2 придурка и Яхты

      После небольшой «перепалки» с Нильсеном, Агата, вместе с Мерлин направились прямо по холлу к ее новому кабинету.       К слову, он весьма красив. Весь в чёрном цвете, сразу видно, что владелец – мужчина.       Будь это офис Харрис, он был бы весь в белом цвете, а по всем кабинетам были бы расставлены вазы с разной растительностью.       Здесь же, все с точностью да наоборот: все темных тонах, а зелень есть только возле лифта, и то – искусственная.       Зайдя в лифт, Мерлин нажала на кнопку с цифрой семнадцать, и начала объяснять, что да как, новому работнику. — Сейчас, мы посмотрим твой новый кабинет, а в одиннадцать, мисс Линд, представит тебя коллективу, как одну из… — не успела договорить девушка, как Агата ее перебила. — А почему меня не предупредили? —достаточно возмущённым и, в то же время, взволнованным голосом сказала англичанка. — Мистер Нильсен, попросил не говорить вам, до сегодняшнего дня... — слегка виновато произнесла Мерлин. — «Вот же индюк.» — пронеслось в мыслях Агаты.       Увидев встревоженный взгляд Мерлин, она решила перевести тему: — Мерлин, а ты из Швеции?       Раздался короткий звонок, оповещающий о прибытии на нужный этаж. — Нам налево. Вон там, — она перевела взгляд в противоположную сторону, — Кабинет мистера Нильсена, ты уже там была. — Да, я помню.       Девушки шли по длинному коридору, конечно же, стены были чёрного цвета, как и все остальное. Каждые пять метров новая дверь с инициалами. — «Арт-директор – Томас Кларк; Главный архитектор – Кристина Берг; Главный инженер – Питер Вальтер; Главный диспетчер – Оскар Найман,» — про себя читала Агата. — Я не из Швеции, — наконец ответила, на заданный ранее девушкой вопрос, — я из Америки. А сюда переехала после смерти родителей, — девушка заметно погрустнела. — Прости, мне жаль. — Ничего, я уже свыклась с той мыслью, что их нет. — «А я все никак не могу» — Ещё немного – и мы на месте. — «Аудитор – Лилли Клин, Аналитик – Мерлин Миллер. Акционер – Рейчел Линд; Акционер – Агата Хомяк» — Это что такое? — разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, рассерженным тоном выпалила Агата. — Я… я не знаю, это наверное какая-то ошибка, — Миллер была в таком же шоке, как и англичанка. — Ничего себе… ошибка! Как можно было ошибиться на четыре букву? — Вот, держи ключ, — Мерлин протянула два небольших ключика с брелком в виде… Хомяка! Как оригинально! Сомнений нет, выбирал Нильсен, — Осмотри пока кабинет, а я пойду выясню, что произошло. — «Я тебе и так скажу, что произошло. Просто, мистер Нильсен, черт бы его побрал, ведёт себя, прям как ребёнок. Спасибо, что хоть усы не нарисовал и пастой не измазал» — Конечно, спасибо, — попыталась выдавить из себя милую улыбку Агата, но все попытки показаться невозмутимой, были тщетны.       Американка слегка усмехнулась, кивнув, она направилась прямо по коридору к лифту. В то время как Харрис судорожно пыталась открыть злополучную дверь, чтобы дать волю эмоциям. — Чертов Нильсен, ненавижу! — бубнила себе под нос англичанка, проворачивая ключ в замочной скважине.       Наконец, преодолев препятствие в виде массивной двери, девушка входит в свой новый кабинет и восхищенно охает:  — О, Боже мой! Какой же ты прекрасный! — обратилась Агата к просторному и довольно красивому помещению, с легкой улыбкой.       Никогда прежде она не видела такого красивого рабочего места: стены выкрашены в чёрный цвет, на полу ковровое покрытие серо-белого цвета. В углу напротив стола стоят два чёрных диванчика с подушками: чёрными и желтыми. Под окном небольшой столик и два барных стула. — Благодарю за комплимент, Харрис, — девушка резко разворачивается и видит перед собой довольную рожу шведа. — Или… вернее будет сказать, Хомяк? — ухмыляется шатен, складывая руки на груди.       Бесит! — Так и знала, что ты это сделал, — на выдохе проговорила блондинка, — Ты… ох, простите, ВЫ давно здесь стоите, мистер Павлин?       Пропустив вопрос мимо ушей, Александр продолжил, сверля ее взглядом: — Но кричать; «О, Боже мой!», — он делает шаг вперёд, а Агата, будто отзеркаливая его действия, отступает назад, что не может не тешить Нильсена, — Вовсе, не обязательно, ты ещё не в моей постели, — от такой высокой степени наглости, глаза девушки полезли на лоб, — И да, называй меня – мистер Нильсен, а потом, перейдёшь на папочка или хозяин, как тебе больше нравиться, — последний шаг и Агата оказывается прижата к холодному, до появления мурашек, стеклу панорамного окна. И все бы ничего, если бы не одно... но…       Агата до смерти боится высоты.       И о чем она думала, устраиваясь на работу в многоэтажном здании, внешняя сторона которого, сделана из огромных окон?       А она сама не знает, если бы за тем столом, день назад, сидел другой человек, она бы раз двадцать подумала – «Нужна ли ей, вообще, эта работа?       Но страсть к соревнованиям взяла вверх.       И вот, она стоит на семнадцатом этаже многоэтажки, в своём личном кабинете, прижатая к стеклу, сексуальным… СТОП!       Просто шведом… ничего больше.       Любая другая уже бы молила Александра отойти, но Харрис не такая, как все, далеко... не такая.       Сейчас, она стоит с полностью невозмутимым лицом, сверля взглядом входную дверь, стараясь отвлечься от негативных мыслей. — Я никогда и ни за, что не стану с вами спать, — медленно, перебирая каждое слово в голове, ответила ему. — Посмотрим.       Решив перевести не самую приятную для себя тему, она продолжила, — Мистер Нильсен, — пересилив своё эго и вставший ком в горле, прохрипела девушка, — а вас, случайно, стучаться не учили? — Хах, — парень усмехнулся, — учили, к близким, друзьям, хорошим работникам, — громко выделив последнюю фразу, произнёс Нильсен, — Смотри-ка, тебя в этом списке, увы, нет. А может, к счастью? Мне бы не хотелось иметь в семье, или в дружбе такого человека, как ты. Даже на работе. Если бы не мистер Вуд, тебя бы здесь не было.       На удивление, Харрис задела эта колкая фраза. Даже не фраза, а то, что ее сказал Александр, человек, который ей казался добрым внутри, чью чёрствость, она считала лишь вьющимся образом. Но видимо, она снова ошиблась, как и с Марком.       Сначала, он казался таким хорошим, надёжным, нежным, но это все оказалось лишь маской.       Боязнь высоты ушла на второй план, девушка уже отвыкла от подобных слов, которые раньше, могли восприняться как должное.       От Александра не скрылось погрустневшее лицо девушки, как и все, что происходит в этом офисе.       В сердце что-то йокнуло, в сердце, которое уже вот как пять лет, сделано из камня.       Ему хотелось извиниться, но что-то внутри не давало этого сделать.       Не давало произнести слово, которое уже пять лет никто не слышал из его уст.       Все знают, что он черствый, эгоистичный, самовлюблённый, а для кого ему быть другим? За свои двадцать пять лет, у него ни разу, не было девушки.       Да, спал. Да, с многими. Но ему так же, как и всем, хотелось любить и быть любимым.       Хотелось просыпаться не от звона будильника, а от нежного поцелуя любимой.       Хотелось чувствовать тепло родного тела рядом.       Но он не нашёл ее.       Ее, которая будет терпеть его сложный характер и саркастичные шутки.       Ее, которой буду нравиться его предпочтения в сексе, в виде бдсм.       Ее, которая будет поддерживать в трудную минуту, сидя у него на коленях, запуская свои пальчики в его волосы, трепетно целуя в шею.       Ее, которую он никогда не найдёт.       Или уже нашёл?