POV Пол
Уже из коридора нос защекотали пряные запахи трав и специй, словно где-то в доме открылся портал на индийский рынок. Скрип карандаша о бумагу, шелест чего-то непонятного, глубокое дыхание. Моя женщина развела какую-то бурную деятельность на кухне, что меня немного пугает, потому что я же приготовил перед работой лазанью, полный холодильник вкусностей и не только. Пробираюсь на кухню, едва сдерживая желание расчихаться от пряных запахов, и замираю от увиденного. Моника запустила руку в коробочку с сушёной пряной травой для чая, набрала горсть и стала перекатывать между пальцев, вдыхая густой сладкий запах. Но не это меня приятно шокировало и заставило неосознанно поправить ширинку джинсов. Длинные чёрные волосы кокетливо прикрыли крепкие ягодицы, подчеркнули изгиб спины и острые углы плеч. Она стоит полубоком, открыв вид на напряжённые коричневые сосочки, видимо ей прохладно, но сейчас я только рад этому. Пухленькие губы приоткрыты, влажно блестят от слюны, а мягкий животик чуть вздымается на каждый вдох. Физически ощутимо, как мой внутренний волк крутит хвостом и исходится в исступлении от желания к паре. А пара поднимает глаза от пёстрой железной коробочки и улыбается мне. Духи, как она красива! - Ты бы хоть позвонил заранее, я бы разогрела ужин, - она убирает на стол своё занятие, открывая идеальный вид на грудь и крутые бёдра, между которыми так и манит к себе чёрное пятнышко жёстких волос, сосредоточивших в себе весь манящий запах, который так возбуждает волчье нутро. Я сглатываю и ловлю себя на том, что как дурак пялился на неё разинув рот. Раньше я думал, что братья из-за запечатления так утрируют свои ощущения к парам, эмоции и чувства, но теперь, возбуждаясь от каждого её вздоха и восхищённо ловя каждое её слово, стараюсь не походить на дурочка и сохранять серьёзный вид. Она закидывает нечёсаные волосы назад, будто специально выставляя свои прелести во всей красе, а глаза блестят азартом и желанием. Хочет также сильно как и я, хочет отдаться на кухонном столе, прижимаясь лопатками к дверце навесного шкафчика. - Не голоден, - одним шагом оказываюсь рядом, окунаюсь в её запах, не сдерживаемый слоями одежды. Маленькие ладошки оказываются на моей груди, поглаживают, опускаются до ремня и юркают под футболку, вызывая новый прилив тяжести под массивной пряжкой мешающегося ремня. Хитро улыбается и стягивает с меня верх, прижимаясь животом к моему. Сил держаться и просто смотреть на всё это не остаётся. Её губы охотно открываются под напором моих, горячий влажный язык уже по хозяйски проникает в мой рот и сплетается с моим. Пальцы окунаются в жар её тела, ловят каждый изъян бронзовой кожи: шрамики, мурашки, маленький прыщик на левом плече и чёрная родинка на крестце. А потом окунаются в обжигающую влагу, даже жарче, чем моё нечеловеческое тело. Хлюпанье и протяжный полувздох, полустон... - Надеюсь, ты уже сделаешь это... - Она трётся щекой о мою ключицу, с глухим хлопком оказываясь сидящей на столешнице, чуть морщась от впивающегося в ягодицу пакетика приправы. Конечно, моя хорошая, я сделаю всё, что только пожелаешь. И трахну, и накормлю, и спать уложу... - Какая ты сегодня активная, - только и успеваю заметить, когда её пальцы юркнули под моё бельё, заключая член в желанный плен.16
29 марта 2021 г. в 07:26
Я прижалась лбом к холодному кафельному полу, разглядывая во всех подробностях незамысловатый рисунок "под мрамор". Мокрые волосы прилипли вдоль позвоночника, большое махровое полотенце держат уже онемевшие пальцы. Больно. Ужасно больно. Словно мозг и кости съедает огонь или жалят миллионы пчёл, я даже не знаю, с чем это сравнить. Только лёгкие не болят, охотно принимают воздух, заставляя оставаться в сознание. Странно, но слёз нет совсем.
- Это твоя суть сливается со смертным телом, - дух старика Блека уже давно сидит на бортике ванной, словно это само собой разумеющееся, и наблюдает за моими муками. Сколько уже прошло? Часа два? Или и десяти минут нет? - Придётся немного потерпеть, я и так пытаюсь помочь тебе, - интересно, чем это? Своей болтовнёй? Почему просто нельзя отключиться от всего окружающего мира и отдаться в боль полностью?
Боль стала уходить после третьего рассказа Духа об особенностях охоты среди квилетского племени. Я слушала, стараясь отвлекаться на его монотонный хриплый голос, запоминать что-то для себя, но иногда этот невидимый огонь выворачивал настолько сильно суставы, что рисунок на плитке становился центром мира и концентрации. Самым сложным было не закричать, не застонать, ведь у стаи очень чуткий слух, а лишние свидетели такой слабости мне не нужны.
- Вот видишь, и часа не прошло, как всё уходит, - старик улыбнулся, заключая раскосые глаза в маску из спутанных морщинок. - Такое больше не повторится, просто ты слишком долго была рядом с волком, вот и не выдержало хлипкое тельце. Как вспомню, сколько проблем оно мне...
Я перевернулась на бок, чувствуя, как волнами уходит боль и тело становится лёгким, невесомым, словно сделано из воздуха. Слушать духа, который явился якобы для поддержки своего "протеже", он сказал, что научился этому слову у какого-то другого духа, более молодого. Поддержки от него никакой не оказалось, зато страдать под байки племени оказалось и правда легче.
- Вы так и будете сидеть здесь? - Голос оказался сиплым, но бодрым, как и моё тело. Словно мне в вены вместо крови залили кофеин. - Всё прошло, можно не переживать.
- Вообще-то, я хотел поговорить о другом, - индеец опёрся руками о колени и склонился ближе, что кончик его косы оказался в дюйме от моего носа. - Ты хочешь позволить этим демонам произвести на свет ещё одного, более могущественного, и нас это смущает. Мы никогда не видели ничего подобно, нам страшно за племя, но и очень любопытно. Поэтому мы хотим знать твои дальнейшие планы.
Мы? Духи племени, скорее всего, которые ещё ни разу не пожелали заявиться, а предпочли прислать переговорщика. Скорее всего, старик Блек оказался среди них самым молодым и разговорчивым, потому что в своём втором рассказе, пока я корчилась на полу, он упомянул что-то про иерархию среди духов и вредных старух.
- Я... - Перед глазами всплыло воспоминание об улыбающейся Белле, её натянутом животе и сконфуженном Эдварде, боящемся прикоснуться к жене. Она такая хрупкая, кажется, чуть сожми руку, а она рассыплется как старый пергамент. - Хочу, чтобы этот ребёнок появился, а его мать стала вампиром. Эта семья большая, они смогут справиться с одним полукровкой и при необходимости спрятать его ото всех. Я не хочу никого убивать. И не хочу, чтобы стая рисковала своими жизнями ради чужого ребёнка, когда уже совсем скоро начнут появляться свои. Надеюсь, они не станут поддаваться агрессии и смогут разумно подойти к этому вопросу.
Старик нахмурился, погружаясь в какие-то мысли. Его заботит судьба потомков больше, чем жизнь и дела хладных, но сейчас всё сплелось в единый комок и ему приходится заниматься тем, что ему не нравится. Если бы не это, он бы и не явился ко мне сюда, не сидел на ванной, разглядывая плитку и полотенца.
- Ты слишком много на себя берёшь, девчонка, - он склонился ещё ниже, заглядывая мне в глаза. - Но и сам вмешаться не могу, понимаешь, духи должны оставаться по другую сторону... Но я могу подсказывать тебе, помогать, мы все готовы идти на контакт. Старухи, конечно, не так радушны, но помогут ради своих потомков. Всё же у каждого из нас в стае пра-пра-пра... - Он запнулся, видимо окончательно запутавшись в родственных связях. - Внуки, ты поняла.
И нахально исчез, даже не попрощавшись. Растворился, как дымок от сигареты, взмахнув кисточкой чёрной косы. Я перевернулась и встала на колени, ощущая, как неприятно отлипают от кожи уже подсохшие волосы. Мышцы отозвались желанием движения и активности, словно не страдала час от боли, а пила энергетики вёдрами.
Старик сказал, что дух и тело сливаются воедино. В какой-то из прочитанных книг было написано, что такое проворачивали шаманы с помощью специальных трав и ритуалов. Но он вёл речь про близость волка, про время. А что, если?..
Я рванула на кухню, теряя на бегу полотенце, и оказываясь прикрытой только волосами. Металлические баночки: сахар, соль, паприка... Пол, как настоящая хозяюшка, всё держит в строгой системе. Сушёная ромашка, зверобой, звенит очередная крышка и вот оно! Плотные мясистые листья, после высыхания свёрнутые в трубочки, терпкий сладковатый запах. Как же она называется? Не помню, совсем. Но я добавила эту траву в чай перед тем, как пойти в ванную, где и случилось это. Трава, про которую говорила Вирджиния, что она какая-то волшебная и помогает чему-то, а вот чему, я забыла напрочь. Действительно, зачем мне что-то запоминать!