Омега-альфа

Быть, как выразился Бекки, омегой-омегой оказалось не так уж и весело. Нет, альфы не доставали — они вообще не подходили, только смотрели: кто с восхищением, точно малолетний фанат на кумира, кто с пресыщенно-ленивым интересом, дескать, «и что ты можешь мне предложить, раз уж потрудился мое внимание привлечь?», кто пугливо-быстро, словно боялся, что его взгляд заметят, кто откровенно и сально, будто мысленно уже поставил Чанеля на колени и ширинку свою расстегнул. И ни один даже не попытался познакомиться. Бекки усмехнулся: «А чего ты хочешь? Ты выглядишь слишком дорого и высококлассно. Будь ты тачкой, тянул бы как минимум на Бентли, а их предел — средненький седанчик». И Чанель, в очередной раз посмотрев на себя в зеркало, согласился: да, он теперь очень шикарный омега. Причем не трофейно-шикарный, как те красавчики-аксессуары для богатых альф, а круто-шикарный. Такими в дорамах бывают омеги-СЕО, которые, сразу видно, сами кого хочешь купят и нагнут. Оставаясь по-омежьи красивыми и сексуальными, да. Чанелю это, что скрывать, понравилось. Внимания много, но никто не пристает — какой же омега от такого откажется? И ребят новый имидж не смутил: Джонин хлопнул Чанеля по плечу, сказав: «Не знай я тебя — точно бы влюбился!», Сэхун и Минхо согласно кивнули — и все, будто ни в чем ни бывало продолжили обсуждать мотоцикл, который Минхо хотел купить. Через час Чанель почти забыл, что больше не псевдоальфа, об этом только взгляды альф за соседними столиками и напоминали, а ребята вели себя как всегда — видимо, дружба для них и в самом деле от пола и внешности не зависит. После того вечера Чанель решил: быть красивым и сексуальным омегой здорово. И, как выяснилось, поторопился. Потому что дальше началось хрен пойми что… Началось оно с семейного обеда, на который Чанеля начали звать за неделю. Очень настойчиво звать. Он удивился: с чего это вдруг дорогим родственничкам разговоров по телефону хватать перестало? особенно папуле, который звонил раз в месяц, всегда в первую субботу, как по расписанию, — но отказываться от приглашения Чанель не стал, семья все же. И пожалел: звали на обед его не просто так. А чтобы познакомить с, черт бы их подрал, «женихом и будущими свекрами». Оказалось, отцу с дедом пришла в голову замечательная — конечно же, в кавычках — идея: выдать Чанеля замуж, раз уж он в этом году магистратуру оканчивает. Расчет был прост: омега, по мнению дражайших родственничков, сам по себе вести дела не сможет, его попросту никто не воспримет всерьез, а вот если он будет управлять фирмой, как бы помогая с бизнесом мужу-альфе — это уже совсем другой расклад. И нельзя сказать, что отец с дедом (и, чтоб его, папуля) были неправы: большинство крупных предпринимателей и потенциальных инвесторов в Корее — альфы за пятьдесят, воспитанные в старых традициях и считающие равноправие «западной глупостью». Они поморщатся, услышав об омеге-генеральном директоре, но с удовольствием обсудят дела с умным мужем главы компании: это ж святая обязанность омеги — альфе своему помогать, особенно если омега не дурак и в бизнесе кое-что понимает. Чанель с подобным отношением уже сталкивался, и не раз, поэтому, возможно, даже согласился бы выйти замуж, как выразился отец, «для статуса и серьезности» — но но за кого-нибудь нормального. А не за этого вот... И где его родственнички откопали? Какой-то весь несуразный, неуклюжий, полноватый, с явно перекроенным лицом и противно-кисловатым запахом, по которому сразу понятно: наследственность у парня фиговая. Чанеля бы это не смутило, если б человек был хороший — но как раз на хорошего человека Ю Мингю и не тянул. Чанелю обеда хватило, чтобы понять: женишок — избалованный придурок, который думает, будто он редкостное сокровище и мечта любого омеги. А уж его папуля… Тот самый свекр из дорам, который зятя-омегу придирками и советами изводит. Он, Чанель не сомневается, и в постель нос сунет, чтобы научить, как его драгоценного сыночка нужно ублажать. И будет следить: а выполняет ли указания непутевый зятек? Спасибо, Чанелю такого счастья не надо! Ему собственной семейки за глаза хватает, чтобы еще и за самовлюбленного придурка с долбанутым папашей замуж выходить. И свои нервы жалко, их эта парочка наверняка угробит в первый же год «счастливой» супружеской жизни. Будь Чанель в своем прежнем образе, проблема решилась бы сама собой: Ю Мингю наверняка бы сразу отказался от свадьбы — запросы-то у него о-го-го, невзрачный омега-псевдоальфа явно им не соответствует. Но увы, Бекки с Ханем и Кенсу из Чанеля почти красавчика сделали, и запах в тот день не был скрыт, так что Ю Мингю весь обед едва ли не облизывался на Чанеля. Которого блевать тянуло от липких взглядов и пошленькой ухмылки. А уж как его передергивало от слащавого «приве-е-ет», которым начинался каждый звонок этого идиота… Да, Ю Мингю звонил. По десять раз на дню. И писал, не переставая. Чанель даже хотел сменить номер и завести другой аккаунт в Kakao, но передумал: толку-то, и дня не пройдет, как папочка сольет Ю Мингю все новые контакты, потому что считает этого придурка подходящей парой для Чанеля. Вот и приходится терпеть настойчивые звонки с предложением «потусить где-нибудь» и каждый раз изо всех сил стараться не нахамить — потому что даже приглашение посидеть в кафе Ю Мингю умудрялся произносить капризно и требовательно, словно Чанель — игрушка, которую ему обязаны купить. Что очень, вот прямо-таки ОЧЕНЬ бесило. А еще преображение Чанеля не очень хорошо восприняли в университете. Нет, ему за прошедшие четыре дня никто ничего не сказал, не спросил даже — но отношение изменилось, явно. Взгляды, ухмылки, полуулыбки, в которых светилось гаденькое, насмешливое понимание: да, он обычный омега, которому лишь бы альфу получше найти — а изображал-то из себя... И ладно бы только это — спасибо школе и одноклассникам, Чанель давно научился не обращать внимания на чье-то там мнение, особенно если его не высказывают в глаза, — но и преподаватели стали относиться иначе: Чанель нет-нет, да и ощущал нечто снисходительное в их тоне. Они будто ко всему, что ему говорили, мысленно прибавляли: «Для вас это не слишком сложно теперь, господин Пак? Омежьи гормоны мозги не расплавили?» Подобное пренебрежение могло помешать: Чанелю в этом году магистра получать, и мало ли какой профессор из принципа «омега не может» решит очередную статью завернуть? В общем, эксперимент по преображению прошел неудачно. И теперь Чанель сидит в кофейне рядом с университетом и думает: как бы все обратно отыграть? — Привет, детка. Ким Джунмен. Сын Ким Енгуна — да-да, того самого. Главы KJ Group, где оборот — треть ВВП страны. Чанель с ним познакомился совсем неожиданно для себя: оказалось, что Хань — бывший Ким Джунмена, отсюда у простого гримера и квартира в «Траймайдж», которая так удивила Чанеля. Знакомство, кстати, было не самым приятным. Ким Джунмен показался Чанелю типичным богатеньким мальчиком, который к тому же очень любит нехорошо играться с людьми. Как там он про Бекки-Чжиана сказал? «О, конечно я знаю! Я его на тот спор и развел. Десять штук баксов и слабо — и правильный мальчик видеошлюхой стал. Одно из лучших шоу в моей жизни». Чанелю сразу захотелось ему врезать. И хорошо, что его опередили: Хань саданул локтем под ребра, а Бекки подзатыльник добавил, — Чанель бы врезал сильнее. И по роже. Но как бы то ни было, сейчас Чанель с улыбкой кивает в ответ. В конце концов, лично ему Ким Джунмен ничего не сделал, и игнорировать его вроде как не за что. Да и чревато это, все-таки сын самого богатого и влиятельного человека в стране, к тому же, если верить слухам, мелочный и злопамятный засранец, который и косой взгляд в свою сторону припомнить может. — Я присяду? — интересуется Ким Джунмен, уже отодвигая стул. Чанель опять кивает. Да-да, нет повода отказывать. — У меня есть к тебе… хм, не большое дельце. В общем-то, мелочь для тебя. И, скорее всего, тебе же больше и выгодная. — Я постараюсь помочь. — Вот чего-чего, а помогать Ким Джунмену Чанель не хочет. Но вежливость, чтоб ее... — Ты ведь знаешь, что у меня есть старший брат? — Конечно. — А про его личную жизнь в курсе? — В курсе. — Ну да, Чанель ведь не слепой и не глухой, а Ким Менсу, в отличие от того же Ким Джунмена, своих романов никогда не скрывал. А как же общественность может не интересовать, кому самый завидный жених Кореи достанется? — Про Ча Ыну, значит, мне рассказывать не надо. Чанель снова кивает. Громкая была история, ее три месяца назад все нетизены обсуждали. Ким Менсу встречался с Ча Ыну, одним из самых красивых омег Кореи, почти год, и все уже ждали объявления помолвки — а вместо этого случился скандал. Даже череда скандалов. В чем только Ча Ыну не обвиняли: что каждую пятницу курил травку, что издевался над одноклассниками в школе, что, когда трейни был, спал с женатыми альфами за деньги, что изменял Ким Менсу, что помогал приятелям-знаменитостям опаивать и насиловать омег в клубах, что устраивал в своей квартире оргии с кокаином, что шантажировал кого-то тайно снятыми секс-видео… В общем, не омега, а отброс, к которому ни один нормальный альфа и на километр не подойдет. И хотя большинство слухов агентство Ча Ыну опровергло, а остальные — просто назвало чушью (доказательств-то не было, так на уровне вбросов все и осталось), репутация Ча Ыну все равно сильно пострадала. Говорят, именно поэтому Ким Менсу с ним и расстался. Хотя была версия, что они до сих пор встречаются, просто не хотят пока привлекать к себе внимание, вот и сделали вид, что разошлись. — В общем, завтра прием у Ли Хесына, — говорит Ким Джунмен. — Официальный и с приглашенными журналистами. Братец сегодня узнал, что там будет и Ча Ыну, который наверняка захочет подойти и пообщаться. Поэтому Менсу нужна пара, чтобы его никто неправильно не понял. Ты как раз в его вкусе — выше него и личико не самое омежье. И об этом Чанель слышал — над вкусами Ким Менсу пару лет назад многие смеялись, потом привыкли и успокоились, — но себя подходящей парой не считал. — Ну, есть же модельные агентства, они наверняка кого-нибудь подберут. — Вот да, при нынешней моде на не самых стандартных омег там этих «во вкусе Ким Менсу» предостаточно. А еще парни из агентства точно умеют себя правильно вести на подобных приемах, не то что Чанель, который из западного этикета помнит только, что вилки с ножами надо с края начинать брать… или от тарелки? — Что омега из агентства, сразу узнают, профайлы же на сайтах висят — думаешь, журналюшки не проверят? А Менсу надо, чтобы все было правдоподобно. И чтобы Ча Ыну показать, что с ним у них все. — То есть вы мне предлагаете изобразить омегу вашего брата? — Ну это ж не прием в Голубом доме, куда только с мужьями и женихами ходят. Так что можешь ничего из себя не изображать — просто будь собой: омегой, который вполне во вкусе моего брата. И это тебя ни к чему не обязывает, на подобные приемы часто ходят с друзьями-коллегами-родственниками. Или для тебя если парень угощает стаканчиком с кофе — значит, вы уже встречаетесь? В общем-то, звучит убедительно — и в самом деле, почему бы не пригласить куда-то просто омегу, который тебе чисто по-дружески симпатичен? Но Чанелю все равно не хочется светиться в светской хронике. Особенно под ручку с альфой. Тем более с Ким Менсу. — Нет, я, наверное… не справлюсь. — Слушай, — начинает Ким Джунмен раздраженно, словно папа-омега, которого капризы сыночка уже достали, — тебе ничего делать особо не надо… — Ну а вдруг я что-то не так скажу? И вашего брата опозорю. Ким Джунмен вздыхает. Тяжело и картинно, точно папуля перед тем, как сказать «Ну за что меня Бог таким ребенком наказал?». А потом спрашивает: — Ты ведь хочешь отделаться от своего жениха? Ну, которого тебе родители подсунули? — А это тут причем? — Сам подумай — кто захочет дорогу Ким Менсу переходить? В общем-то, правда — это спугнет Ю Мингю. И папочку заставит заткнуться. Вот только… — Знаете, что со мной сделают, когда выяснится, что никакой свадьбы не будет? Да мне нынешний мозговынос детским праздником покажется! — Ну, благодарность моего брата кое-что тоже значит. За его расположение многие наизнанку вывернуться готовы, а тебе-то всего-то надо с ним сходить разок на прием в честь дня рождения. — Ким Джунмен ухмыляется. — Идиотам везет. — Идиот — это типа я? — Ну да. Такой шанс сам в руки идет — и ты его упускаешь. Как и все идиоты. Наверное, потому им и везет — все равно ж все просрут, вот вселенной и не жалко им немного удачи сыпануть — результат-то все равно будет печальным. — Ну спасибо. — Не за что. Кто-то же должен тебе сказать правду. — И, конечно же, вы. — У меня хорошо получается доносить факты до твердолобых дебилов, — хмыкает Ким Джунмен. И Чанель в который раз ловит себя на желании ему нахамить. Или даже врезать — несильно, так, чуть-чуть для профилактики. — Так что мне сказать Менсу? — Скажи, что мне жаль, но я не могу. — Это ты из-за того, что я тебя идиотом назвал? Глупо. — Нет, я с самого начала не хотел. — Я ж говорю — идиот. — Потому что не хочу еще больше себе проблем? На меня и так все из-за этого, — он проводит ладонь перед своим лицом, на свое преображение намекая, — косятся, а тут еще ваш брат. Чтоб, видимо, совсем уже… было. — Ну, как раз мой брат с этим может помочь. Вернее, мнимый роман с моим братом. Или даже просто намек на отношения, — улыбается Ким Джунмен цинично-тонко, как всякие сволочи в дорамах. — И каким образом? — А ты сам подумай? Отхватить Ким Менсу — это как выиграть золото на олимпиаде, даже круче: олимпиада раз в четыре года, а наследник крупнейшего чеболя в стране у нас один. Ради такого не то что имидж сменишь, но и лицо себе все перекроишь. — То есть я златоискателем буду? — Успешным златоискателем. — А теперь улыбка у Ким Джунмена широкая, во все тридцать два. — С первой попытки — и такой улов. Кстати, как думаешь, кем выгоднее быть в мире успешных альф — стервецом, который на все, чтобы своего добиться, готов, или омегой, которому вдруг захотелось семью-детей, вот он из асексуала-почти альфы в красавчика превратился? Чанель молчит. Ответ ведь очевиден — чего тут говорить-то? — Я рад, что мы друг друга поняли. — Ким Джунмен встает. — Завтра за тобой заедут, с утра, тебя еще в должный вид привести надо. Адрес мне твой Бекки скинет. Так что не спи завтра долго, к девяти будь хотя бы на ногах. Ну, удачи. И, кивнув в знак прощания, уходит. А Чанель остается допивать уже остывший кофе и тихо вздыхать. Вот ведь! Опять во что-то вляпался… — Вот и все, господин Пак, — наконец-то говорит самый главный из четверки и снимает с него накидку. — Ваш костюм. — И кивает куда-то вправо. Ну наконец-то! Сидеть при посторонних в одних трусах и накидке не слишком удобно. Да, эти посторонние — визажисты, которые, сами сказали, часто работают на модных показах, а там, как Чанель слышал, модели между выходами вообще без всего, бывает, бегают, — но он-то не модель и не привык при посторонних в белье ходить. Да и надоело уже сидеть, и задница затекла. Даже Хань с Кенсу так над ним не измывались, позволяли вставать ноги размять и кофе выпить. А тут… А еще за эти три часа в кресле Чанель успел себя накрутить. Нечем себя занять было, вот и. Нет, он не паникует — но волнение есть, и сильное, слишком уж незнакомой будет обстановка. Чанель всегда ненавидел ощущение беззащитности, которая по большому счету в том и состоит — не знать, что делать. Вот сейчас у него пальцы и дрожат, да так, что запонки ему стилист застегивает, Миджу, кажется. Дожил… — Ну что? — раздается голос сзади. — Господин готов, господин Ким, — отвечает главный из четверки, Соджон. — Отлично, — говорит, видимо, Ким Менсу и подходит к Чанелю. А он не такой, как на фотографиях. Со страниц журналов и новостных сайтов смотрел истинный наследник, холодный, властный и неприступный, а сейчас перед Чанелем стоит вполне обычный парень (очень красивый и дорого одетый — но все равно обычный, потому что какой-то… простой) и разглядывает его с доброжелательным интересом. — Вы готовы? — спрашивает Ким Менсу, улыбаясь. — Э-э… почти. — Почти? — Ну… морально — не очень, а так-то готов. Ким Менсу негромко смеется: — Там нестрашно. Я никому вас в обиду не дам. — И подает руку: — Идемте? В машине он предлагает перейти на ты, Чанель соглашается. И после пары шуток даже почти перестает волноваться — до того момента, как Ким Менсу не выходит из машины и не подает ему руку. Чанель снова чувствует мелкую, противную дрожь в коленях и пальцах, но, вздохнув, все же выходит из машины. Не сожрут же его здесь. И даже не побьют. Максимум посмеются, но это он как-нибудь переживет. В зале на них смотрят все. Кто открыто, кто исподтишка — дескать, я тут вино пью, со знакомыми разговариваю, а в вашу сторону так, невзначай на секунду повернулся. Чанель чувствует себя лотом на аукционе, который разглядывают, прицениваясь. Хотя нет, лот все-таки покупать собираются, а в нем наверняка просто ищут недостатки, чтобы сказать: «У Ким Менсу низкие стандарты, раз такого сюда притащил!» — Ты прекрасно выглядишь, — шепчет ему Ким Менсу. — Не переживай. — Я не переживаю, — врет Чанель. Хотя нет, не так уж и врет — как узнал, что западный этикет здесь не нужен, общих правил хорошего тона достаточно, у Чанеля от сердца отлегло. — Правда, не переживаю. Ну, разве что чуть-чуть. И то уже почти перестал. — Отлично, — улыбается Ким Менсу. — Тогда, может, пойдем поздороваемся с моим отцом и Ли Хесыном? Вон они как раз стоят. — И указывает кивком в сторону. Два самых богатых человека в стране — это не шутка. От осознания, что Чанель будет говорить с такими людьми, почти начинают трястись коленки. Но он решительно кивает — чего тянуть-то? все равно ж подойти и поприветствовать придется, — и берет Ким Менсу под руку: — Давай. Их встречают легким наклоном головы, практически кивком, и вежливой улыбкой — как и положено. — Благодарю вас, господин Ким, — говорит Ли Хесын, выслушав поздравления. — И вас, господин… — Пак, — отвечает Чанель с неглубоким поклоном. — Пак Чанель. — И вас, господин Пак, — вежливо улыбается Ли Хесын. — Кстати, из какого вы агентства? — Агентства? — Чанель, не понимая, оглядывается на Ким Менсу — может, он подскажет? — Чанель не имеет отношения к шоу-бизнесу, — тут же приходит на помощь Ким Менсу. — Он учится на втором курсе магистратуры в Енсе. Факультет бизнес-администрирования. — Правда? — с любопытством спрашивает Ли Хесын. — Странная специальность для омеги. Чем же вы руководствовались, выбирая ее, господин Пак? — У моего отца все сыновья омеги. Но дела вести кому-то надо, — пожимает плечами Чанель. Вполне спокойно — он привык уже отвечать на этот вопрос. Потому что кто его только не задавал. — Дела? — А Ли Хесын уже явно заинтересован. — И из какой вы семьи? — У нашей семьи небольшой бизнес — по крайней мере, если сравнивать с вашей корпорацией, — говорит Чанель с довольно глубоким поклоном на последних словах. — Вы, наверное, даже и не слышали о нас. Сеть кофеен и кондитерских, ParkCoffee… — Ну почему же? Слышал, — снова улыбается Ли Хесын, но уже более тепло. — Я часто по дороге проезжаю мимо одной из ваших кофеен и прошу водителя остановиться, выйти и купить мне капучино и грушевый чизкейк. Мне он у вас больше всего нравится. — Правда? — Может, и напрасно, но после этих слов Чанель чувствует облегчение: теперь-то его тут точно не съедят. — Благодарю вас, господин Ли. — Он кланяется. — Можно я передам ваши слова отцу и деду? Они будут очень рады. — Конечно, господин Пак, — тихо смеется Ли Хесын. А Ким Енгун одобрительно кивает. — Передайте им мои наилучшие пожелания. ParkCoffee — одна из лучших сетей кофеен в Сеуле. Я надеюсь, что у вас и дальше будут хорошо идти дела. — Благодарю вас, господин Ли, — кланяется Чанель снова. — Надеюсь, вам никогда не придется поменять свое мнение о наших кофейнях. Ли Хесын кивает и говорит Ким Менсу еще что-то обязательно-вежливое, но Чанель уже не слушает — он тайком переводит дыхание. Кажется, его приняли. Одобрили, так сказать, на самом высшем уровне. И теперь можно просто расслабиться, потягивать шампанское, стоя в стороне и думая о своем. Ну и стараться не ввязываться в разговоры, которые могут не туда завести, — то есть отвечать на все каверзные вопросы и фразы с подтекстом предельно вежливо и по максимуму коротко и расплывчато. Это несложно. Чанель точно справится. — Ты хорошо держался, — говорит Ким Менсу уже в машине, заводя мотор. — Спасибо, — кивает Чанель. — Ты был прав: это не так уж и страшно. Да вообще не страшно. Просто Чанель напридумывал себе невесть что поначалу, перепугал сам себя… — Чанель, — вдруг зовет его Ким Менсу. — Ты не хочешь со мной куда-нибудь сходить на следующих выходных? — В смысле? Тебе что, надо еще Ча Ыну отшить? С этой задачей сегодня Чанель справился на отлично. Потому что Ча Ыну смотрел в их сторону очень то ли зло, то ли отчаянно, сжимая кулаки и зубы, но подойти так и не решился. Зато другие не стеснялись высказываться, мол, Ким Менсу наконец-то взялся за ум: «перестал увлекаться бездарными актерами и безголосыми айдолами» и «обратил внимание на достойного омегу». Чанель не сомневался: это говорили и Ча Ыну — если не в глаза, то за спиной, но так, чтобы он слышал, — слишком уж многие омеги здесь злорадно смотрели в его сторону, явно наслаждаясь его болью и унижением. Что, в общем-то, понятно: даже у первых красавчиков школы завистники есть, а уж если ты главный секс-символ страны… Наверняка многие только и ждали, когда Ча Ыну попадет в скандал погромче, чтобы суметь посмеяться над ним вслух и не получить в ответ «да ты просто завидуешь». Чанелю Ча Ыну было жалко. Ким Менсу сразу, еще когда они только на прием ехали, честно сказал: почти все слухи — ложь. Ча Ыну курил травку, но всего пару раз, и в школе кого-то травил, но давно раскаялся, попросил прощения и по собственной инициативе оплатил тому парню учебу за границей, — и все. Никаких страшных преступлений, которые Ча Ыну приписывали. «А расстались мы с ним еще за неделю до первого скандала, потому что мне надоели его истерики, — прибавил Ким Менсу. — Конечно, нехорошо получилось, будто я из-за этого всего его бросил, но возвращаться к нему — да ни за что. Я, конечно, помог Донмину со слухами разобраться, но просто как человеку, который мне не чужой — только, боюсь, он меня неправильно понял. Да и другие тоже». Именно поэтому ему и был нужен сегодня Чанель — расставить все точки над i. Вслух Ким Менсу этого, конечно же, не сказал, но по контексту было понятно. И вот теперь он спрашивает о второй встрече. Наверняка по той же причине. — Нет, — улыбается Ким Менсу, на секунду поворачиваясь к нему — и снова смотрит на дорогу. — Просто ты мне понравился. — Пон… Понравился? — Чанель даже не сразу смог произнести это слово, потому что… Ну не может такого быть! Чтобы он — и понравился самому Ким Менсу?! — А ты не можешь мне понравиться? — спрашивает тот с любопытством. —Ну, нет, наверное. — Чанель вспоминает Ча Ыну и его предшественников, Криса Ву, красавца-актера из Гонконга, и Хван Инепа, вечного соперника Ча Ыну в рейтингах самых-самых омег Кореи, — ну куда рядом с ними Чанель?! — И почему не можешь? — усмехается Ким Менсу. Чанель молчит. Для него ответ очевиден, но говорить вслух «Потому что твои бывшие все красивее меня» кажется жутко глупым. А что соврать, Чанель не знает. — Ты с кем-то встречаешься? — спрашивает Ким Менсу, видимо, поняв: ответа на предыдущий вопрос он не дождется. — Эм… нет. — Запинка — потому что Чанель невольно вспомнил Чена. И вроде он тут совсем ни при чем — но почему-то очень захотелось сказать «да». — А пауза была просто так или как? — Ну… мне нравится кое-кто, — признается Чанель. — Я его вспомнил — вот и пауза. — Ты хочешь встречаться с ним? — Хочу. Но это вряд ли — у него омега есть. — Хм, — Ким Менсу задумчиво косится на Чанеля, не забывая, впрочем, следить за дорогой, — тогда почему бы тебе не попробовать встречаться со мной? — Вы серьезно?! — Ну да, — пожимает плечами Ким Менсу. — Ты мне нравишься, и я хотел бы узнать тебя поближе. И если единственная проблема — что тебе нравится кто-то там, у кого есть омега, — то это не проблема. Даже наоборот — вдруг я тебе понравлюсь больше? Ну, когда узнаешь меня получше? Чанель поджимает губы. Больше Чена — это, конечно, вряд ли, но... — Ладно, давай. Но я это… ничего обещать не могу. Вдруг ты мне все же не понравишься. — Ну, это как будет, — кивает Ким Менсу, видимо, соглашаясь. — Пообщаемся — посмотрим. Но пока что, может, все же сходим куда в следующие выходные? — В субботу лучше. В воскресенье я... ну, в общем, с друзьями встретиться договорился. — Идет.