Можно, я тебя поцелую?

      — Можно, я тебя поцелую? Вэй Ин шепчет тихим озорным голосом и, не дождавшись ответа, протягивает:  — Лань Чжа-а-ань. Лань Ванцзи, даже в зарослях бамбука сидящий с идеально прямой спиной, будто на Собрании Совета кланов, отвечает:  — Нельзя. Вэй Ин, не отвлекайся. Недавно в деревне, мимо которой проходили двое молодых заклинателей, завёлся монстр, не дающий покоя местным жителям. Конечно же, мужчины согласились на просьбы крестьян о помощи, не взирая на то, что для совершенствующихся их уровня такая работа представлялась сущим пустяком, и теперь под покровом сумерек сидели в засаде на ночной охоте, скрываясь за густыми зарослями. Просто так сидеть и ждать, когда монстр появится, скучно, и Вэй Усянь не сдаётся, твердо решив разнообразить времяпрепровождение.  — Лань Чжань! Лань-гэгэ, — он шепчет где-то рядом с ухом Лань Ванцзи и дёргает его за прядку волос. Мужчина стоически держится. Вэй Усянь идёт дальше, щекотно опускает пальцы на шею, задевая воротник, и совершает медленное путешествие до рта, касаясь подушечкой мягких губ. Его вольностям пока никто не препятствует, и юноша продолжает играть с огнём. Он поддевает нижнюю губу Лань Ванцзи и тянет, пытаясь просунуть под неё палец. Партнёр по охоте всё-таки не выдерживает и одаривает его взглядом, полным укора. Однако вот так, с подобным грозным взором и чужим пальцем, кончик которого скрывается у него во рту, Лань Ванцзи выглядит невероятно мило и забавно, и Вэй Усянь не может сдержать смешка. Он вынимает слегка обслюнявленный палец и демонстративно медленно проводит им по своим губам, соблазнительно улыбаясь.  — Не хочешь, Лань Чжань? Смотри, а я уже с тобой целуюсь. Он не замечает, как кончики ушей Лань Ванцзи начинают понемногу наливаться краской, а дыхание тяжелеет. Его рука, потянувшаяся было поиграть с кончиком налобной ленты, оказывается остановлена на полпути жёсткой хваткой, и в то же мгновение он видит совсем близко знакомое совершенное лицо и чувствует настойчивое прикосновение тёплых губ. Лань Ванцзи стремительно врывается в его рот, сильно, до боли сжимая шаловливое запястье, а другой рукой притягивает к себе и обнимает за талию. Пожалуй, приди сейчас монстр, он застал бы несколько смущающую картину. Когда Лань Ванцзи отстраняется на минуту вдохнуть воздуха, Вэй Усянь, довольно улыбаясь, произносит:  — Ну вот, а говорил, что не хочешь. Они целуются ещё некоторое время, и Лань Ванцзи берёт себя в руки и прекращает под разочарованное мычание: если так продолжить и дальше, никакая ночная охота не состоится — они попросту не заметят и сотни пробегающих мимо монстров. Нарушитель покоя должен скоро объявиться, они быстро с ним расправятся и завтра утром смогут отдохнуть на постоялом дворе. А там нарвавшегося Вэй Ина ждёт «каждый день». *** — Можно, я тебя поцелую? Се Лянь из-под слегка опущенных век смотрит прямо на Хуа Чэна, латающего сейчас прохудившуюся крышу монастыря Водных Каштанов, по случаю жары и тяжелой работы трудящегося в одной нижней белой рубашке с распахнутой грудью и засученными рукавами.  — Гэгэ может повторить, что он только что сказал? — Хуа Чэн, услышав голос, медленно оборачивается и возвращает взгляд.  — Мне просто захотелось поцеловать тебя. Можно? — Се Лянь ещё больше смущается и опускает глаза.  — Гэгэ, должно быть, желает позаимствовать духовные силы? — Хуа Чэн улыбается. — Если так, можешь обращаться ко мне в любое время, я дам тебе столько, сколько пожелаешь.  — Нет-нет, Сань Лан, мне вовсе не нужны сейчас духовные силы. Я хочу… просто…  — Вот как. Как необычно… — улыбка демона расползается ещё шире. Се Ляню сейчас очень хочется отправиться на поиски своей шляпы, и мешает ему это сделать только то, что эта самая шляпа в данный момент находится у него на голове. Хуа Чэн подходит к нему и чуть наклоняется, чтобы было удобнее.  — Гэгэ, целуй. Се Лянь улыбается едва заметно и подходит ближе. Ему всё равно приходится привстать на цыпочки, чтобы дотянуться до подающихся навстречу губ и накрыть их своими, целуя сперва совсем легко, неуверенно, будто в первый раз. Потом он уже смелеет и углубляет поцелуй, обнимая Хуа Чэна за шею и чувствуя ответные крепкие объятья, прижимающие его совсем близко. В этот раз нет обмена духовными силами, они делятся друг с другом только нежностью и страстью. Впрочем, Се Лянь не может сказать наверняка: он уже почти перестал различать их духовные потоки, они, ему кажется, стали одним целым. Они ещё долго не могут оторваться друг от друга и спустя продолжительное время размыкают объятия. Хуа Чэн вновь одаривает улыбкой:  — Как приятно, гэгэ. Се Лянь ласково смотрит в ответ и облизывает слегка припухшие и оттого ещё более соблазнительные губы. У них ещё целая вечность впереди. *** — Можно, я тебя поцелую? До Шэнь Цинцю не сразу доходит, что он только что сказал это вслух. Тело после буквально только что закончившихся бурных ласк всё ещё болит, но почему-то именно в этот момент, глядя на лежащего рядом безмятежно счастливого Ло Бинхэ, ему хочется нежности. Он осознаёт, что слова все-таки вылетели изо рта, когда ученик медленно поднимается и смотрит на него сверху немного неверящими глазами.  — Э-этот учитель ничего не говорил, — Шэнь Цинцю немного тушуется под пронзительным взглядом.  — Этот ученик определённо что-то слышал. И, кажется, учитель говорил, что хочет меня поцеловать. Шэнь Цинцю возмущается такой наглости и отворачивает голову в сторону:  — Тебе показалось. Но довольного Ло Бинхэ уже не остановить. Шэнь Цинцю поплотнее запахивает ханьфу и двигается дальше, к спинке кровати, отворачиваясь и упорно делая вид, что ничего такого он не говорил. Ло Бинхэ продолжает ластиться, но не целует первым, ожидает, что учитель всё же исполнит озвученное желание.  — Учитель, ну вы же сами хотели, — демон нежно проводит пальцами по точёной скуле и скользит по шее.  — Не распускай руки! — Шэнь Цинцю одаривает надменным взглядом и стряхивает уже залезающую под полы ханьфу руку. Ло Бинхэ обиженно сипит, но прекращает домогательства. Ему же не послышалось? Учитель ведь правда это сказал? Пусть не сделал и открещивается от своих слов, но ведь сказал же? Демон отодвигается и лежит на другой стороне кровати, глядя в потолок. Шэнь Цинцю знает этот «взгляд обиженного котёнка». И никогда не может перед ним устоять. Он понимает, что если сейчас поддастся импульсу, во-первых, это будет очень стыдно, поскольку его действия напрямую идут вразрез со словами, а во-вторых, догадывается, что Ло Бинхэ, скорее всего, не остановится на поцелуе, и его ещё не отошедшему старому телу вновь придётся испытывать нешуточные нагрузки. Шэнь Цинцю смотрит искоса и задерживает взгляд на губах. Он смиряется с неизбежной участью, отбросив сомнения, двигается ближе и, нависнув сверху, целует не ожидавшего такого поворота ученика в губы. Плаксивое выражение вмиг испаряется с лица Ло Бинхэ, и он тут же переворачивает учителя на лопатки, самозабвенно отвечая на поцелуй. Хочется сравнить его с довольным щенком, которого погладил хозяин. Конечно же, на поцелуе получивший такой яркий зелёный свет от учителя Ло Бинхэ не останавливается, пояс ханьфу уже развязан, и Шэнь Цинцю чувствует на своём теле чужие горячие руки. Ожидаемо, его действия спровоцировали на второй раунд.