Замок

- Поговорить? О чем? - удивленно спросил Ичиго. - О том, что ты нечаянно увидел и, боюсь, очень неверно понял, - ответила девушка. Она обвела глазами комнату, явно не видя Хичиго, отдавшего вещи Ичиго и поднявшегося к потолку. - А с кем это ты только что разговаривал? - заинтересованно спросила Иное. - Сам с собой, - быстро ответил Ичиго и, пока Орихимэ не видела, засветил подушкой прямо в лицо призраку, губами просигнализировав: "Убирайся!" Хичиго увернулся от подушки и, конечно, тут же "послушался". Со сладкой улыбкой он приземлился на верх шкафа с бельем и уселся на него с видом, который ясно давал понять, что он здесь надолго. - Может, найдем другое место? - с надеждой спросил Ичиго. - Зачем? - удивилась Орихимэ. - По-моему, и здесь неплохо. Хичиго послал ему со шкафа ехидную ухмылку. Куросаки вздохнул. - Ладно... Так что ты хотела мне сказать? Девушка твердо посмотрела на него. - Я хочу, чтобы ты выслушал мою историю, а уж потом осуждал "его", - произнесла она. - Не хочу ничего слушать о нем! - фыркнул Ичиго, отвернувшись. В области груди у него снова начало неприятно стискивать и болеть при упоминании того, кого он хотел скорее забыть. На его плече вдруг оказалась мягкая рука Орихимэ. - Ичи, пожалуйста! - сказала она таким тоном, что юноша не смог ей отказать. Посмотрев в печальные глаза Иное, он глубоко вздохнул и, жестом указав ей на кресло, сам уселся в противоположное. Устроившись напротив, девушка подняла на него глаза и тихо начала. - Я никогда не рассказывала тебе, как я попала в этот замок. Не было подходящего момента. Но сейчас... сейчас тебе необходимо это услышать и понять, почему, несмотря на звериный облик, я помогаю этому созданию. Я была еще совсем маленькой девочкой, когда на меня обрушилось то же несчастье, что и на тебя - эпидемия. В соседних городах и деревнях только об этом и говорили. Люди умирали сотнями и тысячами. Один признак чего-то необычного в простуде пугал всех насмерть. Люди начинали шарахаться от больного и делали его изгоем, пока не выяснялось, что он либо болен чем-то другим, либо умер. Мой маленький городишко пока все это миновало. Но несмотря на сей факт, жуткие слухи со всех сторон настолько пугали людей, что их реакция была бы еще более неадекватной в случае вспышки эпидемии, чем в тех местах, где она уже царила вовсю. Я в те дни была предоставлена самой себе и брату, который нежно ухаживал за мной. Приближалась осень и, хотя было еще очень тепло, случались уже и холодные дни. Я бегала по округе как единственный беззаботный птенчик среди всех несчастий. Поскольку взрослые были слишком заняты своими проблемами, я легко ускользнула из дома, пока брат был на работе, и направилась к речке. Я любила сидеть на камнях посреди воды и наблюдать за стаей рыбок, суетившихся подо мной. В тот день я засмотрелась на одну из рыб и не заметила, как поскользнулась на мокром камне и упала в воду. Вода была совершенно ледяная, у меня даже дыхание сперло. Я быстро выбралась, так как привыкла плавать, и, испугавшись, что меня накажут, просидела возле реки, пока одежда не высохла, обдуваемая ветром. Вечером мне стало плохо: поднялась температура и появился кашель. К сожалению, все это сопровождалось еще другими странными симптомами: рвотой, сильным покраснением глаз, сыпью и лихорадкой. Родные напряглись и, немедленно отселив меня в самую отдаленную из комнат, позвали доктора. Не испугался только брат. Вечером он навестил меня вместе с врачом. Доктор пожал плечами и сказал, что точно не может определить, что со мной, но что лазарет уже переполнен, и ему некуда меня поместить. Брат сказал, что я останусь в доме, и он никому не позволит меня забрать. Врач внимательно посмотрел на него, а затем пошел к моим родным и долго беседовал с ними о чем-то. Брат направился за ним, и я слышала, как он кричал и что-то возражал матери и отцу. Меня оставили дома, хотя лучше бы этого не делали. Слухи поползли по городку, как пожар по сухому лесу. Уже к концу следующего дня каждый в городе знал, что я больна и что признаки моей болезни неопределенны. Ночью я проснулась от криков и звона разбитых стекол. Снаружи столпилась большая половина города, и они кидали камнями в окна, требуя выдворить меня отсюда. После того, как камень чуть царапнул по виску вышедшего на разговор с горожанами отца, мать завизжала и подняла скандал. Утирая кровь с лица мужа, она повернулась лицом к моей комнате и прокричала: - Рыжее отродье! От тебя всегда были одни неприятности. Лучше бы ты вообще не появлялась на свет! Убирайся из моего дома, или они убьют нас. Брат встал на мою защиту. Он почти уговорил мать, но в этот момент ворвались горожане. Мать снова завизжала и быстро выкрикнула, что отдает меня и что пусть делают со мной что хотят. Озлобленные, загнанные в ловушку эпидемией люди - хуже зверья. С горящими глазами они направились к моей комнате, но их остановил мой брат, вооруженный дубиной. Я закричала, умоляла не делать ничего и сказала, что уйду. Он ответил: "Глупости!" - и встал на мою защиту... Слова Орихимэ прервались, и Ичиго стиснул ей руку, видя, как крупные слезы скатились по щекам девушки от воспоминаний. - ...Брата убили. Растерзали прямо у меня на глазах под мои отчаянные крики. И, пока я пребывала в шоке, меня, беспомощную и еле соображающую от высокой температуры и происшедшего, выволокли из дома прямо за волосы. - Мы знаем куда ее деть! Избавимся сразу от двух проблем! - крикнули мужчины и поволокли меня куда-то. Я потеряла сознание. Очнувшись, я увидела, что лежу у решетки парка перед замком, а люди, притащившие меня сюда, посмеиваясь, уходят прочь, приговаривая: - Подкинем "заразу" в это проклятое местечко, пусть там все передохнут. Это будет славный исход. Девчонка принесет хоть какую-то пользу. Когда я сообразила, что они хотят сделать, мне впервые в жизни стало по-настоящему страшно и жутко. Я слышала об этом замке. Слышала, что он проклят и что странные вещи происходят в нем. Мать всегда мне строго говорила, что нельзя даже близко подходить к этому месту. Как и любой человек, я испытала первобытный страх перед неизведанным, перед тем, что до конца не было никому понятно. Только теперь я осознала, что меня оставили возле замка, как троянского коня. Добровольное жертвоприношение, где жертвой была и я, и обитатели замка. Собравшись с последними силами, я начала ползти прямо по грязи прочь, но не успела. Все происшедшее только усилило мою и без того не простую болезнь, и меня охватил новый приступ лихорадки. В бреду мне показалось, что меня нашел какой-то странный крупный зверь. Выглядел он пугающе и устрашающе непривычно. Ничего подобного я прежде не видела. Но вместо того, чтобы есть меня, он старательно меня осмотрел, потом встал на задние лапы и поволок меня в замок. Я бы закричала если бы могла. Вместо этого я болталась в его лапах, как беспомощный кутенок. От ужаса и трепавшей меня болезни я то теряла сознание, то приходила в себя, и все происходящее мешалось с лихорадочным бредом, препятствуя мне установить, где реальность, а где мое воспаленное воображение. Мне казалось, что я вижу какую-то роскошную комнату с постелью под балдахином, бледного зеленоглазого юношу и притащившего меня в замок зверя, который старательно зализывает мои раны, полученные, когда меня тащили и избивали в доме, и обтирает меня влажной губкой. Когда реальность наконец вернулась ко мне, я увидела того самого юношу с изумрудными глазами, которого принимала за часть бреда. Он стоял возле постели и, не двигаясь, внимательно смотрел на меня. - Где я? - слабым голосом спросила я у него. - Ты в замке. В спальне хозяина. Он приказал ухаживать за тобой. - Я? В замке?!! - испуганно переспросила я, пытаясь приподняться. Юноша присел на кровать и удержал меня, не меняя выражения лица. - Тебе лучше не шевелиться, потому что ты сильно ослабла после болезни, хотя идешь на поправку. И, надеюсь, теперь ты понимаешь, что все, что ты слышала раньше об этом месте - лишь глупые предрассудки? Мы спасли тебе жизнь и не причиним тебе вреда. Надеюсь, ты не оскорбишь нас недоверием и страхом после этого? Я внимательно посмотрела на него, после чего утвердительно кивнула головой и рухнула на подушку. - А где сам хозяин? - спросила я, уже наполовину засыпая. - Он гуляет. Собирает травы в лесу возле замка, чтобы подкрепить твое здоровье. - Поблагодарите его от моего имени, пожалуйста, - попросила я прежде, чем глубоко заснуть. После этого дня я пошла на поправку. Зверя я больше не видела и сочла его бредом. Каждое утро на тумбочке рядом с кроватью появлялся свежий букет роскошных цветов и подарок: драгоценности, сладости, игрушки. Кто-то явно хотел побаловать меня, но в ответ на расспросы Улькиорра (так звали юношу с зелеными глазами, как ты уже догадался, Ичиго) только качал головой и говорил, что это не он. После всего пережитого мною ужаса, эти дни в замке показались мне раем. Я стала выходить на прогулки по парку и саду замка и наслаждаться моим быстро восстанавливающимся здоровьем. Все эти дни меня не покидало странное ощущение, что кто-то следит за мной исподтишка, не желая обнаруживать себя. Но как резко я не оборачивалась, я не могла увидеть своего "наблюдателя". В один из дней, вернувшись в свою спальню, которую по словам Улькиорры мне официально отвели, я обнаружила не только подарок, но и записку. В ней было только два вопроса: "Как ты себя чувствуешь?" и "Хорошо ли тебе здесь живется?" Я села и написала ответ, что никогда прежде мне не жилось лучше и что, если бы был жив мой бедный брат, то я бы никогда в жизни не ощущала себя счастливее. Со здоровьем у меня все хорошо, я уже полностью оправилась. Далее я написала кучу слов благодарности и упомянула, что вскорости покину замок, дабы не стеснять больше его обитателей своим присутствием, но хочу спросить, какой платы ждут от меня. Чем я могу отблагодарить за великодушную заботу и внимание? Не зная, где оставить записку, я положила ее на тумбочку и вышла. Когда я вернулась в комнату снова, записки уже не было. На следующий день на том же месте, где я нашла первую записку, я получила ответ. В нем говорилось: "Вам не стоит покидать пределы замка. Всех, кто когда-либо был в нем, а затем возвращался в деревню, ждала одна и та же участь - их забивали камнями и подвергали остракизму. Вам не стоит благодарить меня, так как я всего лишь скромный обитатель этого места, который нечаянно смог помочь вам. Мне приятно ваше общество, и это единственная плата, которую я потребую от вас. В замке очень много комнат - выбирайте любую и живите в ней. Поверьте, вы нас нисколько не стесняете. Скорее, наоборот, вносите немного света в нашу тусклую жизнь. Я счастлив, что у вас все в порядке со здоровьем. Набирайтесь сил!" Подписи не было. Когда пришел Улькиорра, я показала ему записку и спросила, кто это может быть. Он пожал плечами и ответил, что это тот, кто принес меня сюда и выходил, и что он уже получил указания от хозяина разместить меня в спальне Северного крыла. Той же ночью, когда я спала там, меня разбудили странные звуки, словно поскуливание какого-то животного. Это так напомнило мне зверя, притащившего меня в замок, что мне стало не по себе. Еще я слышала шорохи и, как мне показалось, женский голос, говоривший с другим голосом, странно глухим и неразборчивым. На следующее утро я нашла у себя на тумбочке мой портрет в чьем-то исполнении. Там я гуляла по саду, задумчивая и с развевающимися волосами. Картина была потрясающая. Рядом с портретом лежала записка: "Тебе нравится?" Я написала в ответ, что не могу выразить словами свой восторг и что я редко видела произведения искусства в столь изящном исполнении, тем более в мою честь. Я высказала желание увидеться с моим молчаливым и скромным другом, который спас мне жизнь и так деликатно проявлял заботу обо мне все это время. Ночью меня снова тревожили странные звуки, а на следующий день я прочитала в записке такие слова: "Нет, мы не можем увидеться. Поверь мне, ты сама этого бы не захотела, если бы видела меня". Запиской я спросила "Почему?", но так и не получила ответа. Подарки и внимание ко мне продолжились, но записки прекратились, и мне даже стало очень грустно. Я привыкла к моему странному письменному собеседнику. Я пыталась выведать что-то у Улькиорры, но он, хотя явно относился помягче ко мне, в этом вопросе остался неумолим. Днем я вышла в парк погулять, как всегда. Я собирала цветы и осматривала округу, виднеющуюся через решетки парка. В этот момент на цветок приземлился огромный павлиний глаз. Это было просто чудом в такое время года. Он казался столь прекрасным, что я забыла обо всем, любуясь им. Бабочка вспорхнула и взлетела позади меня. Развернувшись и наблюдая ее полет, я вдруг увидела окна комнаты, смежной с моей. Там стоял тот самый зверь, который в моем сне принес меня в замок, и внимательно смотрел на меня. Вид его был столь страшен, что мне на секунду захотелось закричать от ужаса. Наверное, на моем лице это отразилось, потому что с почти несчастным, как мне почудилось, видом он тут же скрылся за шторой. Я стояла еще несколько минут как вкопанная, а затем вернулась к себе. Вечером после ужина я вновь обнаружила у себя записку: "Теперь ты понимаешь, почему я говорил, что нам не стоит видеться?" Прочитав ее, я почувствовала, что ошеломлена. Так этот зверь существовал в реальности! И это он так заботился обо мне и спас меня. Вместе с шоком я испытала и угрызения совести. Ведь я невольно оскорбила его днем, так отреагировав на него. Я села и написала длинную записку о том, что я очень сожалею что так восприняла его вид. Просто в бреду я видела его и не ожидала, что он реален, к тому же выглядит он очень необычно. Но я глубоко извиняюсь и ни в коей мере не хочу задеть того, кому обязана кровом и жизнью. Ответа на письмо я так и не получила, хотя очередной подарок лежал на месте. На сердце у меня стало горько. Я чувствовала, что обидела его. И, видимо, часто получая подобную реакцию, он, может, больше никогда не доверится мне. Эта мысль убивала меня. После поступков моей семьи и всего города это создание отнеслось ко мне с таким душевным пониманием и теплотой, что я не могла просто сидеть и смотреть, как оно страдает по моей вине. Я собралась с мужеством и решила пойти к нему. Судя по окну, именно его комната находилась рядом со моей. Весь следующий день я внимательно следила за комнатой в Северной башне, спрятавшись от людских глаз. Я заметила, что раз в день Улькиорра убирает ее и оставляет открытой на короткий промежуток времени, пока чистит ковры. Хозяина комнаты я не видела ни разу, хотя слышала, как он порыкивал внутри. На следующий день в момент уборки я проскользнула в комнату и спряталась там в шкафу. Зверя не было. Видимо, он вышел гулять по округе. В шкафу было так уютно, что меня сморил сон. Проснулась я от странных поскуливающих звуков. Заглянув в узорные прорези дверцы я увидела зверя, который лежал на кушетке передними лапами перед Улькиоррой. - Убийц пока нет. И других преступников тоже. Хозяин тюрьмы сказал мне, что нам не стоит некоторое время забирать заключенных, потому что уже ползут слухи, поэтому вам придется пить кровь из меня, - произнес Шиффер. - Я не буду, - рыкнул зверь. - Тогда вы сами знаете, что умрете. Это обязательное условие, наложенное на вас заклятием, - ровным голосом холодно отрезал Улькиорра. - У тебя анемия. Попить из тебя кровь - все равно что прикончить тебя. Даже если немного. Так что лучше убирайся, пока я из себя не вышел. - Вы умрете, - снова повторил Шиффер. - Думаешь, я сильно пожалею о своей жизни? - с какой-то странной интонацией заметило чудовище. Улькиорра забрал поднос из комнаты и равнодушно бросил. - Я приду, когда вы будете в более подходящем настроении. Но имейте ввиду, так или иначе, вы должны пить кровь. Или желаете умереть, даже не приняв человеческий облик? Он вышел, а чудовище встало на задние лапы, и я увидела, что к его когтю привязана кисточка. Это странное создание стало рисовать пейзаж перед окном, причем так быстро, четко и красиво, что я залюбовалась. А потом... Потом оно рухнуло на пол при очередном движении кисти, задыхаясь, и стало поскуливать от боли. Насколько я могла заметить, сил подняться у него больше не было. Весь ужас, который зверь вызывал во мне, пропал перед воспоминаниями о его заботе и перед видом этого страдающего в муках существа. Ни минуты не медля я покинула шкаф и сдернула платье с плеча. - Если господин Улькиорра прав, и вы умрете, то я никогда себе этого не прощу. Позвольте мне хотя бы немного отблагодарить вас за все то, что вы сделали для меня, - быстро произнесла я, глядя на него. Глаза зверя расширились, но он явно был слишком слаб. Я осторожно приподняла его голову, слыша хрипы, вырывающиеся из его груди, и приложила ее к своему плечу. - Пожалуйста! - шепнула я умоляюще. - Ради меня. Я уже потеряла брата самым жестоким образом и не хочу терять вас. Вы мне ближе родного отца и матери. Чудовище глянуло на меня блестящими глазами с пристальным вниманием. Язык зверя выскользнул наружу, и он облизал мне кожу. Я непроизвольно хихикнула от щекотки. Некоторое время он лежал на моем плече, а затем оторвался и поднялся на лапы. - Спасибо! - шепнул он. - Все уже нормально. Мне не очень много нужно. - Вы уже это сделали? Но я ничего не почувствовала! - я быстро ощупала свое плечо, но на нем была только уже почти зажившая царапина. - Моя слюна обладает обеззараживающим, анестетическим и лечащим действием. Меня прокляли, но хотели, чтобы я страдал долго, поэтому любая смерть, кроме голодной смерти от нежелания пить кровь, исключалась. Болезни лечились сами, а раны я зализывал, и они быстро затягивались, - пояснило чудовище. - Сейчас твое плечо мгновенно заживает, таким же образом я и вылечил тебя. Ты действительно была на грани смерти и, увы, умерла бы, если бы жители не притащили тебя сюда. Только я и мог спасти тебя, потому что я проклят и имею такие возможности. С этого дня я регулярно позволяла ему пить из меня кровь в определенные периоды. Мы подружились еще крепче и стали опорой друг для друга. Суди сам, Ичи. Мне все равно, за что его прокляли и кем он был до меня. Для меня он сделал то, что не сделал никто. Как много людей способны дать столько всего абсолютно чужому человеку? Поэтому я никогда его не оставлю. А сегодня вечером он должен принять еще одну порцию крови, но снова отказывается пить, потому что потерял тебя. Он не хочет жить, Ичи. Думаешь, если бы он использовал тебя только для того, чтобы снять заклятье, он бы так жертвовал собой? Циничный человек, использующий других, на это не способен. Орихимэ замолчала, глядя на Ичиго, а тот потянулся и обнял ее, прижав к себе. - Я не знал, - шепнул Куросаки с волнением. - О Боже, я даже не догадывался о том, что тебе пришлось перенести. Иное обняла его в ответ, наслаждаясь его близостью. - Странно, - продолжил Ичиго, - моя мать и твоя - сестры, но Масаки отлична от твоей матери так же, как небо отличается от земли. Она бы пожертвовала всем ради детей, а не бросила бы их в самый трудный момент их жизни. Иное промолчала, прижимаясь к нему. Ичиго мягко отстранил ее и поднялся, его рука скользнула и приподняла подбородок девушки. - Спасибо, Орихимэ, - поблагодарил он. - Я понял, что ты хотела мне сказать своей историей, теперь мне нужно увидеться с ним. Иное кивнула, глядя на него влюбленными глазами. - Ты не уедешь? - мягко спросила она. - Нет! - отрицательно качнул головой Ичиго. Девушка расцвела улыбкой. Юноша направился к выходной двери, но по дороге заглянул на шкаф. Хичиго дремал, подперев голову рукой. Ичиго не смог сдержаться и как следует пнул шкаф так, что его тряхнуло. - Надо заменить мебель, а то этот шкаф мне не по душе, - вслух произнес Ичиго для объяснения своих действий пораженной Орихимэ. Хичиго, вскочивший со сна, ошеломленный и растрепанный от неожиданности, смог лицезреть сияющее лицо Куросаки. Тот показал ему язык и выскользнул за дверь, считая это справедливой местью за драку с бельем. К сожалению, от Хичиго было не так легко отвязаться. Он проплыл сквозь стену за ним в коридор. - Так рыженькая уговорила тебя остаться? - поинтересовался он. Ичиго молча кивнул. Хичиго сложил руки на груди. - Интересно чем? Неужели разделась при тебе, а я это пропустил? Куросаки довольно посмотрел на него. - Боюсь, что теперь ты этого ни за что не узнаешь. Ты же все проспал, - злорадно заметил он. - Что именно я проспал? - потребовал Хичиго. Куросаки рассмеялся и побежал вперед по коридору, драпая от назойливого призрака, кричавшего ему вслед: - Я сегодня тебе спать не дам, пока не скажешь! Ичиго достиг комнаты в Северной башне и осторожно вошел в нее. Чудовище лежало на кровати в глубине комнаты, положив голову на вытянутые вперед лапы. В комнате явно кто-то повеселился, оставив целыми только холсты и постель. На стук двери создание даже не обернулось. Ичиго молча прошел до кровати так, чтобы его стало видно. Чудовище глянуло на него равнодушным взглядом, ничего не делая и даже не шевелясь. - Прости меня, - негромко попросил юноша. Зверь похлопал глазами, а затем медленно приподнялся и перелег, словно видеть Ичиго ему было невыносимо, но от Куросаки было нелегко отвязаться. - Иное мне все рассказала про то, как ты помог ей. Я так благодарен тебе за нее. Прости меня! Если бы я знал раньше, я бы ни за что не сказал того, что сказал. Тот, кто так заботится о людях, не может переживать только о снятии заклятия и использовать для этого других. Прости меня. Ичиго снова зашел в пределы видимости зверя, но тот опять молча переместился по постели, отвернувшись. Куросаки упал на колени и взял его лапу, погладившись о нее щекой. - Прости меня, - снова, как заклинание, повторил он. Глаза зверя слегка скосились вбок, глядя на него. Куросаки продолжал гладиться об него и бормотать: - Иное сказала мне, что тебе нужна кровь, и что ты не хочешь ее пить. Возьми мою кровь... возьми... в качестве извинений. Ичиго расстегнул рубашку и выставил свое загорелое гладкое плечо и шею. Он попытался их подсунуть зверю, но тот опять отвернулся. Ичиго поднялся. Он схватил меч, который все еще валялся там, где он его бросил, и порезал себе плечо. - Так аппетитней? - ухмыльнулся Куросаки. Нос чудовища задвигался, а глаза засверкали, слегка сменив цвет. Он развернулся, облизнувшись и глядя на струйку, стекающую по плечу юноши. Его бока задвигались быстрее, демонстрируя участившееся дыхание. Ичиго медленно присел перед ним, немного сжавшись внутри. Он не был трусом, но тело невольно напрягалось при мысли о боли. Зверь потянул голову, и его язык плавно и томно прошелся, слизывая выступившую кровь. Раздалось утробное довольное рычание, а затем чудовище вдруг потерлось головой о его щеку. - Не бойся! Больно не будет, - успокоило оно. Зверь, чуть дальше отогнув голову Ичиго вбок, устроился между его шеей и плечом. Его мокрый нос прошелся вдоль шеи юноши, жадно втягивая аромат юного тела. - Господи, как хорошо ты пахнешь... - Ичиго прикрыл глаза, неожиданно наслаждаясь этими ласками. Шершавый язык выскользнул наружу, медлительно и осторожно оглаживая шею и изгиб плеча, смазывая все необходимой для обезболивания слюной. Только почувствовав, что юноша полностью расслабился, Гриммджо аккуратно, но жадно вонзил клыки в желанную плоть. Ичиго почувствовал, что тот пьет, только по судорожному глотанию и причмокиванию, раздавшемуся над ухом, а также невероятному чувству блаженства, которое растеклось внутри. Сладостные волны заскользили по его телу, концентрируясь в области низа живота, и непрошенное возбуждение пробудило его плоть. - Так приятно... - выдохнул он, закрыв глаза и млея, пока чудовище делало осторожный глоток. Когда Гриммджо оторвался от его шеи, опьяненный юноша нашел рукой его голову, притягивая ее назад. – Нет! Еще немного... пожалуйста!.. - Это все наркотик в моей слюне. Ты спятил, Ичиго! – ласково прошептало чудовище, уткнувшись и зализывая его шею. – Нельзя больше, иначе твой организм может пострадать... Это так странно. Только на тебя она оказывает именно такой эффект. Ты... - Гриммджо медленно втянул воздух. – Ты возбудился! - Как... как ты это понял? – сдавленно спросил Ичиго, жаждая провалиться от стыда. - По запаху. – Хмыкнуло чудовище, наслаждаясь кратким мгновением смущения юноши. – Ты дивно пахнешь, когда возбужден! Гриммджо отстранился и заглянул Ичиго в лицо. Щеки у юноши были красные, а глаза необычайно блестели. Он томно взглянул ими на чудовище, не отпуская его от себя. - Ичиго, - негромко шепнуло чудовище низким голосом. - Ты позволишь мне попробовать себя?