21 день Лета и Счастье небесного цвета

И снова не прошло больше пяти секунд, как освещение сменилось; яркие лучи пробивались в домик через приоткрытое окно, впускавшее утреннюю прохладу внутрь. Я сел на кровати и поёжился – воздух прилично остыл. Вожатая крутилась у зеркала на внутренней стороне шкафа, где висела моя куртка. – Доброе утро! – сказала она, поправляя форменную рубашку. ~ Эх ты, такое пропустил… Спал так, что выстрелом из пушки не разбудишь! ~ «Ох, как мне не хватало этих извращенских высказываний. Вот теперь сиди и жалей, что ничего не увидел, а я пошёл себя в порядок приводить.» Спустив ногу на пол, сразу же поднял её обратно на кровать. «Холодно за бортом, блин!» С другого конца комнаты в меня прилетело два носка. Вожатая хихикнула. – Одевайся давай, соня. На зарядку не опаздывай! С этими словами она взяла панамку с полки и вышла наружу. – Благо хоть носки свежие, а не вчерашние… – промямлил я, одеваясь в форму и натягивая кеды. Заодно прихватил и пакет с щёткой и зубным порошком. Солнце за окном было явным признаком того, что день сегодня будет жарким; хоть бы раз дождь пошёл, что ли… Выбравшись на свет божий, я поморщился от ярких лучей, бьющих по глазам. Вот уж точно, доброе утро, нечего сказать. Пока брёл к умывальникам, встретил Ульяну и Славю. Блондинка была явно из числа жаворонков – она бодро вышагивала по дорожке, улыбалась и в целом выглядела свежо, чего не скажешь о мелкой рыжей проказнице. Та зевала чуть ли не поминутно и вид имела растрёпанный. – Доброго утра! К умывальникам? – я постарался показать, что не готов снова свалиться в кровать при первой возможности, хотя соблазн был весьма и весьма велик. – Конечно! Идёшь с нами? – Славя вела за собой сонную Ульяну, как зверушку на поводке. Кивнув, я присоединился к процессии. Так я всяко быстрее дойду, и без неприятностей по пути останусь. … Вода, в умывальнике, как и всегда, была ледяная. Руки уже сводило от холода, однако самое главное испытание – чистка зубов – уже ожидало меня. Шипя от недовольства, я бросал себе в лицо ледяную жидкость, отмечая, что такие умывания бодрят не хуже хорошей дозы кофеина. Взяв в руки щётку, насыпал на неё немного порошка, и собирался было начинать измываться над своими дёснами, как кто-то налил мне за шиворот воды. Тело отреагировало моментально – спина выгнулась дугой, глаза вытаращились, а кожу будто обожгло. – Э-Э-Э-Э-ЭТЬ, ТВОЮ ДИВИЗИЮ! – крик разорвал спокойствие в клочья. Щётка полетела в умывальник, я резко развернулся и ухватил попытавшуюся сбежать Ульяну. Она вскрикнула от неожиданности и дёрнула рукой, пытаясь высвободиться из захвата. – Не уйдёшь! Набрав в свободную руку воды, я опрокинул всю ледяную жидкость за шиворот девчонки. Так как ей я вылил больше воды, чем она мне, эффект был куда мощнее – Ульяна чуть не взмыла в воздух, а визжала так, будто её собираются резать живьём. – А-А-А-А, ХОЛОДНАЯ ЖЕ!!! – Ребята, хватит! – в разборки вмешалась Славя. Ульяна тут же прекратила визжать, а как только я её отпустил, удалилась на безопасную дистанцию. – Моя мстя была коротка, но я доволен. Больше Ульяна ко мне не подходила, не хотела рисковать. Ну, мне же лучше. Утренние измывательства над собой кончились, и я неспеша побрёл к домику. Оставив в тумбочке пакет с порошком и щёткой, я бросил полотенце на изголовье кровати и вышел обратно на улицу. Дневной зной уже накатывал, вдалеке над асфальтированными дорожками плыли локальные миражи; ветра, как назло, не было. «Надо за Мику зайти. Опять ведь унесётся в клуб, зарядку пропустит…» Долго идти не пришлось – домик был совсем недалеко. Ступеньки крылечка уже прилично нагрелись, это я ощущал даже сквозь подошву своих кед. На мой стук отозвалось сразу два голоса. – Открыто! Войдя, я прикрыл за собой дверь. Мику сидела на кровати, спиной к Лене, которая её расчёсывала. Длинные волосы японки ниспадали чуть ли не до пола и переливались синевой, когда Лена проводила по ним расчёской. Поймав себя на том, что засмотрелся, я прочистил горло: – Доброе утро, дамы! Каково ваше настроение сегодня? – при этом я сделал небольшой поклон. Лена улыбнулась и ответила: – Доброе утро. Настроение сегодня прекрасное… – Кир, утречка! Как тебе спалось? – Мику как всегда забрасывала собеседника тысячами слов в кратчайший промежуток времени. – Вчера после нашей репетиции были дела, когда всё сделала, сил уже не было ни на что, пришла домой, так и повалилась на кровать… Спала, как суслик! – Да, Мику, я тоже рад тебя видеть. Только не надо меня с порога расстреливать из пулемёта… – Ой… Японка покраснела и чуть опустила голову. Лена хихикнула. – Как вы ладите хорошо, два сапога пара, честное слово! В груди что-то ёкнуло от этих слов, и я, кажется, покраснел. – Кирилл, Мику вчера рассказала, как ты играешь на гитаре. Мне кажется, что если ты впечатлил её своими умениями, то ты точно виртуоз! Такой комплимент был, безусловно, приятен, но я до сих пор не свыкся с моими возросшими умениями, потому не смог принять его без некоторого смущения. Скромность, как известно, не порок… – Ох, не льстите мне, мадемуазель. Никто не идеален. ~ Со своими светскими беседами ты уже забыл, зачем пришёл. ~ вторил внутренний голос. – Так, пришёл я сюда не просто так. Приглашаю вас на зарядку, мадам! К этому моменту Лена уже перестала расчёсывать волосы Мику. Японка повернулась, быстро одела свои туфельки и подошла ближе. – Я готова, товарищ командир! – Тогда вперёд, и с песней! Лена, идёшь с нами? – Так точно! – с улыбкой ответила девушка и поспешила за нами. … На зарядке собралось много народу. Все повторяли упражнения вслед за бессменной ведущей Славей, и даже Алиса не выглядела такой сонной, какой она бывает с утра. Мику встала рядом со мной и усердно разминалась. В очередной раз я отметил её активность, и решил сам не сбавлять темпа – я же не ленивая скотина, в конце концов! – Отлично! На этом можно заканчивать. Всем спасибо! Шумно выдохнув, я потянулся. Утро начиналось вполне неплохо. – Отряды, на линейку, стройся!.. – над площадью пронёсся властный крик Ольги Дмитриевны. Вожатые младших отрядов старались организовать своих малышей, дабы те не унеслись в столовую раньше времени; ребята из среднего о чём-то совещались. А мы… А что мы? Стоим да скучаем, пока вожатая вещает о начале нового продуктивного дня, о каких-то мероприятиях и далее, далее, далее… – Радуйтесь, ребята. Сегодня по плану у нас поход на костровую. Вечером собираемся и организованно идём жарить картошку. Такие вести были приняты весьма тепло. Ульяна, стоящая в самом конце строя, аж подпрыгнула от восторга. – Ура, картошка! На костре! – Но для того, чтобы всё состоялось, необходимо произвести приготовления. Ответственной за костёр назначаю Феоктистову Славю, в музыке у нас главная Мику. А перебирать картошку пойдут… Эта гнетущая пауза чуть не вывела меня из себя. Интрига по поводу того, кому достанется самая нудная, одна из самых грязных и нелюбимых всеми работ заставляла понервничать. – Кирилл, Ульяна! Вы у нас пока свободные. Вот и пойдёте. Челюсть так и отвисла бы, если бы я не сдерживался. – Ольга Дмитриевна, а может не надо… – Надо! Задание партии будете исполнять после завтрака. – вожатая смерила меня взглядом и затем вернулась к командованию всем отрядом. – Линейка окончена, на завтрак шагом марш! Самое нелюбимое занятие в итоге досталось мне, да и в напарники выдали того, ну кто мне совершенно не по душе. Мда, слов нет, одни эмоции. Завтрак прошёл как-то быстро, чувствовалась суета. Пионеры выбегали один за другим, сновали по столовой туда сюда, воздух сотрясался от звука гремящих тарелок, грохота отодвигаемых стульев и топота ног. Я сидел всё на том же месте у окна; Мику уже позавтракала и убежала по своим делам – музыкальный репертуар предстоящего вечера не мог составить сам себя. Алиса тихой сапой пробиралась сквозь толпу, дабы успеть выйти раньше вожатой из столовой и ушмыгнуть куда-то в тихое место, где искать не будут. Славя, как и обычно, не спешила уходить. Народ потихоньку убавлялся, и она, вооружившись тряпкой, стала протирать столы и относить на мойку тарелки, оставленные какими-то пионерами. – Oh shit, here we go again. – процедил я сквозь зубы, подходя к Ульяне, главной непоседе и проказнице лагеря. Голубые глаза с бездной лукавства впились в меня сразу, как только я приблизился. Девочка хихикнула. – Ну что, пионер, задние партии исполнять будешь добросовестно, или убежишь куда?.. – Больно надо. Сама бы не дала дёру, чтоб отсидеться. – я отвечал резко и холодно. Ульяна сильно напоминала мне мою младшую сестру. Непослушная, постоянно влезающая в неприятности, делающая практически всё так, чтобы её наругали. Лишь возрастом они разнятся – Ульяна явно старше. Эта схожесть будила во мне ту раздражительность, проявлявшую себя при разговорах с сестрой. Меня так бесило, что она делает всё не так, как надо, и не слушает указаний взрослых, что я просто не мог оставаться спокойным. – Эй, обидно вообще-то! – рыжая, кажется, обиделась. Я только фыркнул в ответ. Вожатая окончила трапезу и подошла к нам. Очевидно, выдавать указания и наставления. – Мешки с картошкой лежат в подвале. Кирилл, тебе нужно будет вытащить в кухню два мешка, не больше. К вам на помощь я направлю ребят из среднего отряда, будешь за старшего. – Понял. Наша задача выбрать хорошие картофелины и куда-то их сложить? – Пустой мешок лежит около двери в подвал, вот в него и загрузите. Естественно, надо нам не 40 килограмм, а так, чтоб поднять можно было. Соберите так, чтоб на наш и средний отряд хватило. Малыши на костёр потом пойдут, картошку будут себе сами выбирать. Кивнув, я двинулся в кухню. – Ключ спроси у поварихи, вернуть не забудь! – Так точно! Искать повариху долго не пришлось. Она собиралась уходить, и ждала нас у входа в подвал, дабы сразу сдать ключ с рук на руки. – Здравствуйте, тёть Наташа! – Ульяна махала рукой. – Здравствуй, Уля. За картошкой выслали? Угукнув в ответ, Ульяна выжидающе встала у двери. Дважды провернув ключ в замочной скважине, повариха отворила нам врата в закрома лагеря – тёмный и прохладный подвал. – Ладно, ребята, я пойду, есть тут дела у меня по лагерю. – Наташа сняла свой белый фартук, – Как закончите с картошкой, закройте подвал, а ключ отдайте дежурным. Они скоро придут. – Хорошо. Я уже собирался спускаться по лестнице, как Ульяна бросила мне в спину: – Ну ты иди-иди, вытаскивай пока мешки… – Они тяжёлые, один не вытащу. Пошли. Рыжая непоседа нерешительно переминалась с ноги на ногу. – Темноты боишься что ли? – Да ничего я не… Эй! – я только ухмыльнулся и ушёл в глубины подвала, не дослушав её реплики. Быстрый топот подсказал, что Ульяна пошла следом. – Фонарик хотя бы возьми! Не видно же ничего… Щелчок выключателем, и вот конус света отвоёвывает у темноты кусок помещения. Мешки с картошкой беспорядочно разложены у стен подземной комнаты, наваливаясь друг на друга; некоторые лежали боком, так что их содержимое высыпалось на бетонный пол. – Так-так, что тут у нас… – процесс перебора начался ещё до выноса мешка на свет божий. Аккуратно лавируя между грудами картофеля, я выбирал мешки на растерзание нами. Предстояло провести отбраковку пропавшей с концами картошки и расфасовать хорошие клубни в мешки поменьше. ''Не было печали…'' Ухватившись за края мешка, я потянул его вверх… – Э-э-э-эть! Взяли… Тяжесть легла на плечо. Килограмм двадцать, не меньше. Развернувшись, я двинулся обратно к выходу. – Эй, осторож… А-а-а! Ульяна не заметила меня, а я уже подумал, что она пошла назад, и в итоге налетел на неё. С кем не бывает. Качнувшись, как маятник, под тяжестью груза, я поспешил выровняться. – Извини, не заметил тебя. – Ногу оттдавил, медведь! Аккуратнее надо быть! Фыркнув в ответ, стал медленно подниматься по лестнице. Ещё только с неё навернуться не хватало, чтоб голова моя бедная познакомилась с бетоном. Выйдя из подвала, я опустил мешок на пол. Тяжесть схлынула. – Я вам не лошадь вьючная... Ульяна вышла из сумрака следом, погасив фонарик. – Шишка будет? – Наверное… Ну, мне не привыкать уже, где-нибудь постоянно синяк-другой да поставлю. Что ж, настало время самого ''увлекательного'' процесса. Я уже собирался развязывать мешок, как к нам прибыли помощники из среднего отряда. – Ну, вместе веселее. Давайте начинать, что ли… … Мало-помалу, картошку мы повыбирали; часть в утиль, остальное на костёр. Спасибо вожатой за высланную поддержку, а то провозились бы до самого вечера. Ульяна всё то время, что мы работали, ни разу меня не подкалывала и не шутила. Процесс шёл споро, никто никому не мешал. Ну и ладно, так же хорошо. Покинув столовую, я попал в адское пекло. Солнце, будучи в зените, нещадно выжигало всё, что только могло. Тени мало помогали, и если бы не ветерок с пляжа, так бы я и сварился в собственном соку. ''Сейчас бы колы… Холодной…'' Немного повитав в облаках и попытавшись вспомнить вкус любимой и страшно вредной шипучки, пришёл к выводу, что такой роскоши мне не светит (по крайней мере в ближайшее время), да и пора бы спускаться на грешную землю. Удар по спине мелкой ладони вывел меня из транса. Эх, блин, уже и помечтать нельзя! – Ну, ты дальше как-нибудь сам развлекайся, а я пошла. Чао! – Ульяна как ракета унеслась в сторону спортплощадки. В гордом одиночестве я двинулся к музклубу. Моя работа окончена, можно и от вожатой попрятаться. Да и жара эта мне мозги расплавит быстрее, чем я это замечу. Дорога не заняла много времени, где-то через три минуты я добрался до заветного ''летящего'' здания. Панорманые окна, упирающиеся в пол, были как всегда занавешаны. Постучавшись, я заглянул внутрь. – Есть кто? На мой вопрос незамедлительно пришёл ответ: – Есть. Заходи, Кир! Улыбка налезла на лицо автоматически. Музклуб встречает меня своим уютом, а его хозяйка всегда тут как тут. Мику устроилась на матрасах, тайна появления которых здесь оставалась для меня загадкой. ''Хотя какая разница, почему они тут оказались? Они есть, и это главное.'' ~ Конечно! Ведь на них будет классно кувыркаться! ~ ''Битой тебе по голове надо дать. Слишком много болтаешь.'' Оглядевшись, я глубоко вдохнул. Запах эвкалипта, которым было наполнено помещение, приятно щекотал нос. Эфирное масло которым пользуется Мику, дурманило голову посильнее запаха обожаемых мной пельменей. – Что делаешь? Репетируешь, или так, валяешься? – Знаешь, страшно лень… Ничего не хочется делать. Хочу вот так лежать, и всё. Мику плавно переместилась с края матраса на середину. Она разлеглась на всю его длину, при этом не заботясь о том, что юбка задирается, а я стою в том направлении, куда она вытягивает ноги. ''Да ты меня совратить хочешь, милая!'' Поспешно переведя взгляд с японки на рояль, я выдохнул. Держимся, господа, держимся. Как сказал товарищ Карлсон, спокойствие… Между тем, с матрасов доносилось чуть ли не мурлыканье. Мику явно было хорошо, только вот я должен сохранять спокойствие. Не срывайся, не смей портить всё, что будет дальше! ~ Эге, да там уже призыв действовать вовсю звучит! Давай-давай, вперёд, парниша! ~ ''У-у-у зараза, я бы тебе наподдал, извращуга! Шёл бы ты далеко и надолго!'' Напряжение росло, гормоны страшно бушевали, но я приложил все усилия, дабы не дать страстям выплеснуться и вырвать управление телом из моих рук. Я же сюда пришёл не для того, чтобы творить такие вещи с пионеркой, даже при условии, что она мне нравится! – Я конечно понимаю, что тебе страшно лень, но может, сыграем? Скучно как-то. – О, а это дело! Давай играть. Я ухватил гитару и усилитель, сел с краю у рояля и воткнул кабель. Мику же присела сзади, обхватив меня за шею, что-то намурлыкивая. Тепло её тела волнами растеклось от плеч к животу. Стало жарко, очень жарко. – И что же тебе сыграть? – Выбери сам, у меня нет специфичных желаний. На ум пришла песня, давно крутившаяся у меня в голове – ''Обещание''. Не знаю, кто конкретно её написал и сыграл, но через неведомые дебри и источники она до меня дошла, и с тех пор засела в голове. Основная партия играется на гитаре, фон задают бас и барабаны, мелодия неспешная, и немного грустная. (Прим. автора - https://www.youtube.com/watch?v=6qalGezr76o - Вот она, Promise) Выбивая ритм ногой, я заиграл. Возросшие навыки снова проявили себя, заставляя пальцы извлекать из инструмента нереальные звуки. Когда я успел получить такие способности? Мику стала мурлыкать ту же мелодию, чуть ли не лёжа на моём плече. Романтичность ситуации зашкаливала, а температура тела, казалось, перевалила за сотню по Фаренгейту. Окончив партию, я отложил гитару в сторону. Мику сползла с моего плеча обратно на матрасы и резюмировала: – Твои навыки игры меня всё также поражают. Ты, наверно, очень много практиковался… – На самом деле нет. – Ответил я, выдержав недолгую паузу, – Я был на уровне любителя, и не занимался игрой профессионально. Долго не держал в руках гитары, и тут вытворяю такое… Это странно. Интересно, а что ещё подарил мне лагерь? Вдруг у меня уровень обаяния поднялся до сотого? Или там силу подкрутили, ловкость? ''Ладно, это значения не имеет. Главное, что у меня всё хорошо, и плохого не предвидится. Надеюсь.'' – С этими мыслями я и откинулся на матрас, где сидел. Моя голова оказалась прямо напротив макушки лежащей рядышком Мику. Девушка повернулась так, что наши взгляды пересеклись. Два бездонных голубых омута заглядывали глубоко в мою душу, пытаясь отыскать в ней что-то. Игра света на её личике вызывала улыбку. – О чём думаешь? – спросила японка, всё также вглядываясь мне в глаза. – О том, какие мы с тобой два лентяя. Все что-то делают, суетятся, а мы лежим тут и балдеем. Она коротко рассмеялась. Звонко так, заразительно. – Да я и не против. Давай так и будем валять дурака. Вместе. – Действительно, давай. Жизнь одна, и лето не вечное. Потрудиться на благо мира мы ещё успеем, да так, что надоест. Всё это время метроном стучал, внося некий ритм в атмосферу этого места. Из приоткрытого окна в комнату вливался свежий воздух, где-то в кронах деревьев пели птицы. Жизнь в лагере била ключом, и только мы двое филонили, прячась в музклубе. Звук открывающейся двери дошёл до нас с заметным опозданием. Оба вскочили, как ошпаренные, и в панике огляделись. Пришла Алиса. – Ты так не пугай в следующий раз, Рыжая. – выдохнул я с облегчением. – Эге, видели бы вы себя со стороны. Голубки, ай голубки! Мику засмущалась и покраснела. – Что уже, полежать нельзя рядышком? Завидуешь? – Пфф, с чего бы? – фыркнула Двачевская, схватив гитару приютившуюся в стойке. Японка засуетилась, забегала по комнате, разыскивая что-то. Отыскав то, что нужно было (а это оказалась некая стопка бумаг), она поспешила на выход. – Мне сейчас надо к Ольге Дмитриевне пойти, показать программу на будущий концерт. Если надумаете уходить, закройте дверь на замок. Кирилл, ключ у тебя? Нащупав в кармане маленький ключик, я утвердительно угукнул. – Вот и хорошо. Я побежала! Дверь легонько хлопнула, и девушка устремилась по дорожке к центру лагеря. Я остался наедине с Алисой. – Давай что ли время поубиваем, – рыжая села рядом, устроив гитару на коленях. – Покажешь пару своих приёмов, али ты стесняша? – Скажешь тоже… Какое-то время мы вели музыкальное состязание – кто лучше сыграет, и всё в таком духе. Победила в итоге, дружба (так как сдаваться никто не собирался, и хорошо выходило у обоих), и от сражений мы перешли к обмену опытом. – Пальцы уже устали… – выдохнула Алиса, откладывая инструмент и отклидываясь чуть назад. Она была права – мои пальцы уже гудели от напряжения. Вернув гитару в стойку, я прошёлся по комнате, разглядывая рояль. На его чёрном боку, покрытом лаком, виднелось моё искривлённое отражение, как если бы я глядел в кривое зеркало. – Ты ещё и на рояле играешь? – Нет, и не собираюсь учиться. Просто не понимаю, как так можно запомнить все звуки и какими клавишами они вызываются, да и прочие тонкости. Не моё это. Побродив ещё немного, я уселся на матрасы и облокитился о стенку так, чтобы можно было вытянуть ноги. Предварительно я сбросил кеды, хотя, наверное, не стоило... Ненадолго прикрыв глаза, я провалился в транс. Стук метронома стал отзываться эхом в голове, время перестало течь равномерно – оно то ускорялось, то замедлялось. Так мне было хорошо, что провалиться в сон можно было хоть сейчас. Однако ничто не вечно. Что-то тёплое вдруг оказалось рядом, потому стало невыносимо жарко. Я продрал глаза как раз в тот момент, когда на моё плечо опустилась тяжесть. Алиса села рядом, прильнула поближе ко мне, и, видимо, задремала, уложив голову мне на плечо. Приехали. ''Господи, да что же мне так везёт на девушек…'' ~ Тебе надо благодарить его за такой подарок! Что ж ты не ценишь блага, о котором каждый парень мечтает? ~ Чертыхнувшись и послав своего разговорчивого соседа по разуму, я замер в ожидании и погрузился в мысли. Что будет, если сейчас в клуб вернётся Мику? Что она подумает, что сделает, что меня вообще ждёт? ''Так, спокойно… Будем надеяться, что она ещё не закончила свои дела, или же вожатая её задержала. Главное сейчас – не вырубиться следом.'' Алиса села вплотную, правая рука её с повязанным на ней галстуком легла на бедро. По тому, как она устроилась, было видно, что она совершенно расслаблена, будто бы всецело мне доверяет. Прошло около пяти минут. ''Вот скажите мне, вам когда-нибудь везло вот так? Это же не нормально, вообще. Надо прекращать эту идилию.'' Взвесив все за и против, я решился разбудить Алису. – Удобно, не? Я, знаешь ли, не мягкий, как подушка. Открыв глаза, рыжая не поспешила встать. Наоборот, она только поудобнее устроилась. – Мне и так хорошо… – Серьёзно? Что ты во мне нашла, а? Алис, не говори, что влюбилась. Раздалось возмущённое пыхтение со стороны моей собеседницы. Очевидно, эти слова её задели. – Тебе не нравится, что ли? Я плохая, дура, страшила или что? – Ты не поняла. У тебя нет ощущения, что ты торопишь события? Девушка медлила с ответом. – Ещё даже недели не прошло, мы никуда вместе не ходили, ты меня только и делала, что задирала. Один раз ты меня потопила, потом ещё все эти комплексы по поводу веса… Что же я, по твоему, совсем туп или слеп? Она отстранилась от моего плеча, приняв практически ту же позу, что и я. – Пойми, Алис, ну нельзя так. Да, может и понравился, не отрицаю, но не могу я так. Да и нельзя. Встав с матраса, я снова прошёлся по комнате, продолжая монолог. – Думаю, уже не стоит скрывать, что я слышал ваш разговор со Славей той ночью, на поляне. – Алиса подняла на меня взгляд. – Вы обе вдруг решили соревноваться, бороться за меня, при этом даже не интересуясь моим мнением. Да и с чего вдруг? Я решился расставить точки над i. Отступать больше некуда. – Уж если говорим начистоту, то ты немного обсчиталась. Мне нравится Мику, и я планирую добиваться её. Ты, наверно, уже заметила, что мы часто бываем вместе. Зачем-то ухватив гитару, я сел и продолжил: – Я не говорю ничего плохого о тебе. Ты красива, и хоть и своенравна, но не так жестока, как кажешься, или хочешь казаться. Поверь, у тебя ещё будет в жизни человек наподобие меня или даже лучше. Пальцы дёргали за струны сами собой, наигрывая мотив моей любимой песни из будущего. ''И лампа не горит, И врут календари, И если ты давно хотела что-то мне сказать, То говори…'' Пел я по своему, наверняка фальшиво, пытаясь придать своему голосу нужную тональность, как у исполнителя. Получалось хреново, но уж пел, как умел. Алиса так и сидела, разглядывая меня во все глаза. Скорее всего, я либо разбил ей сердце, либо вогнал в уныние. Какая же я мразь, однако. – Я поняла, Кир. Рыжая встала и подошла ближе. И что же она задумала? – Я бы и дальше заблуждалась, пытаясь отвоевать тебя у Слави, когда ты уже сдался Мику. Вот дура, правда? Наши взгляды пересеклись. Глаза девушки светились тихой радостью и печалью. – Злиться будешь, или как? – Не буду, честно. – Алиса улыбнулась. Прозвучал сигнал к обеду. Пора выдвигаться. … Обед прошёл быстро, и без происшествий. Выйдя наружу, поспешил в клуб. Вожатая сказала, что Мику поела раньше и просила её передать, что ждёт меня. Солнце вовсе не собиралось покидать свой пост, а наоборот насылало на всех обитателей лагеря жару. Температура вне тени была такая, что, поставив сковородку на асфальт, можно было пожарить яишницу. По крайней мере, мне так казалось. Перебегая из тени в тень, я наконец добрался до пункта назначения. Из клуба доносилась музыка. Постояв немного в тени веранды и дождавшись окончания партии, я постучался и вошёл внутрь. – О, ты пришёл! – Мику подорвалась и подбежала ближе. – Как ушла к Ольге Дмитриевне, так и думала, когда вернусь. Хочу, чтобы ты послушал, что я играю. Есть у меня одна песня, написала недавно, оценишь? Она снова тараторит. Я только улыбнулся, взял её за руку и сказал: – Давай поменьше слов, и побольше музыки. Я буду твоей публикой. (Прим. автора - https://www.youtube.com/watch?v=1bNBpyA3uSo) Обрадовавшаяся Мику просияла в улыбке, схватила стоящую неподалёку гитару и уселась с ней на горку матрасов. Я устроился рядышком и занял выжидающую позицию. Полилась музыка, спокойная и душевная. Японка целиком ушла в игру и запела. Уют музклуба вырос вдвое вместе с этой музыкой, и его сходство с моим домом в родном мире только стало ещё более явным. Улыбка не сползала с моего лица всё то время, пока Мику играла. Как только она закончила, я встал и начал громко апплодировать. – Ну что ты… – она смутилась и покраснела. – Мне правда понравилось. Это самое лучшее, что я слышал за всю жизнь. Здесь я не мог солгать – такой красивой игры на гитаре, думаю, не слышал никто прежде до меня, по крайней мере в этом мире. ''Я ведь знаю эту песню, и слышал оригинал, но тут она звучит впервые, да так, что аж дух захватывает.'' Девушка покраснела ещё больше, а на её лице проступила радостная улыбка. В этот момент она выглядела так мило, что я просто не мог оторвать взгляда. – Думаю, эта песня станет хитом. Обязательно. Я сел рядом, приобнял её и наши взоры пересеклись. – Ты большая молодец, Мику. Мы заметно сблизились за всё то время, что я пробыл в лагере. Гуляем, болтаем обо всём на свете, состоим в одном клубе… Однако это только начало. Всё зависит от нас обоих, нам лишь нужно время. ''Вот только… Сколько времени у меня есть в запасе? Ещё две недели? Или же месяц, год, десятилетие?'' Вопрос о том, что же я должен сделать, оказавшись в лагере, так и оставался нерешённым. Судьба дала мне этот шанс – билет в маленький рай посреди лета, в другом мире, а может даже другой вселенной, но какова цена такого подарка? И был ли этот шанс тем самым чудом, которого я ждал? Я верил в чудеса с того самого момента, как начал себя помнить. В детстве чудеса наподобии подарка зубной феи или появления на моём дне рождения тортика были чем-то невероятным и непостижимым, и только потом я стал понимать, что это вовсе не то, что можно называть чудом. Эти простые чудеса вскоре заменились теми, о которых мы узнаём от знакомых, друзей, родных, или же из новостей – чудесное спасение при обвале в шахте, перерождение с последующим воспоминанием своей прошлой жизни, невероятная удача, выживание на грани смерти и далее, далее, далее… После того, как я заперся у себя в квартире и перестал контактировать с миром как было раньше, я погрузился в романы и приключенчиские повести, где чудеса любви и жизни были чуть ли не естеством. Вскоре пошли и новеллы с мангой, количество романтических аниме про отношения переваливало за сотню… И я всё думал, что тоже достоин своего чуда. Я ждал, что когда-нибудь вся эта серость останется позади, и передо мной откроется дверца в мой чудесный мирок, где я не должен буду прятаться от проблем. Так, может, это уже случилось? Ведь рано или поздно чудеса случаются, верно? – Кир, что-то не так? Ты снова задумался… Слова Мику оторвали меня от мыслей. Она смотрела мне в глаза чуть встревожено, ожидая ответа. – Всё хорошо, я в порядке. Не бери в голову. Я встал и подошёл к стойке, где находилась гитара. Оглядев её и проведя пальцем по струнам на грифе, я вздохнул. – Ты напряжён. Что-то же явно не так, Кир? Расскажи. Стоит ли рассказывать ей обо всём сейчас? Поймёт, али пошлёт к чёрту, приняв за сумасшедшего? Кто знает… – Ты веришь в чудеса, Мику? Девушка ответила не сразу. – Смотря что ты подразумеваешь под словом ''чудо''. Я думаю, что этот мир не так прост, и что все те случаи невероятного везения у разных людей не случайны. Чудеса есть, и их природу мы не в силах объяснить. На то они и чудеса. Отметив мысленно, что я нашёл человека, разделяющего мои взгляды, я продолжил: – Я всегда верил в них. И ты, наверное, мне ни за что не поверишь, но… – Вот вы где, – в комнату вошла Ольга Дмитриевна. – Кирилл, требуется твоя помощь, перетаскать дрова на костровую поляну. Срочно. Так и не закончив фразу, я вздохнул и пошёл к выходу. – А для тебя, родная, есть почта полевая… Прощай, труба зовёт! – Ишь ты, певец! – Солдаты, в поход! Предстояла тяжёлая работа по тасканию тяжестей по чёрт знает каким дорогам и на неизвестные расстояния. Всё, как мы любим. Выйдя из музклуба, я направился вслед за вожатой к площади. Там, по её словам, нас уже ждали кибернетики – хоть не в одиночку пахать будем. Шурик и Электроник стояли посреди площади и о чём-то спорили. Чем ближе мы подходили, тем больше технических терминов я различал. Серёжа всё трещал о резисторах и конденсаторах, а Саша вторил ему диодами и повышающими трансформаторами. Для человека, непосвящённого в тему кибернетики, их спор выглядел как этакая битва двух магов, которые всё кастуют друг на друга всякие заклятия и никак не могу друг друга одолеть. – Что за шум, а драки нет? Чего не поделили? Стоило вожатой появиться, как словесная перепалка утихла. Солнце потихоньку клонилось к закату, и жара спадала. – Ничего такого, Ольга Дмитриевна. Просто не можем решить, как доработать робота, вот и всё. Ольга ещё какое-то время сверлила их глазами, но вскоре прекратила и перешла к оглашению приказа партии: – Наколотые дрова, лежащие возле склада, собрать и подготовить к переносу. Как только будете готовы, организованно, под моим руководством, выходим за территорию лагеря и идём непосредственно на поляну. Вопросы будут? Всё было предельно ясно – парней из старшего отряда будут использовать как мулов, дабы те таскали тяжести вместо хозяина. Для чего же ещё нас сюда могли вызывать? Мы все отрицательно мотнули головами, и после этого Ольга дала команду Марш. Насвистывая себе под нос «Грузчика», я таскал дрова из общей кучи и укладывал их грудами, а Электроник с Шуриком связывали их бечёвкой, чтобы не рассыпались по дороге. Взвалив на плечи тяжёлые связки дров, наша команда двинулась за вожатой к задним воротам лагеря. Ощущения от ношения таких тяжестей на своём горбу не самые приятные; благо хоть у меня тело помоложе, со своим старым я бы на первых метрах рухнул и больше бы не поднялся. Какое-то время наша процессия шла молча, ворота остались позади, лес вокруг шуршал листвой… – Э-э-эй, ухне-е-е-м! – напряжение нужно было как-то стравливать, и потому я решил шутить. Мой призыв поддержали: – Ухнем! – Э-э-эй, ахне-е-е-м! – Ахнем! Ольга обернулась и погрозила пальцем. – Ишь, бурлаки нашлись! Скоро придём уже, не развалитесь. … Вскоре перед нами предстала костровая полянка. Видно, что кто-то постарался тут на славу, ибо всё пространство у костра было выметено, костровище аккуратно выложено камнями, да и в целом мусора видно не было. Уложив дрова на землю, мы все, исключая вожатую, ни разу не напрягшуюся, выдохнули с облегчением. Тяжесть с позвоночника спала. – Ох, старость не в радость… – Молодость - гадость. Идём назад, пионеры! Молодцы, что дотащили важный груз. – Ольга уже собиралась уходить. – А дрова никто не того?.. – Электроник искоса глядел на сложенные в кучу деревяшки. – Нужны они тут кому-то, что ли? Сейчас вообще ответственные за пожарную безопасность и костёр придут, разложат всё сами. Блондин пожал плечами. Шурик оглядел связки дров ещё раз и пошёл вслед за вожатой, направляющейся обратно к лагерю. Вечер подступал, все готовились к походу на костёр. Вернувшись обратно, я направился в домик. Ноги гудели, а ведь нам снова идти за территорию, но по словам вожатой дорога будет начинаться от главных ворот, а значит длина маршрута только увеличивается… Войдя внутрь, развалился на кровати. – Вай, развалился. Устал поди, таскать тяжести? Ольга зашла в домик без шума, я даже не услышал хлопка двери. Удивительная способность появляться незаметно и в не самые удобные моменты у неё хорошо развита, надо бы тоже так научится. – А вы как думаете, Ольга Дмитриевна? – вяло ответил я, даже не пытаясь встать. – Понимаю, за проделанную работу тебе полагается награда. Кофе с утречка пораньше хочешь? Учитывая, как я фанатею с кофе (а именно с латте), отказываться от такого заманичивого предложения было грехом. Более того, всяко проще будет вставать по утрам… – Давайте, кофе это хорошо, утром так точно. Ольга села за стол и стала что-то записывать в свою книжку. Любопытство меня одолевало, и в итоге я не выдержал: – Позвольте поинтересоваться, а что же вы записываете? Отчёты партии о работе, о бездельниках в отряде, которые шатаются по ночам непойми где, да и заходят в домики без стука? Вожатая ехидно улыбнулась, и так по-заговорщески шёпотом ответила: – А это военная тайна! Издав невразумительное мычание, полное разочарования, я уселся на кровать. Интерес не был удовлетворён, и только я собирался продолжить допытываться... – Это мой личный ежедневник. Записываю запомнившиеся за день события и просто веду список дел для себя, всего-то… Хотя иногда пробую что-то сочинять со скуки. – Я какое-то время писал стихотворения. Сейчас уже нет. Вдохновение ушло куда-то, да так и не вернулось. Ольга переключилась с ежедневника на меня. Очевидно, эти слова её заинтересовали, вот только что она сама себе надумает? – Поэт, однако! Может, помнишь что-то из стихотворений? Послушать интересно. Я напряг память, пытаясь отыскать строки написанных мною стихов. Не считал, сколько конкретно у меня их было, но выбирать было из чего. – Вспомнил, кажется… Кхм, – я шумно почистил горло. – Что ж, стихотворение называется «Ночь у костра». Вдох-выдох, спокойно, без лишних вздрагиваний голоса, рассказываем… ''Мы сидим у костра, Вокруг ни души, Прекрасна, как и всегда, Улыбка твоя, от души. Гитара в руках О чувствах поёт, И печаль о былом Меня уже не грызёт. Усеяно небо Мириадами звёзд, Я с тобою навеки, В этом мире из грёз.'' Какое-то время в домике висело молчание. Потом Ольга стала аплодидировать, что заставило меня смутиться – всё-таки я не каждому вот так презентую своё творчество. – Да у тебя талант, Кирилл! – Вы не первая, кто говорит это. Пожалуйста, не смущайте ещё больше. ~ Партия обратила на вас внимание! Вам полагается кофе и относительная свобода действий в лагере за проделанную работу! ~ ''Однако, смешно.'' – Не зря ты, получается, в музклуб вступил. Поэт с музыкантом в содружестве живут, не так ли? С этим было трудно не согласиться. Я кивнул, а Ольга продолжила допытываться: – Мику-то показывал свои стихи, али застеснялся? И как ты вообще к этому пришёл? – Ну-у-у… Она ещё не знает, что я пишу. А пришёл я к этому как-то незаметно для себя – взял да начал писать, буквально из ничего, не имея представлений о тонкостях и фишках стихосложения. Разве что катализатором всего этого послужили эмоции. Ольга какое-то время молчала, снова что-то записывая в свой ежедневник. Время близилось к выходу на костёр, пионеры то и дело проходили мимо домика вожатой большими стайками, весело переговариваясь. – А нам не пора идти? – я прервал молчание сразу, как встал с кровати. – Действительно, надо бы уже. Иди пока к площади, я догоню. Дневной жар спадал, уступая место вечерней прохладе. Облачка постепенно розовели, сливаясь с небосводом воедино, а за ними по пятам следовала тёмная синева вечера. Народ собирался на площади. Наш отряд уже был в полном составе, я пришёл последним. Ольга задерживалась. – Кир, а ты Ольгу Дмитриевну не видел? – спросила Славя, подойдя ближе. – Так она у себя, отправила меня на площадь и сказала, что подойдёт скоро. Ко мне подошла Мику. Светлая от радости, с гитарой за спиной, она встала рядом с Славей. – О, Кир, привет! Ты уже готов к походу на костёр? От её довольного вида я сам расплылся в улыбке, как дурак. – Клич пионера – «всегда будь готов!» Это, думаю, исчерпывающий ответ. ~ Я тебе поражаюсь, вот вроде попал хрен знает куда, а главное, что в прошлое, так почти не удивлён остался, да ещё и принял всё это охотно. Вон уже, всерьёз пионером сделался! ~ «Ну сделался и сделался, чего бубнить-то…» Между тем народ всё подгребал и подгребал к площади. Явившаяся спустя пять минут Ольга построила наш и средний отряд в колонну по два. По воле судьбы или случая я не попал в пару к Мику – её вожатая повела за собой, они что-то обсуждали в голове колонны. Я же попал почти в самый конец, в пару к Лене. Строй двигался неспеша, время тянулось медленно. Лена мыслями витала в облаках, а я оглядывался по сторонам, пытаясь выцепить интересный, запоминающийся образ в природе вокруг; после презентации своего стихотворения вожатой, на меня вдруг накатило вдохновение, которое одним зимним вечером моей прошлой жизни ушло да так и не вернулось. «Может, удастся что-то написать, заодно Мику покажу.» Вскоре мы прибыли на место. Славя уже готовилась разжигать костёр, всеобщее возбуждение нарастало; толпа гудела, радостные восклицания раздавались со всех сторон. Невольно оживление передалось мне в полной мере, и я с нетерпением ждал волшебного момента рождения огня. В один миг пламя полыхнуло, осветив всё своей яркой вспышкой на несколько метров вокруг. Под восторженное «Ура» пионерский костёр заплясал языками огня, а гитара в руках Мику заиграла что-то такое приятное, уютное… Для антуража мне не хватало только пледа и кружки горячего шоколада в руках. Я млел у костра под гитару, над головой тёмная, звёздная ночь, а впереди целая жизнь. По крайней мере, мне так казалось тогда. Я засмотрелся на огонь. Причудливая, смертельно опасная и такая манящая к себе стихия, всегда меня зачаровывала. Казалось, смотри я на неё подольше, и мне откроются все тайны мироздания, быть может, я узнаю свою или чужую судьбу, или же произойдёт маленькое чудо, которого не ждал и на которое даже не надеялся. Каждый раз, впадая в такое оцепенение, ты начинаешь переосмысливать себя, ворошить память и старые обещания. Те самые, из разряда «не есть после шести», «начать худеть», «вылезти в мир реальный наконец», и прочие. У меня, как у любого порядочного неудачника, такие были, и были они успешно заброшены в долгие ящики в самые дальние архивы памяти, чтобы потом, когда-нибудь, в момент самокопания и загона всплыть и только сильнее испортить настроение. Тогда же я смотрел на свои «грандиозные» (не побоюсь этого слова) планы с улыбкой на лице и понимал, что самая тяжёлая работа по откату назад, к «заводским настройкам», уже выполнена, хоть и с неведомой помощью; а значит, мне осталось немного до исполнения того самого идеала. – Взвейтесь кострами, синие ночи… – затянул кто-то; пионеры один за другим включались в процесс пения, создавая невероятнейший эффект. Соглашусь, я тоже не удержался. Вскоре костёр прогорел, в ход пошла картошка. Эйфория вечера была всюду, она наполняла каждого присутствующего. Ольга Дмитриевна, первое время сурово оглядывающая толпу пионеров с небольшого возвышения, теперь улыбалась вместе со всеми; несколько угрюмый Шурик тоже подобрел, а Электроник так весь светлся энтузиазмом. Мику сидела на бревне у костра, перебирая струны в задумчивости. Я подошёл поближе, и, переминаясь с ноги на ногу, вопросил: – Не помешаю? Разрешите приземлиться? Мику подняла глаза и улыбнулась. – Садись, конечно. Как тебе вечер? Девушка была немногословна. Весьма необычно для её натуры… – Вечер волшебен, а с тобой так точно. Можно сыграть? Она кивнула и вручила мне гитару. На ум пришла одна песня моего времени, которую я успел заслушать до дыр сразу после выхода – «I see fire» Эда Ширана. (Прим. автора - https://www.youtube.com/watch?v=pz1vtYC_YR0) Безусловно, никто её не знал, и я был удостоен пары удивлённых и озадаченных взглядов от пионеров вокруг. В целом мелодия была неспешной, эмоциональной, будто рассказывающей какую-то историю. Я отдавал всего себя игре, энергично дёргая за струны, отбивая такт ногой и покачивая головой. Мику быстро определила ритм и тарабанила ладошками по бревну, на котором мы сидели. По окончанию меня ожидали бурные овации и восторженные крики. Кто-то требовал повторить «на бис», но я быстро откланялся и передал гитару обратно хозяйке. – Я этой песни никогда не слышала. Откуда она? – Когда-нибудь попозже я тебе расскажу… – многозначительно протянул я, вглядываясь в небо. Картошка уходила быстро, и чтобы урвать хотя бы кусочек, пришлось постараться. Благо вожатая быстро рассудила, кому сколько и чего, потому никто не остался без угощения. Довольные и сытые, пионеры расселись у дотлевающего костра и болтали о своём. Я решил прогуляться по округе. Хотел было по-тихому шмыгнуть в кусты и свалить, как меня заметили. – Кирилл, уже собрался идти? Ольга стояла и смеряла меня взглядом. – Никак нет, товарищ… – Да знаю, что хочется, знаю! Иди уже, только смотри не заблудись. И да, далеко от лагеря не уходи – милицию вызывать ох как не хочется, чтоб тебя искали потом. Утвердительно хмыкнув, я ушёл в кусты. Тьма ночи окутала меня с ног до головы, растворила в себе. Вскоре позади послышались спешные шаги за спиной – Мику шла следом. – Тоже уходишь? – спросил я, когда она подошла ближе. – Прогуляться хочу, да спать пойти. Набегалась за сегодня. Сверчки пели вовсю, тут и там в студёном воздухе вспыхивали огни светлячков, а деревья вяло шумели кронами, казавшимися чёрными в тёмной синеве неба. Мы шли по тропинке к лагерю, переговариваясь о впечатлениях за день, жалуясь друг другу на усталость и на то, что не смогли нормально порепетировать вечером в клубе. Вскоре показались ворота, мимо проплыло здание клубов, а мы шли парой, болтая и хихикая. И целый мир ждал только нас… – Кир, уже поздновато. Может, разойдёмся тут? Мы срезали путь по тропинке, потому оказались скрыты кустами. Мику стояла близко, я слышал её дыхание и чувствовал запах эвкалипта от волос. – Устала, бедная ты моя. Завтра нас ждут великие дела. Отсыпайся… Я хотел было пойти, но меня стиснули в объятиях. Приятное тепло разошлось по телу. – Спокойной ночи, Мику. – промямлил я, обнимая девушку. – Спокойной ночи. – ответила она и исчезла. Снова улыбаясь, как дурак, и радуясь непонятно чему я пошёл к домику. Спать. Войдя внутрь, я даже не стал включать свет. На автопилоте скинул форму, нырнул под одеяло и уставился в потолок. Часы с будильником тикали громко, разрывая тишину в домике. Незаметно для себя, я погрузился в сон…