Мы вышли из больницы, весело разговаривая. Журналистов стало как-то меньше, поэтому мы особо не волновались. Фэш, увидев нас, улыбнулся мне. Я, конечно же, не могла не улыбнуться в ответ. Я открыла дверь машины и села. Пока Елена обходила авто, чтобы сесть, Драгоций шепнул мне на ухо.
— Вы здорово смотритесь вместе. Не могу понять, почему вы не могли найти общий язык раньше.
Я пожала плечами. Но на самом деле, я знала почему. Елена появилась в моей жизни, когда я была подростком. Внутри себя я винила отца за смерть матери, а теперь он ещё и другую женщину в дом привел. Поэтому я злилась на него, и мачеху заодно невзлюбила. Сейчас, когда я осознала это, стало очень стыдно. Какой глупой я была, и как изводила Мартинову!
Но, несмотря на мои мысли, поездка прошла весело. Мы с Еленой смеялись. Фэш тоже иногда похихикивал, но сложные дорожные развязки Москвы не давали ему нормально это делать. Большую часть времени он внимательно следил за дорогой. Через некоторое время мы были около нашего дома. Мартинова ждала меня возле входа в здание, я же прощалась с Драгоцием.
— Пожалуйста, будь осторожен… Может тебе стоит остаться у меня?
— Всё в порядке, — он улыбнулся мне, сделав шаг вперед. Прикоснулся ладонью к моему лицу, провел большим пальце по нижней губе. — Не волнуйся, ничего со мной не будет.
Я смотрела в его глаза. Они блестели от света фонарей улицы. Как завороженная, я приблизилась к его губам, мягко сминая их, будто пробуя на вкус. Фэш притянул меня к себе за талию, крепко прижал к себе и углубил поцелуй, словно ждал этого момента очень долго. Меня переполняли эмоции. Мы отстранились друг от друга, но всё ещё продолжали любоваться друг другом. Он крепко обнял меня, зарываясь носом в мои волосы. А я вдыхала запах его парфюма. Я открыла рот, дабы на эмоциях прошептать ему «я люблю тебя», но меня прервал звук телефонной камеры. Я замерла, потом обернулась. Елена стояла, вся такая счастливая, веселая, и фотографировала нас. Я, то ли от удивления, то ли от возмущения, открыла рот. Драгоций улыбнулся, полностью развернув меня к камере, и крепко прижал к себе за талию. Мартинова сделала ещё снимки, улыбаясь. Но на сколько мы не оттягивали бы отъезд Драгоция, он был неминуем. И теперь я грустно смотрела, как Фэш уезжает.
— Пошли уже, влюбленная ты моя, а-то мне холодно уже.
Поторопила меня Елена. Но я смотрела на него до конца, пока он не скрылся за поворотом. Как ни крути, а было страшно за него. Хоть Мартинова и сказала, что ему вряд ли что-то угрожает, было волнительно.
В квартире мы поужинали, а потом как-то так получилось, что мы открыли бутылочку вина… А уже через полчаса у нас был душевный разговор. Мы обе плакали. Я от того, что мне было стыдно перед Леной, а она - просто потому что я рыдала. Ещё через полчаса мы уже смеялись, а потом и вовсе решили выйти на улицу, погулять. Я забыла обо всяких опасностях, о том звонке, аварии, в которую попал отец. Сначала мы гуляли по арбату, подпевали музыкантам. А после просто шли, куда глядят глаза. Оказались возле парка, где был подвесной мост над Москвой-рекой. Людей там, на удивление, оказалось немного, поэтому мы смогли встать в отдалении от всех. Лена разглядывала всё вокруг. Людей, машины под мостом, реку и здания. Я же смотрела исключительно на небо. И мне почему-то стало невыносимо грустно. Я глядела на звезды. Когда умерла мама, бабушка мне говорила, что теперь моя мать превратилась в звезду и смотрит на меня. Спустя время, сейчас, я до сих пор в это верю. Да, часть моего сознания понимает, что звезды это просто небесные тела, но другая часть всегда будет верить в эту легенду.
- О чем задумалась?
- О маме... - тихо и грустно ответила я.
Елена неожиданно положила мне руку на плечо, приобнимая.
- Понимаю...
Я провернулась к ней.
- У тебя же жива мама... Или я чего-то не знаю?
- Она жива... Но от этого не легче... Знаешь, иногда даже лучше, когда человек уходит из твоей жизни хорошим, когда он ещё не успел сделать тебе больно.
Я грустно на неё посмотрела. В её глазах блестели слезы. Мне хотелось узнать, что произошло между ними, но спросить я не решилась, дабы не позволить ей погрузиться в болезненные воспоминания. Но она это сделала и потому продолжила.
- Я была подростком. Именно в это время всё воспринимаешь максимально болезненно. И так сложилось, что в один день я пришла со школы и увидела, как мать собирает чемоданы. Я была в шоке. На мои вопросы мать отвечала, что уезжает и что я всё пойму, когда вырасту. И она правда уехала без каких-либо объяснений, даже не смотря на мои слезы. Вечером вернулся папа. Он сказал, что сегодня мать позвонила ему, сообщила о том, что нашла другого и уезжает. В тот момент моё сердце, словно резали ножом. Было очень больно... Самое главное, что я выросла, но до сих пор не понимаю её поступка. Только то, что она самый противный человек в этом мире.
По лицу Лены скатилась слеза, но она её быстро вытерла. И тогда я ещё больше восхитилась ею. Не смотря на поступок своей матери, Лена не сломалась.
Я обняла её.
- Вместо своей матери ты получила нас с отцом.
Она хохотнула и обняла меня в ответ. Так мы и стояли. Нам обеим было тепло, но не из-за хорошей погоды, а из-за душевного тепла. Сейчас я ещё больше убедилась в том, какой же я была глупой, когда портила отношения между нами.
***
Я резко открыла глаза. Сначала была беспросветная тьма, но потом глаза привыкли и я вновь могла видеть очертания предметов в спальне. Я испуганно смотрела в потолок. Сердце бешено колотилось. Мне снилось что-то ужасное. Странные образы мелькали в моём сознании, но исчезали с каждой секундой, пока от них не осталось и следа. Я потянулась за телефоном. Было пол третьего. Я удивилась. Не смотря на то, что несколько часов назад во мне был алкоголь, сейчас чувствую себя бодро. Это не могло не радовать. Я встала с постели, дабы попить воды. В коридоре было темно, но страшно не было. По началу. Потом я услышала, как кто-то вставляет ключ в дверь. Я замерла. Прямо за моей спиной кто-то входит в мою квартиру, хотя ключи есть только у меня! Было страшно даже обернуться. Послышался щелчок. Дверь начала открываться. Моё оцепенение прошло мгновенно. Я отскочила к стене так, что меня не было видно. Тем временем некто тихо вошел в квартиру, закрыл за собой дверь и направился в мою спальню. У меня похолодели ладошки. Я также тихо ступала за ним. Он резко остановился. Я тоже. Некто начал разворачиваться. Меня одолел страх. И я не придумала ничего лучше, как накинуться на этого человека. Он охнул, больно ударившись об ламинат. Я села на него сверху и хотела уже приложить его ещё раз об пол, как почувствовала его одеколон. Потом посмотрела на телосложение и меня одолела злоба.
- Отец, откуда у тебя ключ от МОЕЙ квартиры!?
Я встала грозно смотря на него. Он сел, потирая ушибленный затылок.
- Да как ты вообще здесь оказался!? Тебя явно не пора выписывать из больницы!
- Да кто они такие, чтобы выписывать меня? Захотел и выписался.
- Отлично... - я приложила ладонь к своему лбу, показывая насколько его действия глупы.
- Эй! Ты не хочешь извиниться передо мной? Я больной человек вообще-то, а ты меня тут...
Но договорить я ему не дала:
- Папа, ты сделал в тайне ключи от моей квартиры и хочешь ещё извинений?
- Тут ты права, но не обязательно же так жестко... Ладно. Пошли, поговорим, - папа наконец встал с пола и пошел на кухню. Я за ним.
Отец включил свет, ослепив меня на несколько секунд. Открыл рот, дабы наконец объяснить, что такого важного случилось, что он покинул больницу. Но не успел, ибо в следующую секунду послышался возглас:
- Нортон!?
Озадаченная неожиданным появлением больного мужа, Елена стояла в ночнушке и смотрела на нас.
- У-у-у... - протянула я, понимая, что наш разговор откладывается на неопределенное время.
В комнате повисла тишина. Но через несколько секунд отец сказал:
- Сначала разговор с Василисой, а потом ты выскажешь своё волнение, Лена.
Елена от возмущения открыла рот, потом закрыла, сложив руки на груди и внимательно глядя на мужа.
- Жду тебя, - и она ушла. Я повернулась к отцу, готовая внимать.
- У тебя есть час на сборы. А потом ты садишься в машину и едешь в аэропорт.
Я открыла рот от возмущения, как Лена несколько секунд назад.
- Ты полетишь в Сербию. Свадьба с Марком через два дня.
- Что-о? Отец! - крикнула уже ему в спину, когда он был возле двери и явно направлялся к Мартиновой.
- Я всё сказал. Собирайся.
И я опять повторила за Еленой, сложив руки на груди.
***
Чемодан брать с собой не стала, ибо там у меня и так много вещей. Я просто взяла маленькую сумочку с необходимыми вещами. Как отец и сказал, через час я сидела в машине. Кроме того, со мной ещё была Лена, которая согласилась полететь в Сербию только после клятвы папы, что он больше не будет покидать больницу и пройдет полное лечение. Я грустно смотрела в окно и нервно крутила край кофты. Отправила Фэшу сообщение, что мне пришлось уехать. Он пока не ответил. От этого и было нервно. Я, конечно, прекрасно понимала, что Драгоций спит, но всё равно было нервно. Но наконец, через час нашей поездки мой телефон неожиданно пиликнул, оповещая о новом сообщении. Я, чуть ли не роняя его от неожиданности, разблокировала и прочитала ответ Фэша. Он написал, что задержится в Москве ещё на день, у него какие-то дела. Прочитав это, я поджала губы, ибо так и не сказала, что свадьба с Марком будет. Меня одолевало волнение.
