Омега-альфа

Оказалось, это так классно — иметь друга-омегу, которому можно рассказать если и не все, то почти все, зная: тебя не осудят. Да, кто бы мог подумать, что Чанель станет дружить с кем-то вроде Бекки? На то сообщение, «Ты не пробовал их всех послать?», Чанель, чуть растерявшись, ответил: «Ну, я с ними не живу», имея в виду братьев и родителей — про них в том сумбурном письме-исповеди больше всего было — и прибавил: «А с одноклассниками вообще ни разу не виделся». На что ему пришло: «Парень, таких, как твои родственнички, надо посылать либо с концами, чтобы даже не здороваться при встрече, либо мысленно, но тоже с концами — чтобы считать их совсем чужими людьми, которые могут говорить и делать что угодно, но тебе на это будет насрать. А ты так не послал даже бывших одноклассников, до сих пор оглядываешься, кто что там говорил и над чем смеялся… сколько уже лет назад? Пять-то точно?» Чанель задумался. Ему эта мысль раньше не приходила в голову. Вроде бы простая и даже, пожалуй, очевидная, она была для Чанеля… наверное, будто из другой реальности. Из реальности американских сериалов, где подросткам говорят «будь собой» и подбадривают высказываниями а-ля «Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь»; модных западных психологов и лайф-коучей, которые занимаются йогой на террасах своих многомиллионных вилл и как бы между делом дают советы типа «занимайтесь чем нравится» и «выйдите из зоны комфорта»; тревел- и прочих блогеров, которые так красиво рассказывают, как они однажды решились бросить свою прежнюю жизнь и шагнуть в неизвестность — и не пожалели. К жизни Чанеля это все отношения не имело. И не могло иметь: он родился в Корее, где не прижился западный индивидуализм, и потому общественное мнение здесь — непреодолимая сила, с которой нельзя не считаться. Чанель с детства это даже не столько знал, сколько чувствовал, видя, как в его семье все делали с оглядкой на «а что скажут?..». Даже наследник-альфа им нужен был именно поэтому — как же омеге дела-то передать? Партнеры-инвесторы не поймут. И, растя в такой семье и в таком обществе, Чанель не мог просто взять и сказать: да пошли вы! мне плевать, что вы будете говорить обо мне, — ведь он давно подсознательно усвоил: мнение других — это очень, очень важно. Что чистая правда — в Корее. Собираешься здесь жить — будь готов считаться с «подумают» и «скажут». Да, Чанель тоже это делал. Он в определенной мере пошел против общественного мнения, когда решил не скрывать все свои альфьи замашки и совсем не омежий характер — но при этом хорошо учился, не был хулиганом, слушался старших, старался всем помогать, даже одноклассникам, которые над ним смеялись. То есть во многом соответствовал образу стандартного хорошего-правильного мальчика, под который в Корее старательно подгоняют любого ребенка, каким бы тот ни был. И трюк с запахом в университете тоже в какой-то мере был попыткой соответствовать, но уже образу парня, который, несмотря на пол, может стать своим даже среди самых-самых крутых альф: да, омега — но даже биологически непригодный к роли подстилки, зато умный и сильный, как настоящий доминантный самец. И с Джонином, Минхо и Сэхуном тоже социальная мимикрия была: все Чанелевы «хотел бы я стать альфой» — результат его желания вписаться, а то вдруг пусть и большого-сильного, но все-таки омегу такие классные парни к себе в компанию не возьмут? И не то чтобы это совсем не правильно. В любой стране — даже в Штатах, которые с расстояния в тысячи километров многим корейцам земным раем кажутся — помимо законов есть неписаные правила, которые, если хочешь жить хорошо и сытно, надо соблюдать. Не собираешься становиться маргиналом, пусть даже и хорошо зарабатывающим, как какой-нибудь скандальный виджей-ютубер, что за счет шокирующих выходок подписчиков набирает, — соответствуй и веди себя как надо. Поэтому Чанель, который всегда хотел быть достойным наследником своего отца и деда, не мог позволить себе открыто послать всех вокруг. Но… Но почему он ни разу даже не подумал: можно послать всех НЕоткрыто? Сказать себе: это я, Пак Чанель, омега, может, и не самый стандартный, но в общем прикольный — а это люди, которые мне полезны тем-то и тем-то, поэтому я терплю от них то-то и то-то? Мысленно низвести общественное мнение до неких обстоятельств... ну, вроде опасных условий труда, где надо неукоснительно соблюдать технику безопасности, чтобы живым и здоровым остаться, — и перестать считать все эти «говорят» и «думают» чем-то важным лично для себя? «Правильно, парень. На чужих, да к тому же идиотов, плевать легче», — написал в ответ Бекки, когда Чанель с ним своими мыслями поделился. И Чанель вдруг понял: а ведь именно это Бекки и делает — воспринимает всех своих подписчиков как безликую массу извращенцев, которая платит деньги, поэтому, уж ладно, он как-нибудь потерпит ее липкое внимание. Способ заработка, сомнительный донельзя, научил его быть циничным и равнодушным. Чанелю же научиться этому было неоткуда — вот он и мучился в ловушке «подумают и скажут», не зная, как из нее выбраться. И раньше Чанель бы сказал: и не надо становиться таким, равнодушно-циничным, лучше под забором сдохнуть или в тюрьму за чужое преступление сесть, чем превратиться в беспринципную и жестокую тварь — именно это с человеком делают бесчувственность и бесстыдство. Но Бекки не такой, он способен пусть и на странное, снисходительно-грубоватое, но все-таки сочувствие. Да и принципы у Бекки, судя по тому, что он о себе рассказывал, есть, хоть и… хм, перекрученные. Настолько, что некоторые Чанель бы их отсутствием назвал. Но все равно: на тварь Бекки не похож, совсем. Тварь бы не стала так возиться с незнакомым парнем, слушать его нытье и пытаться помочь советом или просто поддержать, на свой манер, сказав что-то вроде «парень, на идиотов нервы тратить не надо». Да и все откровения Чанеля Бекки никуда еще не слил, хотя мог бы, он же знает аккаунт Чанеля в KakaoTalk, а там не только настоящее имя, но и список всех родственников, друзей, профессоров, сокурсников и просто знакомых из универа. Ох как много интересного они могли бы о себе узнать, если бы Бекки захотел… Но он не захотел. Хотя Чанелю его прижать было нечем — Бэкки, в отличие от, ни лицо, ни настоящее имя не засветил. И не сказал ничего такого, что помогло бы его вычислить. А думать, будто он испугается угрозы «все узнают, что ты сидишь на фемфоруме под ником BeckySharp» — смешно. К тому же он тут феминистам, которых его аудитория наверняка сильно не любит, много чего нехорошего понаписал, и Бекки, скорее всего, эту вылазку даже в плюс зачтут. Поэтому да, он мог бы большую свинью Чанелю подложить. Просто так и совершенно не боясь, что прилетит обратка. А вместо этого выслушивает Чанелево нытье и старается помочь со всем дерьмом в его жизни разобраться. Словно психоаналитик, только бесплатно и онлайн. В общем, Чанель рад, что у него теперь есть если и не друг, то хороший знакомый точно, с которым можно откровенно обсудить то, о чем раньше приходилось молчать. Чанелю от этого легче. Как и от снисходительно-насмешливой, но все же поддержки Бекки. У Бэкхена это великовозрастное недоразумение вызывает забавные чувства. Чанеля хотелось то потрепать по голове, словно огромно-добродушного сенбернара, то дать подзатыльник, сказав: «Да не будь же ты таким идиотом!» Интересное сочетание: эдакая снисходительная, скорее даже не родительская, а хозяйская, будто к домашней зверушке, нежность и сердитое возмущение, уже явно отеческое — так могут выводить из себя только нечужие дети, когда они творят жуткую херню. Особенно весело, что подобные чувства вызывает парень, который всего на полгода младше и который сам кого хочешь прибьет, кулаком по макушке со всей силы стукнет — и все, будет труп. Хорошенький такой щеночек-ребеночек, под два метра ростом. И сотню килограммов весом за счет мышц, да. — Так и переписываешься со своим Биг Чаном? — хмыкает Чондэ. — Ревнуешь? — не удержался от подколки Бэкхен. — Может быть. Бэкхен от неожиданности поднимает взгляд на Чондэ. Тот улыбается, насмешливо и ехидно — как обычно, в общем. — Я уж чуть было поверил, — с некоторым облегчением выдыхает Бэкхен. — Вот так всегда! — картинно-трагически восклицает (иначе и не скажешь) Чондэ. — Я ему тут, может, в любви планирую признаться, почву подготавливаю, чтобы не таким шокирующим признание вышло — а он «я уж чуть было поверил»! — Чондэ, отстань, а? — Если его сразу не оборвать, то он еще долго язвить и стебаться будет. — Без тебя сегодня мозг вынесли. — Что, профессор Кан опять лютует? — Ага. — Ты мой бедняжечка, — гладит Чондэ Бэкхена по голове. Конечно же, ломаясь и насмешничая, поэтому Бэкхен, морщась, отталкивает его руку. И Чондэ тут же меняет тему: — Ты сегодня, кстати, на тренировку пойдешь? — Нет, — качает головой Бэкхен. — Иди без меня. — Окей. — Чондэ встает. — Давай, увидимся вечером. — Увидимся. — Ты с кем все время переписываешься? — спрашивает Чонин, стараясь заглянуть в экран его телефона. — Да так, — пожимает плечами Чанель. Но смартфон поворачивает, чтобы прочитать сообщения нельзя было — Бекки как раз проходился насчет «тестостерона из ушей» у молодых альф. — Месяц назад с одним парнем познакомился на форуме, теперь вот общаемся. — Альфа? — хмыкает Минхо. — Омега… — Он что, тебя за альфу принял? — заржал Чонин. — Да нет, он знает, что я омега. — И куда больше, чем все думают. Но парням об этом говорить необязательно. — Может, он из этих… ну, этих? — предполагает Сэхун. — Им часто нравятся омеги, которые как альфы выглядят. — Да нет… вроде. — Вроде? — Ну… — теряется Чанель. — Я не спрашивал. Но вроде нет. — Да ты, если что, не стесняйся, — хлопает его ободряюще по плечу Минхо. — Мы поймем. Сэхун с Джонином согласно кивают. — Парни, спасибо, конечно, но вряд ли это тот случай. — Вот правда, слишком уж Бекки рассуждал об отношениях альфа и омег… по-личному, что ли — будто на собственной шкуре все «прелести» отношений узнал. — Точно? — Ну… да. — Получилось как-то неуверенно, вопросительно даже. Черт бы подрал голос, который его в очередной раз подвел! И ладно бы Чанель в ориентации Бекки сомневался — так ведь ничего подобного. — Значит, нет, — резюмирует Минхо. — Нет, — возражает Чанель, и тут же добавляет, поняв, как легко неверно истолковать его «нет»: — В смысле, да, точно, он нормальный. Минхо опять хмыкает. Скептически так. — А ты пригласи его к нам, — вдруг предлагает Сэхун. — Зачем? — опешил Чанель. Вот такого он точно от своих друзей не ожидал. — Ну, мы посмотрим на него, — пожимает плечами Сэхун. — Чтобы за тебя не беспокоиться. — Беспокоиться? За меня? — вот этого Чанель не ожидал еще больше. — Парни, да я его одной левой уложу! — Ну, мало ли, — делает неопределенный жест Сэхун. — Не, правда, — говорит Минхо. — Познакомь нас. Как своего друга со своими друзьями. — Ну да, — поддакивает Джонин. — Нам интересно. — Парни, он омега. — И что? — с непониманием спрашивает Минхо. И правда: ну, омега Бекки — и что? Не изнасилуют же его тут — Чанель в своих друзьях уверен, они нормальные парни, не выродки какие-нибудь. Разве что Бекки свое настоящее лицо показывать не захочет — но ведь здесь никто не знает, что он Чжиен. А Чанель точно об этом никому не расскажет, хотя бы из опасения, что его откровения родственникам-знакомым сольют, и тогда ой как весело будет... В общем, гарантии у Бекки есть, и понадежней, чем честное слово Чанеля (хотя он и так бы не стал никого сдавать, не в его это правилах). — Сейчас спрошу, сможет ли он, — вздыхает Чанель и пишет Бекки: «Слушай, не хочешь как-нибудь пересечься?» — Что у тебя случилось? — удивленно спрашивает Хань. — Я это… — Бэкхен на мгновение замолкает, думая, как лучше сказать, чтобы просьба не прозвучала совсем по-идиотски. — В общем, я тут познакомился в интернете с одним парнем… — Это с которым у тебя почти роман в письмах? — усмехается Хань. И кивает: — Чондэ рассказывал. — Ну что ж, можно на объяснения время не тратить — хоть какая-то пользу от болтливости Чондэ. А Хань продолжает: — Так что у тебя с тем Биг Чаном, что ты ко мне с выпученными глазами прибежал? — Мы ним договорились на следующей неделе встретиться. Но есть проблема. — Какая? — Он думает, что я омега. И сознаться, что альфа… в общем, не вариант, — морщится Бэкхен. — Пф, проблема, — фыркает Хань. — Мы из тебя такого омегу сделаем, что ты сам поверишь, что узел на собственном члене тебе приснился. А уж он-то…