Привет, Каччан.
Видимо, я умер. Мы действительно старались этого избежать, да? Но в итоге оба написали завещания, какая ирония. Впрочем, надеюсь, я умер рядом с тобой и достаточно медленно, чтобы передать Один за всех. Если же нет... кхм, это немного неловко. Ты единственный, кто достоин получить эту причуду, так что, если она не досталась никому, это хорошо. Ты бы справился. Другие — нет. В любом случае, я очень хотел сказать, что мне жаль. То есть прямо сейчас мне, наверное, уже всё равно, но, когда я представляю, что оставлю тебя одного, мне правда жаль. Мне стыдно, что мы так много не успели сделать. Мы ни разу не взяли вместе стажёров из UA в наше агентство, мы не успели обмыть новое здание, мы даже не успели сказать твоей матери, что наконец открыли собственное агентство. Мне жаль, что теперь в топе рядом с твоим именем не будет моего. Мне досадно, как только я представлю, какое количество бумаг тебе придётся пересмотреть и переоформить по поводу выпуска мерча и пиара. Мне грустно, потому что теперь тебе не надо готовить так же много. Ты великолепно готовишь. Но, Каччан, послушай меня. Ты сможешь сделать это сам. Там есть другие люди, которые тебя поддержат позже, когда твоя злость уляжется. Ты сильный. Ты самый сильный человек, которого я знал в своей жизни. Даже сильнее Всемогущего. Ты имеешь право злиться, кто бы что тебе ни говорил. Ты можешь разгромить квартиру, наше новое здание или ударить кулаком в стену. Если кто-то попытается сдержать тебя, пошли его нахер, где ему и место, потому что никто не должен ограничивать тебя. Но, пожалуйста, не злись на себя. Как бы я ни умер, поверь мне, ты не виноват. Если тебе нужно прощение, я прощаю тебя заранее, потому что ты особо никогда меня не слушал, и я знаю, что вы работаете с психологом над твоей виной выжившего, но всё же, Каччан. Что бы ни произошло, я никогда не буду винить тебя, потому что ты ни в чём не виноват. Возможно, юрист прочитает завещание чуть раньше, чем ты получишь письмо. Если же да, я прошу тебя хотя бы не сердиться на меня за решение, которое я принял в здравом уме и твёрдой памяти. Ты волен поступать со своим новым имуществом так, как хочешь: можешь пожертвовать на благотворительность, можешь отдать моей матери (но оно ей не нужно), можешь продать, можешь просто оставить пылиться, хотя мне будет неловко, если ты сделаешь из моей пустой квартиры мемориал, я ведь там почти не жил. Но я бы очень хотел, чтобы ты заглянул туда прежде, чем решить, что делать со всем этим. Возможно, это не очень хорошо, но я действительно иногда случайно уносил прототипы нового оборудования от Мэй-сан домой... Не вини себя. Я знаю, что это тупо и бесполезно говорить, и ты не послушаешь меня, потому что почти никогда этого не делаешь, но не вини себя. Можешь винить меня, потому что это я такой идиот, у которого комплекс героя. И я люблю тебя. Не так, как ты можешь подумать, хаха, серьёзно. Это просто... знаешь, у меня никогда не было никого ближе тебя. Наверное, это эгоистично — хотеть, чтобы ты узнал об этом хотя бы так. Ты такой тёплый человек, Каччан. Надеюсь, в будущем это тепло сможет почувствовать кто-то, кроме меня. Молю тебя, продолжай жить. Будь счастлив. Продолжай быть самым лучшим героем, которого видел этот мир. Надеюсь, увидимся не очень скоро. С любовью, Деку.P.S. Не забывай кормить мистера Золотого.
***
— Тупой ублюдок, — хрипит Бакуго, сжимая в руке конверт, и под кожей трещат зелёные молнии. Он вдыхает, стараясь не чувствовать запах присутствия Деку на языке, выдыхает и идёт кормить их золотую рыбку. А потом, может быть, постарается жить.