Пленник моего собственного тела

Песня «I would» громко шумит в ушах, и я невольно просыпаюсь, медленно открывая глаза. – Может выключите ее уже?! – хриплым голосом ворчу я. Чувствую жгучую боль в задней части головы, и мне кажется, что еще секунда, и она взорвется. Лениво потирая виски пальцами, я закрываю глаза, а в голову начинают лезть смутные воспоминания, произошедшие несколькими часами ранее. Я все еще в гримерке за кулисами, так ведь? Хм… ну, это тогда объясняет орущую музыку, которая уже битый час действует мне на нервы. Поднимаю голову, осматриваясь вокруг, и лишь мгновение спустя понимаю, что эта комната немного другая, чем та, в которой я заснула. Стол с закусками стоит в правом углу, и лишь яркий свет одной лампы, находящейся на столике, освящает всю комнату. Взгляд тут же натыкается на одежду – Гарри? – разбросанную тут и там. И только сейчас меня осенило: я одна в этой комнате! Сейчас – идеальное время для побега, не так ли, Сонь? – мысленно спрашиваю я себя, вставая и пошатываясь на ногах. Все еще дрожа от холода и потирая ноющие запястья, направляюсь к двери, которая, надеюсь, входная. Сердце пропускает удар, когда я хватаюсь за холодную металлическую ручку двери и медленно поворачиваю ее. Немного в шоке осознаю, что она не заперта. А может, я и не такая неудачница…? Но Гарри бы не был таким неосторожным, так же? Ну, то есть, он все твердит, что я – его, так что он бы не позволил бы мне так просто сбежать. Или же, он просто думал, что я буду все время без сознания… Понятия не имея, как себя вести, да и вообще, что делать, я останавливаюсь, а из головы все никак не уходит мысль, что это все подстроено. И самое ужасное, что вдруг он меня поймает. Поймает и накажет… Хотя нет, не так, поймает и оттрахает меня снова. От одного только представления я вздрагиваю, а бедра непроизвольно сжимаются, – да, это будет вторым адом, если он меня все-таки найдет прежде, чем я успею сбежать. Наконец, собрав все свое мужество и силы в руки, я выглядываю за дверь. Смотрю сначала в одну, а затем в другую сторону этого длинного коридора, и с облегчением осознаю, что там никого нет. Я осторожно прикрываю дверь своей «тюрьмы», опираясь на нее спиной. Делаю один-единственный выдох, прежде чем на цыпочках направиться в правую – выходную сторону коридора. Все тело адски ломит от боли, а боль в мышцах начинает усиливаться, отчего ноги иногда подкашиваются, и я чуть не падаю на пол. Но я должна прекратить думать о ней, ведь самое главное сейчас – это как можно скорее выбраться от сюда, подальше от них, так что я отодвигаю боль на второй план, не задумываясь, как же сильно будет ломить мое тело завтра. Слышу, как их песня заканчивается, и сразу же доносятся восторженные крики фанаток. Твою мать…! Собравшись с мыслями, да и силами, бегу оставшуюся часть коридора, а затем врываюсь в входную дверь. Кажется, будто стены начинают сдвигаться, а все вокруг – сильно кружиться, и я слышу, как парни прощаются с толпой, как со скрипом открывается дверь, а уже через несколько секунд их голоса становятся отчетливее. В панике я с трудом понимаю, что они приближаются, выйдя со сцены, как я задерживаю дыхание. Поворачиваясь, вижу очень узкую лестницу, но все, что я чувствую сейчас, – так это бешеный ритм моего сердца, ударяющегося о стенки грудной клетки, и мне все кажется, что оно сейчас разорвется на мелкие кусочки. Ну, разумеется, как же без этого… Спотыкаюсь о свои же ноги, падая с самой верхушки лестницы и летя прямо вниз. Быстро закрываю глаза, надеясь, что будет не так больно… По крайней мере, не хуже, чем я чувствую сейчас, но кто-то ловит меня обеими руками, останавливая меня от столкновения с твердой землей. – А-а-ах, – в удивлении и даже некотором шоке раскрываю глаза, и взгляд сталкивается с завораживающими голубыми глазами, которые я узнаю всегда. – Что за че… – я резко прерываю Найла, впиваясь в его губы со всей страстью, на которую только способна в попытке лишь бы заткнуть его. Чувствую, как он расслабляется в моих объятиях и отвечает на поцелуй. – А. Разве. Ты. Не. Должна. А-ах. Быть. Внизу? – спрашивает он между поцелуями. Блондин ловко стягивает шарф и начинает покрывать поцелуями мою шею, посасывая и облизывая некоторые места, а его холодные губы, касаясь моей кожи, посылают стадо леденящих мурашек вниз по спине. Он протяжно стонет, ни на секунду не отрываясь от меня, а после прижимает меня к стене. Его руки властно хватают меня за талию, и я через плотную ткань его джинс чувствую, насколько сильно он уже возбужден. – Ты такая непослушная девочка, Сонь, знаешь? – произносит он, издавая нечто похожее на рык и сильнее прижимаясь своим телом к моему. И я лишь в ответ прижимаюсь к нему, обхватывая его шею руками, молясь, чтобы Гарри не появился здесь. Вдруг Найл резко останавливается, отпрянув от меня, и все, что я могу сейчас слышать – это его тяжелое и такое тихое дыхание на моих щеках. – Я должен отнести тебя к Гарри, прямо сейчас, – шепчет Хоран очень тихо, и на секунду в голове проскакивает мысль, что он умеет читать мои мысли. – Пожалуйста, не надо! Он же убьет меня за это! Я-я сделаю все! Все, что захочешь, – умоляю я. Он глубоко вздыхает, чуть отходя от меня и запуская пальцы в волосы. В следующее мгновение Найл нежно обхватывает мое лицо руками, смотря в мои глаза с некой заботой и даже любовью, но уже не так, как раньше… Я не могу объяснить, как, но по-другому. – Хорошо. Я не буду говорить ему, но тогда ты должна сделать кое-что для меня. – Ч-что именно? – нерешительно спрашиваю я. Парень вновь прижимается ко мне еще раз, но сейчас его эрекция упирается мне в живот, и я даже боюсь представить, насколько он сейчас твердый. – Позволь мне заняться с тобой любовью, – шепчет он, осторожно убирая прядь волос с лица и смотря мне прямо в глаза. Я-я даже… Господи, молю, скажи, что мне это послышалось!... – Пожалуйста, Найл. Не заставляй меня делать этого. Все что угодно, лишь бы не это, – прошу я с широко раскрытыми глазами, полными ужаса. – Либо так, либо я иду к Гарри смотреть, как он будет трахать тебя до потери пульса, – его голос стал на тон грубее. Черт, он злится. Заметив, что он напугал меня, парень аккуратно берет мою руку в свою, и черты его лица становятся мягче. – Иди сюда, – он кивает, чтобы я следовала за ним, все еще держа за руку. Найл ведет меня к двери, из которой он вышел, и когда мы заходим внутрь, перед глазами открывается еще один чертов коридор, но на этот раз все двери темно-серые. Он открывает одну, которая, как мне кажется, его, а затем осторожно подталкивает внутрь, при этом закрывая за собой дверь. Не теряя ни секунды времени, ирландец накрывает своими губами мои, и я невольно падаю на диван. Не в силах устоять перед его такими мягкими губами, я бедрами прижимаюсь к нему, в то время как очередной стон удовольствия слетает с моих губ.