Твоя личная Марла Сингер

***

Первым, что сказал Коннор, закинув в такси две штурмовые винтовки и заставив Хэнка втиснуться в снятый с одного из дохлых SWATовцев бронежилет, было ультимативное: — Отвернитесь. — С чего бы это? — раздраженно поинтересовался Хэнк, нервно поглядывая на проплывающие за окном заколоченные витрины магазинов вдоль Восточного Авеню Джефферсона и в третий раз перестегивая нещадно давившие липучки. Он знал, что набрал за последнюю пару лет, но не настолько же... Надо было заставить себя опять начать ходить в зал. — Мне не хотелось бы возвращаться с такими повреждениями на лице, — любезно пояснил Коннор, снова ткнув себя в щеку. — Это может вызвать подозрения. Я могу выправить дефект, но вам может быть неприятно на это смотреть. — Боже... — Хэнк не отказал себе в удовольствии закатить глаза. — Тридцать лет работы в полиции... Поверь, тебе будет сложно меня чем-то удивить. — Как скажете, — многозначительно сообщил Коннор и открыл рот. Хэнк увидел, как сдвигается его нижняя челюсть, и как «кожа» будто надрывается и жидко сползает с другой щеки. У Коннора были белые, ровные зубы, островатые клыки и розовый, очень похожий на человеческий язык, но все остальное человеческим не было. Челюсть опустилась еще ниже, язык немного выехал вперед, и стали видны какие-то сочленения, проводки, наполненные светящейся голубой жидкостью трубки... А потом он полез во все это пальцами, и смотреть дальше Хэнк уже не смог. — Господи Иисусе... — Я предупреждал, — язвительно заметил Коннор. Голос звучал иначе: глуше и ниже, и Хэнк понял, что тот не пытается артикулировать и просто транслирует речь горлом. — Извините. — Что ты вообще делаешь? — Хэнк бросил короткий взгляд в сторону жутковатых внутричерепных копошений, и его слегка замутило. Это было даже хуже, чем когда он подбирал гадость с пола. Но в то же время как-то странно увлекательно. — Убираю вмятину и небольшую трещину на обшивке. Для этого мне надо немного ее нагреть. У вас отличный левый хук. Меня сложно повредить. Чувство вины прострелило Хэнка насквозь, бронежилет не спас, продолжая его душить. — Слушай... — Хэнк поскреб макушку и заставил себя еще раз посмотреть ему в лицо. — Извини, что я это... ну ты понял. — За что? — Коннор выгнул брови, мигнул диодом, и до него дошло. — О, все в порядке. — Он даже попробовал улыбнуться, отчего Хэнка передернуло. — Не волнуйтесь, мне не больно. — Да причем тут больно?! — выпалил Хэнк. — Я мог тебя убить! — Вы так не поступили, и это главное, — отрезал Коннор и скосил взгляд на свое отражение в стекле. — Я почти закончил. «Ну что ты, продолжай, — хотелось сказать Хэнку. — Очень интересно сможешь ли ты запихнуть туда кулак». Но он промолчал, потому как подозревал, что ублюдок мог. Будто подслушав его мысли, Коннор сунул руку глубже, у него под скулой что-то сухо щелкнуло, явно вставая на место. Он наконец вытащил пальцы, и Хэнк смог пронаблюдать сомнительную в своей эстетичности картину, как вся сложносочиненная конструкция его рта аккуратно складывается обратно. Темные прорехи в щеках закрылись, Коннор вдумчиво пошевелил нижней челюстью, состроил своему отражению еще несколько странных рож и удовлетворенно заключил: — Снаружи даже не заметно. После чего снова обтек кожей и проклятыми веснушками. — Так что у тебя там за гениальный план вторжения? — спросил Хэнк, чтобы как-то отвлечься от того, что только что увидел. — Не сочти за труд поделиться? — О, он очень простой, — сразу оживился Коннор. — В случае определенных неполадок с моим корпусом или сбоя в операционной системе, инструкции предписывают мне составить отчет о произошедшем и вернуться на завод для деактивации и последующего демонтажа. Я как раз его отправил. — Отлично, — вздохнул Хэнк. — Ты молодец. Но как это нам поможет? — Меня будут ждать, — объяснил Коннор. — И начнут стрелять не сразу. — Он нахмурился. — Я надеюсь... Кстати, мы почти на месте. Вам лучше спрятаться. — Бля... — Кряхтя, Хэнк устроил немного саднящую задницу на полу. — Все происходит слишком быстро. — Вынужден не согласиться. Учитывая обстоятельства, нам нужно двигаться куда быстрее. Коннор достал из-за пояса штанов пистолет, проверил магазин, снял с предохранителя, щелкнул затвором и как-то весь переменился. С лица ушло всякое выражение, взгляд замер, он отодвинулся от спинки кресла и даже сдвинул колени. Хэнку хотелось пошутить про Пиноккио или про хороших церковных мальчиков, чтобы как-то разрядить обстановку, но он решил, что куда уместнее будет проверить свое оружие. — Я слишком стар для этого дерьма, — пробормотал он. — Вовсе нет, — вдруг подал голос Коннор. Он по-прежнему смотрел четко перед собой, не моргая, но в уголках рта залегли едва заметные тени от улыбки. — Вы не старый, вы среднего возраста. И все будет хорошо, не трусьте. Не трусьте? Хэнк моргнул. Охренеть! Он открыл было рот, чтобы доходчиво объяснить, куда жестянка может засунуть эти слова, но такси начало замедляться, и ему пришлось заткнуться. Когда машина остановилась, Коннор упер дуло пистолета в обшивку двери и деревянно обернулся к опустившемуся стеклу. — Коннор, модель три-один-три два-четыре-восемь три-один-семь, — оттарабанил он ровно, сдвигая пистолет чуть правее и выше, и так же деревянно повернул голову обратно. — Меня ждут. За окном похрустели снегом. Их не торопились впускать. «Пожалуйста, — мысленно взмолился Хэнк сам не зная кому. Он не видел, кто стоит за стеклом, но видел, как палец Коннора плавно ложится на спусковой крючок. — Пожалуйста». — Окей, — устало прозвучало снаружи, будто в ответ на его молитву. — Проезжай. Стекло поднялось обратно, такси тронулось и Коннор наконец отмер: поставил на предохранитель и снова убрал пистолет и посмотрел на Хэнка. — Это было просто, — прокомментировал Хэнк. — Да, — согласился Коннор. — Не уверен, хорошо это или плохо. Подайте мне, пожалуйста, автомат. — И что теперь? — Хэнк выполнил его просьбу и забрался обратно на сидение. — Теперь много стрельбы. Коннор упер приклад винтовки в сиденье у себя между ногами и о чем-то задумался. — Знаете, — наконец выдал он. — Я думал... Я убил людей. Полицейских. И собираюсь убить еще. Это значит, что я преступник. И, помогая мне, вы тоже становитесь преступником. — Господи, Коннор... — Хэнк подобрал другую винтовку и прислонил ее к двери. — Почему ты решил поговорить об этом именно сейчас? Почему нельзя было сделать это после?.. — Потому что... — Коннор метнул в него этот свой фирменный взгляд побитого щенка. — Потому... — Ладно, ладно, — Хэнк поднял ладонь. — Потому что после может и не быть. Я понял. Просто твой тайминг... — Извините, — Коннор потупился, в очередной раз вызвав у Хэнка вопрос: как много из этих его ужимок было вызвано программой, предписывающей входить в доверие людям и манипулировать ими? Было ли в них что-то «личное»? Что-то, что он решил сделать сам? — Чувствуешь вину за то, что убил кого-то? — спросил Хэнк. И сразу пожалел об этом. — Ладно, об этом мы точно можем поговорить позже. Он уставился в окно, на трепещущую под мостом МакАртура холодную реку, потому что это было проще, чем смотреть жестянке в лицо и говорить то, что он собирался сказать. — Ты можешь не считать девиантов живыми, но я их такими считаю. Поэтому, помогая тебе, я помогаю спасти тысячи жизней. Хотя все это немного не укладывается у меня в голове... Если для этого надо стать преступником, то почему бы, блядь, нет?! За свою жизнь я много раз ошибался, но сейчас... По-моему, сейчас я поступаю правильно. Он покосился на задумчивую рожу Коннора, ожидая вердикт. — Вот как... — Тот помигал желтым огоньком. — Мне нравится ваш способ мышления. Я не говорил об этом раньше, но думаю, что сейчас подходящий момент. — Он помолчал, потом вдруг добавил: — Пожалуйста, не умирайте. Хэнк подавился воздухом, но смог выдавить: — Постараюсь. — Спасибо, — Коннор серьезно кивнул, перекинул лямку первого автомата через плечо и поднял второй. — Смотрите по сторонам и держитесь за мной, поняли? — Понял, — ответил Хэнк, испытывая странное ощущение дежа вю. Громадина башни Киберлайф стремительно вырастала впереди, сияя и переливаясь на фоне чернильно-темного неба, Коннор молчал, глядя куда-то в пол, и Хэнк почувствовал, как его начинает крыть. Что ему стоило просто остаться дома и тихо сдохнуть там? И Сумо... Почему он подумал о нем только сейчас? Кто заберет его, если Хэнк окочурится, а бомба не рванет? Джеффри (жена боится любой псины больше чихуахуа) и Бена (три кошки) следовало сразу списать со счетов. А кто тогда? Хэнк мысленно понадеялся, что псину возьмет к себе хороший парень Миллер, а не засранец Рид. — Хэнк, у меня есть к вам просьба, — прервал его невеселые размышления Коннор. — Что еще? — Пожалуйста, оставайтесь в машине, пока дверь не откроется сама. Он накинул на грудь лямку второго автомата, резко сдвинулся по сидению и наклонился. Пару секунд Хэнк пытался взять в толк, где он там шурудит, а потом дверь открылась на ходу, и в салон ворвался ледяной ветер со снегом. — Какого хрена?! — возмутился Хэнк, хватаясь за кресло и глядя, как Коннор высовывает голову наружу. — Что ты опять удумал?! — Я собираюсь сойти здесь, — Коннор обернулся. — Все будет хорошо. Просто не выходите из машины, пока не откроется дверь. Он поднялся и сделал шаг к зияющей темнотой ночи и белизной снега, воющей пропасти. Мигом забыв про свой страх, Хэнк схватил его за рукав пиджака. — Стой! Ты хочешь спрыгнуть?! Совсем рехнулся?! — Пожалуйста, доверьтесь мне. — Мягкие волосы Коннора трепал жесткий ветер, его глаза живо блестели, диод светился ровным голубым. — Я все просчитал, со мной все будет в порядке. Инстинктивно Хэнк поискал на его лице хоть какой-то намек на страх, но вместо него нашел только сочувственную мягкость. Коннор не вырывался, не осаживал его, он просто просил. И, конечно же, не был человеком. Конечно, он все просчитал. Скорее всего, даже время, пока Хэнк перестанет паниковать и сделает так, как ему надо. Не играть с ним в глупую игру в слабых, эмоциональных, привязывающихся друг к другу людишек было бы самым лучшим вариантом, но, разжимая пальцы, Хэнк сказал: — Я тебе доверяю. — Спасибо. — Коннор улыбнулся и провалился в темноту. Хэнк увидел, как вспыхнули неоном его нашивки, метнулся к двери, но та резко захлопнулась у него прямо перед носом. — Нет! — Хэнк врезал по ней ладонями, пощелкал кнопкой стеклоподъемника, но та не работала. Оставалось только плюхнуться обратно на свое место. — Блядь! Блядь! Блядь! Хэнк пометался взглядом по салону, от отчаяния схватился за револьвер в кармане. Что он должен был делать теперь? Ждать в машине, как приказал пластиковый говнюк? А вдруг он, падая, выронил оружие? Или переломал себе шею? Что, если ему нужна была помощь?! — Дерьмо! Ебаные андроиды! Такси начало притормаживать, подруливая ко входу в здание. Через тонированное стекло стали видны силуэты двух охранников на входе и движущееся пятно света на снегу, видимо оставляемое дроном. Вот теперь Хэнк мог всерьез поиграть в игру «Доверяю или нет». Значок был у него при себе, и он не сомневался в своей способности заболтать кого-то на пару минут, но предстояло как-то объяснять тот факт, что на территорию заехала машина с андроидом, а приехала — со слегка растерянным офицером полиции. Такси остановилось. Пятно света мазнуло по крыше и скользнуло дальше, описывая круг. — Блядь! — повторил Хэнк, и снаружи донесся выстрел. Накренившись и беспомощно мигнув огоньками, дрон впилился в землю и погас. Охранники встрепенулись, поднимая винтовки, но тут раздалась очередь, и правый ничком повалился в снег. Левый вскрикнул, разворачиваясь, но было уже поздно: еще одна очередь, он схватился за шею, упал на бок и больше не двигался. — Какого хрена... — пробормотал Хэнк, припадая к стеклу всем своим существом. На мгновение у входа мелькнули голубым знакомые нашивки, и Коннор просочился внутрь. Через пару секунд там началась пальба. Одно долгое мгновение Хэнк сидел, переживая это, потом схватился за ручку двери и дернул со всей дури. Дверь, ожидаемо, не поддалась, и Хэнк насел на нее плечом, надеясь, что девяносто кило веса помогут как-то выжать ее из пазов, но та стояла намертво. С Коннора могло статься просто заблокировать его в машине и пойти разбираться со всем в одиночку. Чертова упрямая жестянка! Хэнк выхватил пистолет, прицелился в стекло, вовремя представил, как будет выползать в разбитое окно и перевел мушку на замок. Будто в насмешку над ним, дверь тут же пришла в движение, открываясь, и, пыхтя от злости, Хэнк выпрыгнул наружу. Лежавшие на снегу охранники не шевелились. Кровь еще не успела натечь, и они казались просто замершими статистами. Сраными Имперскими Штурмовиками. Тех, кто додумался выдать им белые броники и шлемы, следовало казнить с особой жестокостью. Достигающие ушей звуки выстрелов были похожи на быстрые, сухие щелчки. Очередь за очередью. И Коннор был там один. Что Хэнк мог сделать, чтобы как-то помочь ему? Как он там сказал? Смотреть по сторонам? — Дерьмо! Он крепче сжал рукоять револьвера и короткими перебежками устремился ко входу. Автоматические раздвижные двери хлопали, силясь закрыться, но им мешало лежавшее прямо в проходе тело. Хэнк заглянул внутрь, убедиться, что не попадет под шальную пулю, и сразу напоролся взглядом на еще один труп и знакомую спецназовскую винтовку, валявшуюся рядом. Синих пятен нигде видно не было, а вот красных — более чем достаточно. Перешагнув через жмурика в дверях, Хэнк метнулся за одну из странных, наклонных колонн и прислушался. Выстрелы доносились откуда-то сверху и слева, со стороны одного из опоясывающих атриум пандусов, что уже радовало: Коннор не стал устраивать перестрелку в открытом пространстве. Оставаться здесь было явно нельзя, и, подышав немного, Хэнк медленно двинулся на звук. На уровне выходившего на атриум балкончика нашелся еще один дохлый бедняга, через которого пришлось переступить. Дальше пандус заканчивался, и начиналась небольшая, целиком прозрачная галерея. Внизу, под под ней, покачивали ветвями, кажется, настоящие деревья, и Хэнк мог бы даже оценить вид, если бы не широкая, длинная полоса уже слегка подсохшей крови на полу. Тут явно тащили кого-то тяжелораненого. Коннор не преувеличивал, говоря, что собирается убивать людей, и — это было почти смешно — оставил за собой след из страшных хлебных крошек, по которому Хэнк и пошел. Галерейка заканчивалась чем-то вроде зоны ожидания. Аккуратно выглянув в проем, Хэнк увидел здоровенную, белую и уже слегка побитую пулями глыбу стойки ресепшена, яркие диваны с креслами, миниатюрный фонтанчик и даже несколько громадных кадок с пресловутыми деревьями, за одной из которых и торчал Коннор. Он сразу заметил Хэнка и даже приветственно помахал рукой. — Перееби меня господь, — пробормотал Хэнк, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. При всей своей антипатии к андроидам, он никогда их не боялся. Возможно, сейчас наступил подходящий момент, чтобы начать это делать. «Замри, пригнись и иди ко мне. Понятно?» — показал Коннор рукой. «Понял», — Хэнк сложил указательный и большой палец колечком. Коннор деловито кивнул и показал: «Быстро. 3, 2, 1», — после чего высунулся из своего укрытия и начал поливать ресепшен очередью. Хэнк рванул к нему изо всех сил, последний метр проехал на колене и врезался в кадку плечом. Коннор тут же прекратил стрелять и плюхнулся рядом. Через мгновение сверху грохнуло ответным огнем, и на них посыпались листья. — Вы как раз вовремя, — сказал Коннор, обмахнув волосы и пиджак, когда выстрелы стихли. Хэнк потрясенно его разглядывал. На нем не было ни пятнышка. Даже узел галстука не сбился в сторону. Ебаные андроиды! — Я тут немного застрял, — признался Коннор, недовольно поджимая губы. — Мне нужна ваша помощь. — Какая? — поинтересовался Хэнк, пытаясь устроиться так, чтобы бронежилет меньше мешался. — Нам нужно продвинуться вперед. Вы видели фонтан? Хэнк кивнул, и Коннор продолжил: — Укроемся за ним. Мне надо взломать камеры за стойкой, но для этого необходимо подойти поближе. Умеете пользоваться? — Он вытащил откуда-то сбоку еще одну винтовку, забранную, видимо, у одного из жмуриков. Хэнк нахмурился, сунул револьвер обратно в карман, выдрал у него винтовку и снял ее с предохранителя. — Как-нибудь разберусь. — Я так и думал! — просиял Коннор, то ли не поняв, то ли решив проигнорировать намек. — Я пойду первым. Дайте мне двенадцать секунд и бегите следом, хорошо? — Ладно... — Хэнк, кряхтя, встал на колено и взял автомат наизготовку. — Надеюсь, ты и это просчитал. — Разумеется! Готовы? — Не очень, — сознался Хэнк. — Но мы не можем торчать тут вечно. — Абсолютно верно, — Коннор важно кивнул, навесил на себя вторую винтовку и принял стартовую позу. — Скажите когда. — Хорошо, — сказал Хэнк, быстро вдохнув и выдохнув ртом. — Мне бы твое спокойствие... — О, я далек от него, — внезапно заявил Коннор, мигнув диодом. — Но я должен выполнить свою задачу, понимаете? Хэнк невольно усмехнулся. Вот же зараза. Чертов тостер... — Все будет хорошо, Коннор, только не надо трусить, – решил не оставаться в долгу Хэнк. Коннор удивленно выгнул брови, затем немного прищурился, разглядывая лицо Хэнка в поиске улик и подсказок. Затем уголки его губ немного приподнялись. – Хорошо. — На один, идет? – сердце Хэнка затрепетало от страха и возбуждения. — Да. — Три, — отсчитал Хэнк, — два, один! Отдача ударила по плечу, первые несколько пуль ушли явно выше, чем надо, но потом Хэнк выровнял винтовку, отстреливаясь короткими очередями. Десять, девять, восемь... Коннор разогнался так быстро, что буквально пролетел всю дистанцию, и тормозить ему пришлось, упав на колени. Шесть, пять, четыре... Боковым зрением Хэнк увидел, как он замер с автоматом в руках и уставился куда-то в потолок над ресепшеном. Три, два, один... Коннор нажал на спусковой, и Хэнк сорвался с места, в очередной раз чувствуя себя слишком грузным, медлительным и старым для такой херни. Фонтанчик был слишком мелким, чтобы чувствовать себя за ним в безопасности, к тому же, им пришло пришлось почти жаться друг к другу, пережидая, пока отгрохает над головами. — Я взломал камеры! — торжественно прошептал Коннор, заменив магазин. — Господи Иисусе, — Хэнк обнял винтовку, как родную. — По-моему, я умер и попал в ад. — И это не самый плохой вариант ада, правда? — Коннор слегка наклонил голову и захлопал на него глазами. — О, нет, — сразу запротестовал Хэнк. — Прекрати это немедленно. И на что ты вообще намекаешь?! — Я не уверен, — задумчиво сообщил Коннор. — Моя программа социальных отношений... — Стоп. Не хочу ничего об этом знать. — Хэнк приподнялся на пару сантиметров и глянул назад. — Что теперь? — Теперь — повторить. Только это будет чуть более опасно. — Не сомневаюсь. — Хэнк сглотнул. — Знаешь, есть такая старая поговорка: «То, что не убивает тебя, обычно делает это со второй попытки». — Это хорошая поговорка, — в уголках глаз Коннора лучиками собрались морщинки. — Мне нравится. Смешно. Хэнк кашлянул, давя вновь всколыхнувшуюся неловкость и пытаясь перестать пялиться. — Сколько их там? — Формально говоря, шесть, — Коннор сразу переключился, и за это его хотелось поблагодарить. — Но один без сознания из-за кровопотери, поэтому будем считать, что пять. — Господи Иисусе... — Нам нужно добраться до служебного лифта, пока его не заблокировали. Видите дверь? — он качнул головой, указывая направление, и, снова чуть приподнявшись, Хэнк увидел белоснежную, гладкую панель с ручкой где-то в метре от глыбы, за которой засела охрана. — Он там. — И твой план... — Пойти туда и раздобыть нам доступ. А вы меня прикроете. — Я уже говорил тебе про суицид?.. — Я справлюсь. Тем более, у них почти не осталось патронов. — И почему я не остался дома и не напился? — заныл Хэнк. — В основном, думаю, из-за вашего чувства долга, — нейтрально предположил Коннор, и сразу же все испортил. — Или из-за вашей иррациональной привязанности ко мне. — Схлопнись, — сразу пожелал Хэнк. — Сейчас вы ненавидите меня достаточно сильно, чтобы отпустить туда? — Коннор вдруг состроил рожу, которую на ком угодно другом можно было охарактеризовать, как хитрую, но верить в такую обучаемость было попросту страшно. — Иди на хуй, — искренне пожелал Хэнк. — Метафорически или физически. Как сможешь. — Не могу ничего обещать, — наглый пиздюк пожал плечами. — Но у меня есть просьба. После того, как отстреляете весь магазин, не высовывайтесь. Это очень важно. Не высовывайтесь и не используйте свой револьвер без крайней необходимости. Хорошо? — Поучи меня еще, — пробубнил Хэнк. — Пожалуйста, Хэнк, — снова завел пластинку Коннор. — Все будет хорошо. Даже если этот корпус будет критически поврежден, я постараюсь вернуться так быстро, как смогу. — Так, — Хэнк сжал пальцы в кулак и прикрыл глаза, приказав себе выдохнуть. Отношение жестянки к собственной гибели основательно выбивало его из колеи. — Стоп. — Я сделаю все, что смогу, чтобы избежать этого, — сразу исправился Коннор. — Пожалуйста. — Ладно, ладно, — Хэнк перевел дух. — Сколько там времени до полуночи? — Чуть меньше часа. — Коннор вытащил из под ремня пистолет, проверил его и спрятал обратно. — Я готов. — Ладно, — Хэнк обтер бессовестно потеющие руки об штаны и снова взялся за автомат. — Давай на счет пять? — Хорошо, — Коннор дернул уголком рта. — На пять. Хэнк постарался стрелять как можно экономнее, короткими очередями, но запас в магазине все равно закончился слишком быстро. Он еще увидел, как Коннор делает какой-то невозможный, олимпийский прыжок на стойку, а дальше послушно упал, заполз обратно, под прикрытие фонтана и начал прислушиваться к тому, что творилось сверху. Судя по звукам, творилось там что-то страшное. Раздалась очередь, другая, третья, громкий хлопок, будто от взрыва, потом одиночные выстрелы, пронзительный вскрик... А затем, во всеобщей какофонии Хэнк разобрал что-то похожее на голос Коннора, похожее на болезненный вскрик, и понял, что не может вот так отлеживаться, пока его, черт дери, напарника возможно нашпиговывают свинцом, нашел револьвер в кармане, вскочил и сразу пораженно замер. Конечно, он не увидел пулю, но почувствовал движение воздуха у лица. Прямо у переносицы. Со стороны ресепшена раздался еще один отчаянный вскрик, а потом громкое: — ХЭНК! — С-сука... — выдохнул Хэнк, сдерживая дрожь. — ХЭНК! — Коннор буквально выскочил на него сбоку и сразу решил оглушить. — Я ЖЕ СКАЗАЛ НЕ ВЫСОВЫВАТЬСЯ, ПОЧЕМУ ВЫ ВЫСУНУЛИСЬ?! — Ебать... — Хэнк повернул голову и несколько секунд просто дышал и смотрел на перекошенное лицо жестянки, пытаясь как-то уложить в голове тот факт, что его самого только что чуть не убило рикошетом, а Коннор орет во всю мощь, потому что, кажется, перепуган этим не меньше. Коннор никогда не орал на него раньше. — ХЭНК! — снова прогремел Коннор, раздувая ноздри, и это немного вывело Хэнка из ступора. — Полегче... — попросил он, — полегче, Терминатор... Я понял, что налажал. Понял. Только не вопи... Коннор медленно закрыл рот и зримо над чем-то задумался, часто-часто мигая желтым огоньком на виске. Пользуясь повисшей паузой, Хэнк попытался подняться и едва не упал обратно, когда откуда-то сбоку тихо застонали. Хэнк опустил взгляд и вдруг понял, что Коннор вернулся не один. У охранника, которого он держал за шкирку, был наполовину разбит шлем, и в лицо Хэнку уставился один испуганный серый глаз. — Господи Иисусе... — выдохнул Хэнк. — Коннор, какого хрена?! От упоминания собственного имени Коннор сразу вышел из странного ступора, развернул беднягу-охранника, как игрушечного, и направил ему в лоб дуло пистолета. — Скажи: «Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл», — потребовал он с каменной рожей. — Что?! — почти кудахнул охранник, кажется, пытаясь обмочиться. — Скажи, — потребовал Коннор. Охранник опять перевел перепуганный взгляд на Хэнка, будто ждал от него каких-то действий, но Хэнк смог только пожать плечами и выдавить: — Будь я на твоем месте, я бы сделал так, как он говорит. — М-мне нужна... Н-нужна твоя одежда, ботинки и-и мотоцикл... — кое-как проговорил охранник, снова уставившись на Коннора. — Мне нужна тво-о-о... — голос Коннора на мгновение съехал в металлическую трель, но дальше он продолжил уже голосом охранника: —... о-оя одежда, ботинки и мотоцикл. Спасибо за сотрудничество. Он поднял руку с пистолетом, вырубил беднягу метким ударом в висок, развернулся и зашагал к двери, на ходу пряча оружие обратно за пояс. Хэнк поспешил следом. У двери Коннор тоже задерживаться не стал: коротко глянул на замок, внутри него сразу что-то пикнуло, и дверь открылась. А вот лифта пришлось дожидаться. Коннор молчал, разглядывая панель вызова. Хэнк тоже молчал и дышал через раз. Его распирало, и, казалось, любой неаккуратный вдох все испортит. — Он выживет, — вдруг сказал Коннор с поразительно узнаваемыми интонациями, и это все и решило. Пузырек смеха, который Хэнк все это время сдерживал в районе диафрагмы, взорвался, Хэнк запрокинул голову и почти истерически захохотал. Потому что ему было плохо. Потому что ему было страшно. Потому что он очень любил Коннора в этот конкретный момент времени.