Destination

Halsey — Drive Walk Off the Earth — Old Town Road Muse — Hysteria Черный спортивный автомобиль быстро двигался по трассе, приближаясь к первой крупной точке импровизированного путешествия — Лас-Вегас. Чонгук, откинувшись на сиденье, наблюдал за одинаковым видом за окном: пустыня, пустыня, сплошная пустыня. Безжизненный ландшафт с небольшими холмами или равнинами, золотистый песок и кактусы, и ничего больше. Они ехали уже несколько часов, и солнце близилось к линии горизонта, оставляя красивую оранжевую полосу света в темном небе. Парень все еще не мог выбросить из головы поток мыслей по поводу всего происходящего, даже сон от этого никак не шел, поэтому он так и не спал с позавчерашнего дня. А еще он чертовски сильно скучал по бабушке. Тоска и боль наполняли его сердце и душу каждый раз, когда он думал о ней. Чимин сказал, что о ее похоронах позаботится Тэхён, а затем собьет со следа людей Хёнинкая и догонит их в дороге. Он, конечно, благодарен за эту заботу, но все же сожалел о том, что не смог попрощаться с единственным дорогим ему человеком. Только Пак конечно же прав: если бы они остались еще на несколько дней, то на него снова бы напали и не раз. Они бы стали преследовать, и тогда все усилия бабушки защитить его и ее смерть были бы напрасными. Чонгук глубоко вздыхает, погруженный в свои мысли, и медленно переводит взгляд на водителя. Чимин сосредоточено смотрит на дорогу и, кажется, тоже о чем-то думает. Его лицо выглядит совершенно спокойным и расслабленным, хотя настоящее душевное состояние выдают напряженные руки на руле. Наверное, он нервничает и переживает о том, что за ними может появиться хвост. С ума сойти, он спас дважды его жизнь и спасает ее прямо сейчас. Доверяет ли он ему на все сто процентов? Вряд ли, но он единственный, на кого можно положиться сейчас. Чон ловит момент, пока тот занят дорогой, и внимательно рассматривает его. Тонкие пальцы с несколькими кольцами ловко переключают рычаг передач, когда он идет на обгон, и Пак второй рукой легко управляет машиной. Сегодня он впервые с их знакомства одет не в рубашку и брюки, а в обычную черную футболку и узкие джинсы. И ему это так идет, он выглядит более молодым и простым. Сейчас он похож на сверстника Чонгука, и как будто вовсе не вампир, а обычный парень, который любит погонять на своей крутой тачке на закате. Его карамельная кожа красиво переливается на заходящем солнце, а волосы глубокого темно-серого цвета, как грозовое небо, развеваются от потока прохладного ветра из приоткрытого окна. Чон наблюдает за тем, как он нервно покусывает пухлую губу и склоняет голову, следя за движением на дороге, а его длинные густые ресницы медленно и легко касаются кожи каждый раз, когда он моргает. Он дышит спокойно и размеренно, заполняя своей энергией все пространство в автомобиле. Чонгук и сам не замечает, как нагло начинает пялиться на него слишком долго. Он красивый, и сложно на это не обратить внимание. Нужно быть просто слепым, чтобы не заметить его естественную привлекательность, которая в сочетании с этой его наглостью и самоуверенностью дает эффект какой-то атомной бомбы. Он из тех людей, на которых хочется смотреть и наслаждаться их элегантной красотой. Интересно, скольким девушкам он разбил сердце за всю свою долгую жизнь? Наверняка сотням. В ловушку таких парней легко попасть, только потом из нее трудно выбраться. — Перестань на меня так пялиться. Это сильно нервирует, — тихо говорит Пак, переключая музыку и бросая взгляд на пассажира. По салону тихо разносится спокойная мелодия с приятным женским голосом, и Чонгук несколько раз быстро моргает, возвращаясь к реальности из своих мыслей. — Я не пялился, а просто задумался, — отвечает он, продолжая смотреть на него. — О чем же? — Стало интересно, скольким девушкам ты разбил сердце за свои… — сводит брови Чонгук, — сколько там? Пятьсот двадцать четыре года? — Почему вдруг тебя это заинтересовало? — снова спрашивает Пак, наблюдая за дорогой. Чонгук безразлично пожимает плечами, понимая, что это действительно глупо было спрашивать. Но делать нечего, их ждет долгая дорога, и почему бы не поговорить о чем-нибудь. — Не знаю, — мнется он, — просто. Это ты следил за мной всю мою жизнь. А я тебя совершенно не знаю, вот и делаю догадки на твой счет, — отвечает парень. Пак тихо хмыкает и улыбается. — И как? — спрашивает он, приподняв бровь. — Какой же я, по-твоему? — Ну, — говорит Чон, разминая уставшую шею, и бросает взгляд в окно, — ты очень старый. Удивительно, что из тебя песок не сыплется. Чимин тихо смеется, обгоняя плетущуюся машину с дедушкой за рулем, а от этого звонкого звука улыбается и его пассажир. — Это очевидный факт. Скажи что-нибудь поинтереснее. Парень несколько секунд молчит, выбирая подходящее описание его личности. — Ты очень умный, смелый и решительный, — продолжает Чонгук, глядя на дорогу. — Ни разу за все время не увидел в твоих глазах страха, хотя я просто умирал от ужаса, как бы стыдно не было это признавать. Ты привык убирать препятствия со своей дороги раз и навсегда. Привык испытывать превосходство. Держишь свое слово и, как мне кажется, у тебя отсутствует инстинкт самосохранения. Ты одиночка. Предпочитаешь держаться в стороне от людей и не впускать в свой маленький мир чужаков. Твоя длинная жизнь полна болезненных воспоминаний, которые вряд ли кто-то узнает когда-нибудь. Ты очень интересный, как личность. У тебя хороший вкус. Это касается одежды, интерьера дома, машины, музыки. Ты гордый и жесткий, в чем-то даже высокомерный, ведь ты часто смотришь надменно на людей, сам того не замечая. Чимин довольно ухмыляется. — А ты проницательный, — говорит он. — А еще думаю, что у тебя доброе сердце, — говорит Чонгук, переводя глаза на него. — Ты плохо меня знаешь, — отвечает Пак. — Я делал много плохих вещей в своей жизни. — Возможно, но ко мне ты относишься по-доброму. Ты беспокоишься обо мне, защищаешь, заботишься. — Верно, потому что ты мое предназначение, ребенок, — улыбаясь, говорит он, бросая на него быстрый взгляд. — У меня нет выбора. И я совсем не хочу понести наказание за то, что брошу тебя на произвол судьбы. Чонгук громко и раздраженно стонет, поднимая голову вверх. — Я не ребенок, — ворчит парень. — Точно. Тебе же целых восемнадцать лет, — говорит с сарказмом Пак. — А тебе пятьсот двадцать четыре, рухлядь. Чимин вновь тихо смеется. — Каково это жить столько лет? — спрашивает Чон. — Сначала это кажется чем-то невероятным, ты считаешь себя счастливчиком, ведь получаешь бессмертие, идеальный слух, зрение и невиданную силу, но вместе с этим преобретаешь и проблемы. — Какие? — Голод и одиночество, — тихо говорит Пак. — Годы идут, близкие тебе люди умирают, а ты нет. Тебе приходится хоронить их одного за другим, поэтому со временем ты остаешься в полном одиночестве и принимаешь решение больше никогда и ни к кому не привязываться. Примерно через век впервые задумываешься о самоубийстве, потому что бессмертие становится настоящим проклятием, от которого тебе никак не избавиться. — Звучит паршиво, — говорит парень, внимательно глядя на него. — Вы, люди, совершенно не цените то, что у вас есть. Чистый воздух, который наполняет легкие. Возможность наслаждаться лучами солнца. Тишину, ведь вы не слышите десятки сердец, когда идете по улице. Вкус еды. Глубокий сон. Чувства. Свою старость. Вы не цените покой, который имеете, когда проживаете свою короткую жизнь. — Кто же тебя обратил? — спрашивает Чонгук. — Хотел бы я знать, — отвечает он, пожимая плечами. — Но в бессмертии есть свои плюсы, я ведь все-таки отлично сохранился. Разбиваю сердца всем девушкам и парням до сих пор. Чон шумно фыркает. — Ты не можешь быть во вкусе всех людей на планете. Твое эго слишком раздуто, не находишь? Я забыл еще сказать, что ты наглый и очень самовлюбленный. — Многим такие нравятся. А тебе? — спрашивает Пак, смеясь. Чонгук морщит нос с отвращением. Что? Он серьезно сейчас? С чего он вообще спрашивает такое? — Мне? Такие как ты? Я вообще-то не… — Не что? — спрашивает Чимин, самодовольно улыбаясь. — Не обращаешь внимание на мужчин? Но ты только что меня оценивал. Парень шумно вздыхает и отрицательно качает головой. — Господи, отвали. Я даже не обязан отвечать на такие вопросы, — говорит он, отворачиваясь к окну. — Ладно, — говорит Пак, бросая на него короткий взгляд. — Допустим, я понял, что ты не встречался с парнями. Что насчет девушек? Какие тебе нравятся? В твоем возрасте уже обычно есть четкое представление любимого типажа. — Отвали от меня, — говорит Чон раздраженно. — Ты уже начинаешь меня бесить. Ты слишком настырный. — Я предпочитаю получать ответы на свои вопросы. — А я предпочитаю не отвечать на глупые вопросы. — Мы пререкаемся, как старые супруги, — смеется Чимин. — Да ладно тебе, скучно же молчать, расскажи мне. Давай наладим контакт, представь, что мы старые друзья. Наверняка же в школе у тебя были девчонки. Сколько? Какие? Чонгук молчит, наблюдая за пустынным видом за окном. Это одна из самых сложных тем для него, потому что он все еще сам не понимает, какой тип девушек ему нравится, а точнее — он вообще не понимает, кто нравится ему больше: мужчины или женщины. В старших классах ему очень нравилась одна девчонка, но он так и не набрался смелости сказать ей об этом. Эта симпатия быстро прошла, но так же он стал замечать и то, что оценивает внешность не только женского пола, но и мужского. Даже сейчас он смотрел на Чимина, оценивая то, насколько он привлекательный. Он никогда не испытывал сильные чувства к кому-либо, поэтому не уверен в том, какая у него ориентация. Вероятно, он просто бисексуален, раз ему интересны те и другие. Пока он только разбирается с этим, но уже понял совершенно точно одно: он желает любить и быть любимым. Он хочет испытывать это особенное чувство и полностью отдать себя этому. И хочет, чтобы кто-то так же полюбил его в ответ. Когда-то это обязательно произойдет, и абсолютно неважно, кто будет этим человеком, ведь любовь не имеет пола, возраста, цвета кожи и вероисповедания. Любовь — это любовь, какой бы она ни была. — Черт возьми, да ты девственник! — говорит вдруг Чимин. — Отвали, — бросает Чонгук, качая головой. — Нетактично даже вслух говорить о таком. Я же не спрашиваю, со сколькими ты спал за свою жизнь. Пак в очередной раз самодовольно ухмыляется. — Боюсь, что я давно сбился со счета. — Боже, лучше заткнись, — говорит Чон, закатывая глаза. — Не ворчи, ребенок. Я просто удивлен, — отвечает Чимин с мягкой улыбкой на лице. — Что тебя удивляет? Я еще молод, — говорит он, складывая руки на груди. — Вот именно. Ты молод, красив, умен, был капитаном школьной команды по баскетболу, обаятельный, милый и добрый. Девчонки должны бегать за тобой, — говорит Пак, бросая на него недоуменный взгляд. Это так. Девчонки действительно бегали за ним в школе. Только он ни с кем не встречался. — Некоторым не нужны толпы девчонок, Чимин. Есть люди, которые ждут дня, когда встретят настоящую любовь. Возможно, я просто старомоден, но считаю, что растрачиваться на кратковременные отношения — это слишком глупо. Зачем тратить время на того, кто не будет в конечном итоге с тобой в старости? — отвечает парень. Чимин его внимательно слушает, и уголок его губ приподнимается в теплой улыбке. Бабушка его воспитала удивительным, он мыслит совершенно правильно. Нет смысла отдавать свое сердце в руки того, кто не будет хранить его всю свою жизнь. Если у него получится выбраться из этого дерьма, то его будущей девушке и жене невероятно повезет. Она будет счастливицей, именно потому что Чонгук размышляет подобным образом. Он искренний и преданный, а значит, станет хорошим мужем и отцом, когда найдет свою ту самую любовь. — Ты вот любил когда-нибудь? — спрашивает Чонгук, внимательно глядя на него. Вампир глубоко вздыхает и кивает. — Да, — коротко говорит он. Чонгук этому не удивлен. Наверное, за столько лет он испытывал это десятки раз. И учитывая, что он очень хорош собой и уверен в себе, легко представить, сколько раз он вертел чувствами других людей ради забавы, как делают все плохие парни. — Расскажи, что это за чувство. Чимин снова глубоко вздыхает, собирая мысли в голове, и задумывается. — Не думаю, что есть подходящие слова, чтобы описать это состояние, нужно просто ощутить это на себе. Когда это проникнет в твое сердце, ты все переосмыслишь. Для каждого понятие «любовь» имеет свое особенное значение. Например, для меня любовь — это покой. Это когда я слышу рядом бьющееся сердце, которое мне дорого, и этот звук наполняет покоем мою душу, успокаивает бушующий огонь во мне и пробуждает струны моего сердца. Это когда просто взгляд может вызвать мурашки по моей коже с ног до головы. И когда просто голос может заставить меня растаять. Любовь — это забота, трепет и доверие. Без доверия никогда не будет искренних чувств. Любовь может быть разной: к самому себе, к другу, к семье, к человеку, но в любом случае, она должна быть долготерпима и милосердна. Она должна быть просто чистой и искренней и исходить прямиком из души и сердца, а не из головы. Голову нужно полностью отключать и доверять только своей душе, если речь идет о чувствах. Любовь не всегда может быть счастливой и взаимной, но если она заполняет сердце радостью, то это именно она. Нужно быть благодарным за то, что ее чувствуешь. Некоторые люди не узнают этого за всю свою жизнь. Чувственность и покой, вот что для меня любовь, — говорит он. «Вау» — думает Чон и завороженно смотрит на него, слушая каждое слово. По его рукам пробегают мелкие мурашки, и он проводит по ним ладонями, чтобы Чимин этого не заметил. Это звучит так красиво, наверное, невероятное ощущение —испытывать эти чувства. Его бросает в легкую дрожь просто от этих слов, насколько же тогда приятно испытывать это внутри себя? — Когда-нибудь и ты узнаешь, что значит любовь лично для тебя, — говорит Пак. — И сколько раз ты это чувствовал? — снова спрашивает парень. — Один, и эта женщина была моей женой. А вот этому Чон удивлен. Всего однажды? Но, похоже, достаточно сильно, раз женился на ней. По крайней мере, в понятии Чонгука сильная любовь должна заканчиваться браком раз и навсегда. И, похоже, что Чимин относится к этому не менее серьезно. — Долго ты был женат? — Шесть лет, — отвечает он. — Почему так мало? Не вышло? — удивляется Чонгук. — Я ее убил, когда обратился. Не смог взять голод под контроль, был слишком слаб для этого. Черт возьми. Парень вздыхает и прикрывает глаза, виновато морщась. Он не подумал об этом. — Прости, — тихо говорит Чон. Пак безразлично пожимает плечами. — Давно пройденный этап моей жизни. Больше я не испытывал чувств к девушкам. — А к мужчинам? — спрашивает Чонгук, опуская глаза на свои колени. — Ни к кому, — ухмыляется Пак. Повисает очень неловкое молчание. Снова Чон не подумал и задал совсем глупый вопрос, вышло очень странно. Но он просто пытается понять, каково же это испытывать какие-то чувства к своему полу? Это вызывает смятение только у него или у всех, кто через это проходит? — Ты хоть целовался? — спрашивает с хитрой улыбкой Чимин. Парень закатывает глаза с раздражением и бьет его в плечо. Нет, потому что не хотел никого поцеловать, но ему об этом знать необязательно. — Еще раз об этом спросишь, и я применю ту стеклянную бомбу, чтобы ты помучился, — говорит он. Пак заливисто смеется в ответ. Его так сильно забавляет, как он смущается. Щеки парня покрывает легкий румянец, а он чувствует себя неловко и от этого начинает заметно нервничать. Это выглядит мило и очень забавно. — Еще раз меня ударишь, и я запихну тебя в багажник. Поедешь в нем до самого Нью-Йорка, — отвечает он. — Ты этого не сделаешь, — уверенно говорит Чон, прищурившись. — Хочешь проверить? — спрашивает Чимин, поворачиваясь к нему и выгибая бровь. Определенно нет. У Чонгука совершенно нет желания проверять, насколько далеко может зайти Пак в своих действиях, поэтому он послушно замолкает и отворачивается к окну. Машина продолжает двигаться с большой скоростью по полупустой трассе. Чон замечает яркие огни города вдалеке и глубоко вздыхает. Это так утомительно. Сидеть в машине без дела уже около восьми часов просто ужасно. Сильно затекает шея и ноги, хочется есть и спать. Здесь они должны остановиться ненадолго, чтобы сделать перерыв, поесть, и потом снова поедут дальше. Он вновь бросает взгляд на водителя и пытается понять, почему тот чувствует себя таким бодрым. Чимин легко ведет мощную машину, сильно нарушая скоростной режим. Он совсем не выглядит уставшим, а так же сосредоточенно следит за дорогой. — Ты совсем не устал? — спрашивает Чонгук. — Нет, — коротко отвечает Пак. — А ты? — Хочу спать и есть, — отвечает Чон, зевая в кулак. — Скоро будем на месте. — А ты не голоден? — Переживаешь о том, что я могу поужинать тобой? — усмехается Чимин. — Идиот, — говорит Чонгук, закатывая глаза. — Вам вообще не нужен сон? — В крайне редких случаях. — Например? — Мы выносливы, поэтому нам не нужен сон для того, чтобы отдыхать. Мы крайне редко спим хотя бы потому, что сон — это очень уязвимое состояние. Ни один вампир не уснет рядом с тем, кому не доверяет. Это очень опасно. В глубоком сне меня может убить человек в сотни раз слабее. Но иногда, когда есть сильные травмы и повреждения, сон нам нужен для восстановления сил, во сне лучше работает регенерация. — Вас может убить солнце, осиновый кол, огонь и вырванное сердце. Что-то еще? — спрашивает Чон. — Нет. Больше ничего, — отвечает он. — Не такие уж вы и бессмертные, — хмыкает Чонгук. Пак мягко улыбается. Он прав, на самом деле все они смертны, просто их сложнее убить. — А у тебя неплохая осведомленность, — удивляется Чимин. — Рассказы бабушки, — согласно кивает парень. — Кое-что из них я хорошо помню. — Ты достаточно спокойно реагируешь на все происходящее. Умно было с ее стороны рассказывать всю правду, выдавая ее за сказки. Тебе легче в это поверить сейчас. — Да. Сам удивляюсь этому и думаю о том, что я свихнулся, если действительно верю во все это. Чимин тихо смеется, и Чон добродушно улыбается. — К кому мы едем? — спрашивает парень. — Здесь живет мой друг. Он владеет отелем. Отдохнем пару часов, а потом снова поедем. — Он надежный? — Более чем, не бойся. Я не дам тебя в обиду, — говорит Пак, продолжая смотреть на дорогу. Он вдруг несколько раз бросает взгляд на зеркало заднего вида и тихо ругается себе под нос, дергая передачу. — Что не так? — спрашивает Чонгук, глядя в боковое зеркало, и сильно напрягается, ожидая там увидеть что угодно. Он замечает полицейскую машину, которая старается их догнать, и сразу выдыхает. Это не та погоня, которой они боятся. — Вас мне только не хватало, — говорит Чимин, переключая скорость, и машина сильно ускоряется. — Держись крепче. Немного поиграем с ними в догонялки. — Ты не собираешься останавливаться? — удивляется Чон, ерзая на месте. — Я похож на того, кто платит штрафы за превышение скорости? — выгибает бровь он. Чонгук закатывает глаза и поправляет ремень безопасности. Ну конечно, кто бы сомневался. Пак нажимает на газ, и машина отзывается громким ревом. Он плавно и аккуратно обгоняет автомобили на дороге, уходя от полиции. Догнать его они бы не смогли даже на максимальной скорости, и в скором времени парни добираются в город. Лас-Вегас — это очень яркий, шумный и невероятный по своей природе мегаполис. Он расположен в голой пустыне, ничего не производит и существует только за счет слабости людей к азарту и желанию внезапно стать миллионерами. Это эпицентр казино и развлечений. И выглядит таким же, каким Чонгук его помнит из фильмов. Парень рассматривает яркие здания, освещенные большим количеством огней, и свет неоновых вывесок отражается на его восторженном лице. Он замечает уменьшенную копию Статуи Свободы, и на его лице появляется улыбка. Если бы Нью-Йорк был так близко, то они бы уже проделали половину пути. Чимин тоже улыбается, замечая радость на лице пассажира. Они подъезжают к большому красивому зданию и паркуются у черного входа. — Что дальше? — спрашивает парень, с интересом глядя на него. — Идем, нас ждут, — отвечает Пак и выходит из машины. Они берут вещи из багажника, заходят в здание через черный вход и поднимаются на верхний этаж на техническом лифте, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Парни проходят по длинному коридору к самой крайней и широкой двери и только там останавливаются. — Жди здесь, я сейчас вернусь, — говорит Чимин и уходит куда-то. Чонгук послушно кивает и опирается на стену, устало вздыхая. Он рассматривает светлые обои, красный ковер, картину на противоположной стороне в золотистой раме, живые цветы и дорогую мебель. Этот отель шикарный и очень красивый. В таких обычно останавливаются ненадолго, потому что проживание здесь стоит космических цен. Спину так сильно ломит от сидения в одной позе, поэтому его тело сейчас чертовски благодарно за небольшую разминку. Он поворачивает шею в разные стороны и слышит слабый хруст. Усталость его сгибает. Он на несколько секунд прикрывает глаза и чувствует, как расслабляется, готовый уснуть прямо здесь. Через пять минут наконец-то возвращается Чимин в сопровождении какого-то солидного мужчины. На нем красивый темный костюм и белая рубашка, а на руке видны дорогие часы известной фирмы, все говорит о том, что он, вероятно, владелец. Они идут, о чем-то увлеченно и тепло общаясь. Похоже, это и есть его тот самый старый друг. — Чонгук, это Хосок. Хосок, это Чонгук, — говорит Пак, когда они подходят к нему. — Очень рад знакомству, — с теплой улыбкой говорит мужчина, протягивая ему руку. От него исходит приятное тепло и такое поразительное спокойствие. Он выглядит очень добрым, а его улыбка невероятно солнечная. И Чон сразу же проникается к нему какой-то симпатией. — Взаимно, — искренне говорит он, пожимая его ладонь. Мужчина открывает большую дверь электронным ключом и пропускает парня и вампира вперед. Захлопнув дверь, он щелкает на какие-то кнопки на панели управления у двери, и мягкий свет освещает номер. Он огромный. Бежевые стены визуально делают его еще больше, чем есть на самом деле, а огромная кровать с большим количеством подушек так и манит упасть на нее с разбега и крепко уснуть. Это номер-люкс, поэтому вид из окон просто поразительный. Весь Лас-Вегас под ногами сияет сотнями тысяч огней, и Чонгук тихо вздыхает от восторга, подходя к большому стеклу во всю стену. — Располагайтесь здесь столько, сколько нужно. Не беспокойтесь, никто вас не потревожит. Я предупредил персонал, — раздается голос Хосока. — У нас есть любая кухня, поэтому просто позвоните и закажите то, что хотите, прямо в номер. — Спасибо, Хобс, — говорит Пак, обнимая друга, и хлопает его по плечу. — Рад тебе помочь, приятель, — отвечает он и двигается к выходу. Чимин закрывает за ним дверь и тяжело вздыхает, прислоняясь к ней спиной. Чон замечает, что он выглядит очень напряженным и держится от него на расстоянии, словно избегает. Но у него нет сейчас сил на то, чтобы думать об этом. — Тэхён звонил тебе? — нарушает тишину Чонгук, садясь на кровать. — Да, он в пути, — отвечает он, так и стоя в дверях. — Как прошли похороны? — спрашивает парень с грустью в голосе. — Все хорошо, — отвечает Чимин. Чон кивает и устало вздыхает. Его тело требует горячий душ, еду и уютную кровать. Его просто валит с ног от усталости, хотя он не делал ничего особенного. Он больше устал морально, ведь все еще не может поверить в то, что бабушки больше нет в живых и он с ней даже нормально не попрощался. — Они не поняли пока, что мы уехали? — Пока все чисто, но Тэ сказал, они поджидали тебя на прощальной церемонии. Они продолжают переворачивать город. Он их немного запутал твоим запахом, но это ненадолго. Он скоро нагонит нас, тот еще псих за рулем, — тепло улыбается Пак. Губы Чонгука неожиданно дергаются в ответной улыбке. Это хорошо, значит, уехать было действительно правильным решением, не стоит сожалеть. — Ладно, — говорит Чимин, роясь в своей сумке. — Я оставлю тебя ненадолго, мне нужно кое-что сделать. Отдыхай, я скоро вернусь. — Здесь меня точно никто не найдет? — спрашивает он настороженно. — Пока что ты в безопасности, но на всякий случай, — отвечает Пак и бросает ему в руки кол, достав его из вещей. Чонгук ловко и рефлекторно ловит его — баскетбольные навыки — и тот довольно улыбается, оценивая его реакцию, — пусть будет у тебя. Ты знаешь, что с ним делать. Парень неуверенно кивает, разглядывая предмет. — Куда ты уходишь? — спрашивает он. — А что? — ухмыляется Чимин. — Будешь скучать? Придурок. Самое же время пошутить, конечно. Чонгук недовольно фыркает, встает и, снимая на ходу футболку, идет в душ. — Не надейся, — отвечает он, скрываясь за дверью ванной комнаты. Горячие струи приятно обжигают кожу и расслабляют напряженные мышцы шеи и спины. Чон стоит под душем около десяти минут и просто наслаждается тем, как приятно крупные капли падают на его уставшее тело. А затем, надев чистую одежду, он падает на кровать и проваливается в глубокий сон. Ему снятся существа из рассказов бабушки, вырванное сердце, лежащее на синем ковре в его комнате, и темные глаза, которые каждый раз пристально смотрят на него. Чимин, закончив с делами, тихо поднимается по лестнице, направляясь к номеру. Его не было около двух часов, и все это время сердце было совсем неспокойно, но ему нужно было уйти и подготовить запасы крови для дальнейшей дороги. Он уже собирается зайти в номер, когда вдруг чувствует вибрацию телефона в кармане. — Скажи, что ты уже близко, — говорит он, поднося устройство к уху. — Да, я на подходе. Вы все еще в отеле? — спрашивает Тэхён. — Только вернулся. Думаю, что мальчишка спит. Ким цокает языком и несколько секунд молчит. Пак слышит в трубке, как в салоне машины орет музыка вперемешку с ревом мощного мотора. Тэ мчится на максимальной скорости, он любит погонять. — Проверенные люди говорят, что они выезжают из города. Они выходят на его след. Поторопись. — Черт, — недовольно выдыхает Пак. — Примерно десять часов форы, плюс пока они найдут направление и догонят нас. Времени мало, — отвечает он, потирая веки. — Выезжайте прямо сейчас, встретимся на дороге, — говорит Ким и сразу сбрасывает звонок. Чимин тяжело вздыхает и заходит в номер, где видит мирно спящего парня. Чонгук свернулся в маленький комочек на боку и тихо сопит. Его влажные волосы лежат в беспорядке, а лицо такое умиротворенное, что его жаль будить. Он присаживается на край кровати и рассматривает спящего мальчишку. Если бы Пак только знал, как уберечь его от всего мира, то не раздумывая сделал бы это. Он не заслуживает той участи, которая его ожидает, просто потому что ему довелось родиться особенным. Этот ребёнок — настоящее сокровище, не только из-за своей крови, а еще из-за своего доброго сердца и чистой души. Нельзя допустить, чтобы это в нем испортили. Нельзя допустить, чтобы он попал в плохие руки. Он осторожно убирает темные пряди с его лба и проводит костяшками по его теплой щеке, мягко улыбаясь, а тот в ответ недовольно морщится и начинает просыпаться. — Вставай, Чонгук. Парнишка протяжно стонет, так и не открывая глаз. Он милый, сейчас еще больше похож на беззащитного ребенка. На весь номер неожиданно раздается тихий стук в дверь, и Чимин сразу же напрягается. — Если это Хёнинкай, то скажи ему, чтобы пришел немного позже меня убить. Я так хочу спать, — сонно бубнит Чон. Чимин вновь улыбается, глядя на него. Он такой забавный, когда так сильно хочет спать. Мило ворчит и переворачивается на другой бок, а Пак идет к двери. Он не чувствует за дверью вампиров, поэтому спокойно открывает ее. На пороге стоит милая горничная, она с опаской оглядывается по сторонам и тихо говорит: — Бессмертные находятся в казино на первом этаже. Черт. Лишние свидетели, среди которых могут быть люди Хёнинкая. Нужно сваливать как можно быстрее. Пак благодарно кивает, и девушка так же быстро и незаметно уходит. Она явно исполнила приказ Хосока передать важную информацию. Чимин мягко трясет за плечо Чонгука и потом забирает их вещи. — Чонгук, уходим. Живо, — говорит он, и парень окончательно просыпается от такого строгого тона. Через пару минут они уже стоят у пожарного выхода в двери, и Чимин выглядывает на улицу, осматриваясь по сторонам. На парковке, где стоит его машина, пусто, поэтому они стремительно преодолевают расстояние до нее быстрым шагом. Чонгук прыгает в салон на пассажирское сиденье, а Пак закидывает вещи на заднее. Он вдруг чувствует на себе пристальный взгляд и поднимает глаза на центральную парковку у отеля. Сердце начинает бешено колотиться, замечая там одно знакомое лицо. Дерьмо. Чертово дерьмо. Тот самый вампир, что приходил к нему с Намджуном. Он внимательно наблюдает за Чимином, не сводя глаз и пытаясь понять, что он здесь делает, а Пак, сохраняя внешнее спокойствие, но чувствуя бурю внутри, быстро садится в машину и громко ругается. Он заводит двигатель и моментально срывается с места, громко свистя шинами. — Что такое? — испуганно спрашивает Чонгук, пристегиваясь. Он игнорирует его вопрос, увеличивает скорость и выруливает на центральную дорогу. Он видит в зеркале заднего вида, как шестерка Хёнинкая бежит к своей машине и садится в нее, чтобы преследовать их. Твою мать. Он ведь сейчас доложит, где они. Чимин снова громко ругается и слышит бешеный сердечный ритм мальчишки, сидящего рядом, который увеличивается с каждой секундой. Он и без ответа понимает, что что-то пошло не так. Пак быстро нажимает на кнопки на руле, и по салону разносятся громкие долгие гудки. Чонгук мысленно считает их. Пять напряженных гудков, прежде чем в салоне автомобиля раздаётся знакомый голос. — Весь во внимании, Чимин-а, — говорит нараспев Тэхён. — У нас хвост, — коротко говорит Пак, с силой переключая рычаг передач. Машина быстро маневрирует между другими автомобилями на дороге, и раздаются возмущенные сигналы от водителей, когда тот едва не цепляет их. Чон нервно сглатывает ком в горле, а вся усталость и сон мгновенно проходят. Похоже, что все очень хреново. — Где вы? — спрашивает Тэ настороженно. — Выехали из отеля. Ты где? — Практически у города. Ускоряюсь. Сразу же становится слышно, как ревет мотор его машины, когда он, вероятно, нажимает на газ еще сильнее. — Ладно, — говорит Пак и собирается сбросить вызов. — Чимин, — зовет его друг. — Что? — раздраженно спрашивает он, бросая взгляд в зеркало. — Будьте осторожны. Без глупостей, — говорит Тэхён. Тот усмехается и качает головой. — Это ты мне говоришь? По салону раздается теплый смех Кима и потом короткие гудки, когда он сбрасывает вызов. Пак постоянно смотрит в зеркало заднего вида, следя за их хвостом. Он на достаточно большом расстоянии, но это пока они на оживленной улице. Когда выедут на трассу, то ситуация заметно ухудшится. — Все плохо, да? — осторожно спрашивает Чонгук, глядя на него. Чимин ничего не отвечает, а только бросает на него встревоженный взгляд. Он полностью сосредоточен на дороге и на том, как оторваться от хвоста. Когда они выезжают на трассу, то машин становится меньше и белый автомобиль, следующий за ними, быстро начинает сокращать расстояние. Чон чувствует, как от большой скорости его желудок постоянно подпрыгивает, как на американских горках. А из-за нервов и страха внутри образуется большой ком, подходящий к горлу. Чимин ловко и легко маневрирует между машинами, играя в шашечки на немыслимой скорости. Псих. Господи, он точно псих. Если их не догонит тот автомобиль, то они сами себя убьют, когда разобьются. Стрелка на спидометре практически ложится горизонтально, и парень глубоко вздыхает. Паника накрывает его с головой, он ищет успокоение в сидящем рядом водителе и смотрит на него. Пак сейчас выглядит, как главный герой какого-то боевика, в котором уходит от погони, и Чон вдруг ловит себя на мысли, что он сейчас невероятно горяч. Грозный и сосредоточенный взгляд, плотно сжатые губы, тяжелое дыхание, полное отсутствие страха и только решимость на лице. А вены на его руках напрягаются и перекатываются под кожей, когда он жестко дергает рычаг и плавно крутит руль. Белый автомобиль приближается к ним практически вплотную, но Чимин не дает ему обогнать их, чтобы не оказаться в ловушке. Он виляет задней частью по полосе, и их слегка заносит от скорости, но он очень умело чувствует сцепление с дорогой. — Да отвали ты, гребаный мудак, — резко говорит он, глядя в зеркало. Пак нажимает на газ и значительно вырывается вперед, но замечает за преследователем еще одну машину. Серебристый и полностью тонированный спорткар мчится на полной скорости по трассе с громким ревом. — Чимин, там еще одна, — говорит Чонгук, тоже замечая быстро приближающийся хвост. Пак снова бросает взгляд в зеркало и видит, как спорткар дружелюбно мигает ему фарами, и на его лице сразу появляется облегченная улыбка. — Тэ, — говорит он, обгоняя очередное препятствие. Автомобиль Тэхёна приближается к белой машине и ударяет ее в задний бампер. Белый автомобиль начинает сильно вилять, теряя управление, и сбавляет скорость, а серебристый спорткар обгоняет его и догоняет машину Чимина. Они ровняются корпус к корпусу и мчатся по дороге, а преследователь выравнивается на полосе и едет за ними следом. В салоне раздается звонок, и Чимин сразу же нажимает на кнопку на руле, принимая вызов. — Ничего без меня не можешь, Пак, — раздается голос друга в салоне. — Снова спасаю твою задницу. — Ты чертовски вовремя, — с улыбкой говорит Чимин. — Как всегда, приятель. Ну что, обделались без меня, малыши? — смеется Тэ. Они продолжают двигаться по дороге бок о бок, пока белый автомобиль продолжает догонять их. — Нужно его сбросить, иначе не отстанет, — говорит Пак. Друг несколько секунд молчит, напряженно думая. — Есть идеи? — спрашивает он. Чимин тяжело вздыхает и вдруг вспоминает о большом разделительном отбойнике по середине дороги. Здесь трасса разделяется и уходит в разные стороны, а это можно использовать. Он победно ухмыляется. — Есть одна. Пристраивайся за мной, а по сигналу разъезжаемся в стороны. — Понял, — отвечает Тэ и сбавляет скорость, перестраиваясь на полосу следом за ним. — Держись крепче, сейчас будет жарко, — говорит Пак, обращаясь к парню. Чонгук резко хватается за ремень и сиденье. Он нервно сглатывает, чувствуя что сейчас будет что-то нехорошее, и это ему совсем не нравится. — Чимин, ты уверен, что мы не разобьемся? — спрашивает он. — Доверься мне, ладно? — говорит Пак и протягивает ему мизинец. — Обещаю, все будет хорошо. Чонгук быстро моргает, не совсем понимая, зачем эта глупая детская клятва в такой страшный момент, но все же цепляет его за палец своим и согласно кивает. — Боже, пожалуйста, я хочу жить, — отвечает он и снова хватается за ремень безопасности. Чимин ухмыляется и кладет стрелку спидометра горизонтально, выжимая из машины максимальную скорость. Тэхён впритык следует за ним, а преследователь пытается угнаться за его автомобилем. — Тэ, — зовет друга Пак. — М? — отзывается он. — Ты готов? — К безумию? Всегда, друг, — отвечает Ким и смеется. Пак улыбается и еще раз оценивает ситуацию. Он смотрит, нет ли машин спереди по полосам, и рассчитывает приблизительно расстояние до отбойника. — Я налево, ты — направо, — говорит он. — На счет три, — говорит Тэ. — Один, — говорит Чимин и держит обе руки на руле, крепко сжимая его. — Два, — говорит Тэхён довольным голосом, чувствуя предстоящее веселье. Чонгук видит препятствие перед ними буквально перед носом, и страх мгновенно сковывает все тело. Господи, это так страшно. Они мчатся на невероятно большой скорости прямиком в сооружение из бетона и метала. Он на мгновение зажмуривает глаза, когда слышит голос Чимина. — Три, — говорит тот и резко перестраивается влево. Тэхён так же резво уходит вправо, и белая машина с преследователем на полной скорости врезается в отбойник, снося его на несколько десятков метров вперед. Автомобиль сжимается в большой комок груды метала. Его искореживает настолько сильно, что невозможно понять, что это была за машина. Через несколько секунд раздается громкий взрыв, и Чонгук от неожиданности вскрикивает. Он оглядывается и видит, что машина полыхает, как факел. Они его убили. Господи, это было эффектно, как в кино, и невероятно страшно. Его сердце готово выскочить из груди из-за бурлящего адреналина в крови. По салону разносится восторженный крик Тэхёна, а Чон смотрит на Чимина и видит на его лице лёгкую улыбку. Он значительно сбавляет скорость и заметно расслабляется. Парень запускает руки в волосы, тихо и нервно смеясь. — Боже, — выдыхает Чон, — вы настоящие психи.