***
— Братец, скажи мне, какой смысл было подниматься в столь ранний час? — тихо спросил Андрес, сонно перемешивая ложкой сахар в чашке с кофе. Они сидели друг напротив друга за большим круглым столом на кухне, в небольшой уютной квартирке, в трёхэтажном, старом здании, недалеко от центра города, из окон которой был вид на величественный Кафедральный собор Мадрида. Если бы Маркина был в курсе того, что его брат не мог уснуть нормально ночью, то дал бы ему ещё пару часов, хотя это и нарушило бы его планы. — Сроки поджимают, а мы ещё не нашли место, где будут проходить тренировки. — Да, — учтиво кивнул Андрес, — но и людей, которых ты собрался тренировать, мы тоже ещё не нашли. — Подметил он. — Уже есть парочку на рассмотрение, — взяв чашку с кофе в обе руки, ответил Маркина. Де Фонойоса затих на несколько мгновений, уставившись взглядом в одну точку где-то над темноволосой головой брата, о чём-то размышляя, и вдруг решился спросить то, что никогда не спрашивал: — Как там Мартин? Серхио опешил, немного поперхнувшись чаем, слегка прокашлялся и ответил брату: — Ты... ты никогда не спрашивал. Ты вообще никогда не упоминал его имени в наших разговорах. — Серхио, почему ты просто не можешь ответить на вопрос? — немного вымученно выдохнул Андрес. — К чему нужны эти лишние догадки? — он устало потёр двумя пальцами переносицу. — Ну, я... я звонил ему в этом месяце... буквально пару недель назад и... он говорил, что в порядке. — Неуверенно отвечает Маркина, поправляя свои очки на переносице. И он не успевает закончить, как Андрес резко выпаливает: — Он в Мадриде. Ты знал? — де Фонойоса переводит взгляд на младшего брата, выжидающе смотря на него. По вопросительному взгляду и удивлённому лицу старший делает вывод, что Серхио не был в курсе и для него это оказалось такой же новостью, как вчера для Андреса. — Но... что он тут забыл? — снова поправив очки, задаёт риторический вопрос Маркина. — Я бы тоже не отказался узнать ответ на этот вопрос, но... — загадочно протянул Андрес, — мы должны искать место для тренировок, так что, не в этот раз. — Он вышел изо стола, забирая чашку и ставя её в раковину, и направился к входной двери. Серхио без лишних слов и вопросов встал и последовал за братом. Вскоре они уже осматривали очередной участок земли, удобный для проведения тренировок перед ограблением, вдали от городской суеты и скрытый от внешнего мира.***
Матвиенко проснулся первым и решил выйти подышать свежим воздухом на крыльцо. Ночью Граф так и не донёс ему стакан с водой, где-то потерявшись. «Ну да, ведь у Валетудо не двухэтажный дом, а целый лабиринт, что дойти от крайней комнаты на втором этаже до кухни внизу и обратно — целое испытание!» — саркастично заметил про себя Серёжа, ухмыльнувшись. Матвиенко не обнаружил своего соседа по комнате в этом доме, но, когда он вышел на крыльцо, перед ним развернулась следующая картина: с левой стороны крыльца сидел Каллисто, прислонившись плечом к широкому деревянному столбу, и рядом с ним, пристроившись боком и уткнувшись носом в его шею, спал Ио. Оба тихо посапывали — понятно было, что спали здесь в таком положении всю ночь. Серёжа обошёл их с правой стороны, спустился с крыльца на каменную дорожку и повернулся к ним лицом, поставив руки на пояс. Он глубоко вдохнул и громко и резко сказал: — Рота, подъем! Ио и Каллисто одновременно дёрнулись от крика, открывая глаза и смотря перед собой. — Чё, кровать для слабаков? Или у вас фетиш такой: спать в обнимку на крыльце, сидя на ступеньках? — саркастично спросил Серёжа. Две пары глаз уставились на него и прожигали шуточно-убийственным взглядом. Первым заговорил Мартин: — Нет, мы вышли потрахаться на улицу, чтобы не травмировать психику всех в этом доме, — с непроницательным выражением лица сказал он, — а сил доползти хотя бы до двери, увы, не осталось. — И развёл руками в стороны на последних словах с наигранным разочарованием. Поймав на себе два охуевших взгляда, Берроте поднялся со ступеньки и подошёл ко входной двери, но остановился на мгновение, коснувшись ручки, лишь для того, чтобы посмотреть через плечо на Европу и подмигнуть ему, ухмыляясь. Мартин скрылся в темноте коридора, оставляя смеющегося Графа и ещё более охуевшего Матвиенко за дверью.***
До рейса ещё было около пяти часов, поэтому ребята развлекали себя, как могли: устроили домашний турнир по шахматам, в котором одержал победу Мартин (хотя стоило это больших усилий, ведь в финале он играл как-никак против Графа); нашли у Воли нарды, провели турнир по ним; посмотрели какой-то научный фильм, из-за которого развязался спор между всеми, и в итоге ребята поделились на два лагеря — те, кто соглашался с Мартином, и те, кто был на стороне Оксаны; Граф, всегда таскающий с собой карты, устроил целое шоу с трюками и фокусами, а потом научил некоторых играть в покер (они даже сыграли несколько партий, сидя за круглым столом на кухне). — Итак, минуточку внимания, — хлопнув пару раз ладонями, сказал Мартин и продолжил, когда все были готовы слушать, — когда мы прибудем в Рим и найдём последнего человека, начнём разработку плана ограбления Королевского банка Шотландии, в течение этого времени нам придётся ворваться в несколько ювелирных магазинов, дабы поиметь средства на приобретение всего необходимого оборудования. Более подробно обсудим это в Италии. Летим кстати туда нелегально, на грузовом самолёте, — на этой фразе все насторожились и испуганными взглядами посмотрели на Берроте, который сразу же поспешил разрядить обстановку, — но не волнуйтесь, с авиалиниями у меня свои связи. — ухмыльнулся он. — А кто седьмой? — поинтересовалась Оксана. — Военный врач, способен проводить наисложнейшие операции, лучший в свойм деле, — ответил Граф, важно вскинув голову. — Но грешит тем, что иногда торгует ворованными из больниц препаратами, типа морфия. — Заключил Мартин. — В жизни ничего страннее не видел, чем наша команда. — Подметил после небольшого затишья Воля, заставляя всех сидящих за столом прыснуть от смеха.***
Мартин собрался раньше всех и решил выйти на крыльцо. Он сел на ступеньки, достал пачку сигарет, вытащил оттуда одну и зажёг. Берроте больше всего не хотелось возвращаться в Рим, потому что они собирались разместиться в той церкви, где разрабатывался план ограбления Монетного Двора. Весьма болезненные воспоминания с этим местом. Но другого выбора у них не было, да и к тому же там точно не будет Серхио и Андреса, что немного сглаживает ситуацию для Мартина. — О чём задумался? — внезапно раздалось из-за спины. Каллисто вздрогнул, поворачивая голову на источник звука, и увидел возвышающуюся над ним фигуру в чёрном смокинге и шляпе-котелке, из-под которой выбивалась тёмная чёлка: — А, это ты, Граф. — Отстранённо сказал Мартин, отворачиваясь от друга, и сделал очередную затяжку. Грёбаный мозг проводил ебучие параллели: Андрес тоже любит носить классику, и шляпы ему чертовски к лицу, как и Спейдсу. Арис вальяжно прошёлся до Мартина и присел рядом, не побоявшись испачкать костюм: — Ты так и не ответил, — заметил Ио, отнимая из рук Берроте сигарету, чтобы затянуться, да сделал это так сексуально, что у Мартина перехватило дыхание от подобного зрелища. Он быстро отвёл взгляд, пытаясь сконцентрироваться хоть на чём-нибудь, кроме Ариса, и всё-таки ответил на вопрос: «Ни о чём не задумался». — Вижу, что врёшь, — хитро прищурившись, говорит Спейдс, — ты меня не обманешь, помни об этом, Мартин. Услышав своё имя, Берроте впился возмущённым взглядом в лицо друга и сказал: — Твою налево, я же просил! Ты же знаешь правила, hijo de puta! А если бы кто-то услы... — Поток ругательств прерывает графская рука, зажимающая рот Каллисто. «Чёрт бы побрал его эту привычку затыкать так людям рот...» — пронеслось в голове у Мартина, и он внезапно ловит себя на мысли, что ему это нравится: — «Вот блять, только этого не хватало!» Берроте просящим взглядом смотрит на Ариса, намекая, чтобы тот убрал руку. Граф послушно выполняет немую просьбу. — Ты... можешь как-то в следующий раз без этого обойтись? — Мартин неопределённо обводит рукой пространство в воздухе и отворачивается, доставая новую сигарету и закуривая. Арис с насмешкой интересуется: — Что, возбуждает? — он дьявольски улыбнулся, приподняв брови. Мартин принимает правила игры и в такой же манере ему отвечает: — Конечно. — Он делает театральную паузу и, улыбаясь, постепенно наклоняется к лицу друга ближе, а затем продолжает говорить: — Отымел бы тебя прямо здесь, — к концу фразы голос срывается на шёпот. Арис хихикнул, толкнув друга в плечо, и произнёс: «Ненормальный». А покажите хотя бы одного нормального человека в этом доме.***
— Мы реально будем жить в церкви?! — возмутился Матвиенко, останавливаясь у входа на территорию каменной постройки (они уже прибыли в пригород Рима), — Каллисто, ты серьёзно?! Мартин усмехается, не собираясь отвечать на вопрос, и подгоняет всех идти вперёд. — А ты что тут, главный атеист? — саркастично спрашивает Стас. Ребята идут по скошенной траве к воротам церкви, где их уже ждёт давний знакомый Берроте. — Нет, а если действительно серьёзно, других мест не было? — интересуется Граф, ровняясь с не поспевающими за остальными Амальтеей и Синопе. — Ты-то что возмущаешься?! — оборачивается на голос друга Мартин. — Ты должен вообще себя здесь чувствовать как рыба в воде! А, Граф? Этими словами Берроте заставил всех рассмеяться, потому что уж кто-кто, а Арис должен ощущать себя как дома. Спейдс сквозь смех послал Мартина куда подальше с его шуточками. Здесь было намного просторнее, чем в доме у Валетудо, поэтому каждому повезло иметь свою личную комнату, где они могут уединиться. Мартин долго стоит перед теми самыми дверьми, ведущими в ту самую комнату, где всё произошло, и думает о том, чтобы всё-таки заселиться в другое место. «Слишком много воспоминаний». — думает Берроте. — Каллисто! — окликивает мужчину Граф. — Ты... чего тут? — он подходит к Мартину, встаёт с ним рядом и переводит взгляд с друга на дверь и обратно несколько раз, будто пытаясь понять, почему тот не заходит внутрь. Кажется, Берроте даже не слышал, что ему задали вопрос. — Мартин. — Зовёт его Арис. — Чёрт! Ты здесь. — Каллисто как будто выныривает из какого-то омута, не понимая, что происходит вокруг. — Что-то случилось? — интересуется он, проводя рукой по влажным волосам. Граф осматривает мужчину перед собой с ног до головы, потом протягивает свою ладонь к его лбу, проверяя, не болен ли он. — Это я у тебя хочу спросить, не случилось ли что-то? Мартин пытается заверить друга, что с ним всё в порядке и это просто последствия перелёта, и, чтобы наверняка отогнать все сомнения от себя и показаться убедительным, он входит в ту комнату и захлопывает дверь. С того дня ничего не изменилось: всё те же каменные стены, та же мебель на тех же местах; на столе и около него так и лежали разбросанные листы с чертежами, все в пыли, выцветшие; рядом с диваном валялось стекло и стояли бутылки спиртного. Мартин тяжело вздохнул, взъерошивая волосы на затылке, скинул сумку с плеча на пол. Его взгляд зацепился за кусок полотна, которое завешивало картину. Берроте не сомневался в том, чтó это была за картина. Он медленно подходит к мольберту и аккуратно приподнимает полотно, открывая часть картины. Мартин не выпускает запачканную ткань из руки, но полностью открыть картину не решается. Пальцы начинают предательски дрожать. Мужчина делает пару глубоких вдохов, а затем резко сдёргивает полотно, отбрасывая его в сторону. Он внимательно изучает взглядом каждый миллиметр лица Андреса. Берроте неосознанно протягивает руку к картине и кончиками пальцев проводит по неровной поверхности в области лица. Тут неожиданно раздаётся стук в дверь, отчего Каллисто резко отстраняется от картины, поворачивается к двери и делает это очень вовремя, потому что в следующую секунду дверь открывается и в проходе появляется темноволосая макушка: — Там Валетудо вызвался готовить ужин, — между делом начал Граф, входя полностью в комнату к другу и останавливаясь на пороге. — Продуктов нет и идти за ними, естественно, никто не собирается. Не хочешь составить мне компанию? Берроте пустым взглядом посмотрел на друга, всё ещё не понимая, чего от него хотят. — Мартин? — позвал Граф и в несколько шагов преодолел расстояние между ними. — Да? — наконец отзывается Берроте. — Ты вообще слышал, что я говорил? — спрашивает Арис, кладя обе руки на плечи друга. Каллисто выглядел потерянным: пустой взгляд, односложные ответы, рассеянное внимание. — Что? — на автомате переспрашивает он, но быстро осекается и отвечает на поставленный вопрос: — Да, да, я слышал. Идём. Двое мужчин вышли в город. Арис попросил выложить Берроте всё, что у него накопилось в душе. Пока они шли, Мартин рассказал ему про Андреса, про то, что был влюблён в него десять лет и любит до сих пор, рассказал про тот роковой вечер, который теперь часто снится Берроте, сказал, что Арис на него очень похож и что он скучает по Андресу. — ... и я помню всё, всё в мельчайших подробностях с того вечера. — Закончил Берроте. Арис всё это время покорно и внимательно слушал. Он очень хотел помочь, но совершенно не знал, что делают обычно в таких случаях. — Мартин, — начал он и заметил испепеляющий взгляд друга, — тут никого нет, не волнуйся ты так каждый раз. Слушай, я бы помог тебе, но... я не имею ни малейшего понятия о том, как это сделать. — Грустно улыбнувшись, изрёк Арис. — Честно? Я тоже не имею понятия, как справиться с этим. — Усмехнувшись, согласился Берроте.***
Они вернулись через полтора часа, за что Воля им чуть не двинул, потому что «ну где так долго можно шляться?». Оксана вызвалась помочь Паше, чтобы процесс шёл быстрее: «А то и так задержались», — зло сказала девушка, на что Граф и Мартин подняли обе руки в защитном жесте и удалились к себе в комнаты. Берроте сел за стол и взял в руки пыльные листы с чертежами и его губ коснулась лёгкая полуулыбка. Он сложил их в стопку, хотя это не имело смысла, ведь большая часть бумаг была разбросана по полу. Мартин, вздохнув, поднялся со стула и принялся собирать чертежи с пола. Среди всех прочих бумаг его взгляд зацепился за корочку, напоминающую паспорт. Он присел на корточки, подобрал предмет и встал, открывая первый разворот. Это был паспорт Графа. Мартин сразу понял, что это его российский паспорт, всё было написано по-русски, но взгляд упал на английскую надпись, которую Берроте поспешил прочесть. Только потом до него дошло, что он сделал: там же были указаны настоящие фамилия, имя и отчество Графа. Теперь он знал, что Спейдса на самом деле зовут Арсений. Арис разбирал свои вещи, коих было не такое большое количество, и раскладывал на полки в старом шкафу. Его комната была более пустой, нежели комната Берроте, в которой ему удосужилось побывать: здесь стояло кресло, накрытое потрёпанным пледом; видавшая виды кровать, которая вот-вот да развалится; и небольшой стол, находившийся у окна, на котором стояла керосиновая лампа. Как только Спейдс закончил с разбором вещей, он сел в кресло и прикрыл глаза, откинувшись на спинку. Просидел так в полной тишине добрых двадцать минут и понял, что было бы неплохо вздремнуть. Арис поднялся, чтобы снять пиджак, и, когда снимал, понял, что во внутреннем кармане ничего нет, кроме зажигалки. — Блять, паспорт! — сквозь зубы выругался он, нервно охлопывая себя по другим карманам и судорожно осматриваясь в комнате. Мартин слышит, как что-то с грохотом падает в соседней комнате, и решает проведать друга, прихватив с собой тот паспорт. Он без стука входит в помещение и наблюдает такую картину: Спейдс перерывает свои вещи и сумку, перекладывая всё с места на место, и тихо матерится себе под нос, не замечая постороннего человека в его комнате. — Граф, — окликивает друга Берроте, — всё хорошо? Арис, до этого стоявший к нему спиной, выпрямился и обернулся. Видок у него, конечно, чудной: растрёпанные чёрные волосы, расправленная белая рубашка, две верхние пуговицы вотора которой были расстёгнуты и во взгляде читалась паника. — Ага, значит, не очень хорошо. — Заключает Каллисто и, поставив руки на пояс, проходит на середину комнаты. — Эм... — неуверенно начинает Спейдс, — я тут... кое-что... в общем, я тут потерял... — Это? — Берроте выуживает из заднего кармана паспорт и наигранно задумчиво крутит его в руке, с умным видом рассматривая обложку (конечно же, он издевался над Ио). Увидев вмиг чуть ли не озверевшего друга, мужчина осторожно делает шаг назад. — Ты! — начинает Спейдс, сжав ладони в кулаки, и подлетает к ничего не ожидающему Берроте, но ничего сделать не успевает. — Эй, я нашёл его в куче бумажек на полу у себя в комнате, — заверяет Каллисто, и Граф ему верит. — Извини, — шепчет он и забирает из рук протянутый паспорт, — спасибо, я рад, что он оказался именно у тебя. — Всегда пожалуйста, — кивнув, улыбнулся Берроте. Арис хотел было сказать что-то ещё, но в комнату постучались. — Все уже собрались, одних вас ждём, — доносится с другой стороны двери голос Амальтеи. — Идём, — синхронно ответили Мартин и Арис и, усмехнувшись, вместе покинули комнату. Берроте ворвался в их произвольную столовую со словами: «Ну, что, чем травить нас удумал Валетудо?». Все прыснули от смеха, но Воля не растерялся и ответил: «К счастью, травить буду только тебя». За ужином они ещё не раз отпускали шуточки и пытались высмеять друг друга, а в итоге валялись со смеху все, кроме этих двоих, которые решили перевести всё это в некую игру.***
Мартин первый ушёл после ужина и прихватил с собой бутылку виски с кухни. Вообще, он мастерски скрывал свои эмоции в большой компании, но когда Берроте оставался наедине с собой, снова буквально падал в бездну. А вечерами становилось ещё тяжелее: воспоминания вихрем проносились в памяти и отдавались жгучей болью где-то в области сердца, оставляя очередные раны, которые будут долго заживать. Мартин не собирался много пить (по крайней мере сегодня), но немного расслабиться и снять стресс не помешает. Он вспоминает о том, что забыл стакан и возвращается в кухню, заметив, что остальные до сих пор сидят за столом и, кажется, ещё не собираются расходиться. Все сидящие там уже давно не трезвые, поэтому кому-то пришла в голову откровенно дурацкая идея, но всем она показалась (в таком-то состоянии) очень даже весёлой: какой-то умный (а в каком смысле, это вы уже сами решайте) человек предложил сыграть в бутылочку на желания — как раз была одна такая «законченная» и пустая, которую ребята и использовали. Мартин, находясь на кухне, слышит, как кто-то (кажется, Синопе) выполняет чьё-то глупое желание прокукарекать под столом. Берроте обыскался этот чёртов стакан и ему уже перехотелось пить. Далее горлышко бутылочки указывает на Графа, и желание ему загадывает Европа: — А слабо поцеловать мужика? — спрашивает он. Никто ещё не знает об ориентации Ариса, но по его дальнейшему поведению и усмешке Амальтея догадывается и удивленно приоткрывает рот: — Да ладно? Все продолжали тупить и не понимать что к чему, поэтому Спейдс переключил всё внимание на себя последующим вопросом: — Ну и? Кого целовать? И только в этот момент все как один шокировано посмотрели на Ариса. Видимо, предлагать альтернативу Графу никто не собирался, поэтому он встал, разглаживая рубашку, сказал: — Что ж, — улыбнулся он, — тогда, пожалуй, на этой ноте я удалюсь. Вашему мозгу нужно переварить только что поступившую информацию. Арис уже было развернулся и зашагал прочь, как вдруг Матвиенко в след ему сказал: — Каллисто. Спейдс останавливается и, даже не повернувшись, переспрашивает: — Каллисто? Серёжа кидает короткое «да» и именно в этот момент мимо по коридору проходит Мартин. Арис, быстро сообразив, окликает его и просит подойти. Все стихли и ждут. Берроте вопросительно смотрит на друга и непонятливо переводит взгляд на сидящих за столом: — Вы чего? Ответа он, конечно же, не получает, а остальные продолжают как-то выжидающе смотреть в их с Арисом сторону, отчего Берроте начинает напрягать эта ситуация. Граф оборачивает голову на мгновение к столу и возвращает в исходное положение, свысока смотря на Мартина. Берроте снова хочет задать какой-то вопрос, но, посчитав это бесполезной затеей, лишь покачивает головой, улыбается и идёт к выходу. Вдруг Мартина грубо хватают за руку, резко разворачивая, отчего тот врезается в Ариса и не может сдержать потока ругательств: — Hijo de puta! Какого чёрта ты де... Мартин не успевает договорить, потому как Граф в своей привычной манере затыкает ему рот... но на этот раз поцелуем. Берроте роняет чёртов стакан, на поиски которого он потратил, казалось, вечность, и тот с треском разбивается о каменный пол. Мартин пытается отстраниться, даже выставил обе руки вперёд, чтобы оттолкнуть — и Арис позволяет это сделать. Берроте смотрит на Графа стеклянными глазами, а затем обводит пустым взглядом всю команду, тихо шепчет «больные ублюдки» и быстрым шагом направляется в свою комнату, совершенно забыв про стакан.