Жизнь длиною в день

      — Я ведь знаю, что вы обеспокоены. — сказала т/и и взяла доктора за руку. — Пожалуйста, поведайте, что у вас на душе.       Ливси сперва просто посмотрел девушке в глаза, затем сжал её руку и только после этого чуть слышно произнёс несколько слов:       — Извините за то, что я сделал вчера, это было неправильно… Это не соответствует этикету… Подозреваю, что я слишком распустил руки, и вам совершенно не понравилось моё поведение. Всё произошло очень быстро, так просто не может быть. Вы мне очень понравились с самого начала нашего знакомства. Ночью я осознал, что вы мне дороги, как никто другой. Но вы ушли от меня утром, из чего я сделал вывод, что такие прикосновения были лишними.       — Доктор, вы руководствуетесь манерами и приличием, но не можете понять, что в такие моменты этикет вообще не имеет значения. Вы сделали приятно себе, — тут т/и внезапно покраснела и начала произносить слова всё медленнее и тише. — И особенно мне… Я люблю вас, неужели вы до сих пор не догадались? Уже очень-очень давно, моё сердце принадлежит лишь вам. Вы делаете меня счастливой на протяжении этих двух дней, а то, что вы обнимали меня ночью… Я никогда не забуду этот момент, мне казалось, что я находилась в сказке. Вы тоже необычайно дороги мне, Дэвид. Но, если вы с самой первой встречи знали, что я вам правда нравлюсь, что вы привяжетесь ко мне, то почему вы позволили мне остаться?..       Т/и что, сказала «Дэвид»? Да, она назвала его по имени! Что же он подумает? Небось, она и так обуза для него!       Услышав эти слова, доктор стремительно встал со стула. Желая прервать угнетающее молчание, он ответил на последний вопрос т/и:       — Во-первых, я бы в любом случае сделал так. А во-вторых, как бы вы поступили с маленьким котёнком, который почему-то оказался у вас дома? Разве вы бы не напоили его молоком, не погладили бы?       В этот момент т/и тоже стремительно вскочила со стула, и схватила Ливси за вторую руку. Доктор немножко согнул ноги в коленях, чтобы оказаться с ней одного роста и посмотрел ей в глаза.       — Вы правда любите меня, моя дорогая т/и? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.       — Да… Я очень горячо люблю вас, хотя и не надеялась, что вы когда-нибудь узнаете об этом.       — А вам не кажется, что всё происходит слишком стремительно быстро?       — Это лишь для вас. Повторюсь, я люблю вас всем сердцем уже довольно давно… — на этом моменте ноги девушки стали ватными; она держалась на них только из-за того, что доктор держал её за руки.       — Это невероятно мило… Но откуда же вы знаете меня так давно?       — А это вы узнаете позже.       — Извините, но… Разрешите меня поцеловать вас? — на этих словах доктор прикоснулся своими тёплыми пальцами к щеке девушки.       — Да, конечно! — она чуть ли не задохнулась от радости.       После этих слов, Ливси подошёл к девушке чуть поближе. Было видно, что он нервничал. Ему сложно было сделать столь ответственный шаг в отношениях. Сначала т/и думала, что он либо чмокнет её в ручку, либо просто поцелует в уголок рта в силу этих так надоедающих манер, но нет. Сначала он убрал мешающие пряди с лица т/и, после чего запустил руки в волосы. Он невероятно нежно накрыл её губы своими, обращаясь при этом к девушке предельно ласково, будто бы она состояла из хрупкого и драгоценного стекла.       Каждое прикосновение было сделано очень аккуратно и любя. Он всё ещё целовал её пухлые губы своими, одновременно вкладывая очень приятную силу, чтобы так чётко передать свою любовь, и бесконечную нежность, такую искреннюю и желанную. Всё это полностью отражало его внутренний характер — видимо, в душе он был жутко романтичной натурой и стремился ухаживать за кем-то самым бережным образом. Он не вкладывал в эти действия ни капли пошлости и использовал только самые милые способы показать свои чувства — ласково погладить по голове, прижать к своей груди или сказать что-нибудь, олицетворяющее его любовь.       Мужчина старался значительно растянуть это столь радостное мгновение для обоих. Как только доктор нехотя перестал её целовать, а девушка уткнулась носом в его плечо, он прошептал ей на ухо:       — Я очень сильно люблю вас, солнце вы моё.