***
Вот уже час она сидит в номере и смотрит сквозь своё отражение в зеркале. Комната давно погрузилась в абсолютную тишину и полумрак, Ми по прежнему не решилась включить свет или сдвинуться с места. Поездка выдалась слишком долгой и, отчего-то, истощила её морально. Они едва ли успели к началу тренинга и возможности переодеться ей не представилось. Она проходила в его рубашке полдня. От понимания этого, как минимум, странно, ведь это всего лишь вещь, вещь слабо знакомого человека, однако она слишком понимает эту жизнь и себя, чтобы не предвидеть к чему всё идёт. Ми закусывает нижнюю губу и громко сглатывает, понимая, насколько глупые желания возникают в её голове. Это всего лишь рубашка, всего лишь ещё один осколок, что станет прошлым. Ладони, лежащие на коленках, сжимаются в кулаки и она прикрывает глаза. Стоит ей разжать руки как она ощущает лёгкую дрожь в пальцах. Одними кончиками, едва касаясь подушечками материала, будто это тончайший, драгоценный шёлк, она медленно ведёт вверх по шву, пуговицам и складкам ткани. Руки ненадолго застывают над расстёгнутой верхней пуговицей, затем она хватается за ворот и тянет ткань вверх к своему лицу, мгновение и она медленно вдыхает воздух сквозь тонкий материал, пытаясь уловить тот терпкий запах. Да, она не ошиблась, проснувшись сегодня днём в своей постели она ощущала именно этот, тёрпко-сладкий аромат. И когда только успела надышаться им? Ми делает несколько глубоких вдохов, подсознательно пытаясь запомнить то, что запоминать ни в коем случае нельзя и отпускает примятую ткань, чувствуя какую-то подавленность. Сейчас она походит на малолетнюю извращенку. Ми совсем безрадостно улыбается, понимая с какой внезапностью на неё обрушивается такая отчаянная усталость, а в груди начинает зудеть, что хочется взвыть. Хочется собрать все вещи и убежать, забыть как сладкий мимолётный сон то, что затронуло скрытые под броней нервы, пробралось в самое нутро вместе с магией утра и терпко-сладким запахом. Но вместо этого она валится на бок и сворачивается клубочком на заправленной кровати. Перед тем как провалиться в сон, Ми всё же отправляет короткое смс подруге, тем самым ломая свою броню окончательно. Она знает что даёт волю ненужным желаниям и любопытству, тем самым разрушая истонченную плотину. Просыпается она, когда за окном уже темно. В комнате тихо и мрачно, только издалека до её слуха доносятся ритмичные звуки музыки. Кто-то заботливо укрыл её тонким покрывалом и снял обувь. Айи заходила и не смогла или не стала её будить. Скорее всего она с другими девчонками — участниками делегации, вышла на вечернюю шоу-программу. Ми ощутила вибрацию телефона и просунула руку под подушку, чтобы достать гаджет. Каково же было её удивление, когда пальцы наткнулись на горячий бок мобильника. Ми сперва нахмурились, а потом начала догадываться в чём причина. «Кто это у тебя на плакате, над кроватью?» — всему виной это сообщение. Стоило Ми проявить интерес, как на неё свалилось столько информации, что все тренинги и семинары, которые она успела посетить за последние два года, тихо курят в сторонке. Страшно представить сколько времени уже плавится её телефон от принятых уведомлений. Ми кривится от яркого света экрана, но затем кривится ещё больше от количества входящих сообщений. На радостях Лу наверное сбросила всё, что могла. Слила все самые сочные, по её мнению, видео и аудиофайлы, чтобы впечатлить неприступную подругу, пробиться в самое сердце и склонить наконец к своей религии. Ох, бедная Лу, если бы она только знала истинную причину. Почему-то Ми до последнего хочется верить, что ошиблась, но её надежды разбиваются об первое же фото, а контрольный выстрел делает видео. Ей несказанно «повезло», она и вправду вытянула свой счастливый, золотой, драгоценнейший билет… Мог бы сказать кто-то, однако она лишь сильнее закусывает губу и пристально смотрит в черные и, уже, знакомые глаза на фото. Его припухшие от природы веки. Почему-то хочется прикоснуться к ним кончиками пальцев и ощутить эту мягкость. И если мыслить категориями «шанс встретить», то ей и вправду повезло, а вот если рассматривать эту встречу как ту, которая вцепится в душу — то она самый несчастный человек на Земле. — Ну здравствуй, Мин Юнги. — голос хрипит и она обречённо улыбается. Не включив больше ни единого видео, девушка опускает ступни на противный коврик, трёт глаза, встаёт на ватных ногах и шаркает в ванную комнату чтобы снять то, что снимать не хочется, смыть с себя прошедший день и выйти в ночь. На часах начало двенадцатого вечера.***
— Если Вы ждёте ту странную девушку, то она уже была здесь. Минут сорок назад. — заметив как парень в очередной раз косится на входную дверь, участливо говорит бармен и подаёт своему клиенту уже третью бутылку пива. Юнги чуть сводит брови и бросает на бармена беглый взгляд. Неужели всё так очевидно даже незнакомцу? Хотя хорошие заведения очень тщательно отбирают персонал, особенно туда, куда люди приходят выпивать. Смазливой и ухожанной мордашки недостаточно, а вот если работник бара будет проницательным, умеющим слушать и подмечать детали — люди будут к нему заходить чаще, как на сеанс к психологу. Мин поджимает губы, пряча ироничную улыбку, и кивает парню то ли в знак благодарности, то ли соглашаясь с какими-то мыслями в свой голове. Дорога до пляжа не займет много времени и он идёт медленно, иногда делая большие глотки из бутылки. Сегодня им пришлось осмотреть концертный зал гостиницы и провести несколько репетиций. Несмотря на то, что в этой поездке они никак не планировал светится с выступлениями, приглашающая сторона смогла убедить сначала менеджеров, а потом и их самих. Поистине у руководителей той самой компании, что сняла практически весь отель для своего мероприятия, дар вести бизнес и диалоги. Они не просто расположили к себе и добились того, чтобы группа выступила с песней. Они ещё и предложили выгодный вариант сотрудничества, оставив при этом приятное впечатление. Хорошая философия ведения дел. Вот только Юнги это волнует сейчас меньше всего. Его настораживает то, что ноги несут его совсем не в сторону веселья или не на снятый агентством этаж к друзьям. На центральном дворе гостиницы, возле цветастых фонтанов громыхает музыка и полным ходом идёт какая-то шоу-программа. В небо то и дело вылетают мощные пучки света из движущихся прожекторов, летает несколько светящихся шаров, мелькают разноцветные огни. Ведущий кричит в микрофон зажигая толпу, но он улыбается тому, что пляж уже выведен красивыми волнами и эту идеальную картину «портят» одинокие следы. Она и вправду пришла сюда, вместо того чтобы веселиться там? — Воу-воу, легче! — выставляя руки перед собой и делая несколько мелких шагов назад, быстро проговаривает он, увидев аккурат перед своим носом дно той самой бутылки, что и вчера мелькала перед его лицом. А ведь он даже не успел коснуться её плеча, только потянулся. — Опять напугал меня! — она фыркает с облегчением, опускает орудие защиты и артистически хватается за сердце. — Жить надоело? Или решил меня загнать в пожизненные долги? Она ещё раз выдыхает и садится обратно на песок, лицом к морю, слишком явно нервничая и стараясь не смотреть в его сторону. Он как-то обречённо выдыхает и садится рядом. Теперь она его знает, говорят об этом почти неощутимые перемены. Однако они оба уже ступили на тонкий лёд. — Извини. — не искренне просит прощения он и открыто потешаясь над её реакцией, садится рядом. Небо чёрное, без единой звезды и затянуто темными тучами, явно пахнет приближающимся дождём и штормом. — Надеялась, что ты не придёшь. — тихо, чуть хрипя голосом, говорит Ми с явной фальшью и он громко хмыкает, чуть кивая головой. Сегодня на его голове тугой полоской завязанная бандана. Он вздергивает подбородок издавая смешок и растрёпанная чёлка спадает ему на глаза. Ми открыто наблюдает за этим, пытаясь запомнить недоступные в темноте детали. Она уже практически смирилась с теми стенаниями, что ждут её по окончанию этой поездки, но в животе всё равно стягивается колючий комок. Он ведь тоже здесь явно не из желания полюбоваться облачным ночным небом. — Не убедительно. Я думал, что ты не из тех людей, что будут травить себя самообманом. — Можно подумать, ты знаешь из каких я людей? — огрызается она делая вид, что ковыряние в своих ногтях важнейшее дело на повестке этой ночи. — Ты даже имени моего не знаешь… — Мика Юминг, друзья называют «Ми», двадцать девять лет, менеджер старшего звена. — её лицо округляется, а взгляд впивается в отрешённое лицо сидящего рядом. Юнги продолжает монотонно говорить, безэмоционально принимая на себя удивленный и тяжёлый взгляд. — Высшее экономическое образование, увлекаешься астрономией, плаваньем. Разведена, детей… Её пальцы с силой вжимаются в его губы, заставляя замолчать. Он сидит не так уж близко. Ей приходится выгнуться в спине и хорошенько потянуться, чтобы прикрыть его рот. Мин вздрагивает, совсем не ожидая такой реакции и, тем более, не предполагая что она так резко и бесцеремонно ворвётся в его личное пространство. Впрочем, чего он ожидал, ведь сделал это первым. Пальцы у неё жёсткие и холодные, подрагивают. Он аккуратно перехватывает их своей ладонью, сжимая чуть сильнее чем хотелось бы и зачем-то накалывает подушечку своего большого пальца на её коротенький ноготок. Она выглядит обеспокоенной и, наверное, рассерженной. Ещё бы, он выдал её личную информацию и, видимо, наступил на больной мозоль. — Какого чёрта? — хмурится она, пытаясь выдернуть свои пальцы с хватки его мягкой ладони, но Мин тянет на себя и Ми буквально валится вперёд, упираясь свободной рукой ему в плечо. Его глаза опять полны бликов, хоть вокруг кромешная тьма. — Отпусти меня. — Моя жизнь давно уже как на ладони, почему же я ни капельки не злюсь, когда люди чуть ли не под микроскопом разбирают все мои движения, мимику, слова и взгляды?! Знают мой рост, вес, длину пальцев и что я ел на завтрак. — Это твоя работа и жизнь, которую ты выбрал сам, Мин Юнги! — гневно выдает она и опять пытается выдернуть свою руку, но он усиливает хватку, становится дискомфортно, почти больно. — Я на такое не подписывалась! — Приятно познакомиться. — он давит обезоруживающую улыбку, ту самую, что дарит миллионам фанатов каждый день и она раздражённо фыркает. Теперь они не незнакомцы и магия превращается в раздражение. Он узнал это из базы данных компании, которая не должна разглашать личную информацию, если следовать правилам. Ми отводит взгляд, не в силах уследить за бликами в его глазах и прекращает попытки вырваться. Она не видит, но теперь он улыбается нервно, не заученно. Понимает, что её пальцы обмякли и более удобно перехватывает маленькую ладонь. Почти слышно как она скрипит зубами, не позволяя себе сказать и слова. Свободной рукой Юнги перехватывает её за плечи и плотнее тянет к себе. Он не в том положении и не в том возрасте, чтобы выдумывать себе мифы и отпираться. Ми тяжело сглатывает, сдаётся и упирается лбом в его плечо, вновь ощущая приторно-терпкий аромат — он лишит её рассудка. Это провал. Она кусает губы почти в кровь и, тоже, даже не пытается себя обмануть. Пройдет ещё два дня и каждый вернётся в свою жизнь не меняя правил. Два дня это ничтожно мало и невероятно много и мучительно. — Давай позавтракаем вместе? — она слышит его голос и на горле стягивается невидимая удавка, настолько это предложение хриплое и отчаянное. Ми облизывает сухие губы и наконец, отстраняться от его плеча. Безумно страшно, но она вновь ловит блики в черноте его глаз и эти блики задевают нутро. — Странное предложение, когда до рассвета всего ничего, — она пытается язвительно шутить, но понимает, как нелепо всё это звучит. — Но видимо, ты в курсе и того, что вечер у меня уже занят? Юнги отводит взгляд в черноту неба и запускает пятерню в свои волосы, артистично отбрасывая челку. За столько лет все движения записаны на подкорке, всё, чтобы не потеряться в непредвиденных ситуациях. Вот только ненужное притяжение не прописано в сценарии. — Ты хочешь пригласить меня на ужин? — переводя на неё только взгляд, смешливо спрашивает он и приоткрывает губы, касаясь кончиком языка уголка рта, а у неё перехватывает дыхание точно у школьницы. В воздухе пахнет близкой грозой, но ни раскатов грома, ни молний. Затишье перед бурей. Ми кое-как берёт себя в руки, фыркает и наконец отталкивается от него, чувствуя что опять надышалась. Скорее всего, он прекрасно понимает, что всё это временное затмение, порыв, который для него станет одним из многих, а для неё обернется очередной царапиной на истонченной коже. А под ней, там, совсем близко, натянутые нервы. — Думаешь, это хорошая идея, Мин Юнги? — последняя попытка сдать на попятную. — Думаю, что я там, куда привели меня мои мысли, Мика Юминг… Маракеши — Притяжение.