Зверь

Pov. Рейх       Чёрт. Это и есть ад? Как-то не похоже… Хм… Мне кажется, или я где-то уже видел этот деревянный потолок. Как же холодно… Scheiße(нем. Блять), я не могу двигаться! — Ну что, уже проснулся? Тебе лучше? Видимо, я всё-таки живой, раз Ади всё ещё беспокоиться о моём самочувствии. — Г-где мы? — Я и сам не знаю, но определённо не в аду. Если бы мы были там, тебя бы не перебинтовали с такой аккуратностью. — Тебе ничего не кажется странным? — Что например? — Например то, что я уже минут пятнадцать лежу в сознании, а признаков пребывания человека рядом так и не заметил? В это время скрипнула дверь и, кажется кто-то зашёл. Ади опять куда-то растворился и я остался наедине с возможной опасностью. Я, конечно, знаю, что он в любой момент сможет двинуть моей лапой в рожу обидчика, но всё равно чувствую себя брошенным. Кажется этот кто-то девушка. Так неслышно крадётся. Лучше изобразить мёртвого. А то мало-ли… End of Pov. Рейх        Беларусь подошла к Рейху с тарелкой бульона. Она надеялась на то, что немец уже очнулся. — Бедняжка… Кто же тебя так? — причитала девушка, гладя его по не забинтованному участку — Я принесла немного бульона, ты должен его съесть. По скольку в Рейховскую помесь входили собака и кошка, он чувствовал намерения, с какими люди подходили к нему. И, не почувствовав никакого подвоха, он рискнул открыть глаза. Первое, что он увидел, это руку, гладящую его по груди. Потом Наци разглядел и хозяина, вернее хозяйку конечности — длинноволосую девушку, на вид ей можно было дать лет семнадцать. В зелёных глазах читалась ласка и… жалость? Кто-то может жалеть Третьего Рейха? — Ты всё-таки очнулся? Я понимаю, что тебе сейчас плохо, но не могу ничего с этим поделать… — Тебе нужно поесть. Я принесла бульон для тебя. Она легко подхватила арийца на руки и перенесла куда-то на диван. — Вот тут тебе будет удобней. Давай, я покормлю тебя. Природная гордость возмущалась против таких действий со стороны потенциального врага, но организм был не в том состоянии, да и его лапы были совсем не предназначены для таких вещей, как держание ложки. В итоге пришлось смириться и Наци разжал пасть. — Ты меня понимаешь? — Беларусь была удивлена. Не каждый день встречаешь таких вот непонятных мутантов, да ещё и с таким интеллектом. Поразмыслив немного, Третий кивнул. Он сейчас не в том положении, чтобы кидаться на всех. — Лаадно… Может, ты ещё и говоришь? — зверь вновь кивнул. — Что ты такое? Кто ты? — E-experiment… Deutsches experiment… (нем. Э-эксперимент… Немецкий эксперимент…) — Што Ты сказаў? На якой гэта мове? (бел. Что ты сказал? На каком это языке?) — от волнения Белка перешла на родной язык — Deutsch… (нем. Немецкий…) — Тройка зашёлся в очередном приступе кашля. — Ты и вправду можешь говорить? Я пойду расскажу, когда ты поешь… Папа вроде знает немецкий… — Bitte… (нем. Прошу…) Nicht (нем. Не) надо… Не говори niemandem… (нем. никому…)Это будет unser (нем. наш) секрет… Bitte. (нем. Пожалуйста.) — Рейх попытался улыбнуться, но получился лишь оскал. — Ты точно этого хочешь? Если об этом будут знать все, то тебе будет легче. — Nicht… (нем. Не надо…) — Л-ладно… Хорошо… Но ты сможешь поговорить со мной? Потом, когда тебе будет лучше? — Natürlich. (нем. Конечно.) На этом окончился их разговор. Беларусь докормила Рейха и ушла к отцу. Тот как раз разжигал мангал. Вечером будут шашлыки. Наци повертелся немного на диване и под немецкую колыбельную, в исполнении Адика уснул.

***

— Ну что? Уже совсем скоро жарить, а у нас всё ещё полный тазик мяса! Россия, Казахстан, Украина, идите сюда. Беларусь, последи за огнём. Союз и три его сына сидели на бревне рядом с мангалом и нанизывали мясо на шампуры. Кусок мяса, потом кольцо лука, снова мясо и опять лук… Дрова уже почти прогорели, но мясо нанизано ещё не до конца. — Бать, ну куда нам столько? Это уже даже в два захода на мангал не вместится. — Пусть будет. Мне ещё потом еда нужна будет. Не беспокойся, съедим. Вы же, я так понимаю, тут надолго? — Мы тут денька на два, на три, если ты, конечно, не против. — Нет, что ты. Только обратно я с вами не поеду. Пока эта хрень не пройдёт, я не намерен приезжать обратно. — А если это затянется до осени? Что ты будешь делать? — У меня печка есть. Не замёрзну. — Ты должен как минимум раз в месяц появляться на совете стран. — Меня даже на карте нет, нахуя мне туда переться?! — Надо. Это не мы придумали. — Аргх, ладно. Когда следующий совет будет? — Недельки через две. — Ладно, в тридцатых числах приеду. Мясо наконец было нанизано, и Советы выложил часть шампуров на мангал.       Вечерело. СССР снял последнюю партию. Правда, никто уже смотреть на мясо не мог. Рося наигрывал на гитаре какую-то спокойную мелодию. Беларусь дремала, приобняв Казаха. Укроп принёс из дома плед и сидел, завернувшись в него. Сверчки стрекотали в траве. Говорить не хотелось. Вдали еле слышно плескалась река. Ветер шумел в кронах сосен. Угли потрескивали в мангале. Идиллия... Закончен очередной день пребывания в этом чудесном лесу.