per aspera ad astra

      Белый круг луны освещал небо. Вокруг него всё ещё были эти прекрасные звезды. Редкие облака, словно маленькие кусочки ваты, плыли по темно-синему, подобному морю, небу . Ниже, к горизонту, светлело. Там был город и его огни. А мы тем временем уже заезжали на территорию дома. Железный забор еле слышно открылся, машина мягко заехала внутрь. Фэш заглушил мотор и вытащил ключи. Я сошла на землю. На моих губах против воли появилась улыбка. Внутри я чувствовала что-то необыкновенное. Хотелось кричать, прыгать от радости. В сердце было тепло. Упоительное счастье — это именно те слова, которыми можно описать моё состояние. Драгоций подошел ко мне сзади, крепко обнял. Хочу просто раствориться в этом моменте. Но нет. Не судьба.       Весёлая мелодия полилась из динамика моего телефона, что лежал у в кармане джинс. Я нахмурилась. Кто портит мне такой чудесный момент?       — Ответь, вдруг что-то важное.       Прошептал, вернее даже прошелестел, словно летний ветерок, мне на ушко брюнет. Будто зачарованная, послушно вынула из кармана телефон. На нем высветилось «Елена». Я скривила губы. Ага. Очень важное. Но уже я хотела скинуть, как вызов сбросился сам. Я удивленно подняла брови вверх.       — Раньше она никогда так не бросала. Наверное, передумала мне на мозги кап…       И я опять не успела. Только в этот раз договорить. Пришла СМС-ка, собственно, от мачехи. Его текст поверг меня в шок:       "Знаю, что поздно, но, надеюсь, ты не спишь. С Нортоном кое-что случилось, он в больнице. Перезвони, как увидишь сообщение."       Прочла сообщение вслух. Под конец мой голос дошел до шепота. Я замерла. Мне вдруг стало безумно страшно. Я судорожно нажала на вызов. Фэш обошел меня и теперь внимательно вглядывался в моё лицо. А гудки всё шли и шли. Страх усилился. В моей голове тут же пронесся момент, когда я узнала о смерти матери. Почти те же слова…       — Алло! — чуть ли не истерично крикнула я в трубку, как только оттуда послышались голоса и шум.       — Сколько времени тебе понадобится, чтобы приехать в аэропорт? — холодно, спокойно, как и всегда, произнесла Елена.       — Час, — подсказал мне Драгоций. Я повторила:       — Час.       — Тогда я жду. Приезжай. Полетим в Россию.       Из меня вырвался судорожный выдох. До этого я всегда считала, что мои чувства к отцу очень слабы, но сейчас… Страх за него доказывал обратное.       — Поехали.       Фэш вновь сел в машину и завел её. Я медленно кивнула и последовала за ним.       Как мы ехали я почти не помню. Всё время в машине я провела в своих мыслях. Я пыталась отвлечься, но не получалось. Как будто моё же сознание насиловало меня, подсовывая всё новые и новые мысли об одном и том же. Всё крутилось лишь об отце. Только сейчас я понимала, что он важен мне. К концу поездки у меня заболела голова от переживаний и мыслей.       — Есть таблетка от головы?       — Угу. Посмотри в бардачке, — ответил Фэш, внимательно следя за дорогой.       Я достала таблетки, выпила одну. Тем временем мы притормозили у светофора. Тогда брюнет взял мою руку и сжал в знак поддержки.       — Всё будет хорошо. Не переживай так сильно.       Судорожно вдохнула и активно закивала головой, повторяя про себя эти слова. «Всё будет хорошо»…       Он улыбнулся мне. На его лице появились ямочки, а глаза блестели от света фонарей вокруг и выражали лишь тепло. И почему-то это меня успокоило. Его улыбка, крепкая рука, сжимающая мою. Всё это дало мне уверенность. И именно за это я была ему очень благодарна.

***

      Всё время полета мы провели в молчании. Не смотря на внешнее спокойствие Елены, я просто чувствовала, что ей так же страшно, как и мне. Ранее, больше поверила бы в то, что она с отцом ради каких-то своих целей. Будь то финансовые возможности или просто высокий статус в обществе. Но сейчас… Моё мнение поменялось. Она никогда не показывала особых чувств. Всё всегда держала в себе. Этакая холодная леди, не чувствующая ничего, действующая лишь по разуму и из-за своей выгоды. Мне даже захотелось извиниться перед ней за какие-то мои выходки, слова. Но, конечно, этого делать я не стала. Ситуация совсем не та.       Через несколько часов мы уже ехали в машине. Москва, как всегда блистала. Огни города завораживали меня. Хоть на немного, но позволяли забыть об отце. Я любовалась на яркие вывески, рассматривала людей, здания. Сейчас было пять утра, рассвет. Но всё равно были люди, кто-то шел явно на работу, а кто-то после весёлой ночки возвращался домой. Для этого момента отлично подошла бы фраза «Москва никогда не спит». Полностью согласна с этим выражением. Но любовалась я не так долго замечательным центром города. Вскоре мы приехали. Елена вновь была, как железная леди. Холодно, спокойно общалась со всеми. Ни грамма истерики или слез. Я же нервно теребила край рукава рубашки и кусала губы, когда никто не видел. Не знаю, как мачеха справлялась с этим, но сейчас я точно восхищалась ею и даже завидовала.       — Сейчас он находится в реанимационной. Его водитель погиб на месте. Пока удача явно на стороне Нортона, — говорил адвокат отца. Он самым первым приехал сюда, его вызвала Мартинова.       — Кто виновник?       — Невидимка. Его будет тяжело найти, но я, конечно, подключу все свои связи, Елена.       — Отлично. А теперь проследите, чтобы ни один журналист не прошел сюда. Иначе ответите своим гонораром.       — Конечно-конечно, всё будет в порядке. Ни один журналист не сможет пройти…       — Угу. Можете идти.       Мужчина послушно ушел, оставив нас вдвоем. Я села на диван, руки время от времени тряслись. Из-за всех сил я сдерживала слезы, но некоторые всё равно прорывались сквозь веки. Почти за стенкой сейчас работали врачи над телом отца. Страшно ли мне? Не знаю. Я просто трогала пальцами место, где сжимал мою руку Фэш, вспоминала его слова. Становилось легче. Почему-то именно его слова давали мне уверенность. Кажется, я влюбилась и это так же, как и пишут в книжках.       Я посмотрела на Елену. Женщина стояла у окна, смотрела в него, но будто совсем не видела ничего. Была полностью в себе. На её лице ничего не выражалось. Ни страха, ни грусти, ни чего-либо ещё. Повинуясь секундному неожиданному желанию, я встала и подошла к ней.       — Я никогда не могла бы подумать, что вы по-настоящему любите моего отца.       Посмотрела не неё. Она на меня. И только сейчас в её глазах можно было прочитать грусть, отчаяние. Только сейчас Елена дала волю своим чувствам. Только сейчас с её ресниц сорвалась соленая капля и потекла по щеке. Она судорожно вздохнула, нервным движением руки вытирая тонкую полоску соли с лица. Я, опять повинуясь секундному желанию, сделала шаг вперед и обняла её. Елена ещё раз судорожно вздохнула и тихо заплакала. Мои губы подрагивали, но я железно держалась.       Неожиданно дверь реанимации открылась. Мы обе вздрогнули. Это было резко и неожиданно.       — Вы..?       — Огневы, — ответила я, ибо мачеха точно была не в состоянии изображать железную леди.       — Василиса Нортовна, пойдемте, я всё объясню вам. А Елена пусть подождет.       Я быстро закивала и последовала за ним, оставляя Елену одну стоять возле окна.