Ещё не поздно всё изменить

      Почти год, как Наруто изучает все аспекты тайдзюцу. Его тело стало совершеннее, а разум очистился благодаря послетренировочным медитациям с сенсеем. Он сам не ожидал, каких вершин может достичь под чутким надзором Оками. Забавно, ещё год назад от него шарахались на улице, плевали в спину и постоянно избивали, а сейчас, несмотря на свой возраст, он может дать многим шиноби фору в тайдзюцу.       Оками гордился своим учеником. Если вначале тренировок Наруто, хоть и совершенно не ленился, но очень долго соображал, то на этот раз почти все сказанное схватывал на лету. Вообще, не стоит сильно удивляться, ведь получать за каждый просчет удар от сенсея Палки — то ещё удовольствие. Поэтому Наруто и старался изо всех сил повторить всё в точности, как сказал учитель. И у него это определенно получалось.       Однажды, когда Оками хотел преподать последний урок Наруто, того впервые за год тренировок не оказалось на месте. Вместо него, на поляне стояли две четырёхлетние девочки, явно с трепетом ожидавшие прихода сенсея Наруто. Тот, немного нехотя, но всё же подошёл к ним. — Принцесса Яманака, принцесса Харуно, — герой чуть поклонился девочкам, — не знаете, где Наруто?       Сакура всем видом что-то пыталась скрыть, причём ей почти удалось, если бы не яркий румянец на лице Ино, так сильно полыхающий обычно у провинившихся в чем-то людей. Оками хотел уже накричать на нерадивых врунишек, пусть даже сам ещё не до конца разобрался, в чем дело, однако молчание прервала Харуно. — Он ушёл в раменную. В Ичираку, — в этих словах не чувствовалась ложь. — А с чего это вдруг мой ученик, который не пропустил ни одной тренировки, решил пропустить одну из самых важных? — простой, но фатальный вопрос для девочек. — Ну-у-у, — Харуно поглаживала свои руки, отводя смущённый взгляд в сторону, — просто сказал, что его пригласила Хината на свидание. Вот и… — Сакуре не дал договорить Оками. — Ты лжёшь. За свою жизнь я научился отличать, когда человек врёт, а когда говорит правду, — грозно произнёс герой, однако, тень сомнения все же промелькнула в его голове. Всеми силами он должен держать Хинату подальше от Наруто. В иной Вселенной (или той же самой) их союз оказался фатальным для всех жителей Конохи. Смерти тысяч людей, включая самого Наруто, он допустить не мог. — Ладно, я сказала ему, что вы приглашаете его на завтрак в Ичираку, — влезла в разговор Ино. — Извините меня? — Прощаю, — мягко улыбнулся герой, отчего у девочки вновь покраснели щёчки. — Но зачем вы ему-то соврали? — Мы хотели поговорить с вами, — Сакура переминалась с одной ноги на другую, — можете нас потренировать? — Нет, — быстро ответил герой и хотел уже идти в раменную, однако был окружен с двух сторон заплаканными лицами четырёхлетних девочек. — Пожа-а-а-алуйста, — прокричала Ино. — И мой, и её отец считают нас ещё слабыми для тренировок, но вы же так не считаете, я знаю! Наруто одного с нами возраста, а уже стал таким сильным. Но мы не хотим стать сильнее него, лишь немного помогите нам! — Перестаньте плакать, — Оками был ошарашен их реакцией. Наруто крайне редко позволял себе слёзы, давая волю эмоциям только тогда, когда рядом не было людей. А тут холодное, словно лёд, и каменное, словно метеорит, сердце растаяло и рассыпалось при виде умоляющих глаз. — Чёрт с вами, мелкие манипуляторши, — вздохнул и улыбнулся герой. — Каждые выходные в шесть вечера. Здесь. Опоздаете хоть раз — больше не приду. — Спасибо, Оками… — задумалась Сакура, — сенсей! — Я же говорила, что он только строит из себя злого дядьку, а на самом деле — добряк, — хихикнула Ино. — Кстати, почему вы вдвоём? Где Хината? — удивился мужчина. — Так она пошла с Наруто в Ичираку, чтобы ему одному не было скучно, — призадумалась Харуно, — а зачем вы… — но Оками уже не было рядом.

В Ичираку.

«Чёрт, чёрт, чёрт! Да что там — блять! Не для повторения событий я так долго тренировал мальчика! Ты стал мне слишком хорошим другом там, чтобы позволить тебе умереть здесь».       Наруто уплетал уже третью чашку рамена, пока Хината сидела с ним, но боясь совсем раскраснеться от смущения, села она через один стул. Слушая его завораживающие истории о тренировках с сенсеем, она не смогла подавить лёгкий смешок от того, как сильно приукрашивает некоторые моменты Наруто. Ведь она, вместе с Сакурой и Ино, почти каждый день следили за их упражнениями и занятиями.       Она и сама не могла точно понять, почему ей так нравится Наруто. Внешность для неё была точно не важна. Просто рядом с Узумаки всегда хотелось улыбаться. Его солнечная энергия заряжала своим позитивом каждого, кто хоть немного подружился с ним. Он всегда был один, и всегда находил тысячи поводов для улыбок. Может он и не самый умный из детей, но точно самый целеустремлённый и лучезарный. —… вот так я и положил сенсея на лопатки, — с полным ртом лапши сказал Наруто. — Странно, что этого не помню я, — Оками появился, будто из воздуха. Его нет. Секунда. Он сидит между Наруто и Хинатой. — С-с-с-сенсей? — обомлел Узумаки. — Я всё могу объяснить. — Например, почему ты пропустил самую важную тренировку в тайдзюцу? — начал щёлкать костяшками пальцев герой. — Чт-что? Но ведь Хината и остальные сказали… — но Хината воспользовалась замешательством Наруто и скрылась.       Ей не сильно нравился Оками. Не только из-за того, что так жёстко тренировал Наруто, словно готовил к военному походу на целую армию шиноби, но и из-за его взгляда… Причем этот взгляд она ловила только на себе. На Наруто он смотрел, как обычно родители смотрят на своих детей; на Сакуру — как на вредную, но добрую девочку; на Ино, как на веселого, незатейливого и простого ребёнка. И только на Хинату Оками смотрел так, словно он её… боится. Страх, недоверие, крупица ненависти. Складывалось ощущение, что она как-то ему насолила, но не могла понять как. Почему взрослый шиноби страшится маленькой девочки. — Учитель! — вскочил Наруто и стал кланяться. — Прости меня, сенсей Оками. Больше этого не повторится. — Хочется приподать тебе урок, чтобы ты запомнил, как плохо не приходить на наши тренировки… Но ладно, на первый раз я тебя прощу. А теперь послушай, что я тебе скажу насчёт Хинаты…

***

      Последний урок по тайдзюцу. Оками научил Наруто, пожалуй, всему, что умел сам. Он не ожидал, как быстро сможет донести до мальчика вершину искусства рукопашного боя. Однако, это ещё не всё. Сейчас настала пора сделать две вещи. То, без чего дальнейшие тренировки невозможны. — Итак, Наруто, пришло время тебя познакомить кое с кем, — хоть Хокаге и давно отозвал анбу от слежки за героями, но перед тем, как сказать следующие слова, Оками внимательно осмотрелся. — Подойди ближе.       Лист необыкновенно красивого дерева сорвался с веток и пролетел мимо мальчика вниз. Он смотрел на его траекторию и шёл. Веселой, незадачливой походкой, Узумаки, с широкой улыбкой на лице, приблизился к сенсею. Тот тоже улыбался, пока Наруто не оказался на расстоянии вытянутой руки. Резко присев на колено, Оками пятью пальцами коснулся живота мальчика. Узумаки вздрогнул от накатившегося холода, пока не почувствовал ледяное дуновение ветра в своих жёлтых волосах. Открыв глаза, он понял, что стоит по колено в воде, а летний пейзаж тренировочного поля Конохи сменился мрачными стенами и высоким чёрным потолком. — Сенсей? — Оками стоял спиной к Наруто, вглядываясь в темноту. Узумаки поспешил к своему учителю, пока не увидел то, отчего подкосились ноги, а затем наступило оцепенение. Это был Девятихвостый демон-лис.       Жуткий страх пополз по всему телу, пока не остановился в сердце, заставив его бешено стучать. Перед Наруто находится то, о чём обычно травят байки местные забулдыги или старики. Однако, сейчас он видит это существо вживую. Огромный лис, с девятью хвостами за спиной и лапами размером с дом. В его гигантской пасти, как думал Наруто, могла с лёгкостью поместится вся деревня. Состояние мальчика заметил Оками, и плавно протянул руку ребенку, с улыбкой сказав: — Знакомься — это Курама, мой друг, — голос учителя вывел Наруто из шока и тот, пусть и с ужасом на лице, но также вытянул руку. — Д-д-демон… — прошептал Наруто и опустил голову. — Предпочитаю имя Курама, — в полусне прорычал Лис, затем добавив: — или Кьюби — если угодно. — Ты наверно не можешь поверить своим глазам, но настало время кое-что тебе рассказать. Тебя не просто так местные жители зовут Лисёнышем. Дело в том, что именно ты носишь в себе Кураму, как его Джинчурики. Кто-то скажет, что это проклятие, но я скажу — традиция. Кьюби был запечатан, как я помню, в Мито, Кушине и в тебе. Все вы — Узумаки.       Молчание. Впервые Наруто нечего сказать. Страх сменился искренним удивлением и… воодушевлением? Наконец, некоторые тайны стали для него открыты, будто древняя книга. Вот почему его зовут Лисёнышем и плюются, как только он начинает бродить по Конохе — в нём сидит демон! — Мне кажется, он глуповат, — зевнул Курама. — Чё сказал?! — слова Кьюби вывели Наруто из раздумий и из себя. — Думаешь, раз такой большой, так я не справлюсь?       Лис секундно переглянулся с Оками, и те оба стали хохотать во всё горло. Даже учитель не ожидал такой дерзости от своего ученика, тем более в момент первозданного шока. — Не с того мы начали диалог, — просмеявшись начал сенсей. — Давайте заново. Наруто, знакомься — это Курама, Девятихвостый Лис. Курама, знакомься — это Наруто, твой джинчурики и ближайший друг лет так на девяносто.

***

      Если сначала мальчик испугался Лиса, а затем захотел вступить с ним в схватку, то теперь тараторит с ним без умолку. Оками не мог поверить, что Кьюби такой разговорчивый, когда поднимают интересную ему тему.       Наруто казался самым счастливым ребенком на свете. У него есть свой зверёныш под рукой! Сколько бы его не оскорбляли, не желали смерти — сейчас было все равно. Теперь у него есть тот, кто точно никуда не денется. Оками может отлучится, не захотеть тренировать Наруто в будущем или просто уйти, ни слова не сказав. В такие моменты ему точно есть к кому обратится за советом — Курама.

***

      Прервав затянувшийся диалог, Оками поблагодарил Лиса за дружескую беседу и, снова коснувшись живота Наруто, вывел их обоих из внутреннего мира Узумаки. Листочек, наконец, приземлился на траву. — Казалось, будто мы там провели несколько часов, — удивился Наруто, разглядывая опавший листок. — Так и было. В твоём подсознании время течёт медленно, — ответил Оками, а затем посерьёзнел, взглянув Наруто прямо в глаза. — Последний урок, Наруто. И последняя техника, которую тебе придётся оттачивать самому. Высвобождение Восьми Врат…

***

      Лёгкий ветерок обдувал Оками, лежащего на шезлонге крыши поместья Яманака. Солнце светило так ярко, что ему пришлось использовать технику клана Абураме, дабы соорудить из насекомых пляжный зонтик. Учитель дал Наруто неделю на освоение новой техники, а затем они приступят к изучению ниндзюцу и гендзюцу. А пока Узумаки старается изо всех сил, пытаясь и Кураму привлечь к тренировкам, Оками не заметил, как рядом с ним уже долгое время стоит Ино, удивленно всматриваясь в своеобразный зонтик. — Вы из клана Абураме? — распахнула глаза Яманака, а сам сенсей чуть вздрогнул от неожиданности. — Просил же на «ты», — вздохнул он. — Нет, не из Абураме. — Тогда из какого?       Сложный вопрос… Он рождался задолго до того, как вообще начала существовать чакра, а тем более и кланы. Раньше, если ему не изменяет память, все люди жили на одном континенте. Общий быт, один язык, единый народ. Потом все как-то резко поменялось. Одна междоусобная война тянула за собой другую, а та — третью. Люди разбрелись по всем четырем сторонам, забыв со временем свои истоки.       Оками рождался во всех кланах из существующих, кроме такого желанного — Учиха. Поэтому и сказать о своей принадлежности он не может. Как быть, если ты и со всеми, и против всех? Было множество моментов, когда во время войн, он сначала рождался в одном клане, а затем в противоположном. Приходилось приносить присягу одной армии, чтобы затем сражаться против неё во время очередного перерождения.       На ум ничего более хорошего не пришло, чем сказать про самый первый из всех кланов. — Ооцуцуки, — сказал герой, как вдруг почувствовал ещё одну чакру за спиной. Теперь, когда Ино была здесь, он на полную врубил свои сенсоры, не желая вновь быть застигнутым врасплох. Даже не оборачиваясь, он почувствовал очень темную, очень зловещую… И крайне знакомую чакру. Быстро создав в руке расенган он ринулся к Ино, закрыв её собой и стал вглядываться. Рядом никого не было.

***

— Где ты был, брат? — мужчина стоял спиной к пришедшему, смотря на огромную статую Гедо. Вид был воистину завораживающий: огромное каменное изваяние, с руками, находящимися словно в молитвенной позе. Пока все глаза были закрыты, но то ли ещё будет… — Плохие новости, брат. Джинчурики Девятихвостого смог приручить Кьюби… Более того, его тренирует человек, у которого весьма странная чакра. Такой я никогда не встречал. Она светлее дня и темнее самой ночи. Это ещё не всё, я слышал, что он говорил, будто бы принадлежит к клану Ооцуцуки. — Как интересно, брат, — человек, наконец, развернулся и пошагал в сторону выхода. — Однажды, мы наведываемся к мальчишке и его бело-темному учителю из Ооцуцуки. А пока не выдавай наших намерений. Итачи мог тебя услышать. — Обо мне говорите? — неожиданно, на руке статуи Гедо сидел юноша в таком же плаще с облаками, что и два союзника. — В чем дело, Зецу? — Ни в чем, Итачи-сама, — прошипел Чёрный Зецу. — Просто небольшие недомолвки с братом, только и всего. — Мне показалось, будто вы говорите о Джинчурики Девятихвостого, — Итачи спрыгнул с руки и направился к выходу. Сровнявшись с боевыми товарищами он, не останавливая свой шаг ни на дюйм, произнёс: — Осторожнее, как бы ваша игра не вышла вам же боком.