Омега-альфа

Душно… Как же душно. Донмин ненавидит лето именно за это — за дожди и жару, из-за которых воздух густой и тяжелый, он будто липнет к коже, совсем как мокрая футболка на спине. Дышать невозможно… И маску с толстовкой не наденешь, чтобы спрятать лицо ото всех, а потому приходится гулять даже не ночью, а скорее утром, в три-четыре часа. Сеульский лес в это время безлюден. Здесь нет баров, кафе закрылись еще вечером, влюбленные парочки давно разбрелись по домам и лав-мотелям, а выгуливать собак где-то в полпятого начинают. Поэтому Донмин спокойно садится на лавочку у пруда в стороне от главных аллей. Кто его сейчас тут увидит? Хорошо все-таки, что парк в двух шагах от его дома. Сидеть в четырех стенах уже надоело до смерти, а на улицу выйти… Обойдутся эти придурки, которые вечно, точно москиты, налетают, стоит только где-нибудь лицо показать. И ладно, если холодно, можно капюшон с маской натянуть, внимания не привлекая — но сейчас, в плюс тридцать днем и плюс двадцать пять ночью, подобная маскировка только внимание привлечет, потому что кто еще, кроме знаменитостей, в жару так издеваться над собой станет? Поэтому и гуляет Донмин только ночью. Да, пустой парк наводит тоску, но от вида реки Хан за окнами уже тошнит… Донмин закрывает глаза и откидывается на спинку скамейки. Господи, как же его все достало… — Простите, вам плохо? — раздается голос за спиной. И запах свежескошенной травы, зеленый и влажный. С явной горькой терпкостью полыни… Альфа. Этого еще не хватало. — Нет, благодарю вас, — говорит Донмин, быстро наклоняя голову вперед и сутулясь. И надеясь, что незнакомец не успел разглядеть лица. Чего точно не надо, чтобы этот клеиться начал, решив: вот он, мой шанс начать встречаться с звездой, — и пристанет со своим «давайте вас провожу». — Со мной все хорошо. Не стоит беспокоиться. — Правда? — усмехается парень, садясь рядом. Ну вот, начинается. — Вам бы сейчас вообще в одиночестве лучше не оставаться. — Это чтобы ко мне придурки вроде тебя не подваливали? — огрызается Донмин, сам понимая, что нарывается. Но сейчас ему, наверное, на это плевать. Даже если этот маньяк его убьет… — У вас взгляд, как у человека, который с Мапо прыгать собрался, — опять усмехается парень. — А, еще один психолог, — фыркает Донмин. Они его за последний месяц достали — что профи, которых менеджер Со таскает, что просто знакомые, которые начитались всякой популярной чуши и теперь считают себя крутыми экспертами. А уж какие диагнозы ему нетизены ставят… Донмин недавно открыл зачем-то одно из обсуждений. Думал, будет забавно — а оказалось мерзко. Настолько, что Донмину захотелось пойти в туалет, засунуть два пальца в рот и проблеваться. — Давайте я вас все-таки домой отведу. И… у вас ведь есть, с кем остаться? Друзья или родственники? — Точно психолог, — хмыкает Донмин. Больно уж у этого парня тон профессиональный стал, как у всех мозгоправов. — Всего лишь учусь, — пожимает плечами альфа. — Так что вам моим пациентом стать не светит еще лет пять. Поэтому давайте я вас домой отведу. — Думаешь, я с моста сейчас прыгать буду? — Ну… Глупости не всегда бывают суицидальными. — А какими еще? — Ну, например, ваш перфоманс перед нынешней пассией вашего бывшего. — Чего?! — Донмин невольно сжимается. Этот парень знает про тот случай… — Да ты кто такой?! Тебя кто за мной следить подослал?! — Никто, — говорит парень веско и мягко, будто психиатр с буйным психом. Или мошенник, который еще надеется вспышку недоверия у «клиента» погасить. — Я просто… — Отойди от меня!!! — вскакивает Донмин. — Хорошо, — кивает парень, тоже вставая. И делает шаг к нему: — Только обещайте мне… — Не прикасайся ко мне!!! Отойди!!! Что произошло дальше, Донмин не понял. Парень как-то слишком быстро оказался рядом, рот оказался чем-то зажат, и руки никак освободить не получалось… «Это конец», — подумал Донмин и… заплакал. Бессилие и отчаяние, накопившаяся за полгода безысходность — все прорвалось в один миг. Сначала одним всхлипом, даже самому Донмину показавшемуся жалким — ведь надо бороться, вырваться, врезать этому гаду, да хотя бы просто на помощь позвать! — а он даже не дернулся нормально… Донмин не выдержал. Сначала сдавило грудь спазмом, а потом пошли рыдания. Какие-то припадочные, Донмин их совсем контролировать не мог. Пытался сдержать очередной судорожный то ли всхлип, то ли крик — с зажатым ртом и не поймешь, что это быть должно — и слезы остановить, — но не получалось. И ноги стоять отказывались, как после восьми часов хайкинга. И вообще по телу странная слабость разошлась, какая-то всепоглощающая: у Донмина больше ни на что не было сил, он не мог ни сопротивляться, ни даже взять себя в руки и хотя бы успокоиться, не то что обстановку оценить и попробовать спастись как-то иначе, раз уж этот гад сильнее, — Донмин просто плакал, исступленно, как в истерике. И даже не сразу заметил, что его больше никто не держит. Просто обнимает, поглаживая по спине и голове, что-то приговаривая. А когда заметил… — Т-ты… — поднимает лицо Донмин и смотрит на него. — Прости, — едва заметно улыбается парень. — Я не хотел тебя напугать. Пойдем, я тебя домой провожу. — Он встает и помогает подняться Донмину. — Ну как? Донмин кивает, хотя его до сих пор трясет от рыданий. Наверное, стоило бы остаться здесь, отступить в тень, чтобы никто, даже собачники, которые уже скоро начнут выводить на утреннюю прогулку своих любимцев, не увидел, как топ-звезда рыдает на плече у какого-то альфы, — но Донмину вдруг стало невыносимо находиться здесь, захотелось домой, спрятаться ото всех в своей квартире. Поэтому он, почти повиснув на руке парня, пошел за ним. Дома парень помог Донмину умыться и лечь на постель — прямо так, поверх покрывала. И принес стакан воды с какими-то таблетками. И это все было настолько… заботливо, что Донмин в каком-то странном порыве, схватив парня за руку, просит: — Останься… Ну, просто, — добавляет он поспешно, видя недоумение на лице парня. — Ты же сказал, что мне одному не надо быть… А ты психолог будущий, и я буду одним из твоих клиентов… Я заплачу, правда… — Хорошо, — останавливает его парень. — Я станусь. Спи. Утром поговорим. — Правда? Ну, что останешься… — Да, — улыбается парень. — Я даже посижу с тобой. Спи. И Донмин засыпает, чувствуя, как парень перебирает пальцами его волосы… …Утро, как ни странно, оказалось даже добрым. Ну, как утро — почти два часа дня. Донмин в последние месяца три всегда просыпается примерно в это время. Разбитым и уставшим, словно поспал всего два часа после суток выматывающих съемок. Будто у него не осталось сил даже просто жить, как «диванный нарост», весь день только и делая, что валяясь перед телевизором и смотря сериалы… Но сейчас он чувствует себя довольно бодрым. И как будто бы даже… Да, он хочет выпить кофе и позавтракать. Действительно хочет: не просто чувство голода или мысль «надо поесть» — его тянет вдохнуть запах молотых зерен, потом — ощутить терпкость горечь на языке, и теплую сладость вафель, и кислинку ягод… Такого давно не было. Еда для Донмина уже много месяцев будто бы лишилась своего вкуса, и хотя он чувствовал все оттенки сладкого-кислого-соленого-горького, но… прежней реакции не возникало. Не доставляли удовольствия любимые конфеты, не нравились похмельные супы и стейки, которые Донмин обожал, равнодушно, точно воду, пил кофе, без которого раньше жить не мог... Он словно вату жевал и фустфуд, и изысканные блюда от шеф-поваров, и кимпабы-пигоди из забегаловки по соседству. А тут вдруг раз — и захотел. Надо же… А еще он впервые за черт знает сколько времени начинает утро с душа и нормального умывания, и даже зубы чистит. Конечно, вкус собьет, но, господи, за несколько месяцев у него же рот наверняка в помойную яму превратился! И… Да, Донмин надевает чистую футболку. И джинсы тоже, как раз вчера из химчистки привезли. — О, привет, — оборачивается тот самый парень. Он стоит у кухонного острова, пьет, судя по запаху, кофе. Надо же, не ушел. — Я тут заказал вафли с малиной и черникой и кимпаб, скоро доставят, а то у тебя в холодильнике совсем ничего нет. Надеюсь, ты это ешь. — Ем, — кивает Донмин, подходя к кофеварке. Надо себе пока сделать латте для затравки, что ли, раз уж аппетит появился. — А… Слушай, а как тебя зовут? — О Сэхун, — тонко улыбается он. — Ясно. Мне, я так понимаю, представляться не нужно? — И после кивка, продолжает: — А ты вообще кто такой? Да, ему очень, очень хочется знать ответ на этот вопрос. Больно уж подозрительный тип. Молодой, красивый — и начинающий психолог. В ситуации Донмина — просто комбо. И как-то слишком много этот Сэхун знает… Аферист, который решил воспользоваться слабостью? Или менеджер Со подослал, так сказать, скрытого врача, который будет психотерапию под дружеские разговоры маскировать? Скорее всего. И про Пак Чанеля этот... Сэхун оттуда же узнал — Менсу наверняка менеджеру Со нажаловался. — Я интерн в Северанс, специальность — психиатрия и наркология, — отвечает Сэхун. — Еще у меня дополнительная подготовка по общей психологии и супервизии, задел на будущее, так сказать. — Тебе меня менеджер Со подсунул? — Нет, — качает головой Сэхун. — Я просто тебя увидел и решил подойти, потому что… ну, у тебя проблемы. Ну конечно! А Донмин такой дурак, что поверит в случайного благородного рыцаря. — А про мой разговор с Пак Чанелем тоже случайно узнал? — Чанель — мой друг, так что не случайно. — Друг? — насторожившись, отступает Донмин на пару шагов. Инстинктивно. — Решил поквитаться? — За что? — удивляется (на вид — очень искренне) Сэхун. — Ну, я же твоему другу роман с самым завидным женихом страны обломал, — фыркает Донмин и, с полминуты подумав, добавляет: — С которого и ты много чего можешь поиметь. — Ну, не факт, что обломаал, — усмехается Сэхун. — И не факт, что этот роман вообще бы получился, Чанель не больно-то… на него как на альфу реагировал. А я с Чанелем помирился довольно быстро, так что мне незачем тебе мстить. — Да ну? — уже начинает Донмин, но его прерывает звонок доставщика. И, может, и хорошо, что прерывает — за пару минут Донмин успевает несколько поуспокоиться. Поэтому, разгружая пакеты, он спрашивает уже спокойнее: — Тогда какого черта ты ко мне подошел? — Мне показалось, что тебе плохо. — Что, было похоже, будто я топиться пойду? — Было похоже, что тебе плохо. Когда ты с закрытыми глазами сидел, так вообще за сердечный приступ могло сойти. Особенно в темноте. — То есть был классический омега в беде? — Получилось даже слишком резко. Хотя Донмин честно пытался сдержаться. Взгляд Сэхуна становится очень внимательным. Совсем как у того психотерапевта, которого менеджер Со притаскивал. — Почему это тебе так злит? — спрашивает Сэхун, впрочем, довольно… незначительно. Как будто этот вопрос был задан просто так, по инерции, чтобы поддержать пустой разговор, затеянный от скуки. Если б не взгляд, Донмин, может, даже бы поверил. — Мне не нужна жалость. — А сочувствие? — Это всего-то же самое, только красиво названо. — Ты настолько одинок? — Ч… что?! Донмину на миг показалось, что он больше не может дышать. От злости. Все в груди свело от желания броситься на этого гада и вцепиться ему в горло. Донмин не сделал этого только потому, что растерялся — он вообще не знал, что может так злиться. — Если бы у тебя были по-настоящему близкие люди, ты бы понимал разницу. А вот теперь Донмину уже приходится сдерживаться. Потому что желание придушить этого гада стало нестерпимым, а ступор прошел. И Донмин с усилием делает медленный вдох, чтобы хотя бы чуть-чуть успокоиться, и, стараясь на обращать внимание на оглушительный пульс в висках и сжимающиеся почти сами по себе кулаки, как можно спокойнее говорит: — Вон. — Слушай, я… — Вон, — в этот раз Донмин намеренно делает голос резче и громче. Сэхун вздохнул, поставил чашку с кофе на стол и идет к выходу, накидывает куртку и обувается. Придурок хренов! От этой его молчаливой покорности хочется вцепиться ему в горло еще сильнее, и по голове табуретом стукнуть, или хотя бы просто наорать и надавать пощечин. И если бы этот гад хоть слово бы сказал, или позволил бы себе снисходительно-жалостливый взгляд — Донмин бы на него точно набросился. Наплевав, что может получить в ответ. Но Сэхун только обувается, старательно смотря в пол, и молча уходит. Сука… *** Донмин открывает дверь, не задумываясь. Если ему не позвонили с ресепшна — значит, это менеджер Со… — Ты?! — Я, — кивает Сэхун. — И какого черта ты тут делаешь? — откровенно грубо спрашивает Донмин. Потому что этого человека ему видеть точно не хочется. Хватит того, что после того утра Донмин два дня успокоиться не мог и едва всю квартиру от злости не разнес. Пришлось срочно искать тренировочный зал и лупить грушу, пока от усталости падать не начал. — И как через охрану прошел? — Мне твой менеджер пропуск сделал. — Ты что, подвалил к моему менеджеру, чтобы со мной встретиться? — прищурился Донмин. За такие фокусы он этого придурка точно придушит. — Это он ко мне подвалил, — хмыкает Сэхун. — Всю неделю мне долбит, что я должен с тобой общаться. Даже деньги предлагал. Я его номер в черный список — он с другого звонит. У него там что, куча левых симок? — Он у других менеджеров и трейни берет, — морщится Донмин, вспоминая обычную для многих начинающих актеров «осадную» тактику. И от этого тут же успокаивается: «всю неделю мне долбит» многое объясняет — менеджер Со может так достать, что все что угодно сделаешь, лишь бы отвязался. — И ты решил пообщаться со мной, чтобы он успокоился? — Ну вообще-то я хотел тебя попросить повлиять на него. Если бы он просто от меня отстал — это было бы идеально. — Ты думаешь, он меня послушает? — Ну, он же твой менеджер. Какая наивность! — Это он мне говорит, что делать. Я ему не указ. — Тогда передай ему, что я судебный запрет запрошу, если он так продолжит. — Ты думаешь, у тебя что-то получится? — смеется Донмин. — Тогда скажи ему, что расскажу журналистам, будто он меня усиленно в твою постель запихивает, потому что ты, озабоченный придурок и ты на меня запал. — Чего?! — Донмин аж подпрыгнул. — Ты не посмеешь. — Проверь, — насмешлив говорит Сэхун. — Да тебя в порошок сотрут! — А может, им лучше от проблемного актива избавиться? Донмин молчит, едва удерживаясь, чтобы не пнуть этого придурка и не захлопнуть дверь. Потому что озвученный этим гадом вариант, увы, весьма вероятен. Еще один скандал — и директора решат: проблем и расходов от Ча Ыну больше, чем пользы и доходов, — и все, полетит Донмин свободной птичкой. Которого никто из скандалов вытягивать не будет. И новые роли-рекламные контракты искать не станет. И вообще… Еще пару недель назад Донмин подумал бы: «Ну и ладно, зато от меня отстанут все». Но у возвращающегося вкуса к жизни есть, оказывается, и один ма-а-а-аленький недостаток — страхи возвращаются тоже. А Донмин… ну, не готов он все сейчас бросить. Как раз позавчера думал, задавал себе вопрос «А что, если вообще из индустрии уйти?» — и понял, что это не слишком хорошая идея. — Вижу, ты меня понял, — удовлетворенно кивает Сэхун. — Уйми своего менеджера. А то будет плохо. Через три недели Донмин позвонил Сэхуну сам. — Слушай, давай общаться? — Это с чего это? — подозрительно спрашивает Сэхун. — Он на меня теперь насел, — вздыхает Донмин. — Это твои проблемы. Ну вообще да. Угроз менеджер Со испугался, так что от Сэхуна отстал. Зато насел на самого Донмина: дескать, почему бы тебе не начать встречаться с ним, хотя бы чисто по-дружески, он на тебя явно хорошо влияет, вон, какой ты живой стал, я тебя таким эмоциональным уже не помню, сколько лет назад видел. И даже «Он меня просто бесит!» не было аргументом — менеджер Со сказал: злость тоже эмоция, и порой она лучше, чем какая-либо другая, помогает собраться, так что давай, мальчик мой, вперед. Донмин, конечно, начал отнекиваться — но через пару недель сломался. Менеджер Со умеет доставать… Поэтому Донмин, хотя ему очень хочется гаркнуть в трубку: «Ну и иди нахуй, козел!», медленно вдыхает, считает до десяти, а потом как можно более дружелюбно говорит: — Помнишь ты сказал, что я похож на человека, которому нужна помощь? Так вот, она меня очень нужна. И именно твоя. — Ты взбесился, когда я тебе об этом сказал, и выгнал меня. — Я был неправ. — Сейчас, после полуторачасового сеанса внушения «тебе надо ему позвонить» от менеджера Со, Донмин и не то признает. — И прошу прощения. — Что, так сильно достал? — голос Сэхуна наполняется сочувствием. — Еще как, — обреченно выдыхает Донмин. — Ты даже не представляешь… — Ладно, давай общаться, — соглашается Сэхун. — Но только давай без… подобных сцен, как утром, ок? Я понимаю, что некоторые мои слова могу звучать неприятно, но тебе достаточно сказать, что не хочешь обсуждать эту тему, и я тут же прекращу. Идет? — Хорошо, — улыбается Донмин. Добиться согласия оказалось даже проще, чем он думал. А условие Сэхуна… ну, оно справедливо. В конце концов, сейчас именно Донмин заинтересован в их общении (спасибо менеджеру Со, чтоб его), Сэхун идет на уступку, и терпеть вспышки праведного (и не очень) гнева при этом… Донмин морщится: сам бы он за такое точно послал. Поэтому и говорит в трубку: — Идет.