Весна

Примерно в то же время, когда Яша встретил Яна, в Россию вернулся Костя Стрелин. Тот самый Костя, неожиданно пропавший сосед трёх ребят из общежития. Месяц назад он отчислился из института и уехал покорять горные вершины Швейцарии. Сначала он с энтузиазмом взбирался на скалы, но скоро занятие это ему надоело, он с головой ушёл в литературу, из-за чего теперь ехал в Псков, чтобы увидеть пристанище великого поэта. В средней школе Костя любил физику, в старшей — математику. Поступил, как мы уже знаем, в гуманитарный институт, в который перестал ходить на втором курсе из-за дополнительных занятий по графическому дизайну, потом уехал заграницу, чтобы вести блог о путешествиях, но дальше Швейцарии не продвинулся, потому что познакомился с альпинистами и весь следующий месяц провёл с ними. Сколько его помнили соседи по комнате, он постоянно был чем-то занят и хватался за каждое новое дело с огнём в глазах. Но как только он привыкал, начинал понимать в чём смысл того или другого, он мгновенно это бросал и находил себе новое занятие. Теперь же он уже две недели жил в маленькой тёмной каморке, которую снимал в трёхэтажном доме, и знакомился с достопримечательностями небольшого городка. Сначала он много читал, много ездил, подружился с соседями, которые считали его милым и прекрасным молодым человеком, рьяно тянувшимся к знаниям о литературе своей страны. Они даже видели его «великим литературоведом, который никогда не остынет к своему делу». Но уже в начале первой недели ему стали удивляться: он совершенно изменился. — Здравствуй, Костя! — улыбнулась соседка Зина, девушка лет семнадцати, увидев его на лестничной клетке, — Как дела? Что сейчас читаешь? — все уже привыкли, что Стрелин постоянно что-то читал и не уставал рассказывать всем знакомым о самом интересном из прочитанного. — Ничего не читаю. Устал от вашего Пушкина… — буркнул Костя и, хлопнув дверью, быстро спустился вниз по лестнице, не дождавшись Зину и хлопнув входной дверью прямо перед её носом. «И что с ним? — думала она, — Может, что-то случилось?». Но у Кости ничего не случилось. Он нагрубил ещё двум соседям, встретившимся на улице, водителю автобуса и игравшим на площадке детям потому, что начинал терять интерес к новому увлечению. Это случалось с ним каждый раз: мир начинал казаться серым, люди — глупыми, то, что он делал — серым, глупым и, самое главное, бессмысленным одновременно. Ему становилось вдруг очевидно, что раз интерес пропал — значит, это совершенно не его, он ничего в этой сфере не добьётся и нужно искать другую. И он каждый раз находил. Он даже теперь вышел из дома только чтобы поискать новый смысл жизни. В голове крутились сотни фактов из биографии Пушкина, Гоголя, Толстого, Бродского, которые он успел перечитать сотни раз, выявить мельчайшие подробности, соотнести с произведениями и всё это аккуратно записать в огромную тетрадь красивым почерком. Ему было плохо от всех этих строчек, раньше казавшихся ему волшебными, имевшими невероятную силу влияния на людей, и он теперь старался скорее от них избавиться, стереть из памяти «всю эту пустую болтовню». Он шёл вдоль низеньких домов и пестревших магазинов, то и дело оглядываясь по сторонам. Однообразные сероватые кирпичи унылых строений, казалось, заставляли ещё сильнее углубиться в состояние той безысходности, которую Костя переживал уже сотни раз, но каждый из них считал особенно трагичным и переломным. Изредка мелькали красные запылённые крыши и дымящиеся полосатые трубы, но Стрелин будто не видел их: они тоже казались ему тусклыми и бесцветными. Он вроде бы и хотел что-то сделать, из него так и рвалась энергия для всего, что угодно, но в то же время он не хотел ничего. Как раз это состояние скованности сил, невозможности вложить их во что-то стоящее больше всего раздражало его. Вдруг его взгляд скользнул по одной из прозрачных витрин и тут же остановился на ней. За толстым стеклом стояли три совершенно прекрасных гитары: одна красная электронная и две акустических — белая и в цвет дерева. Костя встал перед витриной и замер. *** Ян решился вернуться к Яше, чтобы просто снова увидеть его: он только сейчас понял, как сильно скучал всю эту неделю. Он поднялся по лестнице, на которой только что сидел, скользнул под турникет, пока охранника не было на месте, прошёл до комнаты и медленно приоткрыл дверь. Миша и Андрей тоже были там. Он вошёл. Яша всё ещё хмурился, но, увидев Яна, улыбнулся ему, как бы объясняя, что не он причина его плохого настроения. Несколько минут молчали. Напряжённую тишину нужно было прервать и Ян спросил первое, что пришло ему в голову. — Кстати говоря, — начал Квятковский, не подумав, кстати относительно чего он это говорит, если ранее ничего сказано не было, — я давно хотел спросить… Ведь на моём месте в этой комнате раньше кто-то жил? Все трое синхронно улыбнулись, с доброй усмешкой вспомнив своего предыдущего соседа. — Ну, был, конечно, — ответил Яша, поднимая глаза чуть вверх и будто что-то вспоминая, — Костя Стрелин звали. Неплохой был парень, только ничего не доводил до конца. Он как будто жил, чтобы жить, и не для чего больше. Чтобы ощущать интерес к жизни. Презирал рутину настолько что, столкнувшись с ней, тут же всё бросал. Хотел гореть и никогда не перегорать, — в тоне Яши чувствовалось снисхождение. Он будто жалел что человек, способный на всё, что ему интересно, так ничего и не добьётся в жизни, — Даже не знаю, где он сейчас. Может быть, нашёл дело всей жизни… — в этой фразе звучало столько насмешки и сомнения, что все сразу поняли, как на самом деле думал Сажеев. Просто Яша знал, чем закончиться история Кости. И остальные знали тоже, но вслух об этом никто сказать не захотел. Ночью Ян не смог уснуть. У него перед глазами так и мелькало нахмуренное, расстроенное чем-то лицо Яши. Около трёх утра он подошёл к кровати Сажеев и слегка тронул его за плечо. Тот обернулся сразу: он тоже не спал. — Ян, ты чего? — спросил Сажеев, вглядываясь в черты лица подошедшего к нему. — Яш, что случилось? Расскажи, легче будет. Я не могу уснуть, зная, я с тобой что-то не так. — Рассказать? Ну, давай расскажу. Только не здесь. Мишу с Андреем разбудим. Двое вышли в тёмный коридор общежития. — Я приехал к родителям, — начал Яша, увидев внимательные глаза Яна, — потому что когда уезжал мы очень сильно поссорились. Я хотел помириться с ними, но когда приехал — узнал, что отец умер неделю назад, а мать так злилась, что не захотела даже сказать об этом. Она не пустила меня домой. Тогда я пошёл к старому другу, хотел остановиться у него. Оказалось, он недавно прошёл курс психотерапии. Ему посоветовали избавиться от прошлого, и он, следуя этому предписанию, избавился от меня. Он сказал, что я могу жить у него и что он рад встречи, но ничего как раньше не будет и мне не стоит считать его другом. Я прожил у него три дня, а на четвёртый ушёл: он делал вид, что меня просто не существует. Ещё четыре дня дожил в гостинице. Вот так, — завершил он, — теперь ты всё знаешь. Яша стоял в недоумении, наполняясь каким-то невероятным стыдом. Чем он тут занимался, пока у его друга решалась жизнь? Философствовал? Думал, кем ему быть и от этого страдал? Хорош, нечего сказать. Он молчал, не зная, что ответить. Яша как будто угадал его настроение. — Не надо меня успокаивать — справлюсь, это ничего, — он постарался улыбнуться, но в этой улыбке отразилась вся боль, которую он так старательно прятал, — Это ничего… — повторил он почти шёпотом, облокачиваясь на холодную стену и складывая руки на груди.