***
Глубокой ночью и в темном лесу Чонгук пытался найти по памяти дорогу к стае волков. Он взял машину Пака, пока тот спал, и приехал сюда, чтобы поговорить с волками еще раз. Это единственное, что пришло ему в голову, ведь Чимину нужна была помощь, хоть он этого и не признавал. Да, он способен был убить Кая, но до него еще нужно было как-то добраться. Навряд ли он встретит его на пороге. В его логове куча вампиров, которые не убьют, но могут достаточно сильно покалечить. И что тогда будет, если он окажется не в силах убить этого психа? У них будет всего лишь один шанс, и для того, чтобы все прошло удачно, он должен быть полон сил. Парень замечает знакомую поляну и останавливает машину. В этот раз здесь совсем тихо, все, должно быть, спят, но другого времени сюда приехать у него не было. Чимин оторвет ему голову, когда узнает, он бы ни за что не позволил ему сюда приехать. Чон выходит из салона, морщится от падающих на лицо капель дождя и застегивает плотнее пальто. Он идет по тропинке и быстро подходит к границе, где они стояли в прошлый раз. Чужака сразу же замечает молодой парень, который, по всей видимости, выполняет роль охраны стаи ночью. Он настороженно подходит к нему и пристально осматривает. — Ты кто? Зачем приехал? — Чон Чонгук. Мне нужно поговорить с вожаком. — По вопросу? — Просто скажи ему мое имя. Возможно, он захочет поговорить со мной. Это важно, — отвечает Чонгук. Парень долго принюхивается, убеждаясь, что он просто человек, и затем одобрительно кивает. — Пойдем. Я не оставлю чужака без присмотра ночью. Вожак сам решит, что с тобой делать. Они быстро проходят через поляну, двигаются среди хижин и подходят к дальнему домику. Волк тихо стучит в дверь, и они некоторое время ждут хозяина. Наконец-то спустя минуту она всё-таки открывается, а Алдо недовольным и встревоженным взглядом обводит их. — У нас гость. Чон Чонгук, — говорит парень. Брови вожака приподнимаются в удивлении. Он заглядывает за спину волка и взмахивает рукой, отдавая приказ ему уйти, который тот послушно исполняет. — Очень неожиданно, — говорит он, и уголки его губ приподнимаются в улыбке. — Рад тебя видеть, волчонок Чон. — Я не волчонок, а человек, — отвечает Чонгук. — Конечно, — кивает мужчина с усмешкой. — В чем причина столь позднего визита? — Чимин. — Где он? Почему ты в этот раз один? — Полагаю, что он ищет меня прямо сейчас. У меня немного времени, ведь мне опасно находиться за пределами дома Конте. — Здесь ты в безопасности. Наша территория — запретная земля для вампиров. Почему ты приехал один? — Потому что меня вы можете услышать, а к нему у вас предвзятое отношение из-за того, что он вампир, — говорит Чон. Алдо тихо хмыкает, складывая руки на груди, и улыбается. Он кивает головой в сторону, приглашая его войти в дом. В хижине оказывается довольно уютно. Очень тепло, светло, все деревянное, пахнет лесом и чем-то сладким. Парень проходит вглубь и садится на лавку за небольшим столом по приглашению вожака. Мужчина некоторое время его внимательно осматривает, а затем приносит горячий чай. Чонгук недоверчиво смотрит на него и не решается пить. — Ты замерз. Пей, это просто чай, — говорит он. — Нет, спасибо, — отвечает парень. — Я не отравлю тебя. Если бы я хотел тебя убить, то выбрал бы более простой способ. Чон берет холодными пальцами горячую чашку, и по его телу сразу же пробегает тепло. Он практически тихо стонет от этого приятного ощущения и делает несколько глотков. Чай оказывается приятным на вкус, пахнет травами и сразу же согревает его. — О чем ты хочешь поговорить? — спрашивает вожак. — Волк, с которым тогда дрался Чимин, укусил его, — говорит он. — Это была честная драка один на один. Я сочувствую, но ничем не могу помочь. — Я пришел не за этим. — Подожди, — задумчиво говорит Алдо, — ты сказал, что Чимин тебя ищет сейчас, но его укусил Дарио. Он как минимум должен сейчас лежать при смерти. — В этом все и дело, Чимин выжил. Он пережил укус, — отвечает Чон. — Это невозможно, — усмехается вожак, качая головой. — Вы не доверяете моим словам? Какой мне смысл лгать? Вы все равно почувствуете, если я совру. — Верно. И как же это возможно? — Моя кровь, — отвечает Чонгук. — Бесценный дар, — кивает Алдо, и его глаза озаряются пониманием. — Значит, твоя кровь спасла ему жизнь? Ты лекарство? — Нет, не совсем, — отрицательно качает головой парень. — Чимин обратился. — Стоп. Стоп, это невозможно, — говорит мужчина, заметно паникуя, и напрягается. — Он обратился. Вы, должно быть, понимаете, что это значит, судя по вашей реакции, — говорит Чон. — Вервольф, — тихо отвечает он и проводит ладонью по острому подбородку, обдумывая эту информацию. Парень согласно кивает, делая несколько глотков горячего чая, и тяжело вздыхает. Очевидно, что волки тоже должны быть осведомлены о тонкостях предназначения и всего прочего. Значит, информация о вервольфе для них всех была просто старой легендой, ведь подобного раньше не случалось. — Он хочет пойти к Хёнинкаю, забрать нашего друга и убить этого ублюдка. Один. — Это его выбор. Чего ты хочешь от меня? — Я не знаю ваших законов, кодексов и всего прочего. Я действительно в этом совершенно ничего не понимаю. Возможно, прямо сейчас нарушаю какие-то из них, вломившись вот так к вам, но я в отчаянии. Мне нужна ваша помощь. Нам нужна. Чимин не вернется к вам снова, чтобы просить, но моя гордость от этого не рассыплется. Он должен убить Кая, но для того, чтобы это сделать, ему нужно сначала проникнуть в его логово и добраться до него. Мы же понимаем, сколько там его людей и все они вампиры, и явно очень сильные. Ему нужна помощь, чтобы сделать это. — Я ведь уже говорил, что не обязан защищать его семью и тем более не обязан защищать его самого. Он вампир, — говорит Алдо. — Я знал, что вы это скажете, — кивает парень. — Но, насколько я понимаю, Чимин ведь теперь не просто вампир. В нем есть ген волка, а это, в свою очередь, делает его одним из вас. Он принадлежит к двум генетически отличным друг от друга видам. Вожак несколько секунд переваривает услышанное, а затем довольно ухмыляется и качает головой. — Черт меня дери, а ты умен, — отвечает он. — Я знаю, что по своим законам вы не имеете права отказать в помощи представителям своего вида. И если согласитесь вы, то все стаи встанут на защиту. Сейчас нам нужна ваша армия, чтобы победить нашего общего врага. Я прошу не для Чимина, не для себя, а для всех людей, которые могут пострадать от рук этого больного ублюдка, — говорит Чон. Волк глубоко вздыхает и задумывается. Видно, как в его голове происходит напряженный мыслительный процесс, и сейчас он усомнился в том, что его решение было верным в тот раз. — Я представитель человеческого рода, прошу вас от их лица, помогите. Во мне кровь ведьмы, вампира и волка, я не знаю какие у вас правила, но я хочу жить. И множество невинных людей тоже этого хотят. Я не хочу стать причиной появления новых гибридов, которыми будет руководить Кай, если это на самом деле возможно. Вы представляете, какое я опасное оружие в его руках? Мы должны уничтожить его, ведь вы созданы для баланса. Разве это баланс, когда в день умирают десятки людей лишь только от его руки? Мы можем с этим справиться только вместе. Чимина мне не остановить, он пойдет на это в любом случае и умрет, но тогда пусть я хотя бы помогу ему, собрав для него поддержку. Я прошел большой путь и вложил в это больше, чем кто-либо. Пожалуйста, — говорит Чонгук тихо, глядя перед собой. — Станьте его опорой и помогите ему завершить то, что он должен. Вы должны это сделать, ведь он тоже теперь волк. Алдо несколько минут молчит, задумчиво глядя в пол, а затем переводит взгляд на него. — Ты приходишь в мой дом и говоришь мне о том, что я должен делать, используя наши же законы против меня? Ты просишь меня отвлечь на себя десятки вампиров, пока Чимин подберется к Хёнинкаю, — говорит он, выгибая бровь. — Возможно, вы посчитаете это наглостью, но да. У меня нет другого выбора сейчас. — Да-а, — протягивает Алдо и тихо смеётся. — Ты определенно внук своего деда. Умный, смелый, целеустремленный, добрый и наглости не занимать. Приехал сюда один, зная, что ты сейчас находишься в огромной опасности, и смеешь меня просить о чем-то, манипулируя законами. Из тебя бы вышел хороший волк, Чонгук. — К сожалению, я не знал его. Надеюсь, что он был хорошим человеком. — Он был достойным человеком. Мой хороший приятель, — говорит вожак, тяжело вздыхая. — Я помогу тебе по нескольким причинам. Во-первых, я уважаю твой род. Твой дед был моим старым другом, и я горд, что был знаком с ним. Во-вторых, я не могу отказать в помощи человеку. А в-третьих, ты прав. Чимин теперь один из нас, а своих мы не бросаем. Мы не так сильны сейчас, как в полнолуние, но вполне в наших силах придержать несколько десятков вампиров на какое-то время и помочь ему. Внутри парня все ликует, и он с облегчением вздыхает. У него получилось уговорить волков. Значит, Пак не будет один в этом самоубийстве, и их шансы на победу значительно увеличиваются. — Спасибо вам. Ваша помощь просто необходима, — отвечает Чонгук. — Мы будем в нужное время в нужном месте, я даю свое слово. А теперь ступай домой. Лучше тебе вернуться раньше, чем Чимин появится на нашей границе. Несмотря на то, что он на одну половину волк, он все же на другую и вампир. А я не настолько добр, чтобы принимать в гостях его снова, — говорит Алдо. — Конечно, спасибо еще раз, — кивает Чон и встает. — Может, приставить к тебе сопровождающего для защиты? — спрашивает мужчина. — Нет, все в порядке. Я быстро доеду домой, — отвечает парень и идет к двери. — Чонгук, — зовет его вожак, и тот оборачивается. Волк подходит к нему и протягивает ладонь. Чон несколько раз моргает в растерянности. Он впервые видит, чтобы тот кому-то протягивает руку для рукопожатия. Он уверенно пожимает ее, чувствуя крепкую хватку и жар от его кожи. — Я делаю это не ради Чимина. Это в память о твоем дедушке. Я всегда буду уважать этого человека и его род. Однажды он помог мне, теперь я помогаю его внуку. — Как он помог? — спрашивает Чонгук. — По волчьему кодексу нам запрещено жениться на людях, допустимо только на волчицах. Моя жена — человек, и поспособствовал этому твой дед. Он собрал совет и заставил пересмотреть некоторые законы. Кодекс — это лишь свод правил, а правила иногда допустимо нарушать — всегда говорил он и, возможно, был прав. Я благодарен ему и вся моя семья. Надеюсь, ты понимаешь, насколько достойным он был, — говорит Алдо. — Я практически ничего не знаю о нем. — Когда все это безумие завершится, погрузись в изучение своих корней. Разве это не интересно, знать, чья кровь течет в твоих жилах? Тем более такая бесценная, как твоя, — говорит вожак, тепло улыбаясь. — Вы правы, — кивает парень и улыбается в ответ. Путь домой оказался сложнее, чем Чон думал. Дождь усилился, грунтовую дорогу местами размыло, и, ожидаемо, он застрял. Черт. Это паршиво, теперь у него вариантов немного. Либо вернуться обратно, либо позвонить Чимину, либо остаться здесь и дождаться утра, чтобы вызвать помощь. Идти через лес пешком до стаи слишком далеко, он быстро замерзнет и заболеет. Оставаться здесь тоже нельзя. Ночевать в машине среди густого леса? Не лучший вариант. А значит, остается только одно. Чон тяжело вздыхает и достает свой телефон. — Черт, — шепчет парень, замечая количество пропущенных вызовов от Пака. Он несколько минут решается, кусая губы, но все же набирает его номер. Долгие гудки, звучащие в трубке, только больше нагнетают обстановку, и вот наконец-то слышен щелчок. — Ты же понимаешь, что я тебя сам убью, если это не сделал еще Кай? — сразу спрашивает грозный голос. Чонгук сглатывает комок нервов в горле. — Чимин, прости, — тихо говорит он. — Прости?! — смеется злобно Пак. — Прости, твою мать?! Серьезно?! — Пожалуйста, не злись так. — О, ты даже не представляешь, насколько я сейчас зол, Чон Чонгук. И клянусь, тебе лучше быть где-то поблизости, чтобы я сразу убил тебя, либо наоборот на другом конце света, чтобы я не достал тебя, — произносит Чимин ледяным тоном. — Прости меня, — отвечает Чонгук, потирая глаза. — Где ты? — В лесу. В минутах тридцати от стаи. Машина застряла. — Закройся в ней и сиди до моего приезда. Сдвинешься с места — я тебя прикончу, — говорит он и сбрасывает звонок. Парень тяжело вздыхает, откидываясь на сиденье. Пак очень зол и имеет на это все права. Это было глупое решение, но ведь не зря он сюда приехал, он уговорил волков помочь. Он закрывает глаза, чувствуя усталость, и ждет его, слушая капли, стучащие по машине. Кажется, что ненадолго он проваливается в сон. А спустя какое-то время его будит свет фар, бьющий в лобовое стекло, и он выпрямляется на сиденье, разминая шею. Чонгук выходит из машины, готовясь принять волну гнева и злости. Когда он видит надвигающуюся на него темную фигуру на фоне слепящих фар и дождя, то ноги просто подкашиваются от страха. Он физически ощущает его ярость, и от этого ему становится не по себе. Пак надвигается на него грозно и быстро, а затем его тело он толкает к машине, и громко ударяет ладонью по ее крыше. Легкая боль пронзает лопатки, но Чон не подает вида. — Ты в своем уме?! — кричит яростно Чимин. — Я… — Твою мать! Какого хрена ты творишь, Чонгук?! — Я… — Заткнись! — кричит он, выставляя указательный палец перед его лицом. — Закрой свой рот! Сейчас говорю я! Если у тебя не хватает мозгов понять, что ты натворил, то я объясню! — Чимин… — Тебя ищет самый сильный и отмороженный вампир во всем мире, который ставит опыты на людях и своих сородичах! Он хочет использовать тебя, как банк крови, и послал для того, чтобы найти тебя, своих самых главных головорезов, которые в сотни тысяч раз сильнее тебя! — Я знаю, но… — Ведьмы, рискуя своими жизнями, защищают тебя! А ты, вместо благодарности им, поехал прокатиться ночью по лесу! Твою мать! — кричит Пак и снова ударяет по машине, раздаётся легкий треск стекла. — Ты совсем идиот?! — Прости, — говорит Чон. — Ты предложил себя Каю прямо на блюдечке! Почему ты тогда сразу не пошел к нему?! Скажи спасибо, что ты не попался никому из его шавок! Ты хоть понимаешь, как ты рисковал?! Он так сильно кричит, что Чонгук сжимается в комок и виновато опускает голову, позволяя его гневу выплеснуться на него, ведь он действительно виноват. Он знает, что его эмоции сейчас слишком сильны и часть этого гнева просто результат обращения. — Ты хоть понимаешь, что наделал?! Твой запах и твою энергию теперь они почувствуют и найдут нас! — Прости, прости, пожалуйста, — говорит Чонгук, пытаясь схватить его руки, но тот делает шаг назад и отталкивает его. — Ты хоть понимаешь, что я чувствовал, когда проснулся, а тебя нет рядом?! Нет в доме! Черт возьми, Чонгук, я чуть с ума не сошел! — Прости меня. — Я же думал о самом худшем! Думал, что они тебя забрали! Ты понимаешь, что я чувствовал?! Ты обо мне хоть мог подумать на одну гребаную секунду?! — его голос эхом раздается по лесу. — Я о тебе и думал! — кричит в ответ Чон. — В каком, черт возьми, месте?! — спрашивает Пак и усмехается. — Я пытался помочь тебе! — выкрикивает он, делая шаг к нему. — Ты чуть не довел меня до нервного срыва! Так себе помощь! — А ты не думал обо мне, когда решал идти на самоубийство! Ты сам все решил! Я поступил ровным счетом так же! — кричит парень, толкая его в грудь. — От моего решения не зависит чья-то жизнь! А если найдут тебя, то под пули попадут все! — разводит руками Пак. — Все, твою мать! Весь род Конте! Вся моя семья! — Зависит! Твоя жизнь зависит! Моя жизнь зависит! — Ты будешь жить в любом случае, я не позволю тебя убить! — Да плевать мне на это! Моя жизнь не имеет смысла, если в ней не будет тебя! Я не приму тот факт, что ты хочешь совершить это самоубийство, но мне тебя не отговорить от этого! Именно поэтому я решил хотя бы помочь тебе чем-то, чтобы дать тебе поддержку волков! Чтобы ты не думал о других вампирах, а целенаправленно шел убить Кая! — Я не просил тебя помогать мне! — А я договорился, чтобы волки помогли тебе! — Да пошла их помощь к чертовой матери! Мне нужно, чтобы ты был в безопасности, вот и все! — кричит Чимин сквозь шум дождя. — Я и был в безопасности у них! — А сейчас ты где был, чертов идиот?! В лесу! Один! Где твои мозги?! Ты совсем из ума выжил?! Чем ты только думал, когда делал это?! — кричит Пак, снова толкая его к машине, и замахивается, чтобы нанести удар. Чонгук смотрит ему в глаза, даже не вздрогнув. Он не боится, а просто ждет, какую дальше реакцию даст Чимин, а тот тяжело вздыхает и затем опускает руку. — Прости! Я же извинился уже! Да, это было глупо и рискованно, но я же помог! Я думал о тебе! — Мне не нужна помощь! — фыркает он. — Мог бы просто сказать мне спасибо, придурок! — бросает парень. — Спасибо, придурок! — восклицает Пак, сверля его гневным взглядом. Чонгук открывает рот, чтобы что-то сказать, но чувствует мурашки по коже от чужого взгляда, поэтому замолкает. Он злится, но прекрасно понимает, что ссориться дальше — это просто тупик. Он действительно виноват, и Чимин имеет право злиться на него, поэтому лучше просто замолчать сейчас. Между ними настолько сильно накаляется атмосфера, что они оба не могут успокоиться. Внутри все пылает до такой степени, что даже холодный ночной воздух и капли дождя не спасают от этого жара. Они смотрят друг на друга бешеными взглядами, бросая молнии. Оба тяжело дышат и молчат, испытывая смешанные эмоции: злость, ярость, гнев, адреналин и облегчение. Все смешивается. И неожиданно Чимин делает шаг к парню, грубо хватает его лицо ладонью и жадно целует. Он напористый и сильный. Не оставляет никакого выбора и, как всегда, нагло берет то, что принадлежит ему целиком и полностью. Чонгук тихо стонет в ответ, кладет руки на его плечи и приоткрывает губы, углубляя поцелуй. Их языки скользят друг по другу в невероятно быстром и чокнутом темпе, словно это последний раз, когда они это делают. Чон чувствует, как его спина упирается в дверь машины, в которую его снова впечатывает Пак, и он притягивает его к себе еще ближе, хватая за ремень на брюках. Их дыхание сбивается, но никто не собирается разрывать этот поцелуй. Они продолжают горячо целовать друг друга, ощущая, как разгорается огонь между ними и безумное желание. Чимин расстегивает ремень на его джинсах и забирается в них ладонью, крепко обхватывая его член. С губ парня моментально срывается глухой стон прямо в поцелуе. Его тело мгновенно отзывается на ласки, и он готов взорваться уже сейчас. Пак продолжает целовать его и водить рукой по его возбужденному члену. Он наощупь находит ручку задней двери машины и открывает ее. Он забирается в салон, продолжая целовать его, и начинает снимать с него мокрую одежду. Чонгук не отстает от него и с таким же неудержимым желанием разрывает на нем рубашку. Пуговицы рассыпаются по всему салону, и Пак снимает ее со своих плеч, а затем стягивает и оставшуюся одежду. — Что мы делаем? — шепчет Чон, тяжело дыша, пока тот оставляет влажные поцелуи на его челюсти. — Я не знаю, — отвечает он и снова ловит его губы. — Мы же в лесу, — бормочет Чонгук, целуя его в шею и ерзая на его бедрах. — Да, — отвечает Пак и улыбается. — Мы в машине, — шепчет Чонгук и стонет, когда чужой язык скользит по его слабым точкам на ключицах. — Мы не просто в машине. Это моя машина, — ухмыляется Чимин, зачесывая волосы пятерней назад, и тянется в бардачок за блестящим пузырьком с лубрикантом. Он с новым напором накрывает губы парня, и все внутри них обоих зажигается, как будто бросают спичку в кучу пороха. Салон автомобиля наполняет тяжелое дыхание и шум дождя, барабанящий по стеклам и крыше. Пак опускается ниже и проводит языком по его кадыку, и по телу Чона бегут мурашки. Его пухлые губы скользят еще ниже, а рука обхватывает их члены ладонью, и он начинает медленно двигать ею. Они снова целуются до головокружения. Чонгук тихо стонет и продолжает ерзать от предвкушения на его бедрах. На заднем сидении достаточно тесно, что заставляет его прижиматься близко к Чимину и дает прекрасный доступ к его шее. Чонгук чувствует скользкие от смазки пальцы, которые начинают медленно входить в него, и громко стонет. И на контрасте с этим приятным ощущением сильная ладонь грубо хватает его за волосы на затылке, заставляя приподнять голову. Он сталкивается с темным и полным злости взглядом и вдруг вспоминает, что очень разозлил его. Пак проводит языком по своим губам и смотрит на него, нагло подняв подбородок. — Ты виноват передо мной. — Да, — соглашается Чонгук, дрожа от нетерпения. — Кто же так поступает? Что мне с тобой делать теперь? — спрашивает он, сильнее сжимая его волосы и оттягивая назад. Слабая боль пронзает кожу головы, но умелые пальцы заставляют громко застонать, и Чон закрывает глаза от наслаждения. — Проучи меня, — предлагает парень. Пак дает ему слабую пощечину и затем хватает за челюсть. Тот открывает веки и удивленно смотрит на него. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — говорит Чимин, продолжая растягивать его, и сладко целует. Чонгук чувствует, как он резко входит в него, отчего парень вскрикивает, зажмурив глаза. Резкая боль сменяется приятным ощущением наполненности, и он тихо вздыхает. — Я так зол на тебя, — произносит Пак, хватая его сзади за шею, и насаживает с силой на свой член. — Я очень зол, Чонгук. — Тогда выпусти пар, я заслужил это, — шепчет он и снова стонет. — Если я тебя трахну так, как действительно хочу того, то ты завтра не сядешь на свою задницу, — усмехается Чимин. — Господи, — выдыхает Чон, чувствуя его мощные толчки. — Сделай это. Я ведь сам нарвался. Пак резко поднимает его ноги, сгибая в коленях, и парень хватается руками за передние сиденья, подаваясь назад. Он запрокидывает голову с громким криком, когда тот входит в него чертовски глубоко. Властные ладони Чимина крепко держат его задницу, до боли сжимая, и он грубо и жестко насаживает его на свой член. Черт возьми, таким напористым он еще не был с ним. Вот что означает понятие «разбудить зверя»? Это пугает, но в то же время настолько горячо и потрясающе, что Чонгук не может сдержать свои стоны и крики. В салоне машины слышно их рваное и тяжелое дыхание, стекла быстро запотевают, и дышать становится абсолютно нечем. Пак с каждым глубоким толчком входит в него все быстрее и мощнее, растягивая до максимума. Боль смешивается с наслаждением, и Чон просто отдается этим ощущениям, которые начинают разрывать каждую клетку его тела. — Это слишком глубоко, Чимин, — выдыхает он, с силой хватаясь за сиденья. — Я не могу, это… — Заткнись, — отвечает он и входит в него еще глубже. — Боже мой, что ты… Но Пак не дает ему договорить, а хватает его за горло, притягивая к себе. Он целует его, как одержимый, продолжая двигаться в нем. Чонгук обхватывает его плечи руками и цепляется за них, как за спасательный круг, слегка царапая их. Он чувствует влажную и горячую кожу под пальцами и протяжно стонет в его губы. Впервые он занимается сексом в машине на заднем сиденье, как обычный человек, как влюбленный парень, как подросток, и, черт возьми, он не думал, что это настолько горячо. Несмотря на то, что здесь тесно, очень жарко и нечем дышать, это определенно очень страстно. Чимин отпускает его ноги, и тот снова обхватывает ими его бедра, теперь он может двигаться на нем самостоятельно. Хотя все равно каждое движение Пак держит под своим контролем, снова хватая его за ягодицы. Чон упирается ладонью в мокрое стекло и пытается сдержать неожиданно подходящий оргазм. — Даже не думай, — говорит вампир, крепко хватая его член у основания, и удерживает, отчего все подходящее удовольствие быстро отступает. — Что? — возмущенно спрашивает парень. — Ты кончишь, только когда я позволю, — отвечает Чимин. — Но… — В следующий раз будешь думать головой, когда принимаешь такие глупые решения, — говорит Пак, продолжая входить в него. Сдерживать себя становится невыносимо трудно. Чимин входит очень глубоко и давит на слабые места, заставляя его с каждым толчком кричать все громче и громче. Но как только волна оргазма начинает накрывать с головой, разливаясь по телу, он обламывает это ощущение, с силой хватая его член у основания или резко замедляясь. — Да ты издеваешься! — кричит Чон, когда он делает это снова. — Это просто пытка! — В следующий раз хорошо подумаешь, прежде чем разозлить меня, — отвечает он, довольно ухмыляясь. Пак продолжает истязать его тело лаской и грубостью, умело чередуя их. Он так искусно сочетает в себе эти две тонкие грани, прыгая с одной крайности на другую. Это какое-то безумие. Как возможно так тонко балансировать и при этом полностью контролировать весь процесс? Из-за переизбытка эмоций Чимин вдруг чувствует боль в челюсти и как в глазах все темнеет. Только не сейчас, черт возьми, только не в этот момент. Он опускает голову и упирается лбом в плечо Чонгука, пытаясь контролировать себя, а парень сразу понимает, что что-то не так. Он пытается мягко приподнять его лицо за подбородок, но тот сопротивляется, отводя его в сторону, и Чон понимает, в чем дело — слишком сильные эмоции. — Посмотри на меня, — говорит он, снова поворачивая его лицо к себе, и заглядывает в его глаза. — Не надо, — шепчет Пак, опуская веки. — Успокойся, все хорошо, — шепчет Чонгук, мягко гладя его скулы. — Я пытаюсь. — Все хорошо, слышишь? — шепчет парень еле дыша. — Не надо прятаться. Это ты. Какой бы ты ни был. — Ты испугаешься как в тот раз, — говорит Чимин, снова отворачиваясь. Чон бережно берет его лицо в ладони и внимательно рассматривает. Он не дает ему вырваться, и Пак поднимает на него боязливый взгляд. В тусклом свете, исходящем от фар другой машины через окна, Чон замечает его изменившееся лицо: темные глаза, наполненные кровью, выглядят, как настоящая бездна, и острые клыки, которые привели его в ужас в прошлый раз. Но сейчас ему не страшно. Совершенно. Даже таким его лицо ему кажется по-настоящему прекрасным. Парень нежно проводит большими пальцами по его щекам и мягко улыбается. — Я не боюсь и не буду больше бояться. Ты прекрасен любым, — шепчет он и целует его в губы. — Чонгук… — Я люблю тебя. Любым, слышишь? Все, что есть в тебе, я тоже люблю. Ты тот, кто ты есть, и я люблю все в тебе. Не прячься от меня, — говорит Чон и снова целует его. И Пак больше не сопротивляется, он обхватывает его разгоряченное тело, кладя ладонь на его шею, и целует в ответ. Это то, что ему было так нужно услышать. Постепенно обостренные эмоции утихают, и его лицо становится нормальным. Он переключается на страсть и желание. Впервые он чувствует себя действительно любимым, несмотря на то, кем является. И это, черт возьми, самое приятное ощущение, которое ему доводилось испытывать за всю жизнь. Он меняет позу, и Чонгук оказывается под ним. Парень стоит коленями на сиденье и упирается ладонями в стекло на двери. Холодная и влажная поверхность сейчас просто как глоток свежего воздуха для него, и он, тяжело дыша, прижимается лбом к окну, пока Чимин скользит ладонью по его телу. Он дразнит его, водя головкой по его заднице, но не входит. Господи, он настоящий дьявол. Зная, что он сейчас готов уже скулить от желания ощутить его в себе, специально не дает ему этого. Он сам начинает подаваться назад, но получает сильный шлепок по заднице. — Черт, — говорит Чон. — Не так быстро, малыш, — говорит Чимин, нависая над ним. Его ладонь скользит по груди парня вверх до шеи, а затем теплые пальцы с силой хватают его за горло и сдавливают. Задница Чонгука упирается в его пах, и тот остро чувствует его член, но Пак не дает то, чего он так жаждет сейчас. Парень тихо стонет от разочарования, и Чимин поворачивает его голову набок легким движением кисти, держа его при этом в крепкой хватке. — Ты понял, насколько паршиво поступил? — Да, — шепчет Чонгук, мягко двигая задом. — Ты понял, что подверг опасности не только себя, но и всех нас? — спрашивает Пак, вводя член в него, и сразу выходит. — Нет! Перестань! — Ты понял? — снова спрашивает он, повторяя свои действия. — Господи! Ты издеваешься! — скулит парень. — Да! Да! Я понял, пожалуйста. — Что, «пожалуйста»? — спрашивает Чимин, снова вводя в него лишь головку, и сразу выходит. — Ты дразнишь меня, — шепчет Чонгук и бьет ладонью по стеклу, когда он снова повторяет эту пытку. — Да, — шепчет Пак, водя большим пальцем по головке его члена. — Ты наказываешь меня, — снова шепчет парень и стонет. — Да. Догадливый мальчик. — Ты мстишь мне, — говорит Чон, чувствуя стекающий пот по вискам и шее. — Да, — соглашается Чимин, снова не давая ему то, чего он так хочет, и выходит из него. — Пожалуйста, прекрати. Я не могу выносить это больше. — Не я выводил меня из себя. Это сделал ты. — Прости меня. Пожалуйста, прости. Я больше не буду поступать так необдуманно. — Почему я должен доверять твоим словам? — спрашивает Пак, входя неглубоко, и снова быстро выходит из него. — Ты сейчас скажешь что угодно, лишь бы получить то, чего так хочешь. А хочешь ты — мой член в себе. — Чимин, ну пожалуйста, прекрати. — Ты понял, что не стоит меня выводить и вести себя так глупо? — Да, — шепчет Чонгук. — Ты просил тебя трахнуть так, как я этого хочу. — Да, — снова шепчет он. — Пожалуйста. Пак подается вперед и целует его, а затем меняет позу. Чонгук оказывается прижат щекой к сиденью, его зад оттопырен высоко и упирается прямо в пах Чимина. Он хватает его бедра, заставляя сильно выгнуть спину, и резко входит в него максимально глубоко. Парень громко вскрикивает от удовольствия, наконец-то получая то, что хотел. Он начинает входить в него, с силой ударяясь каждый раз о его зад. Громкие хлопки раздаются в салоне машины с такой периодичностью, что это кажется просто невозможным. Его сверхскорость — это просто безумие. Чон не чувствует ни рук, ни ног, но просто тонет в этом невероятном удовольствии, которое ему дарят. Его сильная ладонь надавливает на голову, сильнее впечатывая его в сиденье, а вторая — сжимает бедро до болезненного ощущения. А этот темп такой неудержимый, мощный и дикий, словно с цепи сорвался зверь, и с его губ лишь срываются гортанные стоны и хриплые крики. — Не забывай, что ты мой. Всегда им был и будешь, — говорит Чимин между мощными толчками. — Я… знаю, — задыхаясь, произносит парень. — Скажи это, — приказывает Пак. — Я твой. — Громче! — рычит он. — Я твой, — говорит Чон, сжимая руки в кулаки, и зажмуривается. — Чимин, слишком быстро. Я не могу. — Запомни эти ощущения. Каждый чертов раз, когда я вхожу в тебя, ты должен помнить о том, кому ты принадлежишь, — говорит Пак, продолжая быстро входить в него, а затем снова хватает его член, обламывая очередной оргазм, и выходит из него. — Нет! — кричит Чонгук. — Пожалуйста! — Ты скажешь мне за это спасибо, когда кончишь, — отвечает он, ухмыляясь. Чимин снова меняет позу, разворачивая его к себе лицом. Чонгук облегченно выдыхает, чувствуя, как покалывают онемевшие конечности и спина. Он обхватывает ногами чужую талию и рассматривает его лицо, пока тот снова входит в него, но уже гораздо мягче. То, как он дразнит его, просто выводит из себя. Чон испытывает такое разочарование каждый раз, когда он это делает и не дает ему кончить. Пак проводит большим пальцем по его губам, глядя на них с каким-то безумием в глазах, а затем целует, хватая за шею. Он ускоряет темп, и движения становятся хаотичными, Чонгук понимает, что не только он находится на грани. Если сейчас Пак снова обломает ему оргазм, то он просто взвоет. Его тело уже как бочка с динамитом, готовая взорваться от любого неосторожного движения, но в этот раз тот этого не делает, он не останавливается. Он выходит из него и начинает доводить себя до оргазма, глядя на него, а другой рукой доводит до оргазма его. И в тот момент, когда тело парня пронзает сильная горячая волна, он понимает, о чем говорил Чимин. Он громко стонет, выгибая спину, и бурно кончает. Он чувствует, как его тело практически разрывает атомный взрыв. Это самое мощное, что он чувствовал, и это просто невероятно, даже голова кружится от удовольствия. Его тело дрожит, и он ощущает горячие струи на своем животе. Он с трудом дышит и облизывает пересохшие губы, глядя на то, как Пак размазывает остатки их спермы, держа члены в своей ладони. — Черт возьми, — выдыхает он, переводя дыхание. Господи Боже, Чонгук просто готов заорать во все горло оттого, что он творит с ним. — Я был прав, ты горячее, чем ядро Земли, — шепчет парень. Чимин тихо смеется и целует его. — И ты дьявол. — Ты поверишь, если я скажу, что удивлен? — ухмыляется Пак, снова целуя его. Они долго пытаются привести дыхание в порядок, слушая, как барабанит дождь и стучат их сердца в тишине. — Если ты все время будешь так меня наказывать, то я подумаю над тем, чтобы выводить тебя почаще, — говорит Чон с улыбкой. — Я же говорил, что ты скажешь мне спасибо, — отвечает самодовольно Чимин. — Ты невыносим, — отвечает Чонгук, качая головой. — Да, но ты все равно меня любишь. — Да, — соглашается парень и целует его. — А я вывожу тебя, но ты все равно меня любишь. — Да, — соглашается Пак и улыбается.***
Вернувшись домой, Чонгук долго извинялся перед всеми жителями виллы, но на его удивление, никто даже не злился, а лишь крепко обнимали и были рады тому, что он вернулся невредимым. Чимин, с облегчением вздохнув оттого, что они безопасно добрались домой, смотрел на свою семью. Им повезло, что люди Кая не унюхали мальчишку, поэтому пока что можно расслабиться. Если бы за ними был хвост, то они бы это уже заметили. Неожиданно его телефон отзывается вибрацией, и он, хмурясь, вытаскивает его из кармана. Неизвестный номер настойчиво требует его ответа. Он выходит на крыльцо и отвечает на звонок. — Слушаю. — Привет, Чимин, — произносит знакомый голос. Все внутри него переворачивается, руки начинают дрожать, а сердце болезненно сжимается. — Тэ? — Да. — Господи, ты живой. Правда живой, — произносит Пак дрожащим голосом. — Живой. — Где ты сейчас? Я вытащу тебя, слышишь? Где бы ты ни был. Обещаю, что вытащу, — говорит Чимин. — Я ближе, чем тебе кажется, — отвечает Тэхён. Чимин спускается с крыльца и рефлекторно осматривается по сторонам в поисках знакомого лица. — Я рядом с тобой, — говорит Ким. Пак переводит взгляд влево и наконец-то видит его. Парень стоит у угла соседнего здания, скрываясь в темноте. Чимин медленно опускает руку с телефоном, и тот выпадает из его руки. Он не может поверить в то, что видит Тэ. Его друг, живой и здоровый, прямо перед ним в нескольких метрах. Он выбрался из этого дерьма и без его помощи. Без всяких мыслец Пак бежит к нему и затем крепко обнимает. Его сердце готово выпрыгнуть из груди. Он столько боли пережил, думая, что тот мертв, а чувство вины его сжирало так долго и сильно. Сейчас он наконец-то чувствует облегчение, когда руки Тэхёна обнимают его за спину и несколько раз хлопают в успокаивающем жесте. — Господи, как я скучал по тебе, — шепчет Чимин, прижимая его крепче к себе. — Я так скучал, Тэ. — Все в порядке. Я живой, Чимин. — Прости меня, прости, прости. Боже, я так виноват перед тобой. — Все в порядке, — повторяет Тэхён, хлопая его по плечам. — Как ты сбежал? — спрашивает Пак, беря его лицо в ладони, и пристально рассматривает. — Ты же меня знаешь. Всегда найду выход, — хмыкает парень. — Господи, как же я рад тебя видеть. Я думал, с ума сойду без тебя, — говорит Чимин и снова обнимает его. — Как вы здесь? — Хорошо, мне многое нужно тебе рассказать, но сначала ты. — Как ребенок? Он в порядке? Рядом с тобой? — Хорошо, все хорошо. Конечно, он со мной. — Я рад, — улыбается Тэ. — Ты молодец, что сохранил его в целости и сохранности. — Ты же знаешь, я не мог иначе. Пойдем домой, все с ума сойдут от радости. Ты не представляешь, как тебя все ждали. Мы, когда узнали, что ты жив, только и думали о том, как вытащить тебя из рук этого ублюдка. Они идут к дому, и Чимин проводит его через границы купола, держа за руку. Тэхён с удивлением оглядывается по сторонам. Внутри совершенно другая картинка, именно та вилла и тот двор, где было сделано фото, лежащее в его кармане. Они подходят к широкой двери, и Пак тянет его внутрь, держа за запястье. Ким неуверенно делает шаг через порог, но когда ничего не происходит, его губы довольно ухмыляются. Он понимает, что барьер для него больше не помеха, ведь он давно был приглашен в этот дом. Задание выполнено, теперь осталось забрать мальчишку и убить их всех.