лабораториями местного университета убедила её покинуть нынешний дом, по крайней мере, на время. Ламберт отказался от предложения Эскеля — а, вероятно, и Кейры — последовать за ними. Талья полагала, что его решение отчасти связано с недавними ссорами с чародейкой. Однако ведьмак заявил, что приедет в Туссент на зимовку, чтобы переждать там холодные месяцы. А пока он вернётся на путь. После совместного завтрака в столовой Кейра и Ламберт стали прощаться с ними. Ламберт пожал Талье руку и коротко обнял. — Приглядывай за нашим здоровяком, профессор. Чтобы он там не слишком разленился. — Не переживай, я найду ему занятие, — усмехнулась Талья. Кейра тоже её приобняла. — Увидимся через пару дней. Ты точно уверена, что меня ждут? — Декан, с которым я хорошо знакома, особенно подчеркнул, что он очень рад приветствовать других учёных в нашем университете. Думаю, что это относится и к пытливым чародейкам. Отстранившись от Кейры, Талья увидела, как торопливо обнялись Эскель и Ламберт. Прощания младшему ведьмаку явно не нравились. Мужчины быстро сказали что-то друг другу, но слов она не разобрала. После того, как Ламберт попрощался с Трисс, ведьмак и чародейка скрылись в мерцающем портале, ведущем в дом Кейры в Лан Эксетере. Меригольд повернулась к Эскелю и Талье. — Ну, раз уж вы тоже решили покинуть меня сегодня, когда отбываете? Талья взглянула на Эскеля. — Я уже всё собрала. Как только ты будешь готов… — У меня осталось нерешённым одно дело, — если бы Талья не знала Эскеля так хорошо, то подумала бы, что он смущается. — Это не займёт много времени, — поспешно добавил он. — Когда вернусь, можем уходить. — Не торопись, — мягко улыбнулась она. — Расскажешь, что за дело? Эскель покашлял, потом растянул губы в своей неровной улыбке. — Узнаешь. В подходящий момент. — Ладно, не буду выпытывать... Когда Эскель ушёл, Трисс бросила ему вслед задумчивый взгляд. Талья в очередной раз признала неотразимость чародейки и то, как ей самой посчастливилось, что Эскель всё равно выбрал её. Трисс заговорила с лёгкой ноткой грусти в голосе: — Он оставляет старую жизнь позади, чтобы начать всё заново. Тебе повезло, что такой верный мужчина хочет провести остаток своих дней с тобой. — Да. И я люблю его. Поэтому иногда мне страшно. Я боюсь перемен в нас. Она замялась ненадолго. Нужно ли выкладывать свои переживания перед Трисс? Пусть они и не лучшие подруги, Меригольд всё-таки поймёт, что ей движет... — Я не чародейка и старею. Через тридцать лет я превращусь в старуху, но Эскель вряд ли будет выглядеть старше, чем сейчас. Будет ли он по-прежнему любить меня такой немощной? Хочу ли я этого? Хочу ли связывать его с собой, даже когда постарею, а он останется мужчиной в расцвете сил? Как наши отношения изменятся со временем? И каково это будет для него, если он снова останется один, когда я... Она подняла глаза на Трисс. Чародейка хмурилась, в её взгляде промелькнуло понимание и сочувствие. Талья выдавила из себя улыбку, вдруг смутившись собственных слов. — Прости. Я расстраиваюсь из-за вещей, до которых ещё очень далеко. Кто знает, что может произойти? Лицо Трисс смягчилось, но в глазах по-прежнему читалось сожаление. — В самом деле, кто знает...